Ментальная кухня – 2

Глава 8

Ранний вечер. Мягчайшая погода. Приглушённая музыка и огни факелов, оставшихся с вечеринки «El Baion».

— Эть! — подпрыгнул Гио.

— Попробуй ещё!

— Эть! — и снова. — Да ну никак, блин! Не достаю!

А достать господин Пацация старался до вытянутой вверх ладони Оксаны Стремяновой, капитана женской волейбольной команды «Волчицы». Да-да-да, те самые «подруги Насти» оказались не сборной солянкой из коллеги, одноклассницы, подруги детства и соседки по лестничной клетке, а настоящим спортивным коллективом.

— Ну давай же!

— Эть!

— Гио! — крикнул я. — У тебя какой рост⁈

— Пару сантиметров до двух не дотягиваю! Эть! — снова подпрыгнул Пацация. — Да ну это невозможно, блин!

«Казалось бы, откуда у Насти такие знакомые?» — подумал я и тут же понял, что чета Кудыбечь действительно смотрится рядом друг с другом немного комично. И как я только раньше не замечал?

Гио — здоровенная мохнатая машина для лепки хачапури и забоя крупного рогатого скота голыми руками. Я чуть пониже — метр восемьдесят пять. Санюшка если бы не сутулился, тоже был бы на моём уровне, но вот Миша… ну нет, не гном. И даже не дворф. Честный метр семьдесят в нём точно есть, но рядом с женой он всё равно смотрится малышом.

Такой… молодой и бородатый Вуди Аллен на ковровой дорожке рядом с какой-нибудь дивой театра и кино.

Ну и что в итоге? В итоге Настя Кудыбечь оказалась бывшей волейболисткой. Три декрета подряд разрушили ВОЗМОЖНУЮ спортивную карьеру, зато построили счастливый семейный быт. Ну и связи у девушки, само собой, остались. Вместо того чтобы играть, она продолжила болеть за любимую команду.

— Эть!

— Да хорош уже, Гио! Не получится!

— Нет, я достану! И-и-и-и-и… ЭТЬ! — то ли человек-грузин врубил суперсилы, то ли Оксана чуть подыграла, но хлопок ладони о ладонь наконец раздался. — Да-ааа! Ах-ха-ха-ха-ха! — от радости Гио стиснул Стремянову в объятия и начал кружить.

Безо всякого подтекста и чисто по-дружески. Это я прям зуб даю. Во-первых, у него Сидельцева есть. Во-вторых, у него Сидельцева есть. Может показаться, что «во-первых» и «во-вторых» идентичны, но нихрена подобного. В первом случае я подразумеваю большую и чистую, из которой ещё не успело выветриться чувство новизны, а во втором — неиллюзорный шанс расстаться с яйцами. Пацация же теперь в зоне риска. Клава, Диетолог и Антон по кличке Погоняло в штате у мадам Сидельцевой не для красоты содержатся. Они как раз для того, чтобы обижать тех, кто обидел её.

Ну и наконец, в-третьих. Проблема была и в самой Оксане Стремяновой. Как бы это так объяснить? Свободная от отношений, незамужняя, бездетная, психически стабильная и никогда не судимая ранее, она такая Гио нахер не сдалась. Не в его вкусе, короче. Даже зацепиться не за что; ни единого триггера.

Итак… Вечер, пляж, веселье. Кто-то из девушек играл с Тырквой в тарелочку, кто-то мочил ножки в водохранилище, но подавляющая часть команды собралась за длинным деревянным столом. Тут же были и мы с Санюшкой, и Агафоныч, и семья Кудыбечь.

Сидели, разговаривали, смеялись. На алкоголь сегодня никто особо не налегал. Нам и так вчера хватило, а у барышень режим, — на десятерых они притащили с собой всего одну литровую бутылочку апероля. Так что упор был сделан именно что на весёлое, непринуждённое общение.

И кстати!

Я реально узнал много нового насчёт командных видов спорта, — как-то Вася Каннеллони в это дело особо не лез. Оказывается, что в этом мире дивизионы делились не только так, как я привык с прошлой жизни. Ну… от дворового и до премьер. Тут разделение зависело ещё и от степени одарённости игроков.

