Ментальная кухня – 2

Глава 5

— … вот так, — закончил я свой рассказ.

Про мать, и про Орлова, и про завещание, и про внезапно обретённых родственничков, которые уже попытались меня убить. Всё вывалил, короче говоря.

— Хм, — только и ответил Агафоныч.

Потом задумчиво почесал Тыркву за ухом, отхлебнул из кружки чаю и продолжил молчать. Солнцев тоже не проронил ни слова; сидел и изучал собственные ногти.

И снова вечер. И снова треск костра. Вот только тишина вокруг сейчас совсем не казалась мне бархатной или… как там говорят? Уютной, во. Наоборот, напряга в ней было, как в трансформаторной будке, чуть ли не до треска. Да и сам себе я напоминал взведённую пружину. Нервы, блин, просто на пределе.

Что будет дальше? Не знаю. Но я уже начал сомневаться. Зря открылся? Или зря поторопился? Или просто выбрал не тех людей?

Воображение рисовало жуткие картины, и я в любой момент был готов получить ментальный удар. Если Агафоныч захочет, он просто потушит меня, и даже драться не придётся. Уверен, что ради такого сенсей не пожалеет маны и вспомнит какой-нибудь запрещённый приём. Дальше они с Солнцевым хорошенечко меня свяжут, спрячут на катере и отплывут куда подальше. Повесят какой-нибудь блокирующий дар артефакт, пока я в отключке, свяжутся с Орловыми и начнут торги.

В одиночку Ярышкин не смог бы всё это провернуть, — он ведь и сам вне закона, — но вдвоём с юридически подкованным Яков Санычем… почему бы и нет?

Деньги не пахнут.

Чёрт! Надо было заставить Агафоновича повесить на меня замок. Но теперь уже поздно, и нужен другой план. Итак, при первой же опасности хватаю вон ту горящую головешку и наотмашь бью барону в голову. Если не вырублю, так хоть обожгу. Дальше: Солнцев не выглядит серьёзным противником, а при раскладе двое на одного не грешно и по яйцам шарахнуть. Пыром прям, чтоб до мурашек пробрало. А пока оба корчатся я доберусь до катера, затащу трап и…

— Ну что, Владимир Агафонович? — наконец прервал тишину Солнцев.

— Что?

— Не зря ты меня всё-таки дёрнул, — и вдруг заржал. — Кажется, тут жирно.

А сенсей по-доброму улыбнулся мне и спросил:

— Это и есть твой секретный секрет?

Вот ведь… абьюзер старый! Или газлайтер? Обесценивает меня короче, гад! С другой стороны, пускай обесценивает. Это сильно лучше того, о чём я только что параноил.

— Василий Викторович, вам крупно повезло, — закончил смеяться Солнцев. — Да, конечно, проблему бастардов, которая уже стала проблемой, можно сказать национального масштаба, в обязательном порядке рассматривают ещё на первом курсе юридического, но ваш покорный слуга копал сильно глубже. Можно даже сказать, что это мой основной профиль. Когда-нибудь, возможно, учебник сяду писать…

— Чего? — переспросил я. — Этому реально учат?

— Вась, так это ведь повсеместная проблема, — сказал Агафоныч. — Господа редко соответствуют тому возвышенному образу, который пытаются вокруг себя создать. Аристо не гопники, они значительно хуже. Никто не держит аскезу, уж поверь мне, и иметь целую кучу любовниц в порядке вещей.

— А любовницы в свою очередь, — подхватил мысль Яков Саныч, — частенько пренебрегают контрацепцией в погоне за хорошей жизнью. Нарочно то есть. О разумности подобных действий можно спорить долго, но факт есть факт. Кому-то везёт, кому-то не очень, но как правило дело заканчивается плохо. Бастарды, бастарды, бастарды… и топят их, и травят, и чего только с ними не делают. Ну… ты ведь уже успел это на себе прочувствовать.

— Ага, — кивнул я, а Солнцев добавил:

— Национальная забава у нас такая с недавних пор.

— А почему с недавних?

— Хм-м, — Яков Саныч оглядел меня с ног до головы. — Молодой человек, а вы я смотрю вообще не в курсе ничего?

— Ну уж извините! Как-то вот никогда не думал, что окажусь наследником графского рода, вот и не изучал вопрос.

— Ладно. Сейчас всё подробно объясню.

И объяснил. Со слов Солнцева получалось следующее: Павел Пятый, — тот, что прадед ныне правящего молодого Николая Николаевича, — помимо многочисленных реформ в сфере экономики, решил взяться за моральный облик своих подданных. На пороге цифровой эры, когда тайное стало максимально сложно утаивать, Император попросил господ аристократов переставать уже быть сволочугами и обижать простой люд запросто так.

Ну и подкрепил просьбу юридически, само собой. В правах дворян и простолюдинов, конечно, не уравняли, но пофиксили возможность первых творить вопиющий звиздец в отношении вторых. Пьяненьким в упряжке из крепостных больше не покатаешься, короче говоря.

А самым жёстким из подобных законов стал закон о бастардах. Согласно ему, если доказано отцовство, то аристократический род, из которого вышел бастард, обязан либо принять его в семью, — что есть очень размытая формулировка, — либо же выплатить ему отступные в размере одного процента от активов рода.

И это стало проблемой. Иной любвеобильный князюшка таким макаром мог и половины имущества лишиться. Особенно учитывая то, что дворяне свои доходы никогда не скрывали — им это не ахти как выгодно. Налоги у них сильно порезаны. Пошлины, выплаты, дотации, опять-таки госзаказы с грантами и всякими-прочими тендерами, — работать в тени себе дороже. Рано или поздно попадёшь в поле зрения Тайной Канцелярии, а там уже и всё, звиздец, приплыли.

— С тех пор и понеслась, — закончил Солнцев. — Хороший мужик Пашка Пятый всё-таки был. Обеспечил работой целые поколения юристов. Ну и урологов ещё. Знаешь какая очередь на вазектомию стоит?

— А недавно ещё и ДНК-тесты подоспели, — хохотнул Агафоныч. — Так что совсем тяжко нашему брату стало. Большая охота идёт. Кто кого первый прищучит.

— Но твой случай действительно уникальный, — Солнцев поднялся на ноги, и начал бродить вокруг костра. — Не какой-то сраный процентик, а всё имущество целиком. Интересно-интересно-интересно. Надо бы поискать прецеденты, но как по мне дело абсолютно выигрышное. Проблем возникнуть не должно.

Яков Александрович остановился, замолчал и уставился в пламