Мне тебя навязали

Глава 2

Когда Рейвенар втащил ее в кабинет начальника контрольно-пропускного пункта – по-прежнему голую, дрожащую от ужаса, Адемин поняла, что не может дышать. Воздух сгустился в легких, невидимые руки сдавили грудь. Начальник, немолодой мужчина с седеющими волосами и пузом, уверенно распирающим мундир, испуганно поднялся к ним из-за стола, уставившись на обнаженную иностранную принцессу и не в силах отвести взгляд и закрыть рот. Она по-прежнему пыталась прикрыться, но какой в этом смысл, все уже и так всё увидели.

От стыда и горя хотелось исчезнуть. Просто раствориться в воздухе и никогда не вернуться.

– Вы знаете, кто я? – спросил Рейвенар. Сгрузил Адемин с плеча, словно мешок сбросил – ледяной пол обжег босые ступни, но стыд опалял еще сильнее.

Она едва смогла устоять – ноги сделались чужими, ватными. Пол качался, норовя уплыть в сторону.

– Д-да, ваше высочество, – пролепетал начальник. – Чем м-могу…

– Государственные чиновники среднего и высшего ранга имеют право в том числе и на заключение брака, – от слов Рейвенара веяло стужей. – Выпишите нам свидетельство и выйдите ненадолго.

А ведь надо будет сказать никому не интересное “согласна” – но от ужаса, Адемин даже дышать не могла. Просто хватала ртом воздух, как рыба, не в силах вздохнуть по-настоящему.

– Хорошо, ваше высочество… – начальник торопливо выхватил из ящика стола какой-то бланк, цапнул перо, принялся заполнять. Рейвенар смотрел на него с видом человека, который должен сделать неприятную работу. Надо же, ему тоже могут приказывать – а ведь он выглядит как тот, кто привык повелевать, а не подчиняться.

Попробуй такому не подчиниться – превратит в свинью. Потом зажарит с луком и съест.

Адемин вдруг уловила странный клацающий звук и поняла, что это стучат ее зубы. От ужаса и стыда хотелось заорать, вот только сил не было. Голос утонул в недостижимой глубине, запертый страхом.

– Итак, властью, данной мне Вендианским и Самотрианским королевством… – начальник поднялся из-за стола, приосанился: все-таки не каждый день приходится женить принца и принцессу. – Ваше решение добровольно, принято без насилия…

Он вновь посмотрел на Адемин и осекся. Какое уж тут добровольное решение.

– Мой отец приказывает, я повинуюсь, – в голосе Рейвенара шелестел зимний ветер, и Адемин снова качнулась. Он сжал ее предплечье, встряхнул, приводя в чувство, и по руке разлилась боль. – Как думаете, это насилие или нет?

Начальник замялся, зажевал губами, не зная, что на это можно ответить. Рейвенар встряхнул Адемин еще раз, словно тряпичную куклу.

– А ее отец приказал ей. Мы оба выполняем приказы, мы оба послушные подданные наших государей. Хотите услышать что-то еще?

Начальник помялся еще, потом стиснул перо и развернул свидетельство о браке к принцу.

– Н-нет, ваше высочество, ничего. Вы оба вступаете в брак добровольно, это твердое осознанное решение… в-властью, данной мне Вендианским и Самотрианским королевством, объявляю вас мужем и женой.

Этого не могло быть на самом деле – и все-таки это было. Сквозняки гуляли по коже, покрывшейся мурашками, и Адемин даже не надеялась, что кто-то ее спасет.

Спасения не было. Все рыцари, которые бросались на драконов, остались в книгах со сказками.

А жизнь… жизнь не сказка. Жизнь оказалась вот такая.

Рейвенар оставил размашистую подпись на свидетельстве и с издевательским коротким поклоном протянул перо Адемин. Пальцы тряслись так, что она не могла писать – оставила какие-то беспомощные каракули вместо букв, посадила в конце уродливую кляксу. Начальник щедро сыпанул на свидетельство песком, улыбался так подобострастно, словно от этого зависела сама его жизнь. Рейвенар коротко кивнул и произнес:

– А теперь оставьте нас. Мы должны сделать наш брак настоящим, а не фиктивным.

