Ментальная кухня – 2

Глава 12

12:12

Личные покои Безобразовой Изольды Карловны

Горячая вода лилась мощным потоком. От пара уже стало тяжело дышать. В тесной душевой комнате, припав затылком и голым задом к плитке, бился в агонии загнанный несчастный человек.

— Вы совсем больные⁈ — истерил Владимир Агафонович в общий канал. — Это сколько мне ещё, по-вашему, отвлекать баронессу⁈

— Часа полтора, — ответил Василий.

Без эмоций ответил, холодно и равнодушно, как чёртова машина. А потом ещё и добавил сверху:

— Может чуть больше.

— Чуть больше — это сколько⁈ — у барона Ярышкина аж голос сорвался. — Два часа⁈ Что мне два часа с ней делать⁈ Мне же не двадцать лет вообще-то!

— Агафоныч, достал…

Вот и всё. Вот и весь разговор.

— Ваа-а-а-ся-я-я! — раздалось из спальни, и Ярышкин даже не сразу понял, что это зовут его. — Ну что ты там так долго⁈ Хочешь, я зайду и потру тебе спинку⁈

— Нет-нет! — ответил Владимир Агафонович. — Я уже! Я почти! Я сейчас! — и в отчаянии сполз вниз по стене.

Сейчас он оказался в тупике и искренне не понимал, что делать.

Вот как обернулась жизнь, а? И вроде бы… что тут такого? Близость со вполне себе симпатичной и явно что голодной до мужчин женщиной. Ко всему взрослой, опытной, ещё и из дворянского сословия. Казалось бы: взбодрись, улыбнись, прекрати прятаться в душе, выйди и покажи чертовке всё, на что способен. Чтоб весело и разухабисто! Чтоб в синяки! Дотла! До потёкшей туши и животного страха о том, что это может когда-нибудь повториться!

Однако же… сегодня Владимир Агафонович ощутил небывалый душевный раздрай.

И дело тут не в бароне Безобразове, — больном несчастном мужике, которому Ярышкин вот-вот должен был наставить рога. И даже не в Стасе Витальевне, которую он решил добиваться и к которой в кои-то веки испытал нечто большее, чем просто похоть.

Нет… Проблема была куда глубже. В собственной системе координат Владимир Агафонович будто паучок находился прямо по центру. Он и альфа, и сигма, и гигачад, и лютый убер-нагибатор. А нагибатор, — никакого расхожего мнения на этот счёт не существует, — долбит только то что хочет, как хочет и когда хочет. И никогда по принуждению! Нельзя ему это навязать! Нет! Нет, нет, и ещё раз нет! Охота просто не может идти на охотника; такого не бывает!

И как же поломать себя? Как превозмочь? Маг и ментальных дел мастер, который мог заставить другого человека поверить в то, что он утка, Агафоныч при этом не умел вынудить свою собственную голову думать иначе.

Как только не разминал барон Ярышкин своё распаренное либидо, и какие только жаркие фантазии не прокручивал в голове, оно, — имеется в виду либидо, — на зов не отвечало. Болталось между ног тушкой мертворождённого кротёныша, и не показывало никаких признаков жизни.

Позор. Страх. Уныние. Одно зацепилось за другое, круг замкнулся и все эти ужасные мысли понеслись вскачь, всё накаляя и накаляя. «Ещё и команду подведу!» — ругал себя Ярышкин, и вроде бы знал как что работает, но ничего с собой поделать не мог.

— Где же зелёные мухоморы, когда они так нужны? — вздохнул Владимир Агафонович.

И тут:

— Вася! — голос Изольды Безобразовой стал сильно ближе; кажется, теперь она стояла вплотную к двери. — Васенька, не переживай! Я тебе помогу!

А в следующий же момент в щёлочку под дверью из спальни в душевую просочилось… волшебство. Явно магическая субстанция. Розовенькая, похожая на плотный дым, и искристая будто алмазное крошево.

— Охренеть, — выдохнул Владимир Агафонович.

Он слышал о подобной технике, но никогда не встречал вживую тех, кто ею обладал бы. Да, баронесса Безобразова оказалась магом школы очарования. Прошло всего каких-то несколько секунд, и барон Ярышкин выскочил из душа во всеоружии.

