Морталия. Узурпация (СИ)

Глава 26. Эшарва. Партурик

Белая бабочка залетела в распахнутое окно и, пролетев над головами учеников, села на стол перед Ирамией. Она осторожно закрыла книгу и с остервенением прихлопнула её. Зеленоглазая девочка за первой партой испуганно прикрыла рот ладошкой.

— Читай, — надменно ухмыльнулась Ирамия и открыла книгу, обрезав палец. Алая капля крови выступила на её коже.

«Почему этот недоумок Ян получил силу малюмов, а я нет. Ведь источник звал меня, — она задумалась. — Хотя меня могла постигнуть та же участь, что и его».

— Миледи, — поднял руку смуглый юноша. — Я прочитал книгу от корки до корки, но так и не понял, почему Арту переименовали в Морталию.

— Ваше величество! — недовольно поправила ученика Ирамия.

— Простите, ваше величество, — ответил ученик, сдерживая улыбку. По классу разошёлся смешок. Всё вокруг смеялось над Ирамией. Даже в узорах и кольцах сосновой доски, которой была обита комната, она видела улыбающиеся лица.

«Я должна быть королевой, а не учить это отребье», — Ирамия сжала тонкие губы. — Урок окончен! — вспыхнула она и встала со стула, громко захлопнув книгу.

Дети, нехотя, начали подниматься с мест, расставаясь с любимыми книгами до следующего урока. Зелёноглазая девочка с грустью посмотрела на «Легенды Морталии» в кожаной обложке, тяжело вздохнула, и поплелась за остальными детьми.

«Зачем учить этих плебейских выродков, если в будущем их задача махать кочергой в шахтах», — подумала Ирамия, выходя из класса.

От колючего кустарника дикой розы отделилась пышная фигура. Платье Гвен в зелёно-розовых тонах слилось с кустом. Ирамия схватила за шиворот одну из девочек и притянула её к себе, мило улыбаясь:

— Ты так хорошо постаралась сегодня, — наиграно и громко говорила она. — Как твоё имя? — шепнула Ирамия.

Девочка непонимающе захлопала зелёными глазами:

— Алина.

— Алиночка, ты умница, — Ирамия подняла удивлённые глаза на Гвен, словно только увидела её. — Ну всё, ступай.

Ушлый юноша подошёл к ней:

— Ваше…

— Миледи, — перебила его Ирамия, выдавив улыбку.

— Миледи, вы так и не ответили на мой вопрос.

Ирамия зло посмотрела на него, сдерживая недовольство:

— Да, конечно. На Арте установили новый режим правления. Новая власть дала ему своё название. И имя ему Морталия, — быстро ответила она, желая как можно быстрее избавиться от ученика.

Гвен подошла совсем близко:

— Смотрю тебе понравилось преподавать.

— Очень! Дети так прекрасны, в них столько необузданной энергии.

Гвен опустилась на скамью у хижины, овитой плющом:

— Ты и сама ещё совсем дитя. Я слышала от Карла, что вы с Руми сблизились.

Ирамия кивнула, грустно опустив глаза, и присела рядом с ней.

— Карл последнее время так много работает, — тяжело вздохнула Гвен. — Вначале он не выходил из кузницы, а теперь из подвала. Делает там какой-то жуткий бассейн.

— Бассейн? — заинтересовалась Ирамия, опуская высокий воротник простого бежевого платья.

— Хочет попытаться создать источник цидер.

Ирамия широко раскрыла глаза:

— Что?

— Такой же источник силы как с столице, только потока цидеруса. Думаю, ничего у него не выйдет. Он не может зажигать алое пламя. Надеется на Барти, но и он не может.

Ирамия расстегнула несколько пуговиц на груди, задумавшись.

— Ирамия, что это?! — воскликнула Гвен, увидев кровоподтёки на шее девушки. Ирамия сконфужено подняла ворот, демонстративно пряча синяки, но Гвен отстранила её руку, нежно прикасаясь к её ссадинам. — Руми бьёт тебя? — взволнованно говорила она.

Нижняя губа Ирамии задрожала, на глазах выступили слёзы.

— О, моя бедная девочка, — Гвен обняла её, прижимая к себе. — Мы сейчас же пойдём к Карлу и всё ему расскажем. Мы не позволим Руми обижать тебя!

Ирамия криво улыбнулась, её глаза цвета сочной листвы злобно блеснули.