***

От Рейвенара пахло чем-то сухим и горячим, словно от зверя – это был его настоящий запах, который не в силах был замаскировать аромат дорогого одеколона. Принц – Господи, помоги, теперь уже ее муж! – расстегнул сюртук и бросил его на кресло начальника.

Адемин смотрела на мужа, и дышать становилось все тяжелее. Кто-то откачал из кабинета воздух, оставил самую малость… Все сжалось, окаменело от макушки до кончиков пальцев – Адемин не знала, сумеет ли когда-нибудь снова ожить, сделать шаг, заговорить.

– Меня сейчас ждут в Даагоре, – с бесконечным равнодушием произнес Рейвенар, – и честно говоря, мне некогда, и не хочется с вами возиться.

Адемин была не в силах оторвать от него взгляд – такого спокойного, такого подавляющего. Никто и никогда не пугал ее сильнее, а Рейвенар одним своим присутствием заставлял рассыпаться в пыль.

Вернуться бы домой, во дворец – и пусть бы Гертруда и Зоуи издевались и смеялись над ней целыми днями. Адемин все стерпела бы – потому что там, дома, не было бы этого страшного человека, в глазах которого клокотал беспощадный огонь.

Движение принца было резким и быстрым – он смахнул со стола все вещи. Бумаги разлетелись по всему кабинету, содержимое чернильницы расплескалось по полу, несколько капель попали на голую щиколотку, расплылись, словно синяк, и Адемин вскрикнула.

– Вы сделаете все так, как я говорю, – продолжал Рейвенар. – И тогда вам не будет больно, и вы спокойно поедете в Даагор. Бергаранскую принцессу в столице ждут с нетерпением. Или вы сопротивляетесь, плачете, капризничаете – и тогда вам будет больно и плохо, это я гарантирую.

Адемин кивнула, изо всех сил стараясь сдержаться и не расплакаться. Это чудовище не должно было увидеть ее слезы.

Рейвенар подошел вплотную, и Адемин ощутила жар, который тек от его тела. Горячие пальцы скользнули по груди так, словно Рейвенар выбирал товар для своей лаборатории – говорили, что там он разделяет людей на части и соединяет их с частями животных…

Ладонь двинулась вниз, заставив Адемин стиснуть колени. Разум говорил, что нужно быть покорной и мягкой, что нельзя сопротивляться, но тело его не слушалось, оно было чужим и неловким, оно окаменело, превратилось в статую – и где-то там, в заледеневшей глубине, бешено колотилось сердце.

От стыда и страха хотелось кричать – но крик умер, не родившись. Рейвенар устало вздохнул и скомандовал:

– Лягте животом на стол. И побыстрее.

Адемин качнулась – разум пытался приказывать, но тело ему не подчинялось. Рейвенар покачал головой, развернул девушку спиной к себе и, тяжело нажав между лопаток, распластал грудью и животом по столу.

– Пожалуйста… – прошептала Адемин. – Пожалуйста, я вас очень прошу…

На столешницу упала слеза. Рейвенар с усилием развел ее ноги, и Адемин вскрикнула, когда что-то ввинтилось в нее, безжалостно раздирая и растягивая, ритмично и быстро двигаясь туда-сюда. Боль была такой, что потемнело в глазах.

Наверно, все, кто собрался в коридоре, сейчас слышат, как она кричит. Слышат, сочувствуют, но не сделают ничего, чтобы помочь.

Больно. Омерзительно.

Гадко.

– Терпите, сейчас пройдет, – с прежним равнодушием произнес Рейвенар откуда-то из недостижимой высоты, и Адемин ощутила, как что-то покалывает поясницу, словно на кожу выбросили россыпь льдинок.

Боль растаяла, словно и не появлялась. Вместе с ней пришло что-то похожее на опьянение: мир поблек и отодвинулся, в голове зашумело, и тело онемело.

Режь ее сейчас на части – Адемин и не поймет, что происходит.

Рейвенар вынул из нее пальцы, и Адемин вздохнула было с облегчением, но в ту же минуту ее начали насаживать на что-то намного больше пальцев, раздирая и заполняя. Боли не было – Адемин смотрела на шкаф, заполненный рыжими папками, и портрет короля Моргана на стене, а слезы все текли и текли.

И сама она, и все ее прошлое, все мечты и надежды утекали со слезами.

