Ментальная кухня – 2

Глава 2

— А нам точно сюда? — напрягся Мишаня.

Сам-то я напрягся уже давно, ещё когда выезжал и настраивал навигатор. Дело в том, что мы ехали именно на геоточку. Без какого-либо адреса, без улицы и названия посёлка, хотя дома там точно были. Непронумерованные, но всё же, — снимок со спутника ведь не может врать, верно?

— Вроде бы ведёт сюда, — только и осталось ответить мне.

— Жутковато как-то.

— Есть мальца.

Лукавлю. Вовсе не мальца. И не «жутковато», а именно что «жутко».

Мы свернули почти сразу же за Красногорском, ещё минут двадцать проехали по совершенно пустой асфальтовой двухколейке, ну а затем попали сюда. Съезд на просёлочную, через небольшой перелесок и прямиком в туман.

Если бы не открытое окно и отсутствие гари, я бы подумал, что это чадят торфяники, — уж до того густая дымка. Ничего не видать, вот прямо ничегошеньки. Радиус обзора метров десять, и противотуманки не помогают. Притом время не такое уж раннее, погода не способствует, да и по пути сюда ничего подобного мы не видели.

Туман. Э-э-э, туманище, над миром стелется, туман-туманище, как молоко-о-о… Блин, нервы шалят… Плотный, как свежая панна-котта, хоть ножом режь. А помимо него — две раскатанные колеи по ходу движения и жухлое поле вокруг. Кое-где торчат скелеты борщевика, кое-где почерневшие от влажности мёртвые деревья с гнёздами в голой кроне, а кое-где и трясину видно. Как бы, блин, в болото не влететь.

Ещё и вОроны вовсю каркают, что как бы тоже идёт в копилку мистической атмосферы. Только столбы вдоль дороги (хорошо, что без мертвых с косами) и кое-какой мусор на обочине напоминали нам сейчас о том, что цивилизация вообще-то очень близко. Что всего в каких-то двадцати километрах отсюда ревёт МКАД, двадцать четыре на семь пишут уличные камеры и для потустороннего просто-напросто нет места.

— Дичь какая-то, — прокомментировал Мишаня ржавый остов трактора.

— Может, хозяйство какое-то заброшенное?

— Может быть…

Машину трясло на неровной дороге. Мотор ревел и захлёбывался, когда приходилось поддать в горку. Ёлочка-вонючка, что шла в комплекте с арендованной Солнцевом машиной, моталась из стороны в сторону как зоб у припадочного индюка. Однако мы всё равно уверенно пёрли вперёд.

Иногда у меня складывалось впечатление, что мы с Мишаней едем искать деревню-призрак. Проклятую там или заколдованную, — являющую себя миру раз в сколько-то лет и затем бесследно исчезающую.

Странный адрес, странный туман, странное… всё! Однако разгадка оказалась весьма прозаична.

— Йопт! — крикнул Мишаня. — Цыгане, что ли⁈ — и проводил взглядом дородную смуглую бабень в цветастых юбках, что шуровала вдоль дороги.

— Да не-е-е-е, — протянул я.

— Да-да! — заорал Миша и указал вперёд, на стайку босых детей. — Цыгане! Точно! С-с-сука! Ненавижу, млять, цыган!

Туман сдуло одним-единственным порывом ветра, и вся мистика окончательно издохла. Да, реально, мы подъехали к цыганскому посёлку. И это было понятно сразу же, по одному лишь внешнему виду домов.

Трёхэтажные… э-э-э… назовём это «постройками». Так вот. Трёхэтажные постройки из красного кирпича в колоннах, лепнине и позолоте, с балконами, барельефами, статуями, и всяким-таким-прочим. По сути, точно так же можно описать любой имперский дворец, однако имперские дворцы всё-таки слышали об умеренности. Здесь же всё это украшательство было налеплено так густо, что аж в глазах рябило.

Здесь вам не тут! Тут правит стиль, бессмысленный и беспощадный! Тут царит настоящая феерия вкуса! Тут рококо с ампиром долбится!

Что характерно, при всей дорого-богатости абсолютно в порядке вещей была бельевая верёвка с труханами, протянутая от балконной балюстрады до гипсового льва. И спутниковая тарелка в руках античной статуи. И лошади ещё…

Тут лошади, там лошади…

— Здра-а-а-ась, — протянул я в адрес двух барышень в красных юбках и на всякий случай поднял окно.

