Морталия. Узурпация (СИ)

Глава 23. Стригхельм. Герои ещё не родились

На раскидистых ветвях дуба прыгали маленькие птички и щебетали. Несколько гадалок в длинных юбках до земли приставали к прохожим.

— Дайте ручку, милорд! Я поведаю о тайнах вашей судьбы, — проворковала босая женщина, подбежав к Друллю. Алый платок покрывал её голову. Вдалеке у огромной статуи «Монахини» толпился народ, наблюдая за представлением двух шутов. Шут в рыжей шапке с бубенцами выпускал изо рта огонь, а второй жонглировал красными мячами. Но ни один из них не оказался тем, кого искал Друлль.

— Так что, милорд, дадите ручку? — отвлекла сыщика гадалка.

Друлль молча протянул руку ладонью вверх. Тёплые пальцы женщины прикоснулись к его кисти, большой палец приятно защекотал его ладонь. Улыбка сползла с лица гадалки. Она удивлённо взглянула в его бесцветные глаза:

— Я вижу много смертей, много потерь, — она вновь опустила взгляд на его ладонь и поморщилась. — Для вас наступят тёмные времена.

— Какая досада, — ответил Друлль, высвобождая руку. Под его ногой хрустнул жёлудь. Он потянулся в карман тёмно-серого плаща в разводах от вчерашнего столкновения с Зайданом. — Моя работа связана с убийствами, — вздохнул он и бросил монетку гадалке.

— Вы будете терять близких одного за другим. И никто не сможет вам помочь. Герои ещё не родились, — тихо проговорила она, сжимая монетку в руке.

Последних слов Друлль не услышал. Гадалка осталась далеко позади. Он перешёл через ручей по висячему бревенчатому мосту и оказался в бедном районе Стригхельма. Ещё один длинный деревянный мост тянулся к хижине на дереве. Все дома в этой лесной части города располагались исключительно на деревьях.

Друлль вдохнул воздух леса полной грудью, прикрыв глаза от удовольствия. Ассорти ароматов проникало в его раздувающиеся ноздри запахами смолы, гнилой листвы, веток и коры. Дорога была устлана сухой листвой, сосновыми и еловыми иголками. Хрупкие шишки изредка попадали под ноги. Пятнистая горлица вынимала сено из козырька дома над круглой деревянной дверью. Маленькие дети сбегали по винтовой лестнице на толстом стволе дуба и смеялись. Из зарослей папоротника выглядывали красные шапки мухоморов. Ветер развевал волнистые волосы сыщика, собранные в хвост. Его лицо до скул заросло щетиной. Он продолжал с надеждой всматриваться в кусты:

«Может быть он ещё вернётся», — подумал он, вспоминая чёрного лиса. Хотя где-то глубоко внутри понимал, что лис погиб.

Между стволов пробивались жёлтые огни фонарей, висевших на ветвях деревьев. Резные брёвна подпирали деревянную крышу школы для бедняков, словно колонны. У этого сооружения была только одна стена, на полках которой лежали книги. Лампы под крышей школы зажигали по утрам и гасили ближе к ночи. Дети разных возрастов сидели на скамьях, положив руки на длинные парты, и внимательно слушали Риза. Все советники, без исключений, преподавали. Даже Видий, прежде чем покинуть столицу, проводил лекцию в «Ирдуме», рассказывая о Тарплене с целью привлечения новых воинов. На редких лекциях членов Совета Дюжины собиралось больше всего слушателей. Порой ученикам даже не хватало сидячих мест. Но не все советники давали уроки в лесной школе. Больше всего ей занимались Риз и Рориш. Иногда школу посещал Пауль. Его лекции были настоящим праздником для детей, ведь он делился с ними не только пищей для разума, но и сладостями.

Смоляные волосы Риза, собранные в толстую косу, доставали до ягодиц. Кожаные наручи, застёгнутые на множество ремней и усыпанные синими камнями, поблёскивали в свете масляных ламп. В районе бедных он не позволял себе носить мантию, облачаясь в легкий доспех, но оставался безоружным. Короткий светло-серый плащ на его левом плече украшала золотая эмблема Стригхельма. Ворот сыромятной кирасы лишь немного прикрывал уродливый серый шрам на его шее.

— Вы не должны позволять суевериям и предрассудкам решать за вас. Ваша жизнь только ваша и больше ничья, — с жаром говорил он, не замечая Друлля. — Если вам говорят, что вы не сможете, не верьте! Просто делайте несмотря ни на что! Жизнь возвращает ровно столько, сколько вы даёте ей. Хотите удивляться? Удивляйте! Хотите, чтобы вас любили? Любите! Никогда не было такого, чтобы жизнь не вознаградила сполна. Один мой друг прожил очень тяжёлую жизнь, — взрослые дети зашептались. — Стойте! Стойте! Я знаю, о чём вы думаете. Жизнь тяжела у всех, просто у каждого по-своему. Это верно. Дослушайте. Этот человек настолько сильно страдал, что чуть не помутился рассудком. Жизнь, видимо, решила, что даже малейшая капля страдания убьёт его, и его муки прекратились. В какой-то момент он сказал мне, что перестал чувствовать и сострадать. А затем и вовсе решил, что ему не хватает страданий, вот насколько он привык к боли. Всё, чем бы он ни занимался, не приносило ему ни душевного покоя, ни заработка. Однажды на деревню, в которой он жил, напали разбойники. Они опустошали дом за домом, насиловали и убивали. Но вот они добрались и до его дома. Семь вооружённых человек окружили его жену и двух дочерей. Он сражался как мог. Его не остановили ни удары мечей, разрезающие его плоть, ни стрелы, пронзающие его мышцы насквозь. Когда сухожилия его ног перерезали, он продолжал ползти и вгрызаться зубами в ноги противников. Вот насколько он привык к боли. Он отбивал свою семью до последнего. И когда уже решил, что это конец, его кровь, забрызгавшая всё вокруг, вспыхнула. Алый огонь пожрал бандитов, а его раны затянулись. Не привыкни так к боли, он никогда бы не узнал, что он цидер, и не спас свою семью. Теперь он второе лицо Балгура после Пауля.

