Младший наследник

Глава 2

Высокий белокурый мужчина позволил слуге забрать его пальто, оставшись в дорогом костюме-тройке. Он оглянулся на свою дочь, девятнадцатилетнюю девушку в облегающем платье. В который раз он подумал, что она его точная копия: такие же волосы, разве что куда длиннее, такие же большие голубые глаза и надменное выражение лица.

Она будет прекрасной партией. Но с какой семьёй им породниться? Одна из десяти главных фамилий Империи Оясима была готова породниться, и десять лет назад Кирилл Вяземский заключил договор на помолвку их с Кикучи Орочи детей. Старший сын и наследник клана, Сейичи, и девушка из княжеской семьи, любимая дочь Кирилла Мария.

В те годы клан Кикучи процветал. У них были огромные банковские счета, множество реликвий и невероятная сила. Но что сделали годы?

Кикучи Орочи был единственным сыном своего отца. У него не было ни братьев, ни кузенов — некому сменить этого человека. В конце концов, под его руководством клан распался. Их лучшие бойцы покинули их, подчинённые семьи сбежали под крыло других кланов. Даже родственники не хотели иметь что-то общее с Кикучи Орочи, способным только пить и растрачивать деньги, копившиеся поколениями.

Они становились всё беднее. Об их главной задаче — истреблении демонов и защите населения Оясимы, — давно ничего не слышно. Последней каплей была информация о том, что меньше недели назад оставшиеся девять семей императорского совета приняли единогласное решение исключить клан Кикучи. Кирилл Вяземский знал, что скоро об этом объявят на весь мир: теперь в императорском совете Оясимы девять семей, девять главных фамилий и десять глав кланов, правящих страной, крутя императором, как им угодно.

Это позор. Если помолвка не будет расторгнута так скоро, как только возможно, семья Вяземских будет опозорена. Особенно Маша — Кирилл Антонович не хотел, чтобы она становилась одной из нежеланных невест среди знатных девушек.

Может, один из датских принцев был бы лучшим выбором — он всё равно ровесник Маши, а невестой так и не обзавёлся. В крайнем случае, в Оясиме ещё много вариантов. Или поискать кого-то в САСШ? Нет, с ними отношения напряжённые.

Кирилл Антонович вздохнул. Ещё будет время об этом подумать — его Маша ещё молода. В крайнем случае, можно отправить её учиться заграницу. Уж среди молодых людей её возраста точно найдётся кто-то подходящий.

Вместе с дочерью мужчина поднялся на второй этаж и отыскал знакомую дверь главной гостиной. Слуга открыл дверь, впуская Вяземских в просторное помещение с панорамными окнами. Пол из тёмного дерева и дорогой ковёр, кожаный диван, вычурные вазы с дорогими картинами…

— Снова перестановка? — спросил Кирилл Антонович вместо приветствия. — Дай угадаю, госпожа Орлова опять решила, что мебель устарела?

Такая фамильярность была обусловлена тем, что с хозяином дома, ухмылявшимся, сидя в кресле, Кирилл был давними друзьями. Они знали друг друга с детства, и, пока они были наедине, мужчины позволяли себе вольности.

— А я всё ждал, когда ты приедешь, — Михаил Орлов встал и приблизился к Кириллу для рукопожатия. — Ну, что там с вашей историей с оясимцами? Не могу поверить, что ты так долго тянул.

— С тех пор, как два года назад наследник Кикучи стал заниматься делами клана, я понадеялся, что у них всё наладится. В конце концов, стало ещё хуже. Наверное, не стоило возлагать столько надежд на сына этого человека… И ведь дед машиного жениха был невероятным человеком! Как жаль, что всё, ради чего он поднимал семью и клан, закончилось вот так.

Орлов покачал головой.

— Не нам их жалеть. Главное, что твои глаза открылись раньше, чем Маша и Кикучи Сейичи сыграли свадьбу. Всё бы пропало. И что теперь?

— Кикучи Орочи упрямится. Мы ему даже денег предложили, — хмуро произнёс Кирилл Антонович. — Мы пытались договориться, но теперь он требует чтобы мы с Машей присутствовали лично. Настаивает, что не будет даже говорить о расторжении помолвки, если мы не посетим его дом.

