Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Глава 3

Четверг, 20. 02.1975 г.

Грустно повздыхав, побрёл вниз по лестнице. Вдруг позади послышался звук открываемой двери, и голос Степановны окликнул:

- Постойте, гражданин! Можно у вас кое-что выяснить?

Я снова поднялся на площадку и получил приглашение войти в квартиру. Старушка ожидаемо спросила про Пашу Чекалина: - «Откуда де я его знаю, и где он сейчас». Она звонила сегодня с утра в отделение милиции, но там сообщили, что таковой был отпущен ещё вчера и отправлен домой. Пашу искала, чтобы предупредить о кончине его матери. После того, как меня увезли на милицейской машине, пришло это известие. Материны коллеги из больницы меня тоже искали.

Мы сидели на кухне за чаем с сахарными сухариками. Пришлось разуться и скинуть позорную фуфайку с ушанкой. Придумал, как доказать соседке свою идентичность – просто рассказать обо всём, что со мной сотворилось в милиции, включая и волшебное преображение. Таисия Степановна ахала, ужасалась и всё время повторяла:

- Не может быть!

Вроде бы поверила, хотя в глазах какое-то сомнение всё же оставалось. Я тогда предложил задать мне любые вопросы, на которые мог ответить только Пашка.

- Как зовут твою родную сестру? – последовал первый вопрос теста.

- Любовь, и живёт она в Новосибирске. А ещё вы мне рубль как-то раз одолжили, а потом назвали красивым и умным парнем, притворяющимся остолопом.

Последние сомнения растаяли. Старушка поднялась и обняла меня, заплакав:

- Бедный мой мальчик. Стал сиротой.

- Почему же сирота? Отец где-то обитает. Сестра есть, может принять меня, - возразил.

- Люба прилетела утренним рейсом, - вспомнила Степановна, - Я ей ключ дала. Она вещи свои в вашей квартире оставила, а сама уехала в райцентр. Я попросила ключ оставить на случай, если ты вдруг вернёшься.

Взглядом зацепился за портрет мужа соседки в чёрной рамочке. Так ведь это же Семёныч собственной персоной! Невольно вырвалось восклицание. Старушка снова принялась сомневаться:

- Ты же ведь его хорошо знал.

- Он здесь на фото так молодо выглядит! – придумал отговорку.

Бабушка Таисия снова принялась рассказывать о том, как на фронте работала санитаром и как познакомилась с бравым флотским офицером Орловым, ставшим в скором времени её мужем. Охренеть, какими гранями судьбы людские оборачиваются. Никогда бы ни подумал на милую и тихую старушку, что у неё была такая героико-романтическая жизнь.

- Может, помыться хочешь? – предложила Степановна, когда чай в чашках закончился.

Предложение хорошее, с учётом того, что мне толково принять душ у Серёги не удалось из-за Кеши, или Феди. Чтоб их обоих где-нибудь на толчке перевернуло и контузило раком. Вполне вероятно, что у меня ноги малость пованивали во время чаепития. Санузел здесь тоже был совмещённый, как и в моей квартире. Так что, долго задерживаться в ванне будет неприлично. Получил от старушки полотенце и наставление:

- Налей воду погорячее и так лежи в ванне, чтобы тело хорошо распарилось. Дверь не закрывай. Я войду и обработаю тебя гепариновой мазью.

Набуровив горячей воды, я с наслаждением погрузился в ванну.

Внезапно проявился Семёныч с каким-то загадочно-смущенным видом.

- Что случилось у тебя? Жабуняка подавился куриной ножкой на радость всего прогрессивного человечества?

- К тебе, Паша, по личному дело. Помоги старику, сделай милость, - неожиданно начал упрашивать дедок.

- Ну, говори свою просьбу. Чем смогу, помогу.

- Как ты считаешь, супружница моя бывшая должна быть счастлива? – зачем-то начал допрашивать меня призрак.

- Ну… Дальше. Дальше, - стал понемногу раздражаться.