То есть: дивизион неодарённых, дивизион до второго уровня развития, до пятого и без ограничений. Первые три конкурировали между собой по популярности, и сложно было сказать кто круче. Тем более что топовые команды дублировали себя во всех трёх категориях и болеть за них было в три раза легче.

Но нюансы всё-таки имелись. Нюансы и настоящий простор для вкусовщины. Неодарённые, например, зачастую оказывались гораздо более талантливыми спортсменами и точили скилы до бритвенной остроты. Плюс неодарённой публике было куда проще ассоциировать себя с неодарёнными игроками, отсюда и любовь фанатская.

Игра магов, в свою очередь, была чуть зрелищней из-за того, что на поле выходили немножечко сверхлюди. Я имею ввиду физиков: тех, что прыгают выше, бьют сильнее и бегут быстрее.

А дивизион без ограничений, так это вообще отдельная тема. Что-то типа американского рестлинга, только взаправду. В кого из игроков ни плюнь — звезда с целой командой стилистов, имиджмейкеров и рекламщиков. Игры были редкими, билеты на них очень дорогими, а сам процесс опасным. На примере футбола: после матча дивизиона «без ограничений», работникам стадиона приходилось заново перестилать газон и… ровнять воронки. А поменять разбитые, треснувшие или вырванные с корнем ворота прямо по ходу игры — это вообще что-то само собой разумеющееся. Будто мотокроссеру оторвать от шлема линзу.

Во-о-о-о-от… Не уверен, что эта информация мне когда-нибудь в жизни пригодится, однако весь этот праздный трёп помогал мне хоть чуточку отвлечься от недавней беседы с Солнцевым.

Общались мы с законником долго и информативно. А новости его были, увы и ах, хреновыми. Очень-очень хреновыми. Начнём с того, что Яков Саныч нашёл контакты душеприказчика покойного графа Орлова, которым оказался некий Геннадий Витальевич Безобразов. Мелкий барон, юрист, друг Орлова и… и всё бы ничего, но Безобразов оказался болен.

— Какое-то психическое расстройство, — сказал Солнцев. — То ли деменция, то ли ещё что, я так и не понял. Сам Безобразов разговаривать был не в состоянии, но я пообщался по телефону с его супругой. Та сказала, что Геннадию Витальевичу пришлось оставить службу на Орловых вот уже несколько месяцев назад. Как раз по болезни. И ещё сказала, что судя по всему состояние его вряд ли пойдёт на поправку.

— Жаль дядьку, — вздохнул я.

— Мне тоже, Вась, но что поделать? Короче говоря, я представился Безобразовой страховым агентом…

— Стоп… чего?

— … они с какого-то хрена до сих пор не оформили Геннадию Витальевичу недееспособность, представляешь? Аристократы, блин! Как все плюшки с государства собирать — так тут они первые. Не брезгуют и не стесняются. А как обратиться за помощью, когда у тебя муж головой захворал, так это вдруг стыдно…

— Погоди-погоди, Яков Саныч. Ты что вообще несёшь?

— Да дослушай же ты! Короче, я наобещал супруге Безобразова золотые горы. Предложил провернуть одну не совсем чистую схему так, чтобы всем в итоге было хорошо. Мол, так и так, застрахуем Геннадия Витальевича задним числом, потом оформим недееспособность днём сегодняшним и получим хорошую денежку по потере кормильца. Ну… Недееспособность, она же к потере приравнивается, понимаешь?

— Это понимаю, — ответил я. — А вот другое, Яков Саныч, всё равно не понимаю. Зачем⁈

— А вот затем, чтобы завтра попасть к ним в дом. Доберусь до Геннадия Витальевича и попытаюсь с ним поговорить. Вдруг, какой-то проблеск сознания случится? Помашу у него перед лицом фотографией Орлова, вдруг вспомнит про завещание? Это же не пустячок какой-то! Это же… завещание! Лучшего друга притом. А если повезёт и тут, и там, и всюду, то у него вообще должна быть своя копия.

Так… судя по поступкам, Солнцев беспринципная сволочь. Но как же хорошо, что эта сволочь работает на меня! Бегает чего-то там, суетится, многоходовки разные придумывает. На госпоже Безобразовой сыграл, как на скрипке, и при том безо всякой менталистики. Ну молодец же!

