Ментальная кухня – 2

Глава 17

Стася оказалась безумно рада встрече с овчаркой, — даже чутка поплакала сквозь смех, — однако безо всяких «но» сегодня была счастлива лишь Тырква. Дочь полка устала быть одна. Люди, конечно, прикольные, и пузо чешут, но заиметь себе подругу своего же рода и племени — это всё равно бесценно.

Так что как только Станислава Витальевна вдоволь наобнималась с Греттой, собаченьки тут же понеслись по своим собаченькиным делам. Сконнектились моментально! Носились теперь по пляжу, отбирая друг у друга палку и в шутку задирали альпаку. А иногда забегали в воду, чтобы потом отряхнуться на рабочих. И не было у них таких проблем, как у проблемных человеков.

— Ради вас, Стасечка Витальевна, я и не на такое готов пойти, — праздновал свой триумф Агафоныч.

Однако рано праздновал. Резко помрачневшая Стася попросила его о разговоре тет-а-тет и увела в корпус администрации. К слову, этот наш «основной» домик уже остеклили, и потому подслушать разговор у меня не было ни единого шанса. Если только в голову кому-нибудь из них не залезть, а это плохо и нехорошо.

На всякий случай я не стал пока что занимать себя делами. Ждал.

И дождался уже через пятнадцать минут. Его Благородие Ярышкин выскочил из домика, аки пробка из бутылочки игристого. Внешне барон старался казаться сдержанным, да только получалось хреново. Внутри у него клокотали вулканы. И это было сразу же понятно любому человеку, у которого эмпатия развита чуть сильнее, чем у кусочка гравия.

Куда шёл барон совершенно непонятно. Скорее всего шёл, чтобы просто идти, — как самурай, не ведая цели.

— За мной, — схватил я Агафоныча под руку и поволок на катер.

Приволок, усадил на койку и попросил:

— Рассказывай.

— Вы осень хало-о-оосый, Владимир Агафонись, — с ходу начал дразниться Ярышкин, но после того, как я недовольно хмыкнул перешёл на нормальный диалог: — Не, ну а что я могу сказать? Отказала мне. Два раза!

«Не хочу сказала ты», — автоматом пропел я про себя. Тогда Агафоныч спросил, что такое «цекало», а я попросил сосредоточиться, прекратить шариться у меня в голове и вернуться к теме.

— Сказала, что дело не во мне, и что она вообще никаких отношений не хочет, — продолжил Агафоныч. — Мол, карьера превыше всего, и на ней сейчас нужно сосредоточиться. Тем более, что пляж вот-вот откроется, и это шанс всей жизни, и бла-бла-бла. И уточнила ещё, что на ухаживания княжича тоже отвечать не будет. И ни на чьи бы то ни было другие.

Так… Подлая Стася не отдалась Агафонычу за собаку. Вот уж, действительно, дрянь какая неблагодарная. Зажала письку в кулачок и сидит; сам не ам, и другим не дам. Но! Раз она не отдалась, значит Ярышкин играет честно и не подвергал её воздействию ментала. Значит, сам чтит свои же заветы. А значит, хороший человек, как ни крути.

И кажется, дело можно считать закрытым. Осталось лишь избавить Агафоныча от душевного раздрая.

Знаю, что существует такая профессия — психолог для психологов. А мне, как менталисту, нужно сейчас поддержать другого менталиста. Поскорее замять всю эту несчастную лавстори и вернуться к делам насущным. До сдачи ДНК-теста осталось три дня, а у меня конь пускай и валялся, но валялся недостаточно.

— Владимир Агафонович, — я сел с бароном рядом и похлопал по плечу. — Давай посмотрим на ситуацию по-другому? Помнишь наш разговор в лесу?

— Который из?

— Ну… Тот. Когда мы подсматривали за ссущим мужиком.

— Ах, этот. Помню конечно.

— Ну вот и отлично! Дословно не воспроизведу, но ведь тогда ты пытался открыть мне глаза на природу менталистов, и на подводные камни нашего с тобою бытия. Помнишь? Говорил про мир, который может стать скучной песочницей. Было ведь такое?