Нужен ей мужик. Понимаешь?

- Ты чего, Семеныч? Что у тебя в голове, вернее, в пустоте вместо неё? Какие такие мужики ей нужны? По-твоему выходит, что она от отсутствия секса мается? – сыронизировал я.

- Совсем не то ты говоришь, - деликатно осадил меня призрак, - Какой бы ни был возраст, а плечо мужское всегда требуется.

- Я что, должен бегать по городку в своем теперешнем положении и работать старушечьим сватом? – возмущенно взвился я.

- Погоди, малец, не кипятись. Этот вопрос я без тебя решу. За тобой останется подготовить Степановну, и чтобы обратила внимание на подобранные кандидатуры.

Пипец полный. Глупее ситуацию трудно придумать. Что подумает обо мне соседка, когда я начну ей дедулек подсовывать. Пошлет, ей-богу пошлет. Хорошо бы только на пять букв.

- Паша, с кем ты там ругаешься? – неожиданно возник за дверью голос Таисии Степановны.

- Думаю вслух, - нашелся, что сказать.

- Думай, не буду мешать, - благоразумно ретировалась бабуленция.

Знала бы она, чего тут твориться, дверь бы вышибла и меня бы престарелыми ногами отпинала. Пока отмокал в ванне, продолжал ещё какое-то время переругиваться со зловредным дедком. Наш перебрёх прекратила Степановна, неожиданно появившись в ванне с тюбиком мази.

- Ну, пациент, давайте на процедуры. Нечего меня стесняться. Я всю войну медсестрой прошла. Всякое видала, - примирительно произнесла бабулька.

На меня действительно напала жутчайшая стыдоба, как у замшелого девственника. С трудом вытащил себя из пенистой воды, судорожно прикрывая причинные места. Старушка обтёрла меня полотенцем и стала втирать мазь, осторожно касаясь тела. Попутно костерила ментов:

- Такое безобразие не должно происходить в нашей социалистической стране! Я сама поеду в Москву. Знаю куда. Этого капитана гнать надо из органов поганой метлой.

- Буду этому только рад, - грустно согласился.

- На ночь компресс свекольный на лицо тебе сделаю. Должно помочь. Ванну горячую почаще принимай. Твои гематомы быстро рассосутся, - порекомендовала Степановна, заканчивая процедуры.

Я оделся и выполз следом за ней, распаренный и посвежевший.

- Какой у тебя размер? – неожиданно спросила старушка.

- А вам это для чего? – спросил перекошенным ртом, вновь обвариваясь от стыда.

- Подберем тебе одежду. После мужа моего осталось кое-чего.

Вчера состоялись поминки Семёныча. На них приходило много людей, знавших её бывшего мужа. Часть его гардероба уже ушло, но кое-что оставалось. Размеры дедка вроде бы совпадали с моими. Выбрал себе рубашку, штаны, свитер, предполагая, что все мои прежние шмотки и дядины обновки теперь уже на меня не налезут. Стариковские полосатые пиджаки не потребовались. Меня даже затрясло, как представил это убожество по моде времени коллективизации и головокруженья от успехов на своей фигуре. В таких костюмах только в цирке можно выступать, клоуном. А зимние шапки - это вообще отдельная песня. Всех окрестных пацанов свезут в больницу с надорванными от смеха животами.

Более-менее нейтрально выглядели штаны с рубашками и всклоченный серый вязаный свитер, напоминающий увеличенный вариант Буньки в момент завершения драки. На ноги подобрались боты, какого-то грязно-бурого окраса. Верхней одежды не оказалось совсем.

В чикиной квартире остались следы погрома, учинённого ментурой при обыске. Добавились чемодан и здоровая корзина со всякими дефицитностями в прихожей, скорее всего притараненные сестрой Любой. Обычно у любой женщины срабатывают инстинкты наведения порядка. Значит, сильно куда-то очень спешила.