— Последний? — фыркнул Орлов. — Кажется, он распродал всё имущество, и его семья живёт в самом маленьком и дешёвом поместье из всех. Дворяне, а? Хакусяку, чтоб их…

— Их понизили рангом. Теперь всего лишь дансяку… — Кирилл на секунду прикрыл глаза. Какое разочарование. — Так ты интересовался делами их клана? Это не то, о чём слышал каждый. Даже не дело нашей страны.

Михаил пожал плечами.

— Было интересно. С тех пор, как ты впервые сказал, что думаешь о разрыве помолвки, я приглядывал за новостями о делах Кикучи. Ну и что на счёт поездки? Едешь?

— Конечно, — ответил Вяземский. — Этот старик даже на порог не пустил моих людей. Что ещё делать? Придётся освободить пару дней. Если это для Маши…

Мария Вяземская, слушавшая разговор краем уха, сидела на краю дивана, уткнувшись в телефон. Она уже знала о планах отца ехать к главе семьи Кикучи, и полностью этот план поддерживала. Как она могла выйти замуж за сына человека, разрушившего клан? Её незадачливый жених и сам приложил к этому руку. К тому же, подруга Марии из Оясимы жила в том же городе и крутилась в дворянских кругах — она сообщала, что Кикучи Сейичи частенько бывал в обществе женщин.

И продажных в том числе.

Мария не вчера родилась — знала, что и такое бывает. В конце концов, и брак у них не по любви. Да и многоженство в Оясиме обычное дело. Но не тогда, когда помолвленный юноша из одной из главных семей страны всё чаще попадается папарацци в компании проституток.

Давно Вяземская не испытывала такого стыда. Ей не терпелось порвать документ о помолвке своими руками!

Мария глянула на родного и крёстного отцов — те обсуждали грядущую поездку в Оясиму и планы об отправлении её самой, Маши, в какую-нибудь хорошую академию. Орлов предложил оставить девушку в Осяиме — в грядущем году там будет учиться его племянница, Наташа Орлова. Мария была не против — Наташа хорошая девушка, и в Токио можно было бы встретиться с Канэко Норико.

И скорее бы разорвать все связи с этими Кикучи!

— Сабуро! Откуда ты тут взялся, а? — юноша чуть выше меня, пахший алкоголем и женскими духами, пнул меня, заставляя упасть на землю.

Девушка в его руках, явно дама известнейшей профессии, заливисто рассмеялась.

— Сейчи, это твой брат? Не могу поверить, такой хилый!

Юноша её не слушал. Он нагнулся и прошептал мне в ухо:

— Это ты? Ты виноват? Или Таро, этот завистливый ублюдок? Кто из вас выложил мои фотографии? Кто их сделал, а?

Он держал меня за волосы и пару раз встряхнул, заставляя жмуриться от неприятных ощущений. Я сглотнул, трясясь от страха.

— С-старший брат… Я ничего не делал…

— Конечно, это не ты. Ты слишком тупой. Знаешь, сколько от тебя проблем? Семьи Араи и Ёшимура отказались подчиняться и перешли под крыло Нагаты. Кто знал, что у них и там есть родственники? А Араи хватило только присягнуть на верность. Они игнорируют десятилетия службы! Нагата, этот заносчивый ублюдок! Думает, что он лучше нас, только потому что в последние годы они уничтожили больше демонов. Ха! Мы всегда были лучше, понимаешь, тупой братишка?

Я едва ли что-то понял, окоченев от страха, но всё равно яростно закивал, почему-то боясь, что старший брат пеня ударит.

Сейичи, похоже, был настроен говорить с самим собой. Ну, напившись, люди и не такое творят — поток мыслей это меньшее зло.

— Нет, это точно Нагата Мияко. Сучка! Встала во главе клана, и сразу такая умная? Семья Нагата даже не состоит в совете!

— Брат…

Сейичи прищурился и влепил мне пощёчину.

— Чего вылез? Только на нервы действуешь. Эти фотографии. Столько проблем! Теперь эти чёртовы Вяземские требуют разорвать помолвку! Ну ничего, отец что-нибудь придумает. Обязательно придумает…

И вот я снова открыл глаза. Сон? Нет, это было воспоминание. Судя по всему, это Сейичи старший брат Сабуро. Ну и семейка — так и вижу эту непередаваемую братскую любовь.