— Было.

— Ну вот! А теперь подумай. Неуспех для менталиста, всё равно что прививка от тёмной стороны. Это же полезно! Так что отказ Стаси… если ты, конечно, примешь его достойно и смиришься, отодвинет тебя на шаг от помешательства на почве вседозволенности. Ты представляешь вообще, как тебе повезло⁈ И мне и тебе обязательно нужны неудачи! Чтобы человеком оставаться, понимаешь⁈

— Хм-м-м, — Агафоныч крепко задумался. — Слушай, Вась… а тебе точно девятнадцать?

— Так что нехер тут хандрить! — пропустил я вопрос мимо ушей, а потом крикнул: — Давай уже разозлись! — и крепко ударил сенсея по коленке.

— Ай! Ты чего⁈

— Разозлись, давай, говорю! — и снова ударил, теперь в плечо. — Переключись на то, что ты действительно можешь изменить и делай! — тут хотел было влепить барону звонкую сутенёрскую пощёчину, но вовремя передумал и ещё раз пробил по колену. — Давай, твою мать! Делай! Если не ты, то кто, а⁈ Кто у нас тут мега-нагибатор⁈

— Я? — уточнил сенсей; тут же в его глаза мелькнула искра осознания, и он добавил: — Ну да, я…

— Отлично! Так давай! Сделай это! — тут уж я окончательно принялся косплеить Лабафа. — Не позволяй мечтам быть просто мечтами! Вчера ты говорил: «завтра»! — ну и дальше по тексту.

В конце концов Агафоныч проникся, заразился моей беспощадной мотивацией, вскочил с койки, заорал:

— ДАА-ААА-ААА!!! — кинулся к тумбочке, нашарил маску чумного доктора, нахлобучил её на голову и снова: — ДА-АААА!!! Я знаю, что буду делать! Я буду играть! Я стану лучшим! Ас-с-с-сука, мне срочно нужно что-нибудь взорвать! — и убежал из каюты.

— Фу-у-ух, — а я аж немного подустал орать.

Так. С этим разобрались. Погнали дальше:

— Алло, бабуль, — набрал я Зою Афанасьевну. — Привет, у тебя есть какие-то дела на выходных? Нет? Ну вот и отлично! Я нам с тобой путёвку в санаторий взял. Нет, не дорого. Нет, не далеко. Нет, ненадолго. Нет, не… бабуль! Мы с тобой вообще хоть раз в жизни где-нибудь отдыхали⁈ Ну вот и всё! Покупаешься, покушаешь вкусно, на альпаку посмотришь. Альпака? Это такой нежный шерстяной осёл, потом сама увидишь. Всё, не спорь давай! Дома пока появиться не могу, работы слишком много. Потом за тобой заеду. Ну всё, давай…

И-и-и-и-и… ещё одна галочка в чек-листе! Ай да Вася, ай да молодец. И пока красноречие на пределе — продолжаем решать вопросики. Следующим делом я набрал Оксану Стремянову. Сообщил ей что волейбольная площадка готова, а под нужды «волчиц» отведён целый отдельно-стоящий домик. Ещё уточнил по какому столу питаются спортсменки их профиля, всё тщательно записал и обещал организовать кормёжку. У меня же теперь рабочая кухня есть! И половина проблем сразу же идёт нахер…

— Приезжайте на тренировку хоть завтра! А… завтра и приедете? Ну отлично же! Слушай, у меня на самом деле ещё один вопрос… шкурный. Вы с пивоварней как-то связывались, рассказывали им о планах? Нет? Ну ладно, тогда я сам наберу. Всё, спасибо! Завтра ждём!

Давай, Вася, давай! Ты непобедим!

— Алло? Волковская пивоварня? Добрый день, меня зовут Василий Викторович и я представляю интересы…

А чьи интересы я, собственно говоря, представляю? Нет! Понятное дело, что в первую очередь свои, но…

Вот-это-поворот! Концепция пляжа отработана от и до, меню на низком старте, люди заряжены, деньги вбуханы, а названия как небыло, так и нет. «Cannelloni Beach»? Санюшка с его познаниями английского ухрюкается до смерти и работать не сможет.