Бросилось в глаза отсутствие на вешалке финской курточки из «Берёзки». Поспешил в свою комнату и оторопел. Шмоток, надыбанных с помощью дяди, также не оказалось. Пропал магнитофон Грюндик, с гитарой и телевизором. Пластинка группы «Крафтверк» заимела трещину по диаметру. Теперь её только на помойку. Ну, Любаша! Оборотистая дама, чересчур. Непонятно было и то, что мои старые носильные вещи также пропали, даже обычные сорочки. Впрочем, чего я так расстраиваюсь. Они на меня всё равно бы теперь не налезли, кроме курток и кроссовок. Вот их было действительно очень жаль, как и мафона с гитарой. Телик пусть уволакивают. Всё равно там нечего смотреть. Носочки налезали с висячей пяткой. Даже обычные трусы с трудом натягивались. Видать, менты мне так жопу расфигачили, что она опухла. Подошел к зеркалу шкафа. Ого! Зад стал заметно круглей и спортивней. Написать что ли благодарственное письмо ментам?

Рассмотрел теперь всю фигуру. «Стиральная доска» стала ещё колоритней. Тело обалденно окрепло, оставшись поджарым. Чёткие, стремительные линии. Ничего лишнего. Просто создано для занятий паркуром. Внизу, кажется, то самое тоже подросло. Куда уж дальше? Лицо, если накрыть голый череп шапкой и не замечать фингалы, очень даже секси. Алан Делон, упившийся одеколоном. Так в самого себя недолго влюбиться. Несправедливо такое тело на корм червям и прочим бактериям через пару недель отдавать.

Вызвал снова призрак и потребовал доложить оперативную обстановку, пока никто не мешал. Жабуняка сидит у себя в кабинете, разгадывает кроссворды. Короче, пинает балду. Один момент дедок все же выяснил. Чтобы убрать приставку и.о. из названия своей должности и стать полноценным начальником балабинского отделения милиции, жабоменту Селезневу нужно успешно завершить расследование дела об ограблении милицейских дач вместе с убийством там же сторожа и его сожительницы. Ограбление оказалось более значимым, чем убийства, так как пострадали какие-то значительные милицейские шишки.

Протренькал звонок, вырвав меня из морока общения с призраком. Фух, да я оказывается заснул, сидя на диване. Время было начало пятого. Открыл дверь, забыв о своем незавидном статусе. По счастью, на площадке стоял Вовка. Случайно заскочил ко мне домой, выйдя на прогулку.

- Ты кто? – испуганно вякнуло Чудище.

До меня тоже только что дошло, что Медик вдруг стал ниже. Поскольку люди еще не научились расти вниз, значит, это я подрос. Метнулся к притолоке, на которой Чика раньше поверял рост. С помощью гибкой сантиметровой ленты измерил длину до своей метки. Прирост оказался умопомрачительным – почти десять сантиметров. Хе-хе, нехило я загрузился! Однако…

Пацан вопросительно на меня глядел, стоя в прихожей. Что тут скажешь?

- Как тренером стал, так сразу своих перестал узнавать. Чика я, - насмешливо высказался.

Овальные глаза, полные недоверия и недоумения.

- А кто тебе геометрию сделал за две пятёрки? С Фирсовым познакомил…

- Чика! – завопил Змеище, обнял меня и принялся реветь, как безутешная вдова на поминках.

- Ты чего ревешь? Разве просторские пацаны позволяют себе такое?

- Батя узнавал, что тебя из милиции ещё вчера отпустили, - продолжал всхлипывать друг, - А тебя всё нет и нет. Я уж думал, что тебя маньяки схватили. Сам ведь знаешь, что пацаны с прошлого года пропадают. Батя велит мне быть осторожным и одному никуда не ходить. А кто это тебе всю рожу расквасил?

- Вообще-то в приличном обществе говорят не «рожа», а «морда», - поправил его и горестным тоном начал объяснения, - В мусарне меня отлупиздили так, что мама не плачь. Напинали так, что даже жопа вспухла. Трусы с трудом налезают.