Миша тем временем уже вытащил из рюкзака чехол с ножом, закрыл глаза и шёпотом умолял Фурфурию дать ему сил.

Щёлк! — я заблокировал двери и остановил машину у самого въезда в посёлок. Приезжие тут явно редкость, и вокруг сразу же начала собираться толпа. Всем стало интересно посмотреть, что за придурки посмели сюда заявиться.

Опасливо поглядывая в зеркала заднего вида, я следил за тем, чтобы нам не отрезали пути к отходу, и попутно уже начал набирать тот самый номер, по которому созванивался вчера с продавцами аномальных продуктов.

— Ту-уууу-т! Ту-уууу-т…

Честно? С одной стороны, я не просто чуял, я уже буквально осязал подвох. И часть меня визжала о том, что самое время включить заднюю и убраться отсюда подальше, — в противном случае нас обязательно ограбят, проклянут, загипнотизируют и оставят посередь поля в машине на кирпичах.

Другая, более рациональная моя часть, повелевала успокоиться. Во-первых, — говорила она, — по части гипноза и прочих ментальных воздействий, папочка здесь ты. Так что даже не парься. А во-вторых, если уж совсем по правде, то глубоко наплевать где, как и у кого покупать дикобразятину. Лишь бы купить. Важен результат и только результат.

— Ту-уууу-т! Ту-уууу-т…

— Вась, мне всё это не нравится. Давай уедем?

— Не ссать!

— Ту-уууу-т! Ту-уууу-т… Алло! — наконец-то соизволили ответить на том конце провода. — Это ты на сером джипе?

— Да.

— Жди.

Наступал момент истины. Что бы там не происходило дальше, я собирался провести эту сделку максимально честно. Однако мозг вдруг начал задаваться вопросом: а откуда, собственно говоря, у цыган аномальщина? Не то, чтобы прежний Вася Каннеллони был знатоком в области малых народностей нашей необъятной, но-о-о-о…

Сколько бы не было в Империи цыганских баронов, ни одна из их фамилий не была закреплена в книге дворянских родов. Игрушечная у них аристократия, невсамделишная. Но! Тут нужно уточнить, что я сейчас про общины говорю, и к ассимилированным выходцам это отношения не имеет. Те вполне могли выслужиться за пару поколений до настоящего барона, чем чёрт не шутит? Но это всё сейчас неважно…

Так вот! Даже если мы предположим, что цыганская община сколотила группу сильных боевых магов для экспедиции в глубины неведомых миров, — подпольная инициация им в помощь, — то к аномалиям этих ушлых говнюков один хрен на пушечный выстрел не подпустят. К аукционам тоже, потому как рожей не вышли.

Так откуда тогда? Украли?

— Э-э-эээ! — раздался громкий крик на улице, кованые ворота распахнулись и на улицу выбежал мужчина.

Смуглый, пузатенький, в белой рубашке, расстёгнутой на две верхние пуговицы. Чёрная мочалка на груди, а на голове намертво зализанная назад шевелюра, похожая на причёску лего-человечка. Штаны, как полагается, кожаные. Обувь — вообще отдельное удовольствие: начищенные до блеска остроносые туфли, на самом носке которых… ох ё-моё… это что? Фигурки с капота роллс-ройса⁈ Как в этом ходить-то⁈

Ну и золото, конечно, тут уж не отнять. Браслеты, перстни, кольца. Каноничный, короче говоря, цыган. Правильный.

— Это ко мне! — заорал он по-русски на собравшуюся толпу. — Ну-ка разошлись!

И толпа действительно разошлась.

— Вась, ещё не поздно отказаться, — сказал Мишаня и уставился на меня с мольбой в глазах, а цыган тем временем направился в нашу сторону.

— Нормально, — ответил я, разблокировал двери и вылез на улицу. — Здравствуйте!

— Здравствуй-здравствуй, — цыган протянул мне руку и представился: — Роман Иванов…

Вот это ты загнул, конечно. Насчёт Романа — ладно, верю. А вот Иванов из тебя, как из меня… ладно, плохой пример.