И, кстати, слово «пляж» вообще не должно фигурировать в названии. Это же сезонная тема. А мы к осени обязательно докрутим наше чудо-предприятие до круглогодичной работы. Зальём каток на месте волейбольной площадки и за новогоднюю ночь заработаем просто неприличные деньги.

Так… получается, что «пляж» точно не надо. Зато «Каннеллони» просто обязано присутствовать в названии. Это же бренд! Мой, блин, личный! И мало ли где он мне в будущем может пригодиться? Пу-пу-пу. Каннеллони… что? Бухта? Слишком просто. Остерия? Слишком сложно. Ривьера? Учитывая нашу геолокацию, звучит как издёвка. Самоирония — это очень хорошо, но не здесь и не сейчас.

«База» колхозно, «resort» не отражает действительности. Из того, что приходит в голову первым делом мне больше всего нравится «берег» или «причал». По смыслу почти одно и то же, но что из этого мне больше любо фонетически? Хм-м-м… Пожалуй, ничего.

— «Загородный клуб Каннеллони», — внезапно для самого себя сказал я. Видимо, вспомнилось что-то из прошлого. Гольф-поля не хватает еще, ага. Хотя… Если лес спилить… Так, нафиг! — Дело в том, что спонсируемая вами волейбольная команда «Волчицы» в скором времени будет использовать наш пляж в качестве домашней площадки. И потому вполне логично, что мы тоже рассчитываем на вашу поддержку…

Внезапно, на горячей линии завода сидел не замученный жизнью бедолага, — который с утра до ночи обрабатывает потребительские жалобы на безудержную дрыскоту с их пива, — а вполне себе компетентный человек.

— Да, девчонки играют в пляжный, — кивал я на его вопросы. — Да, я в курсе что скоро начнётся чемпионат. Ну да! Да-да-да, идея прекрасная, других не держим. А можно мне пообщаться с кем-нибудь, кто принимает решения?

— Перевожу…

Люди в рекламном отделе тоже восприняли меня с воодушевлением. Ну а ещё бы! Я, считай, за них их же работу сделал. Так что в следующие полчаса-час мы с ними обсудили кучу всего: и чемпионат, и онлайн-трансляции, и баннеры, и форму девушек, и выступление на играх Волчка. Волчок — это у них маскот такой. Серый плюшевый волчара, который будет зажигать на площадке во время перерывов и тайм-аутов.

Короче говоря, с пиарщиками пивоварни мы друг другом были очень довольны. Пообщались ну прямо вот душа в душу! Однако всё это довольно быстро закончилось, как только я упомянул в разговоре деньги. Рекламщики сердечно со мной попрощались и перевели звонок на финансовый отдел.

И вот тут меня ждал настоящий бой. Равный, а потому безумно интересный. Я напирал, они защищались, умело уводили тему в сторону и тут же бросались в контратаку. Настоящее фехтование на словах! Дуэль где на кону стояла не жизнь, но бабки!

Никто не желал уступать. Изначально я, конечно, задрал планочку. Выставил нарочно возмутительные условия и запросил по два миллиона рубликов за каждую игру, которая будет транслироваться по федеральным каналам.

Ну… Бред, согласен. Пусть даже и чемпионат, но всё-таки пляжный женский волейбол дивизиона «до второго уровня развития» — зрелище на любителя. Искушённого, но не массового. Во всяком случае, не такого массового как в случае с футболом или хоккеем.

Так что я сам понимал, что обнаглел. Но! Таким образом я оставил себе широкое пространство для отступления. Торговаться, так со вкусом. Технически, я согласен был и на четыреста тысяч. Двести мне и двести Волконскому. Однако на пивоварне работали профессионалы; слово за слово, шаг за шагом, и меня начали продавливать ещё ниже. Я психанул и чуть было уже не бросил трубку, но в конечном итоге мы сошлись на следующем:

— Василий Викторович, — голос финансиста на том конце провода вдруг стал вкрадчивым, и я бы даже сказал «ласковым». — А что, если мы будем спонсировать вас продукцией?