- Покажешь? – внезапно оживился Вовка.

- Чего показывать? Там ничего особо интересного нет. Синяки всякие, - проворчал я, но желание друга исполнил.

- Знатно тебя отделали. Мне от бати иногда сильно влетало, но такие синячищи ещё не получались, - завистливо бормотал Вовка, осматривая мою задницу.

- Не переживай. Попрошу моих новых знакомых из балабинской мусарни устроить тебе по блату классное порево, - съехидничал, надевая штаны, - Останешься доволен.

- Да иди ты… Знаешь куда? – слегка психанул Змей, а после предложил пойти к нему домой, - Отец должен к восьми с работы вернуться. Расскажешь ему всё. Поешь нормально.

- Погнали, - согласился я, - Только я пока с твоим отцом встречаться не стану. Для любого мента теперь я не только потенциальный преступник, но и сирота. Значит, меня положено брать за шкиряк и засовывать в детдом. А мне это надо?

- Почему ты - сирота? – удивился друг.

- Так ведь маму мою убили. Завтра похороны состоятся. И меня же мусора обвиняют в этом преступлении.

- Прости, не знал…, - горестно шмыгнул носом пацан, - Прими соболезнования. А как ты дальше станешь жить?

Жестом показал на себя всего.

- Видишь сам, как я изменился? Зачем мне оставаться Пашкой Чекалиным и тащить за ним ворох его проблем? Не проще ли сменить биографию и зажить полноценной жизнью взрослого человека? Для начала требно страхолюдную одежонку поменять. У тебя дома имеется какая-нибудь куртчонка, или пальтишко? Самое простенькое мне сгодится. На несколько дней всего поносить, - попросил друга.

- Ладно, подберём, - удовлетворительно покивал Вован своей пофигистской рожицей.

Предложил ему пойти к себе домой и подождать меня там, так как мне было нужно завершить кое-какие тёрки с соседкой. Я намеревался выяснить, куда пропали мои вещи из квартиры. Потом срочно передумал говорить с ней об этом, не желая обижать хорошего человека подозрениями. Вызвал Семёныча и попросил порыскать по окрестностям в поисках пропажи. Грюндики редко у кого водились. Дедок поначалу развопился на тему иголок в стоге сена, но я решительно настоял, напомнив о его сверхделикатном поручении, данном мне. Забрав все визитки из ящика стола, запер квартиру и позвонил соседке. Отдал ей ключи и предложил свои услуги по доставке из магазина продуктов. Как раз понадобились ей батон белого, кефир и сосиски. Около магазина остановился, чтобы подтянуть сползающие стариковские штаны.

- Как тебе моя одежда, не жмет? – хихикнул возникший дедок.

- Да иди ты в баню, и воняй там нафталином. Чего ты тут прохлаждаешься? Тебе магнитофон надо искать, - напустился я на призрака.

Выходящий из дверей представительный мужчина испуганно перекосился. Юркнул в магазин, спасаясь от конфуза. Степановна, когда принёс ей продукты и отдал сдачу, вознамерилась приготовить мне сосиски с макаронами. С трудом отговорился тем, что меня ждут друзья. Упросил её не говорить про меня пока никому, даже сестре. Пропал Пашка, так тому и быть. Ни что не должно мешать мне стартануть с новых позиций. Старушка принялась настаивать, чтобы я остановился у неё, пока буду разбираться со своими перспективами и даже свой ключ запасной вынесла. Я поблагодарил её и пообещал подумать.

