Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

Глава 8. Дежавю. Тётушкины слабости, или как обуздать Зверя

Привычка закрываться на ключ завелась ещё в детстве, когда Мымра бороздила орлиным носом в каждой щели наших комнат, постоянно вмешивалась в каждую нашу игру и навязывала свои порядки в каждом эпизоде нашего с Литой общения.

— Бах! Бах! Бах!

Дрожали дорогущие, но безвкусные розовые «врата», обрамлённые жирными завитками барочной лепки.

Позолоченная бедняжка готова была вот-вот отколоться.

— Быстро выходи! Иначе пойдёшь жить в гараж, парази-и-итка! — беспрерывными токсичными импульсами разряжал воздух пронзительный визг ЖаБетты, отражался квакающим эхом от вычурных стен коридора.

Мегера явно соскучилась по нападкам на меня. Решила, как обычно, оторваться по полной, выплеснуть накопившуюся зловонную энергию.

Судя по всему, Роберт либо ушёл отдыхать в их дальнее северное крыло, либо уехал по делам. При муже бы «святая» так не голосила.

Но меня уже давно не пугали эти истерики. Я научилась парировать прыжки лживой Кобры.

Потому, вновь устало вздохнув, отпрянула от кузины.

— Бах! Бах! Бах!

— Я что тебе приказала?! — продолжало гадко скрипеть «по ту сторону».

— Да сейчас спущусь! — раздражённо прокричала я на всю комнату. Пора бы Стерве заткнуться и перестать разрушать разум и барельефы. — Не переживай, мне тоже есть, о чём с тобой поговорить, ненаглядная тётушка, — прищурилась, ехидно выделив последние слова. — Тебе понравится!

Для «Примадонны» у меня действительно было припасено кое-что крайне… кхм… пикантное. И, кажется, настало время вытащить хлюпающий туз из рукава.

— Немедленно, Инопланетянка! — не успокаивалась она, неустанно подчёркивая свою важность. — А за бесстыжий тон — получишь дополнительное наказание!

«Это мы ещё посмотрим!»

Шаги Змеюки, сопровождаемые гулким цоканьем металлических каблуков, стали отдаляться.

«До чего же душная! Двоедушная…»

— Я с тобой пойду! — подскочила с кровати сестра.

— Не стоит, Кудряш. Всё нормально, не переживай, — остановила неугомонную, придержав за плечо.

— Ты уверена?

— Как всегда.

— Стопудово мама спалила бардак после вечеринки. И в этом не только твоя вина. Я пойду! — вновь решительно засуетилась девушка, абсолютно не знающая истинную омерзительную личину своей матери. — Мне надоело, что она постоянно тебя цепляет!

— Хорошая моя, я же сказала — разберусь.

Наконец, Лита покорно кивнула. Её рвение «спасти» бесценно, но я уже не так беззащитна.

— Надеюсь, причёску сохраню, — невесело улыбнулась, открыв несчастную «избитую» дверь.

Через несколько секунд я уже стремительно сбегала по ступенькам вниз, в гостиную…

Возле всё ещё влажного пятна на бордовом ковре стояла разъярённая ЖаБетта, держа на мясистых плечах груз инкрустированного корсета, а в цепких руках — дизайнерскую бирюзовую лампу, распиленную и оплавленную призрачным сюрикеном.

«Чёрт, в суматохе забыла спрятать!»

— Я нашла это в выделенной тебе комнате! — размахивала Змея некогда дорогим изделием. — Ты — неблагодарная тварь! Абсолютно ничего не ценишь! — карие выпученные глаза едва не взрывались. — А тут что за свинство?! — ткнула Мегера вниз, на мокрое жирное недоразумение. — Более чем уверена, это твоя пакость! А ну, иди сюда-а-а! — тучная лицемерка с визгом двинулась в мою сторону. — Ненавижу, как же ненавижу-у-у! — остервенело замахнулась свободной рукой, по любимой привычке намереваясь дать смачную пощёчину.

