Пролог Гора Скорби

Нагашиззар, 96-й год Гехеба Великого(– 1325 год по имперскому летоисчислению)

За всю историю человеческого рода у этой горы накопилось множество имен.

Кочевые племена пастухов из степей Дальнего Севера называли ее Ур-Хамааш – Каменной Плитой; осенью они гнали свои стада на юг, чтобы перезимовать у подножия ее широкого восточного склона. Через много столетий, когда для этих племен наступило лучшее время, их отношение к горе изменилось – они стали называть ее Агха-Дакум, Местом Справедливости, где в кровавых сражениях люди могли разрешить любой спор. А почти тысячу лет спустя, по прошествии долгого лета, наполненного убийствами, набегами и предательствами, на склоне этой горы провозгласили первого верховного вождя, и с тех пор она известна как Агха-Рул – Место Клятв.

Но со временем племенам надоело год за годом уходить из северных степей к подножию горы и берегам Кристального моря. Однажды зимой они разбили лагеря к юго-западу от Агха-Рулы и решили остаться там навсегда. Их лагерь разрастался, с поколениями превращаясь из простого поселения в крупный, зловонный и шумный город. Земли верховного вождя расширялись и наконец охватили все побережье внутреннего моря, даже достигли большого плато на севере, откуда виднелись голые степи, из которых пришли эти племена.

И затем наступила роковая ночь, когда на землю упал небесный камень, и гора снова сменила свое имя.

Это случилось, когда луна низко нависла над землей; небесная глыба дугой пронеслась с неба, оставляя за собой хвост зеленоватого пламени. Когда она обрушилась на гору, грохот разнесся на мили вокруг; взрывная волна отразилась от склонов горы и сровняла с землей деревни на дальнем берегу Кристального моря. Большой город племен оказался опустошен. Всепоглощающее зеленое пламя разрушило и сожгло все строения. Сотни людей погибли, еще больше в течение многих месяцев после катастрофы страдали от страшных болезней и ожогов. Выжившие с ужасом смотрели на север, где светящийся столб пыли и пепла поднимался из огромной раны в боку горы.

Казалось, лишь разгневанный бог мог наслать на племена катастрофу столь внезапную и разрушительную. На следующий день верховный вождь со своей семьей поднялся по склону горы и поклонился кратеру, предлагая жертвоприношения небесному камню, чтобы вымолить жизнь для своего народа. Агха-Рул стала Кхад-тур-Маграном – Небесным Тропом.

Верховный вождь и его люди поклонялись небесному камню. Они стали называть себя ягхурами, то есть правоверными, и со временем их жрецы научились взывать к силе небесного камня и с его помощью творить жестокие колдовские ритуалы. Когда ягхуры вернули себе свою силу, верховный вождь начал называть себя избранным небесного бога. Жрецы помазали его царем и поведали народу, что сам бог говорит его устами. Жрецы небесного камня знали, что чем могущественнее царь ягхуров, тем они будут богаче и влиятельнее.

И так продолжалось много поколений, пока культура ягхуров не пришла в упадок, а правление безумных королей не превратилось в ежедневные мучения простого народа. Наконец люди устали терпеть; они поклялись в верности новому богу и свергли царя и его прислужников-жрецов. Храм на горе закрыли, и ягхуры вернулись на Север, следуя древним тропам, которые их предки проложили столетия назад в поисках лучшей жизни. В последующие годы в разговорах о горе они стали называть ее Агха-Памад – Местом Скорби.

Это название осталось на много столетий. Гора опустела, превратившись в кладбище, утопающее в ядовитых парах гигантского небесного камня, погребенного в ее сердце. Ягхуры поселились на большом плато к северу от горы и со временем снова разделились на несколько племен. Но их покой и процветание длились недолго, ведь оказалось, что их новый бог такой же прожорливый и жестокий, как и тот, от которого они спаслись бегством. Из-за раскола среди ягхуров разразилась гражданская война, которая чуть их не погубила. В конце концов тех людей, которые хотели вернуться к истокам и снова поклоняться богу горы, изгнали. Они возвратились к берегам Кристального моря, чтобы влачить жалкое существование на унылых болотах, приносить жертвы горе и хоронить мертвых у ее подножия в надежде заслужить благосклонность небесного бога. Но спасение пришло не от Великой горы, а из пустошей к западу: им стал изуродованный труп с неуклюжей походкой, облаченный в лохмотья, которые походили на изношенные одеяния царя. Будто мотылька к пламени, по слабое и измученное существо тянуло божественной силой к небесному камню.