Дома у Вована действительно никого не оказалось. Мама ушла на репетицию и не скоро вернётся. Змеюка налил мне полную тарелку тётьириного борщеца, да ещё котлеты с вермишелью выкатил. Отказаться не успел, да и не смог под воздействием слюногонных запахов от борща. Рассказывал мне про вчерашнюю хоккейную встречу. Приезжали «Волжане» из Дубны. В команде Берёзовых новым тренером поставили Сашу Манькина, бывшего физинструктора и нашего хорошего знакомого. Ему ассистировал и консультировал конечно же Змей. Отставили, значит, этого алконавта Романыча. Прислушался к моим рекомендациям Шумилов. Дебют Саши получился удачным. Наши вырвали победу. Правда, с разницей всего в одно очко. Вовка основную заслугу в победе нагло присваивал себе, вернее, своим удачным стратегическим подсказам в сашины уши.

Затем Змей насел на меня с требованием рассказать о приключениях в ментовке. Вкратце описал свои мытарства:

- Следак Селезнёв рвётся раскрыть ограбление милицейских дач и убийство там сторожа с сожительницей, которая оказалась моей матерью. Ещё раньше они загребли Кирю, а он указал на меня, как на своего соучастника. Представляешь, Медь, этот следак жабомордый слепил версию, будто бы я застал мать в объятиях сторожа и с горя убил обоих. Прямо бразильские страсти какие-то. Доказательств у них никаких не имелось. Надеялись выбить у меня чистосердечное признание, - поведал другу канву событий.

- Кирю его отец разыскивает, а в милиции знают, где он находится и не говорят, – заметил Вовка.

- Вот у них и спроси… Мутно тут всё как-то, - согласился с ним, - Не удивлюсь, если маньяки, похищающие пацанов, сами балабинские менты и есть.

- Надо про это рассказать моему отцу. Он разберётся, - заявил Вовка.

- Медь, никому меня не свети, пожалуйста, даже отцу. Договорились? Пусть я пока побуду без вести пропавшим. Не хочется в детдом попадать, - ещё раз напомнил жующим ртом.

Друг озадаченно чавкнул:

- У тебя же дядя есть. Чего ты к нему не обратишься за помощью?

- Обращалка сломалась. Звонил ему из ментовки, а он меня послал в заповедные дали, да ещё дебилом обозвал. Не захотел он меня выручать. Побоялся за свою карьеру. Так что накрылись мои хоккейно-шахматные перспективы медным тазом, - сообщил приятелю, горестно вздыхая.

Прощайте бассейны со знаменитостями, массажные кабинеты и рестораны. Я буду вспоминать о вас с теплотой. Вовка тоже пригонюнился. Советский рай запал в душу будущего мента.

- А как же хоккей? Нам без тебя будет трудно выиграть турнир, - испуганно поинтересовался Змей, - Дядя твой мне выписал санаторную книжку с открытой датой до конца марта. Батя не против, чтобы я на выходные там оставался.

- Медь, ты каким местом слушал меня? Дядя от меня отрёкся, понимаешь? Раз так, то он мне тоже на хрен не сдался. Ещё не хватало мне ему помогать с шахматами и хоккеем.

- Николай Михайлович столько всего для тебя в Берёзке накупил, - зачем-то напомнил мне Вовка.

- Ты чего меня импортным шмотьём вздумал попрекать? Верну их ему все обратно. Тем более, что они на меня теперь никак не налезают, - взбеленился я, - Тебе санаторные блага глаза застят, друга за ними не видишь.

- Ладно, прости, Чика. Сказал, не подумав.

Затем Змей битый час шуршал в разных гардеробах. Вылез с виноватой мордой и развел руками:

- Брат всё своё вывез на свою квартиру. Отцову шмоть я трогать побоялся. А моё вот мерь. Ни по каким параметрам вовкины штаны и рубашки мне не подходили. Да и не нужны они были. Куртку бы мне. Вовкины польта сильно не налезали.

- Ну, тогда гони мой четвертак. Слетаем в промтоварный, потратимся на пальтишко какое-нибудь немудрящее, - предложил я.

Снова чудище ушло в отказ:

- Извини, Чик. Твои деньги я отдал на сохранение Чинку. Побоялся потерять.

