Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

Глава 17. Хомо Эректус

Хе-хе. Догадываюсь, чего вы ожидали.

Что сейчас-то точно…

— Пыщ-Пыщ!

— Искра-буря-безумие!

Знаете, когда волосы такие развеваются, тёплый свет софитов озаряет Его, глаза девушки восхищённо округляются, разливается звон маленьких колокольчиков за кадром… И всё плывёт в замедленной кинематографической съёмке.

Именно на этом моменте послышался бы скрип зажёванной плёнки, будь я героиней ромкома, ведь реальность оказалась совсем иной…

Увы, я не очутилась в объятьях принца, заботливо отпустившего пастись у ТЦ своего белого коня.

А столкнулась с повзрослевшим на четыре года… бывшим одноклассником Ксандром Мэттьюсоном!

— Уф-ф! Горячая девочка, куда так спешишь? — шаловливые ручонки уже бесцеремонно блуждали по моей спине. От одного его голоса меня чуть не вывернуло, а от прикосновения — передёрнуло. — М-м-м, какая аппетитная, — продолжал разбрасываться сальными словечками старый знакомый, нахально спустив ладони на мои бёдра.

Судя по всему, уродец меня не узнал.

«Ничего, придётся напомнить!» — моментально, довольно грубо, оттолкнула его.

— А я думаю, чем несёт! — выпалила, глядя в упор. — Неандерталец покинул свою пещеру?

Мэттьюсон опешил. Но вместо того, чтобы оскалиться, стал пялиться только плотояднее.

— О-о, дерзкая малышка Голдсвамп! Ты ли это? Уф-уф! Стала ещё слаще. Какие «дыньки» отрастила. Hot Girl! А «орех» так и просится на грех, — заскрипел зубами истукан, возбуждённо раздув ноздри. — Но твои глаза… Невозможно забыть. Прости, Барби, в них я не смотрел, поэтому признал тебя не сразу. С радостью искуплю свою вину! — подвигал он неоднозначно бровями, высунув, как ящер, мерзкий извивающийся язык.

— Фу! — зыркнула на «принца», как на идиота. Каковым он и являлся.

Чего ещё можно ожидать от Хомо Эректуса22?

Этот человек прямоходящий занимает почётное второе (после ЖаБетты) место в моём личном списке отвратительных персон. Вечно озабоченный, хамоватый и душно-приторный.

Когда-то, уже в четырнадцать лет, он домогался до всех одноклассниц и даже до молоденьких практиканток. Тайком подсовывал телефон им под юбки и снимал, норовил пощупать, задрать одежду, насильно поцеловать или зажать в углу.

Перед некоторыми «счастливицами» самоуверенно расстёгивал ширинку.

В общем, пользовался высоким статусом своей семьи, чувствуя полную безнаказанность.

От меня же слюнявый свинтус получил пару раз жёстко по роже, в том числе и за Литу. Её тоже пытался лапать. Но после серии профилактических оплеух и ударов больше не осмелился нас трогать.

Что самое парадоксальное, он с детства был очень даже симпатичным — довольно высокий, складный, густые светло-русые волосы, карие глаза, правильные черты лица… Потому всегда поражало глупое поведение.

Будь Эректус адекватнее, девушки сами бы не давали ему прохода и охотно давали искомое. Но мерзко-озабоченная манера общения не оставила дикарю шансов на взаимность.

Тот уникальный случай, когда внешность абсолютно ничего не решает.

В итоге, после множественных жалоб от родителей девочек, Мэттьюсона исключили. Предки сразу же увезли «Сынулю Фрейда» в другой город, от греха подальше.

Папаша Ксандра баллотировался тогда в местный парламент. Подобный скандал не был семейке на руку, вот они и поспешили замять дело, активно рассыпаясь в извинениях. И попутно закупили в нашу школу новейшее дорогостоящее оборудование.

Сейчас же — этот гибрид обезьяны и картофеля хоть и возмужал, но остался, судя по всему, таким же гадким.

— Свободен, дятел! — махнула рукой перед «крылатым» носом и стремительно двинулась к нашему с Литой столу, состроив брезгливое выражение лица.

Озабот продолжал хищно смотреть мне вслед, натянув отвратительную ухмылку. Минуту спустя, вышел из заведения и направился в сторону эскалаторов.

Кузина слышала шум, но не поняла, что именно произошло.

— Мируш, всё хорошо? Кто это?!

— У-у-у… Ты не поверишь! — не смогла я сдержать нервный смех.

— Говори! — сгорала от любопытства сестрёнка.

— Помнишь озабоченного Ксандра?

Лицо Кудряшки вытянулось в недоумении.

— Кого-о?.. А! — звучно выдохнула она, наконец, сообразив, о ком речь. — Того идиота, что клеился к практиканткам?!

— Ага.

Не расхохотаться — было невозможно. Слишком много дурацких воспоминаний с участием слизняка всплыло в памяти.

Посетители кафе начинали уже коситься, но нас это мало волновало.

— Что он тут забыл? Его же родители, сгорая от стыда, увезли куда-то, — жаждала подробностей Лисица.

— Ну, вот, видимо, решил поностальгировать!

Мы ещё долго пребывали в истерике, попивая капучино и вспоминая прошлое, а время неумолимо текло, меняя день на вечер…

Расплатившись по счёту, взялись под руки и направились к подземной парковке, наперевес с кучей пакетов.

Стоило ступить на неё, как откуда ни возьмись, почти прямо на нас, вынесся премиальный неоново-фиолетовый кроссовер с броской аэрографией полуголой блонды на капоте, пошло облизывающей банан в белом шоколаде.

— Ш-ш-шр-р!

Звучно вгрызлась в асфальт перламутровая мечта ботаника, едва не сбив.

Мы рефлекторно отшатнулись, осыпая «Шумахера» трёхмерными проклятиями.

Тонированное стекло медленно опустилось, раскрывая тайну личности лихача…

— Сладенькие, идёмте прокачу? — приторным голосом, с придыханием, выдал бывший одноклассник. — Осчастливьте мой конец!

— Отвали, придурок! — выкрикнула раздражённо Лита, отряхивая с пиджака пыль, которой Мэттьюсон нас щедро «осчастливил».

— М-м-м, а кто это у нас тут такой кучерявенький? Врушка-тихоня Голдсвамп? — продолжал гадко покряхтывать «мачо».

— Сейчас увидишь врушку-тихоню, извращенец! Будто не ясно, что ты нас дожидался! — достала я из пакета зефирно-клубничное пирожное, купленное в фирменной кондитерской. Распечатала за секунду и швырнула прямо в приставучего идиота…

— Шмяк!

Нежный крем растёкся по наглой роже, а розовые брызги — запачкали стекло и руль…

Вот и Хэппи Энд23, Хомо Эректус!