Это был Нагаш Узурпатор, владыка нежити. Подчинив себе энергию небесного камня, он поднял из праха легион трупов из захоронений ягхуров и уничтожил жрецов за одну кровопролитную ночь. Он принудил прибрежные племена присягнуть ему в верности, и они склонились перед ним, почитая, словно бога горы во плоти.

Но Нагаш не был богом. Он был ужаснее бога.


Через двести лет после пришествия Нагаша Великая гора изменилась до неузнаваемости. День и ночь слуги некроманта вырезали в толще горы обширную сеть комнат и коридоров, а в ее глубинах выкапывали бездонные шахты в поисках остатков небесного камня. Семь высоких стен и сотни грозных башен выросли на склонах горы, окружая литейные цехи, амбары, бараки и склады. Черные дымоходы испускали в небо дым и пепел, которые накрывали зловещей тенью всю гору и мрачные воды Кристального моря. Грязные отходы из шахт и крепостей рассыпали по пустым полям у подножия горы и выбрасывали в море, где они все оскверняли.

Это место стало называться Нагашиззаром, что на языке великих городов далекой Неехары означало «величие Нагаша».

Большой зал Узурпатора, сотворенный скелетами из природной пещеры, в которую никогда не падал луч проклятого солнца, находился в глубине горной крепости. Повелитель силой мысли руководил рабочими: они выравнивали стены, облицовывали их плитами из черного мрамора и искусно вырезали высокие колонны, которые поддерживали своды зала. Он выглядел красиво и величественно, хоть в нем и не стояли статуи и светильники. Его наполняли лишь эхо и холод.

Тонкие вены небесного камня сверкали на стенах, украшая высокие колонны и утопая в тенях между ними. Единственный источник света находился в дальнем конце зала, где неровная сфера небесного камня, размером с дыню, покоилась на простом бронзовом треножнике рядом с небольшим возвышением. Камень неторопливо пульсировал слабыми зелеными волнами, которые то освещали трон Нагаша, то снова погружали его во тьму.

В полумраке казалось, что некромант стал гравюрой, вырезанной на темной древесине своего трона. Он сидел неподвижно, как сама смерть, повернув голову в капюшоне к пульсирующему камню и размышляя о чем-то в его сверкающих глубоких волнах. Края капюшона украшало витиеватое шитье из мистических символов, а в плотных складках его платья висели бронзовые медальоны, заключающие в себе мощную защиту. Его голые руки с темной кожей походили на конечности разлагающегося трупа, а одежда скрывала безобразную плоть. Из-под капюшона сверкало два зеленых огонька вместо глаз, по которым угадывалась жестокая и непоколебимая воля, исходившая от ужасающей фигуры некроманта.

Когда-то Нагаш был могущественным принцем, наследником великой династии богатых и цивилизованных земель. Традиции предписывали ему стать не царем, а жрецом, но он с этим не согласился. Нагаш возненавидел богов своего народа и проклял их, а затем вознамерился создать новое царство. У безжалостных друкаев с далекого Севера он обучился секретам темной магии, немало тайн жизни и смерти раскрыл сам и овладел таким образом основами ужасающей науки некромантии, подарившей ему вечную жизнь и власть над душами мертвых. Нагаш захватил трон своего брата, сделал его жену рабыней, терпящей непрестанные муки, и убил их сына. Он подчинил себе все земли, создав царство, подобных которому не бывало уже много столетий, и даже этого ему не хватало. Он хотел стать еще могущественнее… чем-то наподобие бога.