— Василий, — я пожал протянутую руку.

— Покажи деньги.

Во как. С места и сразу в карьер. Ну ладно, раз у них тут так заведено. Я вернулся в машину, взял свой рюкзак, достал из него небольшую пачку купюр, — всего-то сто сорок бумажек, — и продемонстрировал цыгану Иванову. С моих рук, естественно.

А пока суть да дело, прошмыгнул к нему в голову и убедился, что тот не замышляет против меня ничего дурного. Ну да. Внезапно, Иванов был спокоен как удав. Целая куча бытовых мыслестрочек в его мозгах сменяла одна другую, — особенно его сейчас почему-то парила дочь, — но ни одна из них не была воинственна и… м-м-м… наадреналинена?

— Здесь всё? — спросил цыган, а я кивнул в ответ. — Хорошо, пойдём, — и повёл нас за собой.

Пришлось, правда, слегка притормозить и поиграть с Мишаней в гляделки. Сперва он не хотел вылезать наружу, — хоть менталом принуждай, — но в конце концов сдался и тоже отправился вглубь цыганского особняка.

Через парадный вход со львами и крыльцом нас не повели, а повели куда-то на задний двор. Затем в ничем непримечательную дверь, по длинным коридорам и…

— Ох! — невольно вырвалось у меня.

Мы попали в очень светлое и просторное помещение. На потолке квадратные офисные панели и люминесцентные лампы, в углу аж несколько кулеров и пышный зелёный фикус, а вокруг — столы, столы, столы. И пёстро-одетые цыгане, что сидят за этими столами. Кто-то пялится в старый пузатый монитор, кто-то прилип ухом к трубке, а кто-то разговаривает по гарнитуре и при этом целится мятой бумажкой в мусорную корзину.

И гвалт! Гудящее разноголосье!

— Здравствуйте! Вас беспокоит служба безопасности Имперского Банка. Мы только что предотвратили списание средств с вашей карты…

— … давайте я расскажу вам о доступных источниках дополнительного заработка…

— … пассивный доход, слышали⁈ Нет? Ну так я вам щас расскажу…

— … наверняка вы много слышали о криптовалюте…

— … драгоценные металлы и акции…

— … Алло! Это Мага Лазурный тебе звонит. Ты вчера девушек беспокоил, а у меня теперь электронная касса заблокирована…

Настоящий, блин, колл-центр!

— Сегодня аврал, — улыбнулся Иванов, осматривая свои владения. — Через пару часов свадьбу играть начнём, так что надо как можно скорее план выполнить. Пошли, — и повёл нас дальше, сквозь офис.

Ещё один коридор, за ним ещё один…

— Ма-а-а-ам! — мы зачем-то ненадолго остановились в дверях комнаты, похожей на театральную гримёрку. — Мне чешется! — орал звиздюшонок лет пяти и яростно терзал шиворот костюма.

Свадебного, блин, костюма. Мама с пудовыми золотыми серьгами пыталась поправить ему ворот, а рядом, у соседнего зеркала, красилась невеста. Вот уж! На милфхантера и зверь бежит! Да ещё какой! Зверюга! Судя по игривым усишкам, барышня уже разменяла свой четвёртый десяток. Кудрявая такая. Плотненькая, если не сказать больше.

— Доченька моя, — гордо сказал Иванов и улыбнулся. — Сегодня женщиной станет.

С этим я, конечно, мог бы и поспорить, но…

— Совет да любовь, — крякнул Мишаня и покрепче сжал в руках рюкзак с Фурфурией внутри.

Но едем дальше!

Коридор, коридор, — да сколько можно⁈ — и Иванов завёл нас в эдакое подобие офиса. Всё тут было не по-цыгански скромно и умеренно: однотонные обои, письменный стол, рабочее кресло и несколько стульев напротив. На них-то нам с Мишаней и предложили присесть.

Из примечательного — сейф в углу и целая коллекция виниловых пластинок, каким-то волшебным образом закреплённая на стене. Сперва я подумал, что Иванов закоренелый меломан, а потом пригляделся и…

— Любишь романсы? — улыбнулся цыган, заметив мой интерес.

— Нет-нет, просто смотрю.

На всех пластинках была его рожа. Где-то крупный профиль, где-то Иванов стоял в полный рост, а где-то восседал на коне. «Любовь и лошади», — прочитал я название одной из пластинок.