Изольда Карловна тоже не теряла времени даром. Она уже успела переодеться в кожаную маску с заячьими ушками и в… э-э-э… стразину, видную под определённым углом…

12:12

Вася Каннеллони

— Ребят, не торопитесь там! — резко сменил свою риторику Агафоныч. — Хоть вообще не возвращайтесь, мне насрать! Справлюсь!

Ну хорошо, если так…

А я тем временем продолжал судорожно размышлять, как бы нам доставить барона до машины. Сам он не транспортабелен, увы и ах. Взять его под контроль я тоже не могу, поскольку мой паскудный предшественник не оставил от сознания Безобразова камня на камне. Так что я даже приблизительно не понимаю, как и чем здесь можно управлять. Блоки тут и там, разбитые немые мыслестрочки, а вместо воспоминаний какая-то каша из мутных образов.

Можно было бы отвести Геннадия Витальевича до машины за ручку, — и он бы пошёл, — но это тоже не вариант. Через панорамное окно его могут заметить дети, в холле сидят клоуны, да и супруге никто не запретит свободно перемещаться по собственному дому. Спалит нас и всё, конец.

Так что выход один.

— В окно, — сказал я.

— В окно, — кивнул Мишаня.

— Ну да, — согласился Захар Палыч. — Но как?

— Действительно…

Барон не сказать, чтобы уж слишком толст, а мы ребятки не самые хилые. И перекинуть тушу Безобразова через подоконник — плёвое дело. А вот поймать… у бедняги и так голова не в порядке, а мы ему ещё и кости переломаем. На простыню ловить, как при пожарах? Не-не-не, глупость. Стоп!

— Батут! — осенило меня. — У детей на заднем дворе был батут!

— Да!

— Кхм-кхм, — прокашлялся Мишаня. — Ребят, вы идите и притащите под окно батут, а я тут сам справлюсь.

— Точно?

— Точно, — улыбнулся Кудыбечь, похлопал меня по плечу и спросил: — Ну разве я тебя когда-нибудь подводил?

12:14

Задний двор

— Куда⁈ — капитан Погонялов чуть ногами от досады не затопал.

— Так надо, — сказал Захар, явно упиваясь собственной властью.

И ничего не возразишь ему при Васе. Поскольку Вася и сам по себе пацан вроде бы ровный, и с Сидельцевой что называется на короткой ноге, и грузин этот его ручной…

— Придумай что-нибудь! — прокричал Гачин-Мучинский, не без труда подняв батут с одного бока. — Мы верим в тебя! — и вместе с Каннеллони потащил его куда-то за дом.

А Антон по кличке Погоняло остался один на один с целой толпой первоклашек. Снова. Вот только на сей раз без вольера для их содержания.

— Вот так, детишки, — постарался улыбнуться Погоняло. — УДО.

— УДО! — радостно захлопала в ладоши детвора. — Ура! УДО!

— И чем бы нам теперь с вами заняться, а? У кого есть предложения?

— Дядя Антоша, ты хороший и умный! — поддержала в трудный момент Васька Безобразова. — Ты обязательно что-нибудь придумаешь!

— Хм-м-м… постараюсь.

Погоняло начал крутить головой вокруг и тут взгляд его упёрся в небольшой садовый столик. На столике стоял огроменный, розовый с белым торт. Четыре, блин, яруса! А сколько в нём веса и подумать страшно.

— О! — просиял Погоняло. — Детишки, а вы когда-нибудь лепили шахматные фигурки из бисквита?

12:15

Комната Геннадия Витальевича Безобразова

— Отлично, — улыбался Миша Кудыбечь, переворачивая страницы древнего фолианта. — Просто сказочно.

В первой же главе и на первых же страницах этого бесценного учебника, он узнал такое, что не узнал бы больше нигде и никогда. И мало того! Он уже придумал как применить новые знания. Сегодня, здесь и сейчас, пользуясь подходящим случаем он решил раз и навсегда не усмирить строптивую демоницу, а… подружиться с ней.

— Давай, Мишаня! — настроил он сам себя на успех. — У тебя всё получится!