В подвале пахло металлом и гарью. Массивные мраморные колонны поблёскивали в свете масляных ламп. Семь змеиных голов увенчали круглый бассейн, словно зубцы короны.

— Ты бьёшь Ирамию? — воскликнула Гвен, смотря как Руми непринуждённо сбегает по лестнице.

Руми опешил и остановился, ошарашено взглянув на мать. Гвен стояла у одной из колонн, обнимая Ирамию. Карл ходил по подвалу и хмурился. Он так часто это делал, что складка кожи между бровей больше не покидала его лица.

— Как ты посмел? — сокрушалась Гвен.

— Гвен, — сурово сказал Карл, остановившись, и повернулся к сыну. — Руми, мне сообщили не хорошую вещь о ваших отношениях с Ирамией. Я бы хотел верить в то, что это досадное недоразумение, но мои глаза не могут мне лгать, — эти слова дались ему с трудом. — Какое-то время Ирамия поживёт с нами. Ты сможешь общаться с ней, но только в нашем присутствии. Либо моём, либо Гвен, но не наедине. Когда я удостоверюсь в том, что Ирамии ничего не угрожает, я решу как нам быть дальше, — он сделал паузу, тяжело вздохнув. — Чуть позже я бы хотел поговорить с тобой наедине.

Руми кивнул, смотря на каменный пол. Его лёгкие сдавила боль, глубокие ссадины на спине от ногтей Ирамии, казалось, заныли ещё сильнее.

— Тогда я очень буду ждать нашего разговора.

Руми снова кивнул, сдерживая накатывающиеся слёзы, и быстро взобрался по лестнице, чувствуя на спине грустный взгляд отца.

— Ты серьёзно собираешься просто сбежать? — возмущался Барти, смотря как брат закидывает вещи в мешок.

— Я уже всё решил.

— Но ты можешь поговорить с отцом и всё объяснить ему.

— Объяснить что? Как я её бил?

— Так это правда?

— Да.

— Но зачем, Руми? — опешил Барти.

— Я не знаю, — он замер и нахмурился. — Не знаю, что на меня нашло. Она словно яд.

Восьмиглазый пёс лежал на полу, высунув красный язык из большой пасти, и тяжело дышал от жары:

«Ну и стерва».

Руми взглянул на пса, будто услышал его мысли:

— Ты придумал ему имя?

— Гади.

— Подходит ему, — Руми затянул мешок и закинул его на спину. Его взгляд случайно упал на шкуру медведя, где они с Ирамией провели единственную ночь вместе. Он вспомнил её мягкую кожу, горящие глаза. На мгновение ему показалось, что он почувствовал запах жасмина, будто она стояла где-то рядом.

— Отец не выгоняет тебя. Тебе не нужно уходить. Я уверен, что всё прояснится со временем.

Руми повернулся, взглянув Барти прямо в глаза:

— Ты не понимаешь. Я в глаза ему смотреть не могу. Я подвёл его. Видий доверил нашей семье свою единственную дочь, а я…

— Всё можно исправить…

— Нет, нельзя! — взгляд Руми сделался напряжённым. — Это только моя вина. Возможно, служба во флоте закалит меня. И я стану достоин такого отца как Карл.

Озеро «Зартива» было границей между лесом Эшарвы и территорией Тарплена. Из него брала начало неширокая река Медорика, но достаточная для того чтобы по ней ходили суда. Некоторые считали Зартиву центром мира. Озеро образовалось благодаря настолько мощному подземному потоку, что порой из него вырывались фонтаны брызг. Считалось, что именно этот поток заливал всю землю водой. На берегах ютились каменные домики охотников с узкими, но высокими окнами. Это поселение вполне могло бы считать городом, но ему приходилось жить по законам Тарплена. Оно даже не помышляло о наместнике и автономии, как Балгур.

Лодка пристала к маленькому островку, возвышающемуся над неровной поверхностью шумного озера. Руми сошёл на берег, окидывая чёрным взглядом рыбацкие хижины. Он прошёл под злобные ухмылки моряков к навесному бревенчатому мосту и попал по нему на второй более крупный островок. На его вершине вырастало массивное каменное строение флота «Охотников на морских чудовищ». Огромная голова саблезубого тигра нависла над входной дверью, его зубы из кости морского чудовища вонзились в землю, словно колонны. Пасть морской твари на носу Партурика, стоящего на причале, оскалилась над «Блустом», готовая впиться в его борт.

