Месть драконов

Глава семнадцатая

Сначала у Элспет нестерпимо болели руки, потом боль охватила все тело, стала грозить удушьем… В ушах стоял надсадный крик. Кэтбар пытался ее успокоить. Он никак не мог понять, что это кричит Ионет, а не она.

«Тише, — твердила Ионет, — нам больше никто не угрожает, его нет!»

— Неужели ей нельзя помочь? — растерянно произнес Эдмунд. — Ей так больно…

— Этот настой должен помочь, — послышался голос Эоланды. — Но чтобы его выпить, надо сначала успокоиться.

О чем они все толкуют? Элспет пыталась дать им понять, что она вполне спокойна и может принять лекарство, что помогать надо не ей, а Ионет. Но она лишь шевелила губами, а слова отказывались звучать. Потом она заставила себя уняться. Где-то глубоко у нее внутри притихла и Ионет.

— Так-то лучше, — молвила Эоланда. — Приподнимите ее.

Ее напоили чем-то теплым и горьким.

После нескольких глотков Элспет смогла дышать и открыла глаза. Эдмунд в тревоге не сводил с нее глаз. Эоланда стояла на коленях, поднося к ее рту чашку со снадобьем.

— Где Локи? — попыталась спросить Элспет. Но нет, слова у нее еще не получались.

Эдмунд снова ее уложил. Она стала прислушиваться к голосам, то наплывавшим, то терявшимся вдали.

— Ее нельзя тормошить! — сказала Эоланда. — Пройдет несколько дней, прежде чем она сможет ходить.

— Значит, остаемся здесь, — решил Эдмунд. — Священное место послужит нам защитой, так ведь?

— Этого мало, — возразил Клуаран. — Локи способен окружить это место огнем, и в этом мы не сможем ему помешать. От нас с Эоландой потребовались все наши силы, чтобы устроить грозу. Потушить пожар оказалось очень трудно. Рано или поздно он придумает, как к нам подобраться. — Менестрель взглянул на Элспет и горестно покачал головой. — Локи пытался играть с ней, как кошка с мышкой, но не добился успеха. В следующий раз он станет действовать грубее. Если она не разорвет последние его оковы, он ее убьет. Элспет — его последняя надежда и одновременно его величайший враг. Он завладеет ее мечом, чего бы это ему ни стоило.

— Может быть, я останусь здесь с ней? — предложила Эоланда. — Я могу соткать вокруг нас защитный барьер и обеспечить ей безопасность, пока она не поправится.

— Надолго ли? — спросил Клуаран. — И как вы доберетесь потом до нас? Нет, у меня есть мысль получше.

Он понизил голос, и некоторое время Элспет слышала только шепот, прерываемый возмущенными возгласами Эоланды. Она напрягала слух, чтобы уловить смысл, но разговор становился все тише, и она поняла, что снова соскальзывает во тьму забытья.

— Элспет! — громко шептали у нее над ухом. На нее смотрел Клуаран. Его лицо расплывалось. — Локи опять за тобой явится, причем скоро, пока ты еще слаба. Понимаешь?

Элспет кивнула.

— Я знаю безопасное место, — продолжил Клуаран. — Но я могу взять туда только тебя. Ты согласна?

Элспет распахнула глаза, показав ему свой ужас.

— А Эдмунд? Кто позаботится о его безопасности?

Лицо Клуарана осталось невозмутимым.

— Эдмунд будет в безопасности, когда рядом с ним не будет тебя, — проговорил он. — Он для Локи неинтересен.

— Мы снова встретимся, когда ты выздоровеешь, — подхватила Эоланда. — Мы будем ждать вас на берегу моря, а потом отправимся на корабле в Уэссекс.

Лица вокруг снова стали расплываться. Элспет попыталась шевельнуться, но почувствовала боль. Ионет опять подавала голос, и от ее громких всхлипов трудно было разобрать, что говорят другие.

— Да… — выдавила она.

— Вот и хорошо, — донесся до нее голос Эоланды. — А теперь спи.

— Где ты ее спрячешь? — не унимался Эдмунд.

Не для того он расстался со своими соплеменниками, чтобы теперь у него отняли Элспет, да еще когда Локи показал, на что способен.

— У нас на родине. В нашем с Эоландой родном краю, — объяснил Клуаран. — Там Элспет сможет поправляться столько, сколько потребуется.

— Как ее примут? — с тревогой спросила Эоланда. — Сам знаешь, как плохо там относятся к чужакам.

— У нас все равно нет выбора, — отвечал Клуаран. — Меч надо спасти, если только это нам под силу.

— Ты хочешь сказать, что спасти надо Элспет? — вмешался Эдмунд, гневно сверкая глазами.

Менестрель легко выдержал монарший гнев.

— Элспет тоже, разумеется.

Подготовка была короткой. Они запаслись водой, Клуаран раздал всем свой провиант, объяснив, что о его пропитании позаботится мать-фея.

— Идите прямиком к берегу моря и плывите в Уэссекс, — сказал он на прощание. — Преследованию Локи пришел конец. Он найдет нас сам. Все, что мы можем сделать, — это выбрать поле боя. Вас двоих поведет Эоланда, мы с Элспет последуем за вами.

Эдмунд прощался с Элспет. Юноша низко наклонился над ней. Трудно было понять, дремлет она или просто закрыла глаза, медленно дыша. В ответ на слова Эдмунда она что-то пробормотала.

— Мы обязательно встретимся, Элспет, — пообещал он. — Клуаран доставит тебя туда, где тебя исцелят.

И он зашагал следом за Эоландой, в сожженный лес, оглянувшись лишь раз. Клуаран стоял в круге из камней, прощально подняв руку. Элспет неподвижно лежала у его ног.

— Скорее бы выйти из этого леса, — пробормотал Кэтбар. — Совсем другое дело, когда под ногами хорошая дорога!

Эдмунд кивнул, хотя на самом деле ему было безразлично, как и куда они идут. Он расстался с Элспет, удалялся от нее с каждым шагом и не мог себя убедить, что поступает правильно.

Минула, казалось, целая вечность, прежде чем они вышли наконец на дорогу. Низкое солнце освещало им путь. Дорога была изрыта, хотя вблизи не были видно ни людей, ни построек. Кэтбар шел первым. Как он и обещал, они двигались быстро: Эдмунд решил, что они прошли больше километра и к наступлению ночи оставили лес далеко позади.

— Наверное, мы достигли южной оконечности нашего королевства, — сказал Кэтбар. — Через день или даже раньше мы перейдем на земли саксов, а потом во Франкское королевство. Оттуда мы сможем отплыть на корабле домой.

Переночевав под навесом у дороги, утром они снова двинулись в путь. На дороге было много народу. Старики и старухи, нагруженные узлами, — целые семьи, толкавшие тележки; малые дети тянулись за ними, пока они скатывали одеяла и спешно поглощали скудный завтрак. Наконец троица с Кэтбаром во главе влилась в людской поток. Через несколько часов они нагнали толпу с повозками, которые через силу тащили ослы. Люди брели, потупив взоры, и не отвечали, когда Кэтбар попытался их окликнуть.

Вдоль дороги не было селений. Эдмунд догадался, что многие путники провели ночь на ногах. По дороге попадались истуканы, но никто не останавливался, чтобы помолиться своим божкам. Эдмунд узнал некоторые образы из храма своей матушки, но старался на них не смотреть.

К полудню они дошли до земляного вала высотой в рост человека, протянувшегося по полям с обеих сторон от дороги.

— Знаю я это место, — сказал Кэтбар. — Король возвел стену для защиты от саксов, а в последнее время — от франков.

Стену никто не охранял. Тяжелые деревянные ворота были распахнуты. Вокруг — ни души.

— Странные настали времена, — буркнул Кэтбар.

Когда солнце вышло из-за туч, они поравнялись с тележкой на обочине. Ослик щипал траву, возчик сидел рядом, привалившись спиной к колесу. Он был совершенно неподвижен, и Эдмунд испугался, что он мертв, как бедняга лоточник Менобер, убитый у дороги. Но владелец тележки, увидев путников, зашевелился и поприветствовал их. Видимо, он просто отдыхал на солнышке.

Теперь вдоль дороги тянулись каменные изгороди, за ними виднелись деревья. Эдмунд услышал, как Эоланда тихонько ахнула, и, проследив ее взгляд, увидел место для молитвы у дороги, заросшее боярышником и ежевикой. Эдмунд пригляделся к маленькой богине, улыбавшейся из-за колких ветвей, — и разинул от удивления рот.

«Это же Бранвен! — подумал он в крайнем изумлении. — Во всяком случае, вылитая матушка!»

Богиня, в честь которой нарекли его мать, была владычицей вод и известий. У этого изображения тоже были развевающиеся волосы, над ним кружила та же ширококрылая птица.

— Погодите-ка! — взмолился он.

У него не было вина для священного возлияния. Пришлось достать из заплечной сумы остаток отцовского хлеба и накрошить его у подножия маленькой статуи. Георед никогда не был усерден в служении богам, предпочитая доверять собственным силам и преданности подданных. И все же Эдмунд помолился всем небесным силам за спасение отцовской души, а заодно и за безопасное возвращение его дружины за море, в родной Суссекс.

«И да будет здорова моя матушка, — закончил он свою молитву, дотрагиваясь до ног статуи. — Пусть дождется моего возвращения».

— В чем дело?

Эдмунд вздрогнул от окрика, резкого и повелительного. Испуганно оглянувшись, он увидел маленький отряд, человек десять здоровенных мужчин в тяжелых шкурах, вооруженных дубинками и топорами.

— Кажется, одну мы пропустили! — прорычал главарь, переводя мутный взгляд с Эдмунда на статую. — Стойте, где стоите, идолопоклонники! Сейчас мы покажем вам могущество единственного истинного бога! — Он оттолкнул Эдмунда и занес над маленькой богиней свой боевой топор.

— Не трогай ее!

Эдмунд вцепился в рукоять топора. Удар пришелся мимо цели, лезвие топора глубоко вонзилось в толстый ствол куста. Напрасно верзила пытался освободить свое оружие — оно не поддавалось. Бросив на Эдмунда мстительный взгляд, он приказал своим людям:

— Взять их!

Эдмунд вытащил свой меч. Кэтбар уже стоял рядом с ним с оружием, Эоланда воздела руки, бормоча заклинание. Окружившие их недруги наступали, грозя топорами на длинных топорищах и злобно скалясь.

Но тут за ними раздался истошный ослиный крик. Все десятеро шарахнулись в разные стороны, пропуская обезумевшего осла с разболтанной повозкой. Поравнявшись с Эдмундом, осел резко свернул в сторону, повозка опрокинулась, сбив с ног сразу нескольких человек. Верхом на осле сидел тот самый тощий возчик, которого они некоторое время назад встретили на дороге.

— В повозку, скорее! — крикнул он.

Удары копыт взбесившегося осла не позволяли верзилам приближаться к нему. Кэтбар без лишних церемоний поднял Эоланду и посадил ее в повозку. Кэтбар и Эдмунд преградили разбойникам путь и прыгнули в повозку. Их спаситель развернул своего брыкливого скакуна и заставил его мчаться прочь.

Эдмунд вцепился в ненадежную колесницу, боясь вывалиться. Разбойники с воплями бросились за ними в погоню. Один, отшвырнув дубину, стал метать камни, едва не угодив в Эдмунда.

Осел бежал все быстрее, возчик вцепился ему в загривок. Когда Эдмунд оглянулся, преследователи скрылись из виду, за тележкой бежал только их предводитель, размахивая кулаками и посылая им угрозы.

Возчик не подал виду, что слышит его вопли, и через несколько километров остановил осла. Неуклюже соскользнув на землю, возчик похлопал несчастное животное по боку.

— Мы созданы для другого, верно, Ушастик? — проговорил он устало. Голос у него был низкий, выговор показался Эдмунду знакомым.

Кэтбар спрыгнул с повозки и от души пожал спасшему их смельчаку руку.

— Мы твои должники, — прохрипел он. — Надеюсь, тебе не придется из-за нас спасаться от этих мерзавцев.

Бесстрашный возчик пожал плечами и произнес:

— Они обо мне забудут, прежде чем я снова им попадусь. Любой порядочный человек помог бы вам.

— Все равно мы тебе очень признательны, смелый возчик, — продолжил Кэтбар. — Если тебе не успело надоесть наше общество, то, может, повезешь нас дальше? Мы хорошо заплатим. — Он показал мешочек с серебром.

— Денег мне не надо, — ответил возчик. — Ваше общество мне по нраву. Надо только напоить этого молодца, — он любовно похлопал своего ослика по шее, — и можно будет ехать на юго-восток, к морю.

У Эдмунда снова появилась надежда на спасение. Наверное, богиня Бранвен услышала его молитву. Теперь возчик доставит их туда, куда им нужно. Там они дождутся Элспет, найдут корабль и поплывут домой.