И здесь облом! Денежные проблемы вновь обозначились. До поездки в Берёзовую рощу надо ведь здесь как-то проживать. У Вовки имелось полтора рубля, и он был готов ими спонсировать меня, хоть и собирался с Алкой сходить в ДК на сеанс фильма «Романс о влюблённых» в семь вечера. Можно ещё было завалиться к Шиловскому Толяну за обещанными авторскими с вероятным результатом, стремящемуся к нулю. Ничего больше не придумалось, кроме как в гостиничном подвале попробовать вымолить у пацанвы что-нибудь из верхнего на время. Не хламиду же эту позорную на себе таскать. Да и деньжаток бы неплохо раздобыть. Хотелось сегодня сунуться в больницу, проведать Инну не с пустыми руками. На всякий пожарный договорились держать пока легенду о внезапном моём приезде в качестве дальнего родственника, которого в поезде знатно подрезали гопники.

Переместились в сокровенный подвал. Завсегдатаи все тут собрались. Ржут, травкой балуются, гады. Пёрлик деловито мастерил духло, засыпая чего-то в табак. Этим составом набивал папиросы и выдавал пацанам для выкуривания по пятнашке за штуку. Бизнесмен ети его в рот. На гитаре солировал Шило. После того, как брат взял его в свой ансамбль, авторитет пацана возрос до значительных высот. По крайней мере, подвальные обитанты транслировали ему всяческие респекты. Шило с видом уставшей от славы звезды экрана рассказывал приятелям о предстоящем конкурсе военно-патриотической песни, где у их коллектива имелись все шансы на победу с новой сногсшибательной штукой, написанной братом Толей. Интересно девки пляшут… Получается, что Толян нагло похерил наш договор и умыкнул ещё одну песню из-под меня, вернее, Мигули. А, пёс с ним и песнями этими!

Мой пресс-секретарь презентовал меня, как дальнего чикинского родственника, снабдив погонялом «Клещ». Вот же фантазия у Змея где не надо проклёвывается. Наверное, его подсознание силится других подгрести под свою пресмыкательскую кликуху. Придумал легенду, что на меня в дороге маньяки напали. Ограбили, одежду отобрали, всю жопу порвали и даже обрили подчистую. Этому чудищу опасно что-либо подбрасывать в топку его фантазий. Однако, все почему-то моментально поверили в этот сказочный бред. После предварительной обработки обратились оба к обитателям подвала со слёзной просьбой. Странным образом никто не вдохновился поделиться верхней одеждой. Ну, да. Мамки ихние этим делом верховодили. Понимаю. Денег взаймы наскребли совсем немного, всего копеек сорок. Помолчали с Вовкой в полном опупении, пока в голову не прокралась офигительная мысль. Для начала попросил гитару у Шила и предложил:

- Хотите, я вам кое-чего сыграю из дворовых песен. А вы мне тогда поможете, - начал соблазнять пацанов. Деньги у ребят имелись. Должны быть. Не зря же здесь Пёрлик резвится.

- Давай, а мы после посмотрим – помогать тебе, или нет, - за всех решил авторитетный Шило.

Он протянул гитару. Я пробежал пальцами по струнам, обдумывая, что такое предложить неравнодушной публике. Решил пройтись по почти забытым, но очень красивым композициям. Исполнил «В Кейптаунском порту». Сам гитарный проигрыш подготовил к восприятию невероятного драйва. Эта супер красивая песня была создана еще в тридцатые года в Америке. В сороковом году ленинградский школьник Павел Гандельман написал русский текст, чем еще больше усилил ощущения от песни. Простые и мелодичные слова, приправленные задиристой мелодией, легко лились в самое сердце:

- В Кейптаунском портуС пробоиной в борту«Жанетта» поправляла такелаж.Но прежде, чем уйти в далекие путиНа берег был отпущен экипаж.Идут-сутулятся, по темным улицам,И клеши новые ласкает бриз.Они идут туда, где можно без трудаНайти себе и женщин, и вина.