«Как же это взаимно!» — в самом центре груди будто что-то щёлкнуло. Будто сломался некий сдерживающий механизм, уколол…

Наверное, именно так лопается терпение.

«Надоело!» — я мгновенно перехватила убогий порыв, жёстко вцепившись в пухлое, стянутое кучей золотых браслетов запястье.

Хватит!

Давно пора спустить на землю эту охеревшую эгоистку!

Особенно после того, как вскрыла её немаленькую грязную тайну…

Раньше всегда притворялась слабой, позволяла мачехе нападать.

Хотя с каждым этапом взросления запертая во мне сверхъестественная суть развивалась, а сила — росла.

Просто не демонстрировала её, не привлекала внимание.

За Жабой не заржавело бы сдать меня в лабораторию… Разок уже пыталась, через пару месяцев после тура в замок Носферату.

Не давали никак ей покоя мои волосы.

Однако, ура, анализы ничего необычного не показали. А вот опасение, что доктор (каким-то чудом попался неподкупный) раскроет журналистам агрессивные эксперименты «благородной» приёмной матушки над падчерицей, остановило.

Зато я выяснила очень цепляющий факт, с которым, чувствую, ещё предстоит разобраться… Локоны не растут, если я не хочу. Подчиняются моей воле.

Так что доказать «инопланетный» феномен Стерва не смогла.

Ещё немного, и саму бы упекли в отнюдь не тайную психушку…

От моего реактивного отпора Кобра опешила. Не ожидала гадина.

Я случайно сжала обрюзгшую конечность крепче, чем это сделала бы обычная юная девушка. Возможно, помяла драгоценный металл и отколола пару алмазов.

— Да как ты смее-еэ-эшь! — в бешеных глазах мелькнули проблески возмущения, растерянности, неуверенности и даже… страха.

Я стояла непоколебимо, стиснув побрякушки и челюсть до хруста, пока «пленница» тщетно пыталась высвободиться — брыкалась и звенела увесистым рубиновым ожерельем.

Брутеус неплохо натренировал меня в измерении со скачущими и дрожащими островками. Учил адаптироваться под колебания и стабилизировать положение тела так, чтобы ничего не могло лишить равновесия.

Устойчивость в любых условиях — одна из основ межпространственного боя.

Одна из основ жизни.

Казалось, вместе с терпением, во мне лопнула и тайно вшитая капсула с ядом, молниеносно отравившая кровь, разум, душу и язык.

Внезапно вспыхнувшая ярость душила. Солнечное сплетение горело, его распирало, будто там пробуждался Везувий.

Больнее всего, когда по человеку бьют его же монетой, и я уподобилась Мымре, решив, что клин выбивают клином. Хоть и самой от себя местами становилось противно…

Но тогда мне это было необходимо.

Необходимо выплеснуть, необходимо бумерангом вернуть всё, столько лет осквернявшее изнутри…

— Сейчас перед тобой не та сломленная, тоскующая по маме тринадцатилетняя девочка, которую ты, самовлюблённая тварь, упекла в Психушку! — процедила сквозь зубы, вплотную приблизившись к родственнице. — Кстати, Лите будет интересно послушать, в каком именно «путешествии» тогда целый месяц была её любимая сестрёнка.

— Мерза-а-авка! Пожалеешь! Ты пожалеешь! — заверещала, затряслась «Примадонна», но была стремительно перебита.

— Это ты пожалеешь, тётушка, если ещё хоть раз обидишь кого-то из рабочих или попытаешься открыть пасть на меня! Тогда весь Пасифик-Хайтс узнает о твоей жалкой девиации! А журналисты — получат VIP-приглашение на экскурсию в притон твоего позора! — ботоксное лицо Дьяволицы в ужасе вытянулось, а размалёванное левое веко — задёргалось в ритме азбуки Морзе. — Что, думала, такая хитрая и твои извращения никогда не вскроются? — продолжала я издевательски полушептать. — Дядя вообще в курсе, насколько ты мерзкая?