Наконец народ Неехары устал терпеть ужасы его правления и восстал. Вряд ли кто-то мог вспомнить что-то кошмарнее этой войны: целые города лежали в руинах, похоронив под собой бесчисленные тысячи людей. Величайшие творения той эпохи оказались разрушены, и даже священный договор, соглашение между людьми и богами, навеки утратил свою силу, но Узурпатор все-таки потерял власть.

Нагаш оставил руины своего царства и бежал в пустоши на Севере, по которым сотни лет ходил в бреду, залечивая раны. И там он мог исчезнуть навсегда – без живительного эликсира солнце и стервятники сделали бы то, что не удалось всем царям Неехары, – если бы не повстречал группу уродливых существ, которые казались чем-то средним между человеком и крысой. По всей пустоши они искали остатки небесного камня, которые им якобы подарил их Великий Рогатый бог. Нагаш убил этих существ; в небесных камнях он почувствовал необузданную мощь и, чтобы овладеть ею, съел их, с трудом проталкивая в высохшую глотку. И в это страшное мгновение некромант родился заново.

В поисках новых остатков этого горящего камня, как его называл сам Нагаш, он пришел к берегам Кристального моря и склонам древней горы. И именно здесь он задумал отомстить всему миру живых.

Нагашиззар стал его крепостью, откуда он намеревался уничтожить все живое и править новым темным миром. И первой его жертвой могла стать Неехара – некогда благословенная земля.

На Вечного Царя трудились десятки тысяч трупов, каждым из которых Нагаш управлял силой своей воли.

Время от времени от усталости его разум погружался в холодное забытье, а мысли рассеивались, как искры от пламени. Время потеряло привычный смысл; всем своим существом он сосредоточился на строительстве и раскопках и думал лишь о том, чтобы кузницы получали достаточно угля, а металл превращался в смертоносные топоры, копья и мечи. С момента своего создания Нагашиззар готовился к войне.

Внезапно скрин петель массивных дверей прервал его размышления. Как только он отвлекся, тысячи разрозненных мыслей слились воедино и сосредоточились на дверном проеме в конце комнаты.

Две одинаковые створки из толстой необработанной бронзы более двадцати футов высотой распахнулись, и на пороге показались четыре безмолвные фигуры. Размашистым шагом они быстро пересекли темный зал, а в их движениях чувствовались целеустремленность и едва уловимое почтение. Во тьме беспокойно сопели чудовища: голые грязные существа с человекоподобными телами, скачущие по каменному полу, будто обезьяны. Эти создания прятались в глубинах мрака, окружая четырех незваных гостей, словно стая голодных шакалов.

Во главе четверки шел высокий широкоплечий человек, облаченный в броню из бронзы и кожи, как у солдат Неехары. Богатые одеяния создавали контраст с хмурым, изрезанным шрамами лицом воина. В его густой и длинной раздвоенной рыжей бороде виднелись прожилки седины; морщины вокруг глубоко посаженных глаз свидетельствовали о преклонном возрасте, но большие руки еще явно не потеряли былой силы. Когда-то его звали Брагадх Магхур’кан – талантливый полководец и вождь северных племен, которые в древние времена называли себя ягхурами, Нагаш завоевал эти племена за двести пятьдесят лет жестоких кровопролитных сражений и сделал их слугами своей растущей империи. Теперь две трети мужей с холмов северного плато уходили на охрану его великой крепости, а после смерти отправлялись работать в шахту.

Рядом с бывшим военачальником шел его помощник Дьярид, а также обритый наголо варвар по имени Тестус. В отличие от Брагадха и Дьярида, Тестус происходил из племени, завоеванного раньше остальных, поэтому всего себя посвятил службе Вечному Царю, а во время войны мог командовать армией живых. Варвара приставили к его бывшему врагу Брагадху, как только тот покорился воле Нагаша. Император знал, что эти двое ненавидели и не доверяли друг другу, но именно этого он и хотел.