…

С учётом моего нового голоса, исполнение было не хуже, чем на каком-нибудь концерте. Что тут началось? Пацаны взвыли от восторга и заставили меня еще раз исполнить эту песню. Следующим номером сбацал «По тундре» - зековская песня, немного грустная. Ее тоже приняли на «ура».

Решил заканчивать представление, да и подустал немного. Посыпались денежки, в основном, белыми кругляшами. В итоге с пацанов стряслось мелочью рубль и десять копеек. Профессор Пердуновский растрогался и приволок ментовскую шинель и шапку-ушанку с кокардой. Ну, хоть что-то. Форма пришлась мне как раз. Хе-хе, а вдруг наш глубокоуважаемый Профессор и есть тот самый вовкин маньяк, похищающий всяких худеньких милиционериков? Вон, постоянно жареным мясом несет из его каморки.

Заметил сзади Шило работающий кассетный магнитофон. Песни мои записывает. Ну и пусть, если нравятся.

- Откель кассетник? Вещь редкая, - поинтересовался я, рассматривая импортный Филипс.

- Сам Стас Намин из «Цветов» к нам приезжал и брату моему на день рожденья подарил, - приосанился Саня и вдруг предложил, - Давай к нам в ансамбль, Клещ. На басы гитарист срочно требуется.

Предложение, конечно, интересное. Согласился, если получится что-нибудь с авансом вперёд. С этим кротом Толяном надо быть осторожней. До репы ещё имелся целый час. Планировал заскочить в больницу, проведать Инну. Поблагодарив всех тех, кто мне помог, покинули с Вованом подвал. Заскочили в магазин закупиться чем-нибудь витаминно-полезным для больницы на собранные с учётом вовкиных денег три рубля. Шиканули на половину шоколадными конфетами «Белочка», триста грамм. Оставшуюся половину решил вернуть другану. Не зверь же я жестокий, чтобы лишать Чудище романтического вечера. Вышли на морозную улицу. Прежде чем распрощаться, ещё раз попросил его не раскрывать мою подноготную. Договорились встретиться завтра после школы в подвале.

В больницу шел с некоторой опаской. Что там с Инной сейчас? Столько уже времени прошло… Нарисовался дедок с неприятной новостью. Приехала Люба и обнаружила пропажу каких-то своих ценных вещей. А после Степановна обнаружила пропажу пачки облигаций, хранившихся ранее в платяном шкафу. Подозрения естественно обратились на меня. Старушка пока сестре ничего не говорила про меня, но очень расстроилась до сердечного приступа.

- Семёныч, разберись с этим. Сам ведь знаешь, что я не трогал эти облигации с любиными шмотками, - распорядился я разочарованно, - У самого много чего скрали.

Как известно, хорошие мысли приходят всегда внезапно. Вспомнилась наша вороватая соседка этажом ниже Алевтина. Вдруг это она сделала дубликат с ключа моей квартиры и воровала по-тихому. Поделился этой мыслью с призраком. Он пообещал проверить эту версию.

Вахтер, наверное, подумал, что мент пришел ушибы лечить и пропустил без слов. Я поднялся в хирургическое отделение, где дежурила медсестра Надя. Естественно, она меня не узнала.

- Молодой человек, у нас больные в приемном отделении дожидаются врача. Но, раз уж вы пришли сюда, то можете подождать вон на той на лавочке, - принялась привычно кокетничать она.

- Я к Филатовой Инне. Как она сейчас?

- Нет у нас никакой Филатовой, - вдруг отрезала медсестра. Затем, немного подобрее пояснила, - Перевезли её куда-то в Москву.

Я взмолился всей своей героически битой физиономией выяснить подробности. Надюха смилостивилась и достала журнал записей. В месте обозначения адреса направления стоял прочерк. Досиделся со своими благими намерениями. Где вот теперь мне ее искать? Оглушённый этой новостью, вышел из больницы и долго стоял на одном месте. Стало вдруг отчётливо ясно, что без Инны мне нет никакого интереса жить ни в каком мире.