После сна стало немного легче, но тело было тяжёлым, и энергии до сих пор почти не было. Да ещё и в животе заурчало. Надо вставать: поесть да искать выход из этой ситуации. Меня жизнь в теле этого мальчишки ни капельки не привлекает.

Куда собрался?

Теперь это ты.

Теперь это твоя ответственность.

Что будет с нашим домом без тебя?

Ну хватит уже! Ясно, никуда не ухожу, хватит уже меня душить!

Ошейник снова стал свободнее, и я рвано вдохнул. И во что я ввязался? Не было бед в жизни, а вот…

Я поднялся с кровати. Пару секунд постоял, привыкая к абсолютно ужасным ощущениям. Колени подкашивались, слегка подташнивало. Да ещё и после воспоминаний о Сейичи в груди трепетал какой-то неестественный страх. Сердце бешено билось, и мои руки едва заметно тряслись. Это что-то инстинктивное — я бы никогда не испугался какого-то мелкого засранца с пристрастием к алкоголю, но Сабуро, очевидно, был от него в ужасе.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить это ужасное тело. Что ж такое? Мало того, что меня сюда запихали, так ещё и взять управление толком не получается.

В желудке заурчало. Жалобно и громко, будто я не ел несколько суток. Впрочем, судя по тому, каким я себя обнаружил прошлым… прошлым чем? Время суток тут не узнаешь.

В общем, поверить в то, что парнишка голодает, не так уж сложно.

Я огляделся. Кровь на щеке засохла — ощущения так себе. По крайней мере, легче от этого не становится. Умыться бы… Есть тут где-нибудь вода?

Я напряг мозг, пытаясь выудить из воспоминаний Сабуро что-нибудь об этой комнате. Без магии получалось так себе. Ну ничего, и не с таким справлялись.

Так, на той табличке перед чёрным экраном можно писать — точнее, с её помощью. Чёрно-белые книжки с картинками были куплены в магазине прямо перед школой, пока Сабуро ещё там учился. На плакате любимый герой манги в обнимку с его девушками. Тьфу. Ничего полезнее не было?

Ага! Та маленькая белая дверь ведёт в комнату, где можно помыться. Взять только одежду почище — пахну, будто из помойки вылез, — и можно идти навстречу воде.

Вода течёт из этого интересного приспособления — крана. Занимательно. Я и раньше знал, что люди без магии добиваются большего.

Наконец я стал выглядеть почти как человек. Тощий разве что, и лицо как у призрака. Мешки под глазами, кожа бледнющая — из дома парнишка давно выходил? Вроде не заключённый.

Я открыл дверь — легко поддалась. Вышел из комнаты. Снаружи меня встретил пустой коридор со светлыми стенами. Сторону можно было не выбирать — слева был тупик, самый конец, так что отправился я направо.

Пара закрытых комнат и долгожданный свет в конце тоннеля — большие раздвижные двери, которые вели на улицу. Из обуви у меня были только тапочки, но я не брезговал пройтись в них по земле. Я спрыгнул на каменную дорожку, ведущую в причудливый сад, и отошёл, чтобы осмотреть дом снаружи.

Двухэтажный, с виду довольно крупный. Стиль, какого я никогда не видел. Вокруг, кажется, есть ещё несколько зданий и много низких деревьев с тонкими кривыми стволами. Вдалеке, с другой стороны, виднелась белая стена — похоже, она окружала дом.

Что это за место? Чем больше я вижу, тем меньше мне это нравится.

— Младший господин?

Голос, раздавшийся сзади, был неожиданным. Похоже, мои чувства были так плохи, что я и не понял, что кто-то ко мне подкрался.

Немолодая женщина в платье, похожем на то, что носила няня из воспоминания. Поверх платья был белый фартук. В руках женщина держала метлу — она сжимала её мозолистыми пальцами и смотрела на меня с неуверенностью во взгляде.

— Да? — отозвался я. В конце концов, к кому ещё она могла обращаться?

Я хотел спросить, где тут достать еду, но мой желудок (ладно, не совсем мой, но хотя бы не кошачий) меня опередил. Он громко-громко заурчал, заставляя нас с женщиной вздрогнуть.

— Вы голодны? — спросила женщина. — Лучше возвращайтесь в свою комнату — я принесу еды. Как раз время ужинать.