За спиной Риза раздался глухой голос Друлля:

— Атис Варифан.

Он вздрогнул от неожиданности и обернулся, улыбнувшись жёлтыми глазами:

— Михаэль! С вашего позволения мы прервёмся на перерыв, — он взглянул на детей. Они зашумели, вставая с мест, и разбежались. Мальчик со смоляными волосами до плеч в дорогом лёгком доспехе подошёл к Ризу:

— Сэр, я могу тоже поиграть с другими детьми?

— Нет, ты ещё не дочитал главу о мистификациях церкви, — сурово ответил Риз.

Малыш грустно опустил такие же, как у Риза, жёлтые глаза, шмыгнул носом и вернулся за парту. Он открыл толстую книгу и принялся читать.

Друлль присел на табурет у колонны:

— Риз, ты думаешь, что он способен понять текст подобной книги? Ему пять лет!

— Возможно сейчас он многое не поймёт, но в скором времени начнёт понимать.

— Ты отнимаешь у Лорка детство.

— Я хочу воспитать из него достойного мужчину.

— Всему своё время.

— А что если времени нет? Только люди думают, что будут жить вечно. Если читать ребёнку книжки о том, что овечка сказала «беее», он умнее не станет. Пока я могу, буду показывать ему то, что считаю нужным. В будущем он сам решит, что подходит именно ему.

Друлль напрягся, взглянув на Риза исподлобья:

— Я нашёл убийцу той женщины с площади.

— Замечательная новость. И кто же это был? Я его знаю?

— Зайдан.

— Что? — удивился Риз. — Он в казематах?

— Нет, ему удалось бежать.

— Значит он жив и на свободе?

— Скорее всего.

— Ты ещё и не уверен в этом? — в голосе Риза появились раздражительные нотки.

— Я думаю, что идея Даги ограничить доступ к источнику вовсе неплоха. Скорее всего Зайдан пользуется им, чтобы восстановиться.

Риз нахмурил тёмные брови, сжав в руке указку:

— Это отвратительная идея! — сурово ответил он. — Люди не смогут воспользоваться источником и станут слабыми. Даги не нужна большая армия. Он никогда не стремился обеспечить охраной весь Стригхельм. Стражи нужны ему исключительно для защиты его подпольного бизнеса. А значит Стригхельм станет беззащитным перед внешней угрозой. Пока народ столицы силён, городу ничего не угрожает.

— А как же армия Тарплена? При необходимости Видий бросит своё войско на защиту столицы. Или ты считаешь его той самой внешней угрозой?

— Разумеется, нет. Но мы не знаем, кто будет следующим королём Тарплена.

— Как я понимаю, Руми, либо их с Ирамией дети.

— Это не так, — Риз сделал паузу. — Я не должен тебе этого говорить, Михаэль, поэтому буду надеяться, что это останется между нами.

— Можешь рассчитывать на меня.

— Хорошо, — Риз внимательно посмотрел на сыщика. — Видий установил строгое наследование трона. Наследниками первой очереди являются дети Ирамии, только при условии, что они будут стригами. Наследники второй очереди — Вагеры, но опять же при условии, что они стриги. Третьей — Эшеры.

Поражённый этой новостью, Друлль не мог сказать ни слова.

— Не спрашивай меня, чем вызвано подобное решение. Я не знаю.

«А вот я как раз догадываюсь», — подумал сыщик, проведя кулаком по правой щеке.

— Эшеры никогда не станут править Тарпленом. Мне достаточно и Стригхельма. Его территория настолько огромна, что я собираюсь отстроить ещё несколько городов и разделить власть со своими детьми.

— Детьми? — Друлль посмотрел на Лорка, который упорно читал тяжёлый текст, иногда хлопая себя по щекам маленькими ладошками. — Не стар ли ты для зачатия?

— У меня уже трое детей. Пусть двое из них и не носят моего имени.

— Ты говоришь о Гае?

— О нём тоже. Многие уже догадываются о том, что он мой сын. Я был рад, когда узнал, что Ирамия предпочла в мужья не его, а Яна. Не хочу, чтобы мои дети правили Тарпленом.

— Лорк, Гай. Кто третий?

— Моя дочь живёт в одной семье, которая ежемесячно получает вознаграждение за заботу о ней. К сожалению, её мать умерла при родах.

— Что за семья? Где? — заинтересовался сыщик, блеснув глазами.

— Михаэль, я доверяю тебе, но предпочту, чтобы это осталось тайной.

— Кто знает, может быть у тебя ещё есть дети. Ты так щедро разбрасываешь свои семена по материку.

— У меня трое детей, — холодно ответил Риз. — Были бы ещё, я знал бы об этом.

Дети начали возвращаться и занимать свои места под крышей школы.

— Прости, но мне нужно продолжать урок.

Друлль кинул взгляд на табличку под крышей школы и прочитал: «Узус те плюра доцебит». В переводе с древнего языка оно означало — «Опыт тебя доучит».