Как будут довольны сестры, когда узнают, как именно Рейвенар сделал ее своей женой. А они узнают, такого шила в мешке не утаишь. Будут смеяться – мол, бастард должна быть благодарна и за такое, должна радоваться…

Боли не было, но пришло жжение. Вся она сделалась мягкой и тряпочной, как марионетка, которая готова расползтись на лоскутки от неосторожного движения. Руки Рейвенара опустились на бедра, притягивая Адемин к себе, заполняя полностью.

Когда-то она мечтала, что ее первая ночь с любимым будет полна ласки и нежности. Будет истекать медом и золотом невыразимого восторга, который поднимает к небесам и оставляет там, обессиленную и счастливую. А сейчас чужая плоть двигалась в ней с размеренностью механизма, без любви и без ненависти, просто потому, что король Морган дал сыну задание, которое он должен был выполнить.

И Адемин лежала, ждала, когда все закончится, и слезы продолжали падать на столешницу.

Кажется, прошла вечность, прежде чем внутри упругими толчками разлилось что-то густое и горячее, и Рейвенар отстранился от нее. Боли по-прежнему не было, и Адемин была благодарна за это. Не чувствуя ног, она шевельнулась, пробуя выпрямиться, и в эту минуту ее ударило.

Сверкающая серебряная плеть хлестнула и задрожала, затягивая плечи в безжалостное объятие. Задыхаясь, Адемин выбросила руку вперед, пытаясь отыскать опору, и увидела, что такая же плеть, только золотая, обвивает Рейвенара.

Их швырнуло друг к другу – Адемин невольно вцепилась в плечи принца, и он прошипел что-то: возможно, бросал заклинание. Их опутывало все новыми и новыми серебряными и золотыми узами и, взглянув вверх, Адемин увидела, что они сливаются в сияющий столп и уходят прямо в потолок.

Потом узы разорвались с легким хлопком, и Адемин осела на пол, тяжело дыша и почти ничего не видя. Рейвенар отшатнулся от нее, как от прокаженной – спрятал руки в карманы, запрокинул голову к потолку. Идеальная прическа растрепалась.

Адемин с ужасом подумала: неужели он оставит ее вот так, обнаженной, с потеками крови на ногах, брошенной на пол ненужной игрушкой? А потом посмотрела в его лицо, переполненное лютой яростью, и тело снова наполнила предательская дрожь.

Рейвенар неожиданно выбросил руку в сторону Адемин, сжал ее шею и, подняв, встряхнул так, словно хотел выбить из нее душу.

– Это не магия дома дин Валлар, – произнес свистящий гневный голос. – Ты кто, мать твою, такая?

***

Он никогда еще не чувствовал себя таким дураком.

Женился. Как порядочный человек женился.

А трясущаяся от ужаса девчонка оказалась самозванкой. Наглой самозванкой, которую доставили на границу и выдали за принцессу.

Ледяные мокрые пальцы вцепились в его запястье, стараясь ослабить хватку. Новоиспеченная законная супруга смотрела на него, не в силах отвести взгляда, и голубые глаза медленно заволакивало смертной мутью.

– Пусти-и, – искусанные припухлые губы дрогнули, выпуская едва различимое сипение. Рейвенар отбросил самозванку в сторону, выдернул из кармана платок и принялся брезгливо обтирать руку. Адемин, или кто она там на самом деле, поползла к стене.

Нет, надо сдержаться. Надо залить морозом тот клокочущий вулкан, который ревел в душе, иначе он тут сейчас все нахрен по кирпичику разнесет. Рейвен провел пальцами по волосам, несколько мгновений просто смотрел в окно, которое выходило на таможенный пункт, а потом обернулся и приказал:

– Клеймо покажи, быстро.

Всхлипывая, Адемин протянула ему правую руку, и на запястье вспыхнула крохотная золотая корона. Признавая ее своей законной дочерью, Геддевин дин Валлар поставил изящную магическую печать, которая говорила: эта дева из владыческого дома.

Но эта дева не имела никакого отношения к владыкам. Геддемин назвал своей дочерью подкидыша, плод чужого греха, и, возможно, сам не знал об этом.

Фаворитка спала не только с королем. Бывает.