Руми нащупал глазами безликую маску Кардоша, облокотившегося на зуб кошки и подошёл к нему:

— Значит ты решил вступить к нам! — неразборчиво заговорил Кардош.

Руми кивнул, смотря на торопливо приближающуюся огромную фигуру Жароса. Его полностью лысая голова отражала солнечный свет, а длинная косматая тёмно-серая борода, местами заплетённая в косы, доставала до мускулистого живота, полностью закрывая грудь. Свободные синие брюки полоскались на его мускулистых ногах в порывах ветра.

— Вот это неожиданность! — присвистнул Кардош. — Когда мне пришло твоё послание с этим намерением, я даже поверить в это не мог. Что ж стриги нам нужны.

— Я бы хотел ходить на чудовищ, — тихо сказал Руми.

— Замечательно буду рад принять отпрыска Марсудалов на своём судне! Надеюсь «Блуст» станет твоим вторым домом. Ведь корабль для моряка всё равно что дом, а команда — семья.

Жарос злобно взглянул на Кардоша и заговорил, словно рычал:

— Партурик тоже рад принять Руми на своём борту!

— Партурик не ходит на чудовищ, а парень ясно изложил свои пожелания, — ухмыльнулся Кардош.

— Значит будет ходить на чудовищ, — сурово ответил Жарос, хмуря лохматые серые брови. — Руми, я обещал твоим родителям, что позабочусь о тебе, но мне не представилась такая возможность. Лорд Вагер забрал тебя. Позволь мне исполнить обещание. Хочешь чудовищ, будут тебе чудовища!

— Ты готов ради мальчишки выйти в открытое море? — неразборчиво хохотнул Кардош. — Зачем плавать на корабле, который убил его родителей. Парень пойдёт со мной.

Жарос оскалился, как Партурик, выставляя и без того сильно выпирающие один верхний и второй нижний клыки:

— Ты на моей территории Кардош. Проваливай в свой «Лорген» и командуй там, — Жарос повернулся к растерянному Руми. — Пойдём на корабль. Я познакомлю тебя с командой. Ты сделал правильный выбор, сынок! Партурик — это самое безопасное место на Морталии.

«Сделал выбор? — подумал Руми, подталкиваемый сильной рукой Жароса в сторону корабля. — Капитан, ты, не оставил мне выбора».

Жуткая безмятежная морская пустыня окружала Партурик — лишь слепящее сияние солнца разбавляло это одиночество, бликами ложась на неровную гладь воды. Руми держался за борт и всматривался вдаль, надеясь нащупать хотя бы один жалкий клочок земли. Из-за штиля синие паруса корабля взяты на гитовы, а натянутые под водой цепи систематически постукивали.

— Ты так и не рассказал мне, что у вас стряслось, — спросил Жарос.

Руми напрягся и опустил глаза:

— О таких вещах не рассказывают.

— Выходит, я напрасно надеялся, что ты доверяешь мне, — расстроился капитан.

Лицо Руми исказила борьба:

— Во время секса я был груб с Ирамией и об это стало известно многим.

Жарос повернулся к юноше, удивлённо подняв брови:

— Это желание было обоюдным?

— Что значит обоюдным?

— Она тоже этого хотела? Насколько я знаю тебя, ты бы не причинил боль женщине без её желания.

— Какая разница, в любом случае, я не должен был этого делать. Это не достойный поступок для мужчины. Жарос, ты не представляешь как отец смотрел на меня. С такой болью, — голос Руми задрожал.

Жарос хмыкнул, и облокотился о борт:

— Руми, ты никому ничего не должен. Разве что только себе. Никто не знает, что является достойным мужчины, а что нет. Если ты ударил её, а она содрогаясь под тобой кончила, как это можно расценивать за недостойный поступок. Всеми уважаемый Лари Саван — любитель мальчиков. Почему же весь мир считает его достойным? Разве ебать детей это достойно? Даже с их согласия. А о сексуальных предпочтениях Даги я и говорить не хочу.

— А что с ними не так?

Капитан раскрыл рот, чтобы ответить, но о судно что-то ударилось и его сильно тряхнуло.

— Что это? — опешил Руми.