И в следующие несколько минут Кудыбечь подготовил ритуал. А именно: мимо Санюшки и казахских клоунов лосём метнулся в машину, забрал одержимый сантоку и вернулся обратно. Затем разделся по пояс, извлёк нож из коробочки, встал напротив зеркала и полоснул себя лезвием прямо по груди.

Неглубоко, но так чтобы кровищи было в достатке.

Сперва, пока кровотечение было особенно сильным, он начертил пентаграмму на полу. Затем на зеркале. Затем, — самую маленькую, — на лбу у барона Безобразова.

— Готово, — оглядел Мишаня плоды своей работы и сел в прямо в пентакль, в позу лотоса. — Фурфурия! — громко и уверенно сказал Кудыбечь. — Взываю к тебе! Приди!

И то ли у демоницы не было других дел, то ли ритуал оказался столь убедителен, но начерченная на зеркале пентаграмма в ту же секунду начала пульсировать ярким пунцовым светом. Ещё мгновение и вместо отражения в зеркале возникла стена огня. Пламя, из которого покачивая крутыми аппетитными бёдрами, неспеша вышла Фурфурия.

О том, чтобы призвать демоницу в физический мир пока что речи не шло — Миша был слишком слаб для такого. Но так… хотя бы какой-то способ коммуникации!

— Приветствую, — вполне себе обычным человеческим голосом сказала Фурфурия.

— Здравствуй, исчадие Ада!

На вычурное приветствие демоница лишь зевнула и принялась изучать свои длинные острые когтищи, всем своим видом показывая, как же ей скучно со смертными.

— Не томи, — попросила она. — Что тебе нужно?

— Я затеял небольшую шалость. Погляди-ка вон туда, — Миша указал назад, на залипающего в стену барона Безобразова. — Я хочу, чтобы этот ничтожный овощ вышел в окно.

Фурфурия от такого чуть не подавилась. По лицу её пробежал целый калейдоскоп различных эмоций, от недоверия и удивления до радости и… да, чёрт его дери, да! До уважения!

— Ух ты, — сказала она, игриво улыбаясь. — Хочешь, чтобы несчастный старик свернул себе шею?

— Мечтаю! — крикнул Кудыбечь и разразился сатанинским хохотом.

— А ты хорош, Михаэль, — сказала Фурфурия, склонив голову чуть набок. — Признаться честно, до сих пор я думала, что попала в руки к какому-то слабаку, а ты… человеческое жертвоприношение… ну хорошо! — демоница хлопнула в ладоши. — Давай приступим?

— Да-а-а-а!

Фурфурия уставилась на Безобразова, хищно оскалилась и начала бормотать что-то на латыни. Пентакль во лбу Геннадия Витальевича вспыхнул…

12:16

Холл

Впервые в жизни Санюшка держал в руках чужие документы. Чувство, надо сказать, приятное. Пьянящее такое.

Однако Аничкин сумел не захмелеть и не поддался влиянию момента. Паспорта Ержана и Мансура Байболотовых он перечитывал в двадцать пятый раз лишь потому, что перед ним была поставлена такая задача: во что бы то ни стало держать их здесь и строить из себя злого полицейского.

Вот только ожидание что-то и впрямь затянулось.

— Так вы, ребят, казахи, да?

— Да, — ответил старший брат Мансур. — А что?

— Не-не, ничего…

Санечка не отдал, но положил паспорта прямо перед собой, и начал лихорадочно вспоминать что угодно, что может быть связано с казахами. Но только чтобы не обидное и не стереотипное, а вот совсем наоборот. Санюшке нравилось хвалить людей, ведь тогда он им гораздо больше нравился.

— Кумыс люблю, — сказал он как бы между делом и ни разу не соврал. — Тан всякий, айран. С бодуна оттягивает очень. Кстати! Как думаете, ребят, вот есть капучино на миндальном молоке, на соевом, на банановом… а на кумысе получится сделать?

Братья Байболотовы переглянулись.

Они уже давно перебрасывались между собой фразами на родном языке и пришли к выводу, что господин полицейский явно не в себе. С одной стороны, это было хорошо, ведь до сих пор в разговоре не проскочило ни слова про депортацию, сроки пребывания в Российской Империи и всё такое прочее. С другой, совершенно непонятно чего можно ожидать от этого чудика.