Проверить, разумеется, никто не смог. Увидеть наяву магические потоки способны только такие, как Рейвенар – а в Бергаране таких и близко не было. И король растил эту девочку как свою дочь, а потом, когда Морган потребовал союза, решил отдать ее на милость победителей.

Не настоящих же дочерей отдавать, в конце концов.

– Дайте мне одеться… – прошептала фальшивая принцесса. Ее зубы клацали от холода, по телу бежала мелкая отвратительная дрожь. Вся она сейчас была ужасной: растрепанная, с засыхающими потеками крови на ногах. Брезгливо сморщившись, Рейвенар бросил заклинание, которое растворило кровь, потом подхватил девчонку за предплечье и, рывком поставив на ноги, проволок к дверям.

Динграсс, высоченная и неуклюжая, стояла так, что никто не разглядел бы за ее спиной и плечами, в каком виде принцессу вытаскивают из кабинета. Рейвенар почти впечатал навязанную жену в ее фрейлину и приказал:

– Приведи ее в порядок. У тебя пять минут.

Динграсс обняла девушку, повлекла куда-то по коридору, закрывая собой от толпы служащих пограничного пункта – все они дружно опустили головы, когда Рейвенар бросил на них короткий темный взгляд.

Потом он захлопнул дверь и уткнулся в нее лбом.

Сотое пекло и все дьяволы в нем, как можно было так вляпаться?

Он женат. Он выполнил приказ отца, консумировал брак, он никак не мог догадаться, что принцесса на самом деле фальшивка. Документы были в порядке, их проверили сразу же, как только девушка пересекла границу, да и королевское клеймо было на месте.

От гнева ныли зубы. Рейвенар ударил кулаком в дверь, чтобы боль помогла опомниться. Еще раз. Еще.

Не получалось.

Он не помнил, когда в последний раз его накрывало таким гневом, перерастающим в бешенство. Виски ныли, ярость все росла и росла – хотелось бить, жечь неугасимым белым огнем, рвать на части, вгрызаться зубами в живую плоть и отрывать от нее куски.

Отец приказал расправиться с Шейлой, чтобы Рейвенар получил… вот это. Поддельную принцессу, которая теперь его жена, и этот брак не расторгнуть.

Самое дрянное – ему никто не поверит. Магические потоки проявились, соединив новоиспеченных супругов, и больше не покажутся. Рейвенару просто нечем доказать, что девушка не дочь его величества Геддевина.

Мало ли, что он видел. Официальные документы важнее любых видений.

Отчаяние, ненависть, злоба – они кипели и пылали, помрачая разум. Рейвенар стукнул по двери еще раз, и снаружи кто-то охнул.

Динграсс управилась за четыре минуты. Заплаканная Адемин сейчас была одета в нежно-голубое платье с воротником, закрывающим шею – последняя мода, насколько Рейвенар мог судить. Он стиснул запястье девчонки, резко втянул ее в кабинет и захлопнул дверь так, что Динграсс вскрикнула.

От девчонки теперь не избавиться. И правды никому не рассказать. Они соединены, связаны навсегда, и Рейвенар не знал, что с этим делать.

– Ты не дочь своего отца, это совершенно точно, – негромко произнес он, проходя в глубину кабинета. – Давай решать, как нам с этим быть.

Адемин охнула и зажала рот ладонью.

***

Приговаривая что-то успокаивающее, Динграсс помогла Адемин одеться в платье из дорогого шелка, пошитое по последней вендианской моде, с высоким воротником, обнимающим шею: прекрасно, не будет видно синяков. Адемин до сих пор чувствовала пальцы Рейвенара на коже и не могла поверить, что жива.

– Ничего, ваше высочество, это все ничего, – приговаривала Динграсс, зашнуровывая платье на спине. – Семейная жизнь так начинается у всех. Мой муж после свадебного пира попытался меня отоварить по лицу, чтоб я навсегда запомнила, кто в доме хозяин. Ну а я ему сдачи отвесила полной горстью.

Схватив гребень, Динграсс торопливо и ловко принялась расчесывать волосы Адемин, превращая лохмы в гладкую прическу.