— То есть?

— То и есть. Вы гарантируете, что на «Загородный клуб Каннеллони» не заходят наши конкуренты, торгуете только нашим пивом, а взамен мы предоставляем вам продукцию на полмиллиона рублей за каждую проведённую «волчицами» игру и личные бонусы.

«Личные бонусы» — это откат, ежели по-русски.

— Как вам такое?

А как мне такое? Такое как по мне возмутительно! Ещё возмутительней чем-то, что запросил я! Просто звиздец какой-то! Это мне что же, теперь? Сунуть в карман рубль взятки и похерить дело, которое принесёт миллионы? Отказаться от всего импорта в пользу отечественного производителя? С точки зрения патриотизма — верно, с точки зрения ресторанного бизнеса — провал провалович в десятой степени.

При всём моём уважении, и каким бы вкусным оно на поверку не оказалось… Боже! Храни царя сколько влезет, но дай мне запить рульку бокальчиком немецкого пилзнера!

А потому:

— Только в дни игр, — сказал я. — В остальное время мы торгуем чем захотим.

— Идёт.

Ну слава тебе яйцы! Фу-у-у-ух! Настоящее рубилово. Два с лихой часа на телефоне, у меня аж ухо распухло. Но в итоге очередная на сегодня победа была одержана. Под конец я оставил пивоварам номер Стаси Витальевны, чтобы связались с ней по поводу договора о поставках, и был таков.

Стасе тоже отзвонился, предупредил. А ещё попросил раскидать вакансии по агрегаторам поиска работы. Так-то нам нужны вообще ВСЕ. Как минимум ещё пяток поваров, официанты, бармены, охрана, уборщики и несколько ребят на позицию «принеси-подай».

— Сам будешь собеседовать? — спросила Стася.

— Не-не-не! Доверяю вам, Станислава Витальевна, как самому себе.

— Прекрасно.

И-и-и-и… ещё минус дело. Но силы-то! Силы-то ещё остались! Что-то я сегодня активный, как никогда; прямо аж с перебором. Так что надо бы сходить к Мишане. Посмотреть, что он придумал насчёт меню и начинать уже искать поставщиков продуктов. К тому же: «Бах! Бах! Бах!» — постучал кто-то по корпусу катера.

Смело так причём, требовательно.

А были это Гошины строители. Пока я воевал с пивоварней, на пляж заехала гружёная сваями машина и экскаватор. У мужиков на сегодня в планах было собрать металлоконструкцию под причал, и потому они попросили меня отчалить куда подальше. Возражений с моей стороны — ноль.

Отплыл метров на пятьдесят вглубь водохранилища, кинул якорь, спустил лестницу на воду и потом вплавь добрался до берега. Отсиживаться на катере не стал. Ведь тормозить в делах, пока всё так спорится — самому себе вредить.

— Мишань, здорова! Ну как у тебя тут?

— М-м-м-м… хорошо, — Кудыбечь к делу подошёл максимально ответственно. За последние несколько дней отрастил себе мешки под глазами, сбледнул, — от слова «бледный», — и похудел. Хотя, казалось бы, куда ещё дальше?

Ну… ничего страшного. Все через это проходили. Отдых я ему после открытия гарантирую, а пока нам действительно нужно ускориться. Итак, Миша разложил передо мной кучу написанных от руки техкарт и бумажку с перечислением всех позиций меню. Выглядело оно внушительно, вот только просмотреть материалы я не успел.

На кухню ворвался барон Ярышкин:

— Вася! На пару слов!

— Опять?

— Не «опять», а «снова»! Пойдём!

Что ж… не я один сегодня бурлил жаждой деятельности. Агафоныч, судя по всему, тоже заразился. История с Малыгиной отлегла от жопы, и теперь он загорелся чем-то другим. Глаза вон, аж блестят.

— Вася, мне нужны деньги.