Замыкала процессию женщина – она шла на два шага слева и на шаг позади от Брагадха. В отличие от мужчин, она так и не стала одеваться по-новому, не желая отказываться от платья своего народа из шерсти и кожи. Согласно традиции, вожди северных племен всегда советовались с тремя свирепыми и хитрыми ведьмами, которые в мирные времена не отходили от трона своего повелителя, а в войну сражались с ним плечом к плечу. Обе сестры Акаты погибли в последней битве, когда солдаты Нагаша прорвали врата Магхура и разгромили остатки армии Брагадха. Несмотря на возраст, она сохранила гибкость и стройность. По прошествии множества лет на службе в Нагашиззаре ее когда-то красивое узкое лицо стало похожим на бритву: холодное, острое, жаждущее крови. После того как Брагадх покорился Нагашу, в знак траура она посыпала пеплом свои туго заплетенные волосы.

Нагаш терпел ее существование, потому что ее ненависть вкупе с твердым прагматизмом держала своевольных варваров в узде.

Северяне подошли к возвышению, на котором стоял трон, и преклонили колена. Аката сделала это нарочито медленно, но некромант попросту проигнорировал этот вызывающий жест.

Когда Нагаш повернул голову, чтобы взглянуть на Брагадха, его суставы и мышцы затрещали. С некоторым усилием он заставил свои легкие дышать. Воздух прошел по его горлу, будто ветер в каменистой пещере.

– Зачем вы пришли? – спросил некромант замогильным голосом.

Брагадх медленно поднял голову и встретился взглядом со своим хозяином. Кем-кем, но уж трусом этот варвар точно не являлся.

– Я пришел говорить о твоей армии, о великий, – ответил Брагадх на неехарском с ужасным акцентом.

Нагаш возмутился. Когда Брагадх говорил о его армии, он имел в виду свой народ. Свой живой народ. К сожалению, некроманту по-прежнему требовалась помощь слуг из плоти и крови. Его раздражало, что, несмотря на все достижения, сила его еще не безгранична.

– Проблемы с их обучением? – спросил он с легкой усмешкой.

Некромант заметил, как Брагадх собрался с духом.

– Обучение – это и есть проблема, и серьезная, – ответил он спокойно. – Воины только это и делают. В отрядах есть люди, которые за всю свою жизнь ничего другого не видели.

Северяне славились как превосходные воины, но они сражались как звери, свирепо бросаясь на врагов без единой мысли о плане битвы, в то время как Нагашу требовались солдаты, которые могли бы формировать послушные приказам отряды. Северяне получили приказ изучать искусство сражения с копьем и щитом, маршировать единым отрядом и повиноваться сигналам горна, как и пехота Неехары. Кузницы Нагашиззара работали день и ночь, чтобы наковать столько оружия, сколько могли производить только большие города, – и все ради того, чтобы как можно скорее отправить воинов на уничтожение их бывшей родины. Даже сейчас, через сотни лет после войны с предводителями повстанцев, горечь поражения на Махраке пламенем жгла его грудь. Недостаточно победить неехарцев; Нагаш хотел полностью уничтожить их, сокрушить армии и стереть города в порошок, чтобы никто не смел усомниться, что он величайший завоеватель со времен Сеттры Великолепного.

– Они не обучаются как следует? – скрипучим голосом спросил Нагаш. Вопрос, словно ядовитое лезвие, угрожающе нацелился на военачальника.

– Они не обучаются искусству войны, о великий, – пояснил Брагадх. – Они и во сне маршируют под звуки горнов, но большинство из них еще не почувствовали вкус крови врага. Армия должна сражаться.

Горящие глаза некроманта превратились в точки.

– Армия будет сражаться, когда я прикажу, – ответил он. Он вспомнил о Бронзовом легионе Ка-Сабара и отрядах Разетры, своего главного врага на тропе войны. Он не сомневался, что та армия с легкостью раздавила бы отряды варваров. – Твои отряды еще слишком слабы. Они пока не готовы противостоять опытным воинам.

– Лучшее учение – в бою, – возразил Брагадх. – В горах к северу от большого плато живут племена рахадов. Они отчаянно сражаются, но им не хватает порядка и дисциплины, как и нам много лет назад. Мы могли бы проверить наших воинов в сражении с ними, о великий. Нужно отправиться в короткий военный поход, совсем недалеко от крепостей на холме. Нант армия легко дойдет туда, и мы сможем захватить много рабов для шахт и кузниц.