– Надо, конечно, молчать и терпеть, – продолжала Динграсс, быстрыми движениями заплетая косу. – Но как-то рука сама сработала. Мой отец полковник в Груангане, он всегда хотел мальчика, а родилась я. Вот и воспитание у меня вышло мужское, серьезное.

Коса улеглась короной вокруг головы. Шпильки полетели в волосы, словно стрелы, надежно закрепляя прическу.

– А вы мир сейчас спасли, ваше высочество. Всех нас. Ничего, ничего, Бог даст, он и не зайдет к вам больше, – Динграсс вогнала в прическу последнюю шпильку, довольно кивнула и повлекла Адемин к дверям.

Сейчас, когда самое страшное было позади, Адемин наконец-то смогла справиться с собой. Обезболивающее заклинание отступало, между ног все горело и саднило, словно там была огромная открытая рана. От прохладного шелка дорогого белья жжение почему-то становилось сильнее.

Но она смогла все это пережить. Она справилась.

Они сделали то, что должны были. Спасли мир от несуществующих чудовищ. У них больше нет причин встречаться.

И вот теперь Адемин по-настоящему не знала, что ей делать.

“Это не магия дома дин Валлар” – слова Рейвенара гудели в ушах набатом, грохотом и ревом бесчисленных колоколов, который не давал сосредоточиться.

Получается, Адемин не дочь короля Геддевина? Получается, мать лгала ему, а сама была с кем-то другим – где его найти теперь, этого другого, где узнать правду о себе…

Путь до кабинета казался бесконечным. Охрана пограничного пункта, почетный караул, какие-то чиновники и письмоноши – все они замерли вдоль стен, все склоняли голову перед той, над которой надругался их принц.

И никакого мира-то они не спасли! Все было напрасно.

От собственной беспомощности хотелось рыдать по-бабьи, во весь голос, но Адемин поклялась, что не будет этого делать. Рейвенар насмотрелся на ее слезы, хватит с него.

И сейчас он был в отчаянии, густо перемешанном с гневом. Лицо потемнело и осунулось, в глазах кипело такое пламя, что Адемин невольно сделала шаг назад. Вся ее решимость испарилась без следа.

– Я не дочь своего отца? – повторила она за ним, и Рейвенар бросил на нее такой взгляд, который обжег сильнее удара. – Я впервые об этом слышу.

Рейвенар взял свой сюртук, принялся одеваться. Адемин заметила, что его пальцы дрожат.

Кажется, не одной ей сегодня плохо – при мысли об этом она испытала холодную мстительную радость.

– Да, ты благородной крови, но не королевской. Иначе твой поток был бы золотым, как и у меня, – процедил Рейвенар. Вынул из кармана серебряную монетку, бездумно принялся подбрасывать и ловить. – И мне никто не поверит, если я об этом расскажу.

– Почему тогда я должна верить? – осторожно спросила Адемин.

Рейвенар посмотрел так, что она сразу же осеклась и с трудом подавила желание опуститься на пол и прикрыть голову ладонями.

– Похоже, твоя мать трахалась налево и направо, а король этого не замечал, – произнес Рейвенар. Подошел к принцессе вплотную, дотронулся до ее щеки – Адемин содрогнулась, испугавшись, что прикосновение оставит ожог на коже.

– Это уже неважно, – прошептала она. – Я принцесса, признанная дочь своего отца. И мы с тобой женаты.

Лицо Рейвенара дрогнуло, словно он с трудом сдерживал проклятие.

– Да, – кивнул он. – Мы женаты. Знаешь, как поступают с предателями королевской крови?

Адемин кивнула. Она читала об этом в книгах и потом не могла спать почти неделю – слишком яркие картинки вставали перед глазами.

– С них спускают кожу, – сообщил Рейвенар. – Если ты хоть словом обмолвишься о том, кто ты на самом деле, я это сделаю с тобой. До самого конца ты будешь в полном сознании, я это гарантирую.

Он говорил очень спокойно, он не угрожал и не запугивал – просто сообщал о своих планах, и в этом будничном равнодушии таился такой сокрушающий ужас, что Адемин закусила костяшку указательного пальца, как в детстве.

Рейвенар печально усмехнулся.

– И думай, чем ты можешь быть мне полезна, – продолжал он. – Чем и как пригодишься. Должно же быть в тебе что-то особенное, кроме лжи твоей матери?