Кроме того, вся эта ситуация слишком дурно пахнет. Я помню «картинку» в голове у графини Орловой. Там Безобразов был жив, здоров и вменяем. А это значит… Уже немного понимая, с кем имею дело, предполагаю, что оставшееся семейство Орловых в средствах вообще не стесняется. А зло должно быть наказано! Ведь так? Точно так!

— Пробуй, Яков Саныч, — согласился я. — Чем чёрт не шутит?

— Да. Тем более, что другого пути пока что нет, — неловко хохотнул Солнцев.

Хохотнул, а затем рассказал, что до кучи ещё выяснил услугами какого именно нотариуса пользовался покойный граф Орлов.

— Образцовая сволочь, — заявил он. — Сноб, бюрократ и просто ленивая паскуда. Я к нему и так, и сяк, а он ни в какую. Дескать, вы никто, и клиент ваш никто, и никакого основания запрашивать документы благородного семейства у вас нет до тех пор, пока не доказано родство. А я ему: так документы как раз-таки нужны мне для того, чтобы доказать родство. А он мне: иди в жопу. Ну не прямо так, конечно же, но смысл я передал.

— Так. То есть…

— То есть да, — поймал ход моих мыслей Солнцев. — Не получится запросить доки без того, чтобы об этом узнали Орловы. А это сопутствующий риск и ну его.

— Пока что.

— Пока что, — согласился Яков Саныч. — Если ничего другого не останется, будем действовать совсем напролом. Но я продолжу искать обходные пути, — заявил Солнцев без тени уныния в голосе. — Должен быть какой-то выход, я уверен. Его просто не может не быть. И ты тоже подумай, Василий, может до чего додумаешься.

— Добро, — ответил я. — Завтра вечером вживую встретимся и обсудим.

— Вживую?

— Ну да. Хотел попросить вас просмотреть один договор.

— Та-а-ак, — напрягся Яков Саныч.

А я поспешил его успокоить:

— Не-не-не, ничего такого, — сказал. — Документ о сотрудничестве с князем Волконским. Мне в грядущем бизнесе доля причитается, и не хотелось бы юридических внезапностей. А сам-то я в договоре ничего не пойму.

— А, — расслабился Солнцев. — Это можно. Это посмотрю.

На том, вроде бы, всё…

А-а-а-ай! Вот вспоминаю сейчас эту беседу, и аж голову сводит. Запутано всё так! И сложно! И честно говоря, я уже подумываю о том, чтобы послать всё нахер и спокойно выстраивать свою кулинарную империю с нуля. Но! Вот какой интересный момент заметил: только я начинаю об этом задумываться, как сразу же где-то поблизости начинает пахнуть слабостью… интересное совпадение, не правда ли? Уж не от меня ли? А запашок-то неприятный. Кислый такой, с нотками бедности.

Ладно! Про наследство продолжу думать завтра, а сегодня расслаблюсь. Ну не сидеть же мне в этом малиннике молча и нарядившись в какаху? Никто не подумает, что я весь из себя такой загадочный и томный, не. Им же не по четырнадцать лет, а я не вампир-олигофрен. «Дятел» — вот, что они подумают.

— За вас, девчонки! — я поднял бокал, и мы дружно чокнулись. — За «Волчиц»!

И кстати:

— Слушайте, а почему именно «Волчицы»? — спросил я.

— Спонсор так захотел, — пожала плечами Стремянова.

— А кто у нас спонсор?

— Волковский пивоваренный завод.

О! А вот это хорошо. Пока не понимаю почему, но прямо вот чувствую. Закрутилась уже в голове какая-то схема, только вот какая — понять не могу. А всё потому, что сосредоточиться в такой компании нереально трудно!

Нет, ну хороши всё-таки, чертовки. А какое же загляденье, наверное, посмотреть как они прыгают в этих своих обтягивающих шортиках и топах. И кстати!

— А где вы играете? — спросил я с понтом дела не прочь сходить на матч.

— То там, — ответила Стремянова. — То сям. Домашней площадки нет, так что мы в основном по выездам.