— О! — тут Санюшка вспомнил ещё кой-чего. — Ребят, а песню эту знаете? Э-э-э! Идёт Орда! Бе-е-е-реги пердак! Открывай чердак! На-а-а-аведу бардак! Это же вроде про ваших, да⁈

— Начальник, отпусти в сортир по-братски? — подал голос Ержан.

«Ну раз по-братски», — не без удовольствия подумал Санюшка.

— Иди, конечно. Вверх и направо по коридору.

— Спасибо.

Никакого отвлекающего манёвра не было. Никаких многоходовок и попыток улизнуть. Просто за несколько часов Ержану действительно так припёрло, что держаться дальше не было никаких сил. Моча, что называется, ударила в голову. Да притом так сильно, что Байболотов-младший перепутал право и лево.

Так что вместо того крыла, в котором находилась комната Кати Хариной, — или же Кейт О’Хары, кому как удобнее, — он ломанулся в самый эпицентр событий. Сперва ворвался в комнату госпожи Безобразовой.

— Ой-ой! — крикнул Ержан. — Прошу прощения!

Захлопнул дверь и чуть постоял в коридоре. Попытался проморгаться и забыть блеск стразы, а затем двинулся дальше и попал окончательно:

Стоило Байболотову младшему отворить следующую дверь, как на него сразу же пристально уставились три пары глаз. Одна пара принадлежала бородатому, измазанному в крови парню с ножом в руках. Вторая краснокожей демонице, что взирала на Ержана из зеркала. А третья, — тут уж совсем крипота, — старику с потухшим взглядом и пентаграммой на лбу, что стоял на подоконнике. Впрочем, простоял старик недолго. Качнулся на пятках, и молча выпал к чёртовой матери.

— Извините! — Ержан захлопнул дверь и тут же припал к ней спиной. Сердце заколотилось, как сумасшедшее.

«Это какие-то неправильные полицейские», — пронеслась мысль у него в голове. Один слабоумный, второй с хозяйкой вытворяет чёрте что, а третий вообще… Да это же культисты! Грёбаные культисты заманили их с братом на свой шабаш! И жертвоприношения уже начались! Твою-то мать, а⁈

Кое-как вернув себе самообладание, Ержан понял, что его жизнь сейчас находится в его руках. И чтобы выжить нужно драться…

12:18

Вася Каннеллони

— Нападение на офицера! — заверещал Санюшка в общий канал. — Нападение на офицера!

— Что у тебя там происходит?

— НАПАДЕНИЕ НА ОФИЦЕРА!!!

— Захар, иди посмотри, — попросил я. — Дальше сам справлюсь.

— А ты?

— А я поеду с Яков Санычем. Вдруг пригодится м-м-м…

Ух, сука! Чуть запретное слово не вырвалось!

— … м-м-механик.

— Ага, понял, — кивнул Гачин-Мучинский. — Хорошо, — и бодрой рысцой побежал на выручку Санюшке, который уже успел во что-то влипнуть.

Ну а я… я повёл Безобразова дальше, в сторону машины.

Не берусь утверждать, что приземление на батут прошло мягко, но упал барон всё-таки на спину. Плашмя. И никаких особых травм, — во всяком случае внешне, — я у него не наблюдаю. Сказать он сам ничего не скажет, так что остаётся только надеяться, что всё так.

— Яков Саныч, принимай, — сказал я, затолкал Безобразова на заднее сиденье, а сам прыгнул на переднее.

Посмотрел на часы и не смог сдержать улыбку: реально, прошло ровно двадцать минут. Диетолог завёл мотор и тут… тут к ору Санюшки у меня в ухе присоединился Захар.

— Запрашиваю подкрепление! Слышите⁈ Кто-нибудь! Подкрепление!

— Гио, слышь…

— М-м-м?

— Сходи разберись, а? Там, кажись, наших клоуны мудохают.

— Ага, — кивнул человек-грузин, прохрустел костяшки пальцев и вылез из машины.

Если Гио врубит режим оборотня, то всем звезда. А если не врубит… тоже звезда, просто не такая яркая. Так что клоунский бунт будет подавлен, можно в этом не сомневаться. Дальнейший план есть, паспорт Безобразова при мне, так что вперёд!