Ну охренеть теперь.

— Давайте к делу.

— Да-да! — не мог не согласиться я. — Пожалуйста, давайте уже к делу.

День только-только начался, а впечатлений мне уже хватило с головой. Благо, больше никаких национальных особенностей не всплыло. Роман Иванов со знанием дела открыл ящик и смахнул в него всё со стола. Затем открыл другой ящик, достал скрученную колбасу парниковой плёнки и расстелил его по столешнице.

После сделал короткий звонок, сказал буквально пару слов на своём мелодичном, и уже через минуту два других цыгана занесли в кабинет замороженный шмат мяса. Зашли, положи и ушли, что не могло не радовать.

— Вот, — сказал Роман. — Смотри, — и мы с Мишаней подошли поближе.

И всё бы ничего, если бы я знал, как в действительности должна выглядеть дикобразятина. По факту это был здоровенный кусок лопатки на коже, из которого торчали острые, покрытые инеем иглы. На цвет мясо выглядело, как говядина. Пахло, как говядина. Да и по текстуре от говядины никак не отличить, даже сквозь лёд видно.

Тут-то у меня и возникли первые подозрения. А цыган, падла такая, как нарочно начал подгонять:

— Ну что, берёте?

— Подождите, — попросил я. — Нам надо посоветоваться.

— О чём тут советоваться⁈ Вы либо берёте, либо не берёте! Я занятой человек!

— Минуту, — поднажал я и за плечо уволок Мишаню в угол. — Сделай вид, что о чём-то со мной разговариваешь.

— Понял…

Догадливый Кудыбечь кивнул, подмигнул и принялся наизусть шептать: «да, теперь решено без возврата». Ну а я без ключа и стука ворвался к цыгану в голову и начал там шуровать. Кое-какой опыт у меня уже имеется, и практика показала, что легче добывать ответы из воспоминаний. А потому:

Вжух!

Традиционно пролистываем бОльшую часть жизни и…

Вжух!

…тормозим там, где есть за что зацепиться. А зацепился я сейчас за яркие эмоции:

Ночь. Луна. Ограбление. В компании родственников-подельников, Роман Иванов взламывает железнодорожный состав и присвистывает, когда понимает — внутри аномальщина. Вагон буквально забит штабелями древесины ярко-красного цвета, да вот беда, габариты не позволяют её уволочь. Цыгане и так и сяк пытаются примотать доски к «рогам» своих джипов, но у них один хрен ничего не получается.

И тут вдруг свист. И лай. И фонари охранников железнодорожной станции вспарывают темноту; ну чем не вестерн?

Пора валить, но Иванов вдруг видит в углу вагона несколько термосумок. Почти таких же, с которыми гоняют курьеры, вот только без лямок и логотипов служб доставки. Чтобы урвать хоть что-то, цыгане в самый последний момент начинают перебрасывать сумки по машинам.

Вжух!

Погоня, погоня, погоня, ПОГОНЯ-ЯЯЯ!!! В горя-яче-е-е-е-ей крови!!!

Вжух!

Праздник по поводу успешного дела. Пока женщины и дети пляшут, мужики проводят ревизию сумок. Внутри аномальные продукты и чего тут только нет! Разве что… Иванов, кажется, на радостях чуточку перебрал и воспоминание настолько смазанное, что различить ничего невозможно.

Вжух!

А вот тут интересно! Внезапно я заметил синюю мохнатую хренотень, которую однажды уже где-то видел. Ну точно же! Арктический банан! И Франсуа Денисыч собственной персоной! Передаёт цыгану деньги, жмёт руку и довольный упёрдывает восвояси. Никто не бьёт его по затылку, никто не препятствует, Франсуа просто садится в свою машину и уезжает. Ещё и лыбится напоследок, ручкой машет…

Вжух!

Достаточно. Или нет? Вроде бы да, с точки зрения логики я получил все необходимые доказательства. Во-первых того, что аномальщина у цыган действительно имеется. Во-вторых, насчёт деловой чистоплотности Иванова теперь сомнений нет, но чуйка… чуйка почему-то велела мне копать дальше. Не доверять ей не было никаких причин. И Мишаня ещё даже до половины стиха не дочитал, так что время было.

