Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

Глава 23. Мне нужен ОН! Сенсационный пердимонокль

— Мира-а-а! — беспощадно разрывал «электрическую цепь» до боли знакомый пронзительный голос. — А-а-а!

Снова и снова…

«Ч-ч-чёрт!» — вздрогнула я, молниеносно вернувшись в реальность.

Наваждение схлопнулось.

— Мира-а-а! — хмельное эхо моего имени отнюдь не в первый раз отразилось от светлых мраморных колонн.

Сестра была совсем рядом…

— Прекрати! — быстро вытолкнула из укрытия укротителя резиновых змеев, стремительно разомкнув мускулистый «капкан» за своей спиной. — Фух, — сжала кулаки… Зажмурилась на пару мгновений…

Сердцебиение разогналось до беспредела.

Испанец заметно растерялся, но всё так же тяжело дышал, пристально вглядываясь в меня исподлобья.

Как голодный зверь, дорвавшийся до вкусняшки.

Вероятно, в тот самый миг его поплывшее воображение рисовало бурные картины, лишающие способности здраво мыслить.

— Aguamari-ina… — будто обезумев, вновь ринулся он в мою сторону, но…

— А-а-а! Мира-а-а!

…повторная звуковая волна катаной рассекла планы неугомонного.

— Мира-а-а! — стремительно приближалась к нам взъерошенная кузина. — А! Вот ты где! Мира, это не может быть правдой! Не может! Моя мать не может быть такой сумасшедшей! Спаси! Спаси меня от неё!

«Плохая Мира! Плохая!» — вонзились в сознание стыдливые колючки.

— Лу-у-укас-с… — резко изменила тактику поведения Лисица, едва узрела объект своего обожания, и расплылась в игривой пьяненькой улыбке.

Но не прошло и минуты, как примчалась Королева кентавров, скрипуче сотрясаясь от ярости.

Роберт еле поспевал следом. Он пытался привычно усмирить Бестию, но в этот раз — радиационный «ураган» готовился выжечь непостижимый слой.

— Ты сейчас же приведёшь себя в порядок и вернёшься! — в прыжке прошипела Кобра. — И пообщаешься с теми молодыми людьми, — неоднозначно выделила последние слова, но так, чтобы это слышали только мы. — Немедленно! — стиснула она Кудряшкин локоть, бескомпромиссно увлекая её в сторону банкетного зала.

— Отстань от меня! — раздражённо взвизгнула сестрёнка, рывками высвобождаясь из «заботливой» хватки.

— Тихо-о-оа! — облепленная огромными рубинами голова за миг утонула в тучных плечах и шустро закрутилась туда-сюда, туда-сюда… Звяк-звяк-звяк драгоценные погремушки. — Не смей! Не смей опозо-о-орить!

Звяк-звяк.

Естественно, бурная ссора матери и дочери привлекла внимание сплетников. Неизбежно. Гости оживились, загудели и бойко стеклись на террасу, словно голодные шакалы к раненой жертве.

Они старались побольше подслушать, побольше подсмотреть и побольше тайком заснять.

— Видишь, что ты устроила?! Неблагодарная! Мерзавка! Всё всегда из-за тебя! Ты — проклятие на нашу голову! — ожидаемо, сквозь змеиные зубы, брызнул зловонный яд в моё лицо.

Ну, само собой…

Мымра учинила очередной убогий акт самооправдания. Предприняла жалкую попытку исковеркать правду, обвинить меня во всех бедах, дабы обелиться в глазах общественности.

И натравить мужа на единственную блондинистую причину провала своего кринжового циркового шоу.

Но даже не догадывалась, что таким поведением, подобно читеру, опрометчиво пропустившему несколько локаций игры, только быстрее приблизилась к «финальному боссу» — своему самому жуткому кошмару.

Едва я приоткрыла рот, хотелось дать качественный ответ «любимой» тётушке, как вдруг…

— Не нужны мне твои выгодные партии! — Лита решила громогласно взять быка за рога. — Мне нужен Он! — ткнула она изящным пальчиком в садовника, вмиг выпучившего чёрные глаза.

И в ту же секунду — липкой лентой бросилась ему на шею!

Ещё мгновение — и пухлые губы Мачо смялись под смачной атакой главной звезды-невесты вечера…

— А-а-ах! Сенсация!

Мгновенно взорвался в толпе зевак гнусавый восторженный вопль, заглушаемый треском ослепительных вспышек.

«Эм-м…» — шок.

Знаете, иногда возникает ощущение, будто внутри всё резко опускается… Будто улетает на тарзанке в бездну. Затем происходит болезненный глубинный рывок… И это «всё» возвращается, но уже искажённым.

Пять минут назад Герреро пытался объясниться мне в чувствах, почти поцеловал, а сейчас…

По телу промчался гадкий предательский холодок, сконцентрировавшийся на затылке, точно ледяная ручища вандально вцепилась в копну моих волос. Но солнечное сплетение, напротив, раскалилось.

Думала, задохнусь от жара, резко заполнившего горло. Огромных трудов стоило сдержать в сжатых ладонях рассекающий свет…

Глаза хозяев особняка буквально полезли на лоб от такого пердимонокля, а стервятники — ликовали, стараясь наделать как можно больше скандальных фотографий.

— Это же садовник!

— Голодранец!

— Пролетарий!

— Целует плебея!

— Недостойная!

— Алкоголичка!

— ПОЗОР!

— ПОЗО-ОР!

Неудержимо разносилось по террасе эхо злорадных вскриков, смешков и перешёптываний.

Дабы не поставить чету Голдсвамп в ещё более неловкое положение, «Плебей», поджав губы, постарался деликатно отодвинуть молодую Госпожу от себя, без применения силы. Но она, как пиявка, впилась в него, не желая отпускать, и уж тем более — прекращать этот абсурдный по своей сути поцелуй.

Казалось, время застыло, растянулось вязкой смолой. На самом же деле — весь перформанс занял около пятнадцати секунд.

Смугляшу с трудом удалось «освободиться».

Едва он получил шанс на глоток свежего воздуха, тут же бросил мимолётный взгляд на меня и, нахмурившись, стыдливо отвернулся, украдкой стирая пальцами с губ розовый перламутровый блеск.

Чёрные глаза окончательно затянула пелена непроглядной тьмы… В ней бурлила вселенская досада, смешанная с возмущением, разочарованием и злостью.

Несложно представить, какой шторм тогда бушевал в грудной клетке испанца.

Если честно, выглядело так, будто богатенькая принцесса, стуча капризно ножками, потребовала себе питомца. И у него нет выбора.

Нужно было срочно исправлять ситуацию…

— Ну, что, любители сплетен и интриг! — вышла я вперёд к гостям, нахально перегородив собою удачный обзор на родственников. — А знаете ли вы самую главную новость?! — голодная до шок-контента толпа тут же переключила токсичное внимание на меня. — В Пасифик-Хайтс завёлся… Маньяк!

— Что-о?!

— О, Боже!

— Какой ужас!

— Да-а… — двинулась я в сторону банкетного зала. Напыщенные индюки поплелись следом, казалось, вмиг позабыв о скандальном происшествии, а я только распалялась: — И недавно стало достоверно известно, что Он находится сейчас… среди нас! — метнула в толпу прищуренный взгляд.

— А-ах!

— Не может быть!

— Какое безобразие!

Глазами я быстро нашла Ксандра. Придурок сально смотрел на меня, хищно улыбаясь, пока, наконец, не понял, в чей озабоченный свинарник летит тухлый корешок.

— Этот маньяк о-очень скрытен, опасен, и отлично маскируется! — добавила я в голос заговорщических ноток, нагоняя жути. — Так что, дамы, думаю, вам стоит позаботиться о своей чести. Ведь Он может на неё бесстыдно покуситься! — растеклась новая волна ахов-вздохов. — Вдруг безобразник решит подкараулить вас возле уборной? Или на террасе? Уж не будет ли вам безопаснее… за пределами этого особняка?

— Возмутительно!

— Безответственно!

— Нас что, прогоняют?!

— ПОЗОР!

Ясное дело, мне мало кто поверил, но, горделиво задрав носы, отыгрывая крайнюю степень оскорблённости, воображалы засуетились и засобирались на выход.

Демонстративно фыркая, они бросали огрызки закусок и бокалы с шампанским прямо в официантов, унижая, обзывая и обливая бедолаг.

А Мэттьюсон продолжал плотоядно пялиться. На миг мне показалось, будто его взгляд изменился… Будто я увидела в его глазах нечто особенное. Падение маски, что ли…

Сложно объяснить.

— Р-р-р… Зефирка, ты меня заводишь! — премерзко захрюкал он, едва урвал удобный момент подкатить поближе.

Показалось.

— А ну, брысь! — молниеносно ударила по загребущей лапе, бесцеремонно тянущейся к моему заду.

— Ух, какая шустрая! Мне понравилась твоя игра. Покажи мне свою комнату, а я тебе — «маньяка»! — подвигал он бровями, стрельнув гадко-липким взглядом на свою ширинку.

— Пф-ф-ф… Мастер пикапа! — звонко рассмеялась я, глядя в наглющую смазливую рожу томного ящера. — Аdiós! — поспешила вернуться на террасу.

Только добралась — закрыла за собой стеклянную дверь, дабы обрубить хвосты.

«Это точно какое-то психическое расстройство!» — даже стало жаль Эректуса.

— Горячая штучка! Ёоф-ф, я бы тебя… — невозмутимо утопал он во влажных фантазиях, гаденько покряхтывая.

Но я сделала вид, будто не слышу. Не было времени пререкаться с ним.

Ожидал семейный коллапс…