Ага… тут-то мои мозги и завершили этот головокружительный кульбит. Решение было столь очевидно, что аж невероятно. Извинившись перед девушками, я встал из-за стола и быстренько сбегал на катер. Открыл ноутбук, узнал что нужно, и вернулся с уже готовым коммерческим предложением.

— Барышни, — сказал я. — Милые, а вы никогда не задумывались насчёт того, чтобы поиграть в пляжный?

— Ну-у-у-у, — затянула Стремянова, да и остальные девушки восприняли вопрос со скепсисом.

— Стоп-стоп-стоп! Не спешите отвечать. Как вам такое? Я делаю домашнюю площадку «Волчиц» прямо здесь, на этом пляже…

— Так ведь галька же.

— Это сегодня галька, а уже на неделе привезут песок. Соглашайтесь! Не обещаю трибун на тысячу тысяч человек, но всё будет очень достойно. Личная раздевалка и вся отдыхательная инфраструктура под боком. Кстати! Перед играми можем ставить киоск с сувенирами. На прибыль не претендую, всё вам.

Волейболистки начали переглядываться. Любой разговор становится интересней, как только речь заходит о деньгах.

— Очень скоро начинается чемпионат Москвы и области, — продолжил давить я. — Представляете, сколько народу придёт посмотреть? Представляете, сколько футболок и значков вы сможете продать? Это ж… ух!

Ах-ха-ха-ха! Настоящее «ух» — это бесплатная реклама пляжа по центральным каналам и те бесстыдные деньги, которые я запрошу с Волковской пивоварни за то, что девушки выступают под их… э-э-э… флагами. Ещё и баннер растянем! Не, нуачо? Спонсоры же! Ну так вот пусть и спонсируют! А то привыкли там поди малой кровью обходиться, — мячики раз в сезон купят и сидят, радуются. Не-е-е-е… Не-не-не, тут всё по серьёзке будет.

От таких мыслей даже моя внутренняя тотемная жаба пробудилась. Пробудилась и посоветовала провернуть всю эту тему у Волконского за спиной. Но… не. Нельзя так. Пускай князь купается в деньгах и даже не заметит, что мимо него прошла копеечка, всё равно это нечестно. Нечистоплотно. Он ведь меня до сих пор не кидал, ну так и я не буду.

— Да давайте! — продолжил я. — Заработаем, повеселимся, а там глядишь и выиграем чего-нибудь!

— Хм…

Девушки подумали-подумали, и решили принять предложение. Единственный момент: Стремянова сказала, что всё это нужно обсудить с тренером, но у той тоже нет ни единой причины отказываться. Так что…

— По рукам!

Вечер подошёл к концу. Мы с волейболистками тепло попрощались и договорились сохранять контакт. Запомнить бы ещё кого из них и как зовут.

— Вот это, конечно, тёти, — сказал Агафоныч, глядя вслед «Волчицам». — Вот это ты, конечно, Вась… Да-а-а-а…

Новый день подразумевал под собой новые проблемы, но мне почему-то так хорошо с утра было. Так весело.

На сковороде задорно шкворчали жирненькие полоски бекона, под крышкой пыхтел пышный омлетище, а я на скорость нарезал зелёный лук. И так у меня настроение играло, что аж… что аж… что аж вот:

— Люблю утку и сибас! — пропел я. — Люблю щеку го-вя-жу-ю! Готовлю как в последний раз, а остальное поху…

— Вась!

— Оу⁈

— Приехали!

— Иду!

Выключив плиты, я вытер руки прямо о фартук и вылез на палубу. Агафоныч стоял в цветастых просторных семейниках, прихлёбывал кофе и смотрел вдаль. А если точнее, то в сторону просеки и помоста, по которому пробиралась невзрачная газелька строителей.

— Ты бы оделся хоть, что ли? — пристыдил я сенсея.

— Не хочу, — коротко ответил тот, почесал пузо и на том наш диалог себя исчерпал.

Что ж…

Прораб оказался как прораб. Прорабистый и в каске, пускай даже его жизни сейчас ничто не угрожало, — разве что бомбардировка утиным помётом. Звали его Георгий Палыч, и общий язык мы нашли сразу же.

Не скажу, что быстро, но пляж мы в итоге попилили. Решили, где и что будем ставить, и как оно будет лучше, — и для него, и для меня, и для бизнеса. Никаких споров, всё прямо-таки душа в душу. Единственный момент, который следовало уточнить, касался пирса. Непонятно было: то ли на сваи его забивать, а то ли мутить понтон. Но Палыч сказал, что потом вернётся со специальным оборудованием, замерит глубину у берега и решит.

Во-о-о-от…

Надеяться на то, что стройка начнётся сегодня же — утопия. Мужики пошныряли по пляжу, сделали замеры, собрались и уехали ещё до полудня. Я снова оказался предоставлен сам себе и быстренько сообразил, чем бы таким полезным заняться дальше.

Обзвонил ребят и договорился съездить с ними в «Корону Империи». Да-да, настала пора переманивать управляющую. И толпой это делать гораздо легче, тем более что мы все знакомы и вроде как в прекрасных отношениях.

Вызвал такси, поехал к метро. По пути подумал, что слишком часто я в последнее время катаюсь туда-сюда-обратно, и неплохо было бы обзавестись машиной. Хоть служебной, хоть какой.

Пока ждал ребят, постоял у входа в ресторан и поболтал с охранником Борей.

— Слушай, а что у тебя тут не задалось-то? — спросил он весьма обеспокоенно. — Шефа же убрали, почему не остался?

— Да не в шефе дело, — ответил я. — Своё заведение открываю.

— Ух! — Борис похлопал меня по плечу. — Красавчик! Сразу видно, что наша кровь! Боровская!

Дальше мы вместе поностальгировали по городу, в котором я никогда не бывал. Ребята подошли ровно к часу, как мы и договаривались, а дальше всё как по маслу. Стася Витальевна удивилась. Стася Витальевна улыбнулась. Стася Витальевна присела к нам за стол и выслушала с чем мы к ней пришли.

— Князь Волконский, — я как мог делал акцент на громкое имя. — Игорь Николаевич.

Стася в свою очередь сомневалась. Вполне резонно говорила, что такие решения одним днём не принимаются, и что ей надо подумать, и что ничего обещать она не может, хоть и очень хотела бы получить бесценный опыт открытия заведения с нуля. И как знать, чем бы дело закончилось, если бы не новый шеф «Короны Империи».

В какой-то момент из дверей кухни явилось это красноносое чучело. Колпак чуть ли не под потолок торчит. На кителе всяких нашивок и блестяшек, как у боевого генерала орденов. А тапки, с-с-с-сука…

— Деревянные что ли⁈ — не смог сдержать вопль удивления Санюшка и тут же заржал.

Да, деревянные. Типа ортопедические, — хотя вот совсем не факт, — и стОят как приваренное к чугунному мосту крыло самолёта. Ох, знаю я такой типаж шефов. Позер из позеров с пропитой насквозь рожей.

— Как зовут? — спросил я у Стаси, ухмыльнувшись.

— Олежа, — вздохнула та.

А у Олежи тем временем в руках был чайник. Шеф очень многозначительно оглядел зал, шмыгнул носом и поцокал на своих деревянных подкрадулях к бару. Залез за стойку, грубо отодвинул бармена, взял с полки бутыль коньяку, зубами вырвал пробку и принялся начислять себе в чайник.

— Э-э-э-э, — затянул Миша.

— М-м-м-м, — вознегодовал Саша.

— Херасе, — добавил Гио.

А я спросил, почему Олежу вообще пустили на порог премиального заведения.

— А потому что Олежа у нас Орлов, — ответила Станислава Викторовна. — То ли племянник Марины Марковны, то ли наоборот дядя, — а потом зажмурилась и ладонью лицо прикрыла от стыда.

Посидела так чуть ли не с минуту, какую-то дыхательную гимнастику выполнила, а потом резко распахнула глаза и сказала:

— А ну его и правда в задницу. Когда выходить?

Стоило мне добраться до пляжа, как вдруг в кармане зазвонил телефон. Незнакомый номер, но циферки красивые-красивые и что-то мне подсказывало, что это…

— Василий Викторович!

Да-да, это был князь Волконский. И начал он издалека:

— Скажи мне, Вася, тебе знаком термин «откат»?

— Знаком, — честно признался я.