Жарос вытянул губы в трубочку и свистнул с такой силой, что на мгновение оглушил юношу. За правый борт корабля ухватилась огромная перепончатая лапа. Руми сделал несколько шагов назад, увидев боковым зрением, что некогда натянутые цепи Партурика безвольно повисли. Здоровенная пасть морской твари с зубами как у акулы вцепилась в корабль и вырвала несколько досок. Команда засуетилась, группируясь, и зазвенела сталью.

— Гарпун! Готовьте гарпун! — крикнул капитан.

Длинные усы твари поползли по палубе к ногам Руми. Он с ужасом уставился на неё, не в силах пошевелиться.

— Беги! — крикнул кто-то из команды.

Помощник капитана схватил топор и рубанул по усам. Вонючая зелёная кровь обдала Руми с ног до головы. Чудовище завизжало, истерично забив рассеченными конечностями. Один из усов сбил помощника с ног, обвивая их. Из другой конечности выступило лезвие, напоминающие жало осы.

— Вартимор! — выкрикнул Жарос. — Какого чёрта, вы медлите? — он посмотрел в сторону гарпуна.

— Заклинило, капитан! — напуганный мужчина пытался взвести сложный механизм с огромным копьём.

Жало чудовища с бешеной скоростью вонзилось в грудь помощника капитана, а затем снова и снова. Из воды с криком, словно щебетал дельфин, вырвалось огромное существо. Оно упало на борт, шлёпнув плавниками.

— Я же приказал тебе уплыть! — Жарос ещё раз пронзительно свистнул, но морское создание не послушалось. — Птах! Балей, уходи! Ааааааа! — беспомощно закричал он и направился к гарпунщику. — Отойди, бесполезная тупая сука! Я не могу потерять птаха! — он с силой оттолкнул мужчину и сам встал за механизм.

Балей замотал головой, тряся длинными разноцветными наростами на голове как волосами, и вновь затрещал. Морское чудовище выпустило из захвата помощника капитана и бросилось на птаха. Жуткая челюсть сомкнулась на его плавнике. Балей взвыл от боли.

— Нет! — заорал капитан, ручка механизма оторвалась. — Нет! — из его глаз брызнули слёзы, он взялся за копьё и вырвал его. — Ааааааа!

Жарос прижал копьё к себе и побежал на морскую тварь. Остриё гарпуна вонзилось в его плечо, обдавая капитана зелёной жижей. Он потянул орудие на себя, но оно застряло. Тварь отпустила птаха и кинулась на Жароса. Капитан ухватился за передние зубы чудовища, скользя по палубе. Ноги не находили опоры. Птах бил раненым плавником и скулил.

— Тупое ты животное, — прорычал Жарос, косясь на Балея. Его мышцы напряглись до передела. Неожиданный удар в бок, отбросил капитана к бочкам. Они разбились, засыпав его содержимым и досками.

Руми словно очнулся, найдя в себе силы двигаться. Его глаза заискрились серебром. Рука чёрного стального монстра оторвалась от Партурика, вырывая держащие её доски, они с плеском упали в воду. Тонкий смоляной хвост обвил шею чудовища с акульей пастью. Тварь выпучила глаза, задыхаясь, и обмякла. Корабль накренился.

— Аа, — простонал Руми. Хвост ослабил хватку, и морская тварь упала за борт. Глаза юноши приобрели свой естественный чёрный цвет.

— Молодец, — капитан хлопнул его по спине.

— Жарос? — удивился Руми, оборачиваясь к нему. — Ты в порядке?

— Да, а вот птах нет.

Руми посмотрел на странное создание:

— Так вот кто тянет корабль, — прошептал он.

— Всё верно. Надо вылечить его. Ради этого вожу с собой цидера.

Жарос подошёл к одному из напуганных членов команды и схватил его за шиворот:

— Лечи! — он швырнул юношу к Балею. Птах жалобно посмотрел на мальчишку.

— Но как же твой помощник? — опешил Руми.

— С ним всё в порядке, — холодно ответил капитан.

Руми взглянул на Вартимора, который уже стоял подле Балея и обеспокоенно смотрел, как юноша разрезает своё запястье. Кровь юноши залила плавник птаха. Его раны затянулись. Лоскуты разодранной кирасы Вартимора безвольно свисали на груди; на оголённых участках кожи не было ни царапины.

Кардош заметил напуганный взгляд Руми и криво улыбнулся:

— Руми, ты можешь вернуть ростр Партурика как был?

Он кивнул, продолжая вопросительно смотреть на грудь помощника капитана, в которое множество раз вонзилось жуткое лезвие.