— Есть прямо в спальне? — удивился я. — Там даже нет обеденного стола. Что, в этом доме нет столовой?

Женщина моргнула. Оглядев меня с ног до головы, будто не веря своим ушам, и тихо произнесла:

— Неужто..? Да быть не может…

— Что вы говорите?

Она помотала головой.

— Ничего-ничего. Идём — я сейчас же подам ужин в столовой.

Она отправилась в дом. Пожав плечами, я отправился за ней.

Мы перешли в другое здание. Прошлись по коридору с кремовыми стенами и зашли в просторную комнату с большим низким столиком… На коленях так на коленях — я же не у себя дома.

А хотелось бы.

Это твой дом.

Наш дом.

Навсегда.

Я скривился, на секунду застыв. Как надоело! Ещё раз, и я действительно свалюсь.

Я упал за стол, пока женщина возилась где-то в боковой комнате. Затем она принесла столовые приборы — где ж ложки-вилки? Палки какие-то… Нужно приспосабливаться. Должна же у Сабуро быть мышечная память.

Пришлось подождать, но вскоре женщина принесла немного тёплого риса, овощи и рыбу. Скудненько. Ничего. Вдох — надо успокоиться. Ну и что, что я в совершенно непонятных условиях? Ко всему можно приспособиться. У степных племён три месяца прожил, и тут проживу — а там вообще сырое мясо руками ели.

Женщина ушла — хотя, я заметил, что она продолжает крутиться где-то за дверью и явно за мной наблюдает. Вздохнув, я приступил к еде.

В середине процесса меня прервал стук каблуков. Назойливое цоканье, будто за стенкой кто-то ходил туда-сюда. Затем оно стало ближе, и хозяйка туфель явно приблизилась к столовой.

И, судя по звуку, она застыла на пороге, уставившись на мою спину.

— Сабуро?

Я отложил палочки — и правда, мышечная память помогла, но я бы с радостью вернулся к нормальным приборам. Повернувшись, я оглядел женщину. Лет двадцать пять, не старше. Блондинка со странным неестественным отблеском волос и ярким макияжем. Она надула губы, думая о чём-то своём, когда мы столкнулись взглядами, и постучала по бедру своими длинными красными ногтями.

— Так это ты, Сабуро? — спросила она доброжелательнее, чем я от неё ожидал. Кто она? Одна из женщин Сейичи?

Я приветственно кивнул.

— Кто ж ещё?

Действительно, ну разве кто-то заподозрит смену душ в одном теле? Более того, не думаю, что мне поверят, если я об этом заявлю.

Женщина прошло к столу, качая бёдрами. Она опустилась на подушку напротив меня.

— Давно ты не выходил, — протянула она. — Разве ты не боишься? Что изменилось, мальчик?

Я качнул головой и уклончиво ответил:

— Должен ли я чего-то бояться?

Женщина пожала плечами.

— Раньше ты это делал. Что, если ты встретишься с братьями?

— Вот встречусь, тогда и увидим.

— Бедный мальчик, — вздохнула незнакомка. — Может быть, ты сошёл с ума? Я бы сошла. Сабуро, скажи, тебе нужен врач?

Я мотнул головой.

Кто она и что имеет в виду?

Перед глазами всё расплылось. Приступ головной боли заставил меня закрыть глаза и опереться на руку, чтобы не стукнуться головой о миску риса.

— Сабуро?

Мужчина лет пятидесяти, морщинистый, с пропитым лицом, сидел в перед своим ровесником с надменным выражением лица. Первый был богато одет и обнимал черноволосую даму в чересчур открытом платье. Второй выглядел куда проще, встав перед ним на колени.

— Ну что, Минами? Ты потянешь самостоятельное существование? — спросил первый и хрипло рассмеялся. — Я мог бы закрыть твой долг, но такие услуги не получают бесплатно.

— Господин Кикучи, — второй мужчина поклонился, утыкаясь лбом в пол тому, что сидел на возвышении. — Пожалуйста. Мы будем служить верой и правдой, но нашей семье очень нужны эти деньги. Ваш отец всегда нас поддерживал…

— Ну я же не мой отец. Его давно нет на этом свете, — собеседник глотнул что-то из маленькой расписной чарки. — И что мы будем делать?