Казалось, керамические зубы «Праведницы» вот-вот раскрошатся, а стервозные глазища — вылетят из орбит.

— Понятия не имею, о чём ты! — сдавленно прошипела Кобра, окропив меня брызгами слюней. А может, змеиного яда.

— Серьезно? — ухмыльнулась я, скептически прищурившись. — Навестила уже своих… Альфачей? — многозначительно подвигала бровью.

— Мелкая дряа-а-ань! Да как?.. Ка-а-ак добралась туда?! Ты всегда такой была, всегда-а-а! Везде свой сопливый нос суёо-о-ошь! — сильнее забилась в конвульсиях Жанетта Лукреция, тщетно пытаясь высвободиться.

Поняла, что на крючке, маски сняты… И пора бы прекратить бездарное цирковое шоу.

— Ничего не напоминает? — обвела взглядом «золотое» запястье, намертво захваченное мною. — Дежавю. Помнишь, как делала так же пять лет назад, но моих детских сил не хватало вырваться?

— Ты была сумасшедшей! Позорила нас! Я тебя вылечила от глюков! Скажи спасибо, неблагодарная! Отпусти-и-и, Мутантка! — мачеха замахнулась свободной рукой… вознамерилась ударить меня распиленной лампой.

Но Руви-инстинкты не дремали.

«Бесит! Как же бесит!» — успела перехватить вторую атаку.

Внутренний огонь плавил разум и душу…

— Такая убогая, — разочарованно усмехнулась я. — Скоро захлебнёшься собственной желчью. Вместо того, чтобы поддержать и успокоить сироту, ты отправила её в Ад… Слушать грозовыми ночами жуткий вой душевнобольных! — оттолкнула от себя Мымру, немного не рассчитав…

— Я дала тебе крышу над головой! — успела она схватиться за диван, иначе бы упала. — Бесстыжая! Никчёмная!

— Ага, ради выпендрёжа перед светским обществом. Тебя до сих пор восхваляют, мол, какая молодец! Удочерила племянницу, да ещё и до девятнадцати лет, пока не закончит колледж и не вступит в право наследования! — исказила я голос в стиле оперной дивы. — Браво! Спектакль удался! — громко похлопала в ладоши. — Но я бы предпочла приют. И… если бы элита узнала, как на самом деле ты со мной обращалась все эти годы, твоя репутация растворилась бы… Пуф-ф… Быстрее пука, — родственницу аж перекосило. Для неё это самая больная тема. А меня уже сложно было остановить… — Вся твоя жизнь — показуха! Истинная же суть — в той безвкусной! Бордовой! Отвратительной! Комнате!

В гостиной зловонным куполом повисла звенящая тишина…

Я была сама от себя в шоке. Из меня полилось всё, что так давно хотелось высказать этой Стерве, но не хватало духу.

— И не думай, будто я не поняла, как ты радостно ухватилась за перспективу наложить лапу на наследство, доставшееся мне от мамы. Тебе денег Мистера Голдсвампа мало?!

— Замолчи, паразитка! — вжала интриганка и без того короткую шею в рыхлые плечи, озираясь по сторонам, потирая стянутое драгоценностями запястье. — Не знаю, от какого ублюдка Элизабет умудрилась забеременеть. Родить тебя — было её главной ошибкой!

Слова Мегеры адамантиевыми когтями Росомахи11 располосовали моё сердце. Но я всеми силами старалась не вестись на провокации.

— Что, правда глаза колет? — сделала вид, будто не услышала последнюю фразу, и решила вновь сбить курс разговора: — Фу, даже думать не хочу, чем ты там занимаешься, пока дядя спасает жизни, — продолжала и сама источать яд.

Порой, некоторые обстоятельства или люди вытягивают из нас самое гадкое, самое глубинное… От которого потом тошно даже при малейшем воспоминании.

Жизнь не состоит из ванили. Горечь удушает, но и закаляет.

— Сука-а-а! Заткнись, я сказала! — «Примадонна» уже задыхалась.