Итак, мы отъехали от дома Безобразовых, затем через КПП, по пьяной дороге на трассу и вперёд-вперёд-вперёд. Благо, что до аэропорта было всего ничего. Однако теперь, когда появилось время подумать, идея показалась мне… ну вот прямо совсем безумной.

Это же аэропорт! Сумасшедший трафик людей, охрана, те же самые полицейские, — только настоящие, — и камеры видеонаблюдения, которые пишут каждый, даже самый укромный уголок. Да и потом. Ну вот сработает рамка на Безобразова, а дальше что? Охрана обязана будет отреагировать. И запрут нас где-нибудь до выяснения обстоятельств, и проверят документы, и позвонят Изольде Карловне. А Изольда Карловна в свою очередь маякнет Орловым и всё, конец, приплыли.

И это лишь один из вариантов развития событий. Зная себя, могу предположить другой: мы с Его благородием Геннадием Витальевичем можем случайно куда-нибудь улететь. Вот вообще не исключаю! Мне в последнее время везёт на подобные вот-это-повороты…

И вот кайф-то будет! Вошкаться с недееспособным бароном где-нибудь в незнакомом городе с фигой в кармане.

— Диетолог, тормози машину, — попросил я и мы тут же съехали на обочину.

Я молчал. Думал.

— Да, — подал голос Яков Саныч. — Что-то не вяжется, — видимо, законник дошёл до тех же самых выводов. — Возвращаемся?

— Нет! — рявкнул я, потому как внезапно в голове начал выстраиваться очень перспективный ассоциативный ряд.

Нужно понять, где государство ещё может использовать защиту от менталистов. Точнее… не так! Неправильно! «Защиту от людей, которые находятся под контролем менталистов» — вот правильная формулировка.

Где ещё это может пригодиться? Должен же быть аналог аэропорта, просто не такой глобальный. Где ещё ментальная марионетка может причинить ущерб другим или… себе⁈ Теплее, Вася, теплее! Продолжай разгонять! Продолжай задавать вопросы!

В каком-таком государственном учреждении, которое работает через жопу и кое-как охраняется, ментальная марионетка может причинить себе вред? Так… Так-так-так… Ах-ха-ха-ха! Есть! Есть, сука, есть!

— ЗАГС! — от моего крика Диетолог аж дёрнулся. — Яков Саныч, ну-ка быстро ищи информацию! Есть в ЗАГСах тестеры на ментал или нет⁈

Сам я тоже начал ковыряться в телефоне и уже через минуту нашёл ответ. Короче! Есть такая тема! «Если свадебный регистратор сомневается… бла-бла-бла… может применить тест… бла-бла-бла».

Сомневается он, ага! Да при виде нашего жениха кто угодно засомневается, Безобразов ведь даже говорить не в состоянии!

— Василий Викторович, моё почтение, — отозвался сзади Солнцев. — Схема действительно рабочая.

— Спасибо!

— Но есть один момент…

— Ну что опять?

— Да не-не-не, ничего страшного. Просто… а кто у нас будет невестой?

А ведь действительно. Об этом я что-то как-то сразу не подумал. Открыв в телефоне записную книжку, я пробежался по номерам и внезапно понял, что… негусто. Оказывается, что у меня в этой жизни и в этом мире всего лишь пять знакомых женщин.

А именно:

Бабушка, которую я не собираюсь во всё это втягивать. Мадам Сидельцева, которая сама хрен куда втянется. Капитан волейбольной команды Стремянова, с которой мы знакомы постольку-поскольку. Александра Дадарина… ну… тоже мимо по понятным причинам, хотя было бы прикольно. И Станислава Витальевна…

Так…

Блин… а настолько ли мы со Стасей близки, чтобы я просил её руки от имени умственно-отсталого барона Безобразова? Не пошлёт ли она меня нахер после таких предложений, и не лишусь ли я по глупости годного управленца?

— Мужики, — вдруг раздался тоненький писклявый голос слева от меня.

Я аж испугался на секунду! И внезапно понял, что впервые слышу этот… э-э-э… этот бытовой фальцет Диетолога. И впрямь, до сих пор он при мне как-то помалкивал. То ли стеснительный, то ли просто неразговорчивый, не суть.

— Мужики, — пропищал Диетолог. — Кажется, я знаю кто может нам помочь…