Нагаш задумчиво уставился на предводителя варваров. Он предлагал стоящую идею; в старые времена города нередко сталкивались небольшими отрядами друг с другом, чтобы дать молодым воинам попробовать себя в бою и на своей шкуре испытать горе и радость кровопролитного сражения.

Но только ли поэтому обратился к нему Брагадх с этой просьбой? Через двадцать пять лет северяне восполнили свои потери после длительной войны против Нагашиззара; теперь они великолепно обучены и вооружены и стали сильнее, чем когда-либо. Если они покинут тень великой крепости, не появится ли у них соблазн восстать? Такое может случиться, подумал некромант.

Он перевел взгляд с Брагадха на его помощника, Дьярида, затем на Акату. Выражения их лиц не несли и намека на предательство, по это не обнадеживало. Северяне оставались рабами, а какой раб не мечтает перерезать глотку своему хозяину?

– Сколько воинов ты хотел бы отправить к битву? – спросил Нагаш после некоторого раздумья.

Брагадх расправил плечи.

– Не больше пяти или шести тысяч, – быстро ответил он, приободрившись. – Подобной армией будет несложно руководить в горах, но ее хватит, чтобы расправиться с племенем зеленокожих.

Некромант медленно кивнул.

– Очень хорошо, – ответил он. – Как быстро можно собрать такое количество людей?

Брагадх хищно улыбнулся:

– К ночи они будут готовы выступить, о великий.

– Хорошо, – ответил Нагаш. – Тогда Тестус сможет вернуться с ними в Нагашиззар к концу лета.

Нагаш заметил, что Тестус удивленно взглянул на него, а потом на Брагадха. Еле заметная ухмылка скользнула по его лицу.

Брагадх нахмурился, решив, что ослышался:

– При чем тут Тестус?

– Ты должен быть здесь и обучать остальную армию, – объяснил Нагаш. – Ты же не думал, что сам поведешь отряд?

Брагадх оглядел своего помощника. Заметив ухмылку на лице Тестуса, он злобно заскрежетал зубами.

– Тестус… славный воин, – сказал он, помедлив. – Но он ничего не знает о рахадах. Он учился сражаться только с условным противником – своими же людьми.

Тестуса возмутило столь презрительное отношение к нему, но Нагаш только усмехнулся.

– Один противник ничем не хуже другого, – заметил он. – Все умирают одинаково.

– Зеленокожие больше похожи на зверей, чем на людей, – заявил Брагадх. – Нельзя отправлять к ним Тестуса!

– Тогда мы никого не отправим, – холодно ответил Нагаш. – И твоим воинам придется подождать настоящей битвы, пока мы не пойдем на Неехару.

– А когда это будет? – спросил Брагадх, теряя самообладание.

– Скоро, – ответил Нагаш. – Делай свое дело, и этот день придет.

Тон Нагаша означал, что разговор окончен, но Брагадх еще не все сказал. Не желая сдаваться, он сложил мускулистые руки на груди крест-накрест и сердито взглянул на некроманта.

– Тогда мы забудем о зеленокожих и будем готовиться к войне, как и раньше, – ответил он, – но каждому известно, что нож без бруска не наточить. Мужчины живут, чтобы проливать кровь своих врагов! А если им не дать врага, то они сами найдут его.

Нагаш взглянул на военачальника сверху вниз. Он медленно наклонился вперед, сжимая ссохшимися руками подлокотники трона.

– Если в Нагашиззаре проливается кровь, то клинок всегда в моих руках! – прошипел он. – Если твои воины так сильно жаждут смерти, Брагадх, то я подарю им ее!

Леденящий кровь голос Нагаша поверг Тестуса в ужас. Фигуры, прятавшиеся в тенях, зашевелились: уродливые хищники все теснее окружали варваров, когтями царапая каменный пол. Длинные черные языки свисали из клыкастых пастей, заостренные волчьи уши прижались к лысым округлым головам. Со злобным рычанием они готовились наброситься на северян.

Варвары с отвращением смотрели на хищников. Дьярид сжал рукоять своего меча, но Брагадх коротко мотнул головой, чтобы остановить его. Военачальник отвернулся от чудовищ и взглянул на Нагаша.

