Наемники бродячих островов

Глава 14

Первые минуты бега дались Максу легко.

Не в физическом смысле. Лёгкими были только мысли. Знай себе — беги, не оглядывайся. К тому же, судя по шуму, погоня пошла не за ним.

Шаг за шагом, мальчишка углублялся в лес. Сапоги облепила грязь и листва. Казалось, они потяжелели на целую тонну. Мокрая от пота и собранной влаги стёганка также не прибавляла прыти.

Организм выдыхался и скоро стало трудно огибать выныривающие из ночи силуэты деревьев.

В какой-то момент под подошвой не оказалось земли, и парнишка совершил шаг в тёмную пустоту.

Не было страха ни за жизнь, ни за здоровье. Падение длилось ничтожную долю секунды и успело породить один единственный испуг: он травмируется, закричит, Кеншин непременно услышит и пойдёт на помощь, подвергая себя опасности.

Ну уж нет! Так подвести наставника Макс не мог! Сцепив зубы и выставив руки с ружьём вперёд, он упал на мягкую лесную подстилку.

Фух! Яма оказалась неглубокой! По колено, или около того.

От короткого полёта в кровь выплеснулось ещё больше адреналина. Из ямы, парень выскочил не хуже чёрта из табакерки, да так понёсся, что вполне мог и убиться о случайное дерево. Или даже панцирем на сук напороться. Насквозь…

Но юный организм не был железным и очень быстро потребовалось привести в порядок дыхание. Лёгкие в прямом смысле боролись с судорогами. А за прерывистыми вдохами не было слышно даже собственных шагов.

Через пол минуты отдышка отступила и чуть замедлилось сердце. Нужно осмотреться…

Поблизости никого.

Издали тоже звуков не слыхать. А темень то… Так и сам не заметишь, как за край твердыни в бездну шагнёшь! Надо повнимательнее бежать…

Подошвы были избавлены от грязи и движение продолжилось быстрой трусцой. Прямо как на тренировках. Шесть раз вокруг крепостного двора это, конечно, не в доспехах и с оружием грязь месить, но в таком состоянии он бы и десять кругов пробежал. А может и ещё больше!

В какой-то момент подбитые каблуки застучали по мощённой дороге. Испугавшись звонкого звука, Макс замер и припал на колено. Ощупал рукой… Так и есть — мостовая посреди леса! За удивлением, последовало недоумение. Камень не холодил пальцы! Для сравнения был ощупан панцирь и поднятое забрало. Да что там! Даже дерево на обочине холоднее!

Ладно, некогда зевать! Надо выбираться к своим. Если завтра удастся пережить полдень, вот тогда и расскажет о странной находке.

Но сказать легко!

После падения в яму, юного воина не покидала мысль, что он потерял направление. Начав оглядываться в поисках хотя бы какого-то ориентира, он влез в кусты.

По лицу полоснули мокрые ветки с шипами.

Боль вперемешку с холодом пронзили нервную систему, рождая в мозгу круговорот разнообразных мыслей: компоновались трёхэтажными формулировками все известные ругательства, проступила неуместная сейчас жалость к себе, вспомнились сказки матери с отцом, о героях, странствующих по Архипелагу и справляющихся со всеми невзгодами…

Точно! Герои в легендах и былинах часто ориентировались по дыму! Сейчас, конечно, дыма не видать, как никак — ночь, но пожар должен давать много света.

Так и оказалось. Над местом, где терпела бедствие деревня, облака окрасились в едва заметный алый цвет. Выбрав противоположное направление, Макс зашагал к цели.

Но, спустя пол часа, стало ясно, что с курса он всё же сбился. Во время движения к поселению, не было ни перепадов рельефа, ни луж. Теперь же приходилось то подниматься, хватаясь за низкие ветки, то спускаться, съезжая на заднице… Один раз довелось перейти неглубокое озеро. Сначала оно показалось лужей, но они не бывают по колено и с десяток шагов в ширину. Хорошо ещё, что противоположный край было видно.

Так или иначе, ещё через час изнурительной ходьбы, лес позволил увидеть бездну. Тёмное, почти чёрное, полотно показалось между деревьями и простиралось вдоль всей опушки. Вот только ни слева, ни справа, второй твердыни не было. Это одновременно и усложняло, и облегчало задачу. С одной стороны, нужно сначала найти второй остров. Но с другой — не придётся гадать о направлении к пристани.

Решив, что перешеек найти было бы сложнее, чем всю глыбу целиком, Макс осмотрелся. Обрыв простирался в необозримую даль только в одном направлении, а значит, идти надо не туда. Как бы сильно парень не заплутал, но не мог же отклониться аж на столько?

В противоположной стороне, край округлялся и уходил из поля зрения за деревья. «Поворот» был достигнут за пару минут и явил взору искомое. Синева пропасти клином сходилась между двумя чёрными массами.

Словно хваля юного авантюриста, бездна взвыла ветрами и подбодрила его холодным потоком. Идти сразу стало легче. Мокрая одежда нисколько не способствовала комфортному нахождению в осеннем лесу, так что нужно было поскорее выбираться к товарищам. Там как раз должны быть два костра.

— Костры… — прошептал парнишка, на мгновение замедлившись.

И в самом деле! Огня видно не было.

Однозначно, это не обязательно значит что-то плохое, случившееся с отрядом. Вполне возможно, пристань достаточно далеко от всего, что есть в поле зрения, вот и не видно ни единого отблеска на кронах.

Но паранойя — дело такое… Парнишка снова углубился в деревья. Двигаться стал куда медленнее, чтобы не шуметь.

Додумался даже прятать свой силуэт перед кустарниками и неровностями местности. В случае наличия наблюдателей в глубине чащи, им будет труднее увидеть крадущегося одиночку на фоне неба.

Постоянные остановки для прослушивания ночной тиши, тоже темпа не прибавляли. На всякий случай снял шлем. Вряд ли кто-то сумеет метко выстрелить или ударить прямо по голове в кромешной темноте, так что не имело смысла ограничивать чувствительность ушей.

Однако, собственное дыхание так и осталось для Макса самым громким звуком в лесу.

За постоянными остановками и выжиданиями, когда же затаившиеся крестьяне выдадут себя, он утратил представление о времени. Казалось, что первые лучи Света вот-вот озарят бездну. Боялся, не успеть на пристань раньше разъярённой деревенщины.

Но самой страшной мыслью было предположение, что старшие товарищи оставят пост и пойдут его искать.

Наконец, вдали, среди деревьев замерцали огоньки. Макс с облегчением выдохнул.

Если горит — значит относительно недавно подкидывали дрова.

Всё должно быть в порядке. Но…

На ум пришла первая, по-настоящему военная, идея. Раз он ушёл в разведку, значит должен проверить подходы к пристани и перед возвращением. Мужики наверняка оценят! Ну и Венга тоже. Да.

В том же темпе, замирая и вслушиваясь, парень двинулся вдоль опушки. Никого не обнаружив, он решил пройти ещё раз, отойдя глубже на остров. Но там тоже никто себя не выдал. Да и костры позволили худо-бедно просмотреть на наличие людей весь край.

Вот и славно, вот и хорошо! Пора возвращаться!

До опушки удалось дойти не подняв шума. Но, уже у самого края, возникла ещё одна идея: до сих пор старшие не заметили Макса, так почему бы не продемонстрировать свою прыть и дальше?

Не меньше десяти минут потребовалось, чтобы отыскать взглядом всех наёмников. Не нашёлся только Кеншин. Мальчишка уличил момент, когда пристань осталась без наблюдения и шмыгнул вперёд. Он заранее наметил путь к толстому дереву на противоположной стороне. Спрячется за ним, если удастся пройти перешеек незамеченным.

Треск костров перекрыл тихие шаги, а полминуты без внимания хватило, чтобы приблизиться к отряду вплотную. Происходящее было игрой и баловством, но сердце колотилось как бешенное. В юном теле играли древние охотничьи инстинкты. Но… Что дальше?

Выглянув из-за ствола, Макс убедился, что его не видят и попробовал выждать ещё один удобный миг. Правда, уже через несколько минут, холод взял своё. Адреналин отступал, а мокрая одежда оставалась. Тело пробила дрожь.

Решив, что хватит, он вышел из укрытия и, как ни в чём не бывало, направился к своему окопу. Но даже так, его умудрились проморгать.

— Великая бездна! — чуть не подпрыгнул Лайонел. — Как же ты затрахал со своими шуточками! Не вздумай ещё и малого этому дерьму научить!

— Учиться затрахивать — это скорее к тебе. — голос Кеншина из-за спины заставил Макса встрепенуться.

Трудно сказать, что сияло ярче, лысина степняка в свете костра, или его довольная улыбка.

Разведчиков встретили дружным смехом. Костры и без того демаскировали позицию, так что никто не скрывался. Говорили тоже во весь голос.

Кеншин признался, что пришёл к перешейку пол часа назад. Обнаруженную вскоре тень, он не сразу признал своим учеником. Больно странным показалось поведение. Да ещё и измазанные грязью доспехи не способствовали опознанию. В любом случае, пришлось проследить за незваным гостем. Узнать в нём Макса удалось только в свете костров, когда он в наглую пошёл через пустырь.

Смеясь, степняк признался, что изумлённое лицо Лая стоило времени, затраченного на скрытное перемещение.

— Да ну тебя, Кен! — Лайонел протянул кожаный бурдюк с водой, чтобы разведчики умылись.

— Узнали чего? — уточнил Батя.

— Да. Староста сменял продовольствие на фитильные ружья. Говорят — каким-то «барыгам», но оно и дураку понятно, каким именно. — лица посетили горькие улыбки и доклад продолжился, — Вообще, там целый митинг был. Голова подстрекал толпу идти к соседям, спасать их от ига империи. Поход планировался на рассвет.

— Планировался? — Батя сделал ударение на последний слог.

— Я деревню поджог, чтобы хлопот им добавить. А если и явятся — уставшие будут.

— «Это не мы»! — прокомментировал Лайонел, стараясь перекривлять голос командира. — Заказчику так и скажем! Диверсанты… Етить твою!

Макс на мгновение замер с набранной в ладони водой. Ещё одно новое слово, и оно точно значит что-то лихое! Потом у Кеншина спросит…

— Да уж. Ладно… Всё правильно сделал, староста сам виноват. — кажется, Батя погрустнел. — А что за стрельба была?

— На секрет нарвались. Ничего особенного.

— Погоди! Так вас ещё и видели? Думаешь они совсем тупые и не соотнесут парочку ночных бегунов с пожаром? Секрет доложит! А староста им подскажет, что это степняки как раз и были!

— Никто ничего не доложит. — Кеншин растянул губы в улыбке.

Не удовлетворившись, главарь банды продолжил наседать на бойца:

— Значит трупы найдут!

Но тот парировал спокойным голосом:

— Пол деревни полыхало. О пропавшем карауле никто не вспомнит.

Прояснив ситуацию, разведчики продолжили приводить себя в порядок.

Чтобы хоть немного подсушить одежду, её повесили на палки, воткнутые около костров. Сторону меняли каждый раз, когда нужно было подбросить дров в огонь.

Хоть Макс предварительно и отжал воду из стёганки, но многослойная одежда толком не прогревалась. Чего нельзя было сказать о балахоне его наставника. Кеншин забрал его уже через час сушки.

За всю ночь больше ничего не происходило. Как ни старались наёмники вслушиваться в заросли на противоположной стороне пустыря, но единственными звуками оттуда были естественные шорохи леса. Лишь однажды всех переполошила какая-то ночная птица. Да и та, крикнула всего пару раз, и соизволила оставить паранойю воинов в покое.

Когда забрезжил рассвет, поддоспешник Макса всё ещё не высох. Нужды в кострах больше не было, да и ходить к ним стало опасно, так что пришлось надевать мокрое снаряжение.

Сначала, появление погоревших селян ожидалось с минуты на минуту. Потом — когда окончательно развиднеется. Но ни час, ни даже два часа спустя, никто так и не пришёл.

Первые признаки жизни островитяне подали, когда банда уже решила завтракать. Из глубины тверди донеслись редкие выстрелы. Что бы у них там не стряслось, но стрелки так и не перезарядили фитильные ружья. А может, просто больше не в кого было стрелять.

В любом случае, последний брусок вяленого мяса приканчивали в спешке.

Кеншин предложил разжечь пару костров из остатков дров, а в случае попытки прорыва — накидать в огонь влажных веток.

— Конечно, в идеале это должна быть солома, она быстрее даст дым. Но, чтобы выиграть время, поставим дозор. И как только станет слышно толпу — начнём дымить.

— И что мы с этого получим? — Венга не сумела понять всей глубины тактической мысли степняка, и он объяснил:

— В условиях плохой видимости, необученные крестьяне не смогут реализовать собственное численное превосходство.

Мудрёное выражение понравилось Максу. Стараясь запомнить последовательность слов, он беззвучно проговаривал их одними губами.

— Ох и научишь ты плохому, малого… — покачал головой Батя. — Хотя лучше ты, чем Лай!

Под сдавленные смешки Лайонел отмахнулся:

— Вы у него ещё совета потом спросите!

Поднявшийся смех оборвал Кеншин. Он внезапно посерьёзнел и шикнул. Прислушиваясь к соседней твердыне, воины замерли. Никто не смел пошевелиться, прежде чем повторился треск, настороживший их товарища. Впрочем, звук был достаточно далеко и едва отличим от шума утреннего леса.

— На позиции. — тут же скомандовал Батя.

Макс прекрасно знал, что последует дальше: стрельба, рубка, толпа вопящих мужчин, а теперь возможно и женщин… В висках застучало. Одно дело было, когда ждал незнамо чего, но совсем другое, когда уже представляешь предстоящий бардак.

К слову, совершенно не похожий на битвы, описанные в книжках и рассказанные в легендах. Все эти лживые истории ни слова не говорят о трясущихся руках, ватных коленях, боли в ушах от выстрелов и наступающей затем глухоте… Само-собой о вони они тоже умалчивают.

Припав к прикладу ружья, парнишка чувствовал тяжёлый запах тухлятины, витающий по-над самой землёй. Хоть тела и сбросили в бездну ещё ночью, но пролившиеся кровь и испражнения уже пропитали опавшую листву. Или это рукава так провоняли?

Принюхиваясь, Макс пропустил момент, когда на противоположной стороне появился крепкий мужчина. Но, кажется, островитянин и сам не сразу понял, где очутился.

Парнишка совместил мушку и целик с ярким поясом оглядывающегося селянина. Традиционный для острова элемент одежды сослужил отличной точкой прицеливания.

В последнее мгновение, когда кремень уже должен был высечь искры и воспламенить порох на полке замка, из тех же кустов вышла женщина. Перемазанная сажей и с пятнами крови на одежде, она держала на руках грудного ребёнка.

Никто из наёмников не посмел пошевелиться.

Не рассмотрев угрозы за деревьями, семейство двинулось через перешеек.

Почти сразу, за ними появились ещё люди. Мужчины и женщины, старики и дети. С ними шли даже несколько собак… Лишившиеся крова и измождённые, они совсем не походили на тех, кто вчера намеревался отбирать еду у соседей. Немногий спасённый скарб, умещался у селян в руках.

Молчаливая вереница беженцев потянулась на смежный остров.

Воинов они заметили только подойдя к редколесью вплотную.

Пара идущая в голове колоны встрепенулась, мужчина загородил собой супругу с младенцем. На что Батя поспешил продемонстрировать отсутствие злых намерений — спрятал пистолеты в кобуры и поднял забрало. Примеру последовали все члены отряда, кроме Кеншина. Он благоразумно решил не показывать лицо.

— Во, видали! — обратился ведущий к остальным селянам. — Вот его степняки! Тфу! Тварина!

Люди молча смотрели на преградивших путь бойцов. Смотрели без страха, без опаски, без злости. В глазах была только усталость после ночи борьбы с огнём. Места не осталось даже отчаянию.

Ничего не спрашивая и не говоря, первое семейство направилось дальше, увлекая за собой и всех остальных.

В общей сложности, на охраняемую твердь перебралось около трёхсот человек. Большинство мужчин и некоторые женщины имели на одежде следы крови. Похоже, что со старостой были согласны далеко не все.

Да в общем-то оно и хорошо. Приди сюда хоть половина этой толпы и наёмников просто задавили бы числом. Хоть с дымом, хоть без него.

После прохождения беженцев, заслон продолжил выполнять свою задачу на случай прихода сторонников старосты. Но до самого полудня никто так и не появился.

Громкий скрежет огласил лес, сообщая о разрыве ежегодной пристани. Противоположная твердыня медленно отдалялась. Деревья и скалы на обрыве становились всё меньше и меньше, пока не слились в единое тёмное пятнышко. Да и оно вскоре затерялось среди облаков…