— Нет, — я сразу же отвернулся и зашагал прочь.

— Да погоди ты! — но Агафоныч нагнал. — Послушай!

— Не-не-не! Я все свои долги раздал и больше тебе ничего не должен. Вон, — я указал на Гретту, которая вместе с Тырквой как раз пробегала мимо. — Видишь?

— Да Вась!

— А ноутбук помнишь? Сам на тебя с неба свалился?

— Да Вася, ёптумать! Ты же сам не далее как сегодня говорил, что нельзя мечтам оставаться мечтами!

Я, конечно, вздохнул тяжело, но всё-таки остановился.

— Слушаю.

— Короче, через пару дней начинается чемпионат по «Call of Empire», и мы с ребятами хотим участвовать, — сказал Агафоныч. — Взнос всего-навсего двадцать тысяч, но я пустой совсем, а Бобровым родители денег не дают.

— Сам себя слышишь?

— Вася! Это наш шанс! Мы уже выросли из обычных сетевых пострелушек!

— Давно ли?

— Ну, — замялся барон. — Сегодня. Но это ничего не значит! Нам нужен реальный опыт! Нам нужно учиться играть против серьёзных противников! Чего ждать-то⁈ Изжога ещё молод, да! А вот мы с Салоимитатором для киберспорта уже ветхие старики!

Агафоныч продолжил орать про то, что я лишаю его мечты, а я задумался. И что-то такое в голове закрутилось.

— А когда начинается ваш чемпионат?

— Послезавтра.

То есть за день до открытия пляжа.

— А идёт сколько?

— Отборочные неделю, а там если выйдем, то как получится. Если вылетим сразу, то…

— Стоп! Дай подумать, — попросил я, замолк на минутку и выдал готовое коммерческое предложение: — Значит так. Я проплачиваю тебе и твоим корешам участие в турнире, но за это ты ведёшь стримы. Ежедневно. С трёх ночи и до десяти утра. Без перерывов.

— Ой, да пытались ведь уже. Никто меня не смотрит.

— Нагоним людей рекламой, — ответил я. — Аудитория будет, но ты обещаешь мне вести стримы. С трёх, — подчеркнул я. — И до десяти.

В то самое время, когда я буду спать, ага. Если верить Солнцеву, то надо пережить всего лишь три дня — от теста и до результата. Днём, вечером и в начале ночи я всегда буду на виду. В первые дни работы «Загородный клуб Каннеллони» будет качать, как сумасшедший, и вокруг меня соберётся настоящая толпа. А вот ночью… ночью толпа соберётся на канале Агафоныча.

Пока барон нагибает на виртуальном поле брани, я тихонечко посплю на фоне. А чтобы Орловы понимали, что к чему, им я пришлю ссылку на стрим в самую первую очередь.

План? План! Осталось только найти деньги на таргет. И, кажется, я уже знаю где искать.

— Согласен, — быстро сказал Агафоныч, пока я не передумал.

А я пожал барону руку, сказал ему чтобы бежал поскорее обрадовать Салоимитатора, а сам в наглую первым набрал князю Волконскому.

— Игорь Николаевич, здравствуйте…

Объяснил ему в двух словах, что, зачем да почему. Мол, помимо волейболисток неплохо было бы проспонсировать молодого, но очень талантливого стримера. Вот только…

— Я думал ты насчёт аномалий звонишь, — ответил князь. — А ты по какой-то ерунде. Ты ведь вроде взрослый мальчик уже, Василий Викторович. Кто аудитория твоего стримера? Дети? Задроты? На кой-чёрт они нам нужны? Мой ответ «нет». И не звони мне больше по такой херне, Каннеллони. Расстраиваешь.

Так… Вообще-то Его Светлость прав. Это на меня так череда побед повлияла, наверное, вот я и перестал думать глубоко. Кхм… Помнится, один мудрец сказал, что неудачи важны для менталиста и помогают ему оставаться человеком. Не помню кто, но мужик явно головастый был.

Чтобы остудить голову, я решил остудить тело и пошёл мешаться рабочим — плавать среди заколоченных свай.