– Слушаюсь, о великий, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Слушаюсь и повинуюсь.

Нагаш удовлетворенно откинулся на спинку трона.

– Тогда идите, – сказал он, отпуская северян взмахом руки. – И напомните своим воинам, кто здесь хозяин.

Брагадх медленно склонил голову, потом повернулся к хищникам спиной и раздраженно направился к выходу. Хищные существа намеревались преследовать их, но Аката грозным взглядом приковала стаю к месту.

Нагаш прищурившись посмотрел на ведьму, но Аката не испугалась. Она последовала за Брагадхом и остальными, ни разу не оглянувшись на некроманта или его чудовищ. Хищники следили за ней, не прекращая рычать.


Нагашиззар надежно защищали длинные прочные стены и высокие зубчатые башни, превращая его в самую большую и устрашающую крепость за всю историю, – но у ее подножия уже сидел враг.

В тысячах футов от великой стены некроманта, в глубоких пещерах и наполовину построенных туннелях ждал своего часа свирепый противник. Его армия насчитывала такое большое количество воинов, что они не могли расположиться в одном месте. Эта армия существ с мохнатой шерстью рассыпалась в подземных глубинах, ожидая от своего хозяина приказа заполонить верхние уровни башни и отобрать ее богатства во славу Рогатого бога.

В одной из таких кишащих отвратительными существами пещер предводитель армии стоял на помосте, грубо вытесанном в каменной породе, и осматривал отряды, выстроившиеся перед ним. Фонари из камня богов отбрасывали подвижный зеленый свет на облаченные в доспехи тела. Голые розовые хвосты беспокойно вертелись из стороны в сторону; длинные морды морщились, обнюхивая зловонный воздух, сверкали оскаленные острые зубы. Голодный писклявый шепот наполнял гулкое пространство.

Иикрит, повелитель клана Рикеков и предводитель крупнейшей армии скавенов за всю историю Нижней Империи, нетерпеливо потирал когтистые лапы и думал о богатстве и власти, которая скоро будет принадлежать ему. Его народ еще никогда не видел столько камня богов, сколько скрывала эта гора. Узнав об этом, Серые Лорды перешли на пути предательства и убийств, которые разрушили Великие Кланы на десятилетия раньше, чем появился Лорд-Провидец.

Так появилось могучее экспедиционное войско, состоящее из огромных отрядов воинов из всех двенадцати Великих Кланов и их вассалов. Насколько знали разведчики, им противостояли лишь несколько тысяч ходячих трупов, работавших в шахтах. Никто так и не смог объяснить Иикриту, откуда пришли эти трупы и что именно они делали с камнем бога, который добывали в сердце горы. Одноглазый Виттрик, старый опытный военный инженер, однажды предположил, что скелеты – это останки рабов давно сгинувшего царства, которых оживила энергия камней и обрекла на вечные скитания в шахтах. Иикрит подозревал, что некий колдун накладывал заклятия на эти трупы из глубин горы, однако предпочел оставить свои догадки при себе.

Но Иикрита не беспокоили мертвые жители горы. Только у него самого воинов насчитывалось в десять раз больше. Он может захватить гору за считаные часы; но отстоять ее будет гораздо сложнее.

Многие в его окружении только и ждали выгодного момента, чтобы подсыпать яд в вино или вонзить кинжал ему в грудь. Справа от Иикрита стоял лорд Хиирк, молодой полководец из клана Морбус, самого влиятельного из Великих Кланов. Хиирк не являлся ни опытным военачальником, ни искусным воином, его клинок практически не знал крови. Он был глупый и толстый, его лицо украшали шрамовидные татуировки, в крупных зубах сверкало золото – так он гордился своим богатством. Но Иикрит не мог не заметить драгоценные амулеты из камня бога, висевшие на шее Хиирка; этот идиот носил на себе столько очищенного камня, что мог найти свой путь в темноте даже без фонаря. Конечно, Иикрит не стал рассматривать сами амулеты – это слишком грубо, – но его шпионы доложили, что большинство из этих камней заколдовано и обеспечивают надежную защиту от всего – хоть от ножа наемника, хоть от лихорадки. Даже предводители кланов носили меньше защитных талисманов, что наводило Иикрита на интересные мысли. Клан Морбус защищал не Хиирка; они охраняли его позицию в армии. Иикрит не сомневался, что в свите Хиирка хватало опытных советников, которые управляли бы отрядами молодого лорда из тени, если бы тот оказался во главе армии.

Слева от Иикрита стоял глава Тайной канцелярии, облаченный в черное лорд Ишригар, который командовал отрядами лазутчиков-ассасинов. Это были глаза и уши армии, а при необходимости – и его леворучный клинок. Крысы Ишригара годами исследовали туннели и пещеры Великой горы, пока не изучили ее лучше, чем собственные гнезда, в которых выросли; и лишь поэтому Иикрит всеми правдами и неправдами старался расположить к себе Ишригара. Тот с удовольствием принимал многочисленные подарки предводителя и соизволил раскрыть ему несколько секретов, однако Иикрит не мог до конца понять, кому действительно служит глава Тайной канцелярии. Чтобы подстраховаться, по пути из Большого Города предводитель пытался подкупить нескольких помощников Ишригара, но три крысы, которые приняли взятки, навсегда умолкли после невероятно жутких несчастных случаев, настигших их еще до прибытия на место.

Лорд Ишригар шепотом обсуждал что-то с несколькими крысами в черных плащах. Он отличался ростом и стройностью, которой не могли похвастаться большинство крысолюдей, настоящий гигант среди лазутчиков-ассасинов, в ряды которых принимали только маленьких и шустрых. Несмотря на свою легендарную репутацию следопыта и убийцы, именно при вылазке под Великую гору он впервые командовал собственным отрядом. Это многое говорило не столько о его способностях как предводителя разведчиков, сколько о его хороших связях и репутации среди тайных кланов убийц.

В армии Иикрита был еще и лорд Квиквол, представитель Серых Провидцев. Многие думали, что лучшие времена старого, обезумевшего, покрытого язвами Квиквола давно прошли; большинство крысиных лордов из Большого Города считали, что его поставили сопровождать экспедицию в виде уступки Совету тринадцати. Так как лорд-провидец руководил союзом, который организовал эту экспедицию, Серые Лорды наверняка бы возмутились, если бы им показалось, что Серые Провидцы старались только ради своей выгоды. И поэтому мало кто из скавенов считал старого Квиквола угрозой.

Иикрит, однако, не мог не заметить, что Квиквол не только служил лордом-провидцем более сорока лет, он добровольно оставил пост в пользу Гримона. Многих скавенов это лишь убеждало в помешательстве Квиквола. Но Иикрит не соглашался с ними.

Военачальник подозрительно взглянул на старого провидца через плечо. Квиквол стоял немного позади грубого помоста, сморщенными лапами сжимая толстый сучковатый посох из черного кипариса. Снизу вверх весь посох украшали тайные знаки и камень бога, из-за чего воздух вокруг древка дрожал от туманной магической энергии. Скавен с поседевшей шерстью повернулся спиной, уставившись острой мордой в стену пещеры, и бормотал что-то себе под нос, но Иикрит не мог разобрать низкие свистящие звуки. Почувствовав на себе взгляд военачальника, провидец слегка выпрямился и повернул плешивую голову к Иикриту; зеленый свет играл на его лысине и серой коже, изуродованной пульсирующими опухолями. От возраста уши Квиквола стали потрепанными, тонкими и хрупкими, как кусок пергамента, а на месте глаз зияло две пропасти, окруженные старой, покрытой шрамами кожей. В их глубине сверкало два круглых огонька. Они уставились на Иикрита жутким: немигающим взглядом.

Вот бы случился обвал, подумал военачальник. Хорошо бы обрушить лавину острых камней на головы тех, кто искоса смотрит на него. Острых, ядовитых камней.

Да, прекрасная идея. Он поговорит с Виттриком. Вероятно, что-нибудь можно устроить.

Но он нигде не видел лорда Виттрика, первого инженера. Обычно инженер-колдун никогда не уходил далеко от своих хитроумных устройств, которые он вместе с помощниками доставил сюда из Большого Города. О механизмах из камня бога, сооруженных кланом Скрайр, ходили легенды среди скавенов; но эти устройства славились непредсказуемостью – от них чаще погибали механики, нежели враги. Слишком часто бронзовая обшивка этих устрашающих орудий взрывалась прямо на ноле боя, а острые осколки горящего металла резали на части всех без разбору на своем пути. Многие лорды кланов ненавидели новоявленных колдунов и их непредсказуемые изобретения; другие боялись их, так как верили, что, будь у них достаточно камня бога для массового производства этих машин, они станут самым могущественным кланом. Из всех кланов именно они получат больше всего выгоды от этого военного похода. Иикрит считал, что Виттрик стал его союзником, но инженер-колдун почему-то забывал об этом. Если крысы из клана Скрайр не смогут найти свое место в простейших интригах, то никакие механизмы не помогут им выжить, размышлял Иикрит.

Лазутчики-ассасины зашевелились. Лорд Ишригар попытался привлечь его внимание, поднял морду, сложил лапы вместе на узкой груди. Самому высокому скавену пришлось вжать голову в плечи, чтобы не смотреть на военачальника сверху вниз.

– Всё готово, – прошептал Ишригар. Его голос походил на скрежет бронзы о точильный камень. – Разведчики ждут вашего сигнала. – Этими словами Ишригар просил своего предводителя поторопиться.

Лорд Иикрит тряхнул ушами и ударил хвостом по пяткам. Он уже облачился в военные доспехи – тяжелая кольчуга с бронзовой чешуей поверх плотного жилетаиз выдубленной человеческой кожи. С его плеч ниспадал тяжелый плащ с вышитыми рунами для защиты от засад и предательств. Вокруг шеи: на золотой цепи висел амулет с осколком камня бога, размером с ладонь. Он носил его не только в качестве обозначения чина, но и для того, чтобы подчеркнуть благосклонность Великого Рогатого бога. Он постучал когтем по очищенной до блеска поверхности амулета.

С задумчивым рычанием Иикрит оглядел своих гонцов, склонившихся перед ним: у помоста. Это будет не обычная битва, где он стоял бы на возвышении и командовал всей своей армией. Его гонцы отправятся десятками запутанных лабиринтов, чтобы передавать командующим отрядов распоряжения Иикрита. На этот раз он будет близок к сражению.

Военачальник положил лапу на рукоять меча. Его уши прижались к черепу. Иикрит дернул хвостом, и воздух вокруг него наполнился мускусным запахом. Скопление скавенов перед помостом зашевелилось; у подножия каменной платформы посланники Иикрита прижали лапы к груди и подняли морды. Розовые носы задергались; губы задрожали, открывая притупленные пожелтевшие зубы.

Лорд Иикрит вытянул свободную лапу.

– Вперед! – пронзительно закричал он. – Несите мою волю командующим! В бой! Разорвите наших врагов на части! Захватите сокровища Рогатого бога!

С воинственными криками и визгом гонцы Иикрита превратились в мутные пятна из темных плащей и вертящихся хвостов. Они ринулись по узким проходам между большими отрядами воинов, передавая свое нетерпеливое возбуждение беспокойной орде. За считаные секунды они пропали из вида.

Затем из дальнего конца пещеры донесся леденящий кровь хор костяных свистков, то затихающий, то снова набирающий обороты, от которого у военачальника всегда шерсть вставала дыбом. В ответ на этот зов командиры отрядов зарычали и зашипели на своих воинов. Огромное море мохнатых тел взволновалось. Тысячи когтистых лап зацарапали о камень; воздух задрожал в какофонии медных доспехов и мечей. Лорд Ишригар отдал команду своим лазутчикам-ассасинам и отправил их вслед за воинами – черные мантии заплясали на их спинах. Многочисленные разведчики армии будут направлять разбросанные отряды крыс по лабиринту туннелей к их целям. Лорд Иикрит повернулся к той стороне помоста, где стоял кубок с вином.

Скавены отправились воевать.

Загрузка...