Ладно, посмотрим.

Вжух!

Роза Иванова, — жена Романа, — врывается к нему в кабинет и передаёт телефон. На том конце провода… кто? Правильно, я! Иванов разговаривает со мной, затем действительно пробивает номер через какую-то специальную программу, и мы договариваемся о встрече.

Но вот, наш разговор закончился, а разговор Иванова с женой только-только начался. Та упрекает мужа в том, что он разбазаривает награбленное слишком быстро, и вообще-то можно действовать иначе.

— Там лох какой-то молодой! — говорит она на мой счёт. — Ты действительно думаешь, что он отличит настоящее мясо от ненастоящего⁈

— И что ты предлагаешь?

Роза улыбается и говорит, что у соседей под крыльцом поселилось семейство ежей…

Вжух!

СУКА!!! ЖИВОДЁРЫ!!! ВЫ ЧО ТВОРИТЕ, НЕЛЮДИ⁈

Вжух!

Меня аж чуть наизнанку не вывернуло!

— Вась? — вытаращился на меня Мишаня. — С тобой всё в порядке? Ты аж побледнел…

— Нормально, — ответил я.

Так!

Лох, говорите? Кинуть меня решили, значит? Франсуа Денисычу банан, а мне по бананом по губам⁈ Не-не-не, так не пойдёт… вы у меня ещё и за ёжиков теперь ответ держать будете! Я так-то сам кого хочешь кину!

Эй, Карма! Слышь⁈ Не я первый начал, ты свидетельница! Я по-хорошему хотел!

— Ну что вы там⁈ — крикнул цыган. — Ещё недостаточно насоветовались⁈

Вместо ответа я вгрызся Иванову в мозг. Прямо вот со всей дури, не жалея маны и сил, впился как коршун когтями. Схватился за первое попавшееся вчерашнее воспоминание, — в нём Иванов курил кальян под турецкие сериалы, — и перечеркнул его. Стёр нахер, прям под самый корешок. И теперь, с чистого листа, начал писать новое:

Вжух!

Кабинет. Опять прибегает жена, опять суёт телефон, но теперь с Ивановым разговаривает не кто-то-там-неважный, а цельный барон соседнего табора. Отец того самого дошколёнка, за которого Иванов готовится выдать свою красавицу.

— Рома! Дело есть! У меня покупатель на икру жабьей лошади образовался, готов платить любые деньги! Ты же вроде занимался чем-то подобным, да?

А Рома тяжко вздыхает и отвечает, что чего-чего, а такой икры у него нет. Да и вообще, он про неё впервые в жизни слышит.

— Ну ладно! — говорит барон. — Если вдруг найдёшь, дай знать! Речь о восьмизначных суммах!

Вжух!

Ну а теперь погнали.

— Сомнения есть, — ответил я, снова подошёл к мясу и начал скрести по инею ногтем. Капризно так, с явно недовольной рожей.

— Какие ещё сомнения, ребят?

— Да как будто бы говядина с иголками…

Цыган крякнул и напрягся.

— А вы, ребят, чем вообще занимаетесь? — осторожно спросил он. — У вас ресторан или…

— Или, — ответил я. — Мы аномальщиной профессионально торгуем. Склады в Москве, подвязки в ресторанах. На днях, кстати, партию икры жабьей лошади получили. Вот там товар, а тут…

Иванова затрясло крупной дрожью.

— Икра⁈ — переспросил он, хреново скрывая возбуждение. — Жабьей лошади⁈ У вас есть⁈

— Ну да…

— Так! — цыган вгрызся в кулак. — Так-так-так… ребят, а вы натуральный обмен не рассматриваете? Я вам мясо, вы мне икру, как в старые добрые.

— Не интересно.

— Но…

— Точнее, неравноценно. Вот если бы вы ещё чего-нибудь сверху накинули, тогда бы я подумал.

— Так есть же! — засуетился Иванов. — Есть! Сейчас принесу вам кой-чего на посмотреть! — и пулей выбежал из кабинета.

А я улыбнулся охреневающему Мишане и набрал пьяному мастеру:

— Алло. Здарова, Агафоныч. Проспался? Ну значит найди того, кто потрезвей и слушай, что нужно сделать…