Успокоился чутка, вошёл в спокойный рабочий ритм, и вернулся на кухню к Мише. Пожалуй, свершений на сегодня достаточно, и где добыть деньги на таргет Агафонычу я придумаю завтра. Ну а сегодня есть смысл посвятить остаток дня меню…

До сдачи теста осталось два дня.

Вчерашним вечером буквально на моих глазах вырос пирс. Красивый, сука, здоровенный. Тот самый «Загородный клуб Каннеллони», ага. Всё-таки что Гоша, что его ребята большие молодцы. То ли стройка в этой альтернативной реальности работает как-то иначе, а то ли служба на князя так на людей действует, но факт остаётся фактом.

Сегодня мужики уже заканчивали отделку всех оставшихся построек, а завтра по плану помогали нам грузить мебель, сдавали объект и упёрдывали восвояси. И всё это… за сколько? За полторы недели? Шик!

С персоналом дело тоже продвигалось. На поклон к Стасе Витальевне в административный корпус с самого утра выстроилась целая толпа соискателей. Кстати, были среди них и знакомые лица! Колю и Толю из «ПодBEERёзовика» мы взяли безо всяких собеседований.

А ещё:

— Красота-а-а-а, — протянул я.

— И не говори, — поддакнул Агафоныч.

— Василий Викторович, братан, это лучшая работа в мире! — не удержался от комментария Ержан Байболотов.

— Лучшая работа в мире! — и брат был с ним полностью солидарен.

Вчетвером мы сидели на трибунах и наблюдали за тем, как тянутся и разминаются «Волчицы». Девчонки не стали откладывать тренировки в долгий ящик и приехали уже сегодня. Как и их спонсоры, кстати!

Вчера Малыгина чисто физически не успела подмахнуть договор о поставках, — хотя бы потому что его не существовало, — а завод вместе с торговым представителем сразу же выслал нам первую партию рекламного пива. Сотню, блин, кег! Пять тысяч литров! Хорошо, что гостевые домики свободны, — пришлось один использовать под склад.

И вот что я по этому поводу думаю: на Волковском не дурачки работают. Поспешили они с одной-единственной целью… чтобы нам стало труднее передумать. И ведь правы оказались! За ночь я подумал, что как-то продешевил, но теперь уже ладно, хрен с ним. За такой индивидуальный подход к клиенту, — то бишь ко мне, — можно и закрыть глаза на некоторые шероховатости. Да и потом… сижу я, смотрю на волейболисток, и меньше всего на свете мне сейчас хочется с кем-то ругаться.

— Мансур, будь другом, — сказал я. — Сгоняй на бар, пожалуйста, и возьми нам всем по бокальчику на пробу. Позавтракаем.

— Без проблем!

Казахско-шаолиньский монах игнорировал ступени, спрыгнул на песок прямо с третьего этажа трибун, эффектно перекатился через голову, — перед девками-то, ну, — и рванул в сторону бара. Вернулся уже спустя пять минут с четырьмя пластиковыми стаканчиками пенного.

— Ну, — я поднял тост. — За милых дам.

Никто не стал возражать. Даром что пластик не звенит, мы чокнулись, выпили и…

— Пфу-у-у-й! — Ержан выдал золотистый фонтан в сторону. — Василий Викторович, братан, это чо, из-под коня набрали⁈

— Какая гадость, — сморщился барон Ярышкин и от отвращения выплеснул пиво.

Да и мне, мягко говоря, не понравилось. Очень мягко говоря. Да ладно, чего я? Дерьмо! Прямо вот пить невозможно! Самая яркая нота в этом купаже — димедрольные, сука, присадки! В остальном же — газированная водичка с примесью спирта.

И вот ЭТИМ меня хотят обязать торговать во время матчей? Во время самых моих хлебных дней⁈

— Станислава Витальевна! — уже на бегу к зданию администрации я набрал управляющей. — Только не говори мне, что ты уже подписала договор с пивнюками! Подписала⁈ А-а-а-ай, твою мать!