В другой обстановке она бы опять напала на меня с кулаками и оплеухами, но, получив неожиданный и грубый отпор, больше не рисковала.

Ей оставалось лишь шипеть, как загнанной в угол змее.

— Что ты хочешь?! — наконец, процедила Мегера, прокашлявшись после очередного фонтана словесных помоев.

— Во-о-от. С этого и надо было начинать, — одарила лицемерку недобрым аквамариновым взглядом.

— Говори уже, мелкая сумасшедшая дрянь! — притопнула ЖаБетта, сжимая кулаки до белых костяшек. Видимо, и правда мечтала стать Росомахой.

Вопрос с распиленной лампой себя исчерпал. За неактуальностью.

На самом деле, это и не являлось проблемой. Лишь причиной оторваться на мне, выпустить по привычке пар.

Вот только сегодня что-то пошло не так…

С богатством Роберта Голдсвампа порча подобного предмета интерьера — просто пыль. Потому бывший светильник оказался уже небрежно отброшенным на диван, где совсем недавно возлегали «голубки».

— Во-первых, ты перестанешь грубить работникам, — начала я.

— Допустим, — засопела Стерва.

— Во-вторых, отстанешь от меня и больше никогда не зайдёшь без разрешения в мою… в выделенную мне комнату, — продолжала диктовать условия.

— Больно ты нужна! — хмыкнула дражайшая тётушка, горделиво вздёрнув блестящий от недавней подтяжки и поплывшей косметики подбородок.

— Судя по тому, как цепляешься за каждый повод, только чтобы наорать, очень даже нужна. Буквально жить не можешь без меня, — сдерживать нервный смех уже стало невозможно.

— Мечтай! Ну, что ещё?! Не тяни, Инопланетянка. Знаю, ещё что-то хочешь! — по-жабьи исказились тонкие бордовые губы.

— А в-третьих… Ты перестанешь искать женихов Лите. Дашь ей самой выбирать, с кем встречаться. Кем бы он ни был.

— А это уже не твоё дело! Не приплетай сюда мою принцессу! — заскрипела «Королева», придерживая левое дёргающееся веко наманикюренным пальцем, окутанным кольцом с огроменным бриллиантом.

— Тогда идём, вместе покажем ей твоё тайное логово, — парировала я. — Останется ли у тебя дочь после этого?

— Ну ты и тва-а-арь! — казалось, Мегеру сейчас разорвёт на британский флаг. — Ненавижу!

«Вот это открытие!»

— Взаимно. Выбор за тобой, — констатировала я, деловито подбоченившись.

— Пригрела змею на груди!

— Не помню, чтобы ты меня хоть когда-то грела. Мне не деньги ваши нужны были… Я просто скучала по маме.

— Ты же знаешь, что это тебе с рук не сойдёт? — прищурилась тётушка, словно не слышала последних слов.

— Пф-ф… Кто бы сомневался, — направилась я к лестнице на наш с Литой этаж, в очередной раз разочарованно ухмыльнувшись. — Кста-а-ати… — резко вкопалась. Чуть не забыла зашвырнуть червивую «вишенку» на тухлый «тортик». — Лампу можешь забрать. Знаю, размер для тебя маловат. Зато форма интересная. Попробуй, — неоднозначно подвигала бровью, гаденько рассмеявшись, и шагнула, наконец, на мраморные ступени, ведущие в ЛиМи.

— Ах, ты су-у-у… — надрывно заверещала Стерва.

Сука? Сумасшедшая?

Не хотелось вслушиваться, как именно она меня назвала. Опять. И так сполна наелась оскорблений.

Хоть я и держалась бодро, всё же после того, как перепалка закончилась, тело мощно затрясло.

Нервы брали своё.

Много лет терпела, и тут вдруг столько всего вывалила на «любимую» родственницу.

Однако впервые за всю жизнь получила истинное наслаждение от общения со злобной мачехой.

Конечно же, вам интересно в подробностях, что за грязная тайна Мымры мне открылась.

Рассказываю…