— Так ведь и мне тоже знаком, представляешь? Так потрудись, пожалуйста, объяснить: какого чёрта у меня в смете делает «трибуна трехрядная пластиковая на двадцать шесть мест»? Так ещё и в количестве четырёх штук? Ты там совсем страх потерял, что ли?

— Спокойно, Игорь Николаевич, спокойно, — ответил я. — Скажите, у вас к этому номеру привязаны мессенджеры?

— Привязаны! Но речь сейчас…

— Подождите секунду, — попросил я.

И быстренько скинул князю фотографию со вчерашнего вечера. Совместную. С девчонками. Ну и подписал, конечно, что это мытищинский волейбольный клуб «Волчицы».

— А, — сказал князь, просмотрев фото. — О. Ну… да. Поддержка городских команд. Патриотизм. Благотворительность, опять-таки, инвестиции в спорт. Это ты хорошо придумал, Василий Викторович, это мне нравится.

Вот ведь! Князь схавал всё исключительно из любви к прекрасному, и жаба тут же взяла меня на удушающий. Кое-как вырвался.

— Очень скоро начнётся чемпионат Москвы и области, а у барышень в спонсорах Волковский пивоваренный завод, — сказал я. — Понимаете?

— Ха! — хохотнул Волконский, затем похвалил, назвал меня «жучарой» и скинул звонок.

Честно говоря, не ожидал чего-то другого.

Так… что дальше? Да ничего. Тихий спокойный вечер с Агафонычем и Тырквой. Никаких дел кроме встречи с Солнцевым у меня на сегодня запланировано не было. Но как это обычно бывает, в самый последний момент всё резко изменилось.

— Вася! — Яков Саныч не просто шёл; он аж бежал по направлению к катеру. — Вася, Вася, Вася-сяся! — бежал и орал как сумасшедший. — Танцуй, мой хороший! Пляши! Радуйся!

— Что случилось-то? — я спустился по трапу на пляж.

Настрой Солнцева мне понравился изначально, но то, что он поведал мне позже…

— Короче! — начал комкано вещать запыхавшийся законник. — Был, видел, реально овощ! Но это не важно! Знаешь, что важно⁈ Я горничной присунул!

— Я-я-яков Саныч, — покачал головой сенсей.

— В смысле денег присунул! — поправился Солнцев. — И поговорил с ней потом по душам! Много интересного узнал! Смотри, как оно было на самом деле: Безобразов лишился рассудка не месяцы назад, а в день оглашения завещания! Уехал к Орловым сам, а вернулся уже… вот таким! Совпадение, а⁈

— Не думаю.

— Во-о-о-от! А госпожа Безобразова, после того как муж поломался, тратится как не в себя! Шубы пачками покупает, украшения, машину себе новую справила! Ну… понимаете же, да⁈ Понимаете⁈

— Менталочка, — поднял бровь Агафоныч. — Да притом высокоуровневая. Вот ведь суки.

— Да-да-да! — Солнцев от возбуждения аж припрыгивать на месте начал. — И ни экспертиз не было, ни обращения к врачам, ни-че-го! Всех купили, всем рот заткнули, всех провели! Но только не Якова Александровича Солнцева, не-е-е-е-е-ет! Я знаете, что придумал⁈

— Стоп! — прервал я этот поток мыслей. — Знаю, — и просто не смог сдержать улыбку…

Задрипанная квартирка на окраине

«Дедушки Мороза не существует. Зубной феи тоже. Хватит уже жить в мире розовых пони и лелеять инфантильную мечту», — думал про себя Захар Гачин-Мучинский.

— Хватит! — рявкнул он вслух и рывком содрал со стены пробковую доску. — Хватит!

Не быть ему сотрудником Канцелярии, вот хоть ты тресни. Рожей не вышел, и пора бы уже с этим смириться. Обидно, досадно, но надо как-то жить дальше.

Захар отнёс доску в кладовку, запер дверь на ключ и вернулся за рабочий стол. Наугад выдернул из стопки бумаг дело и принялся читать что-то на бытовом и скучном. Про кражу велосипеда в соседнем подъезде, ага.

— Вот это и есть мой уровень, — горько ухмыльнулся Гачин-Мучинский.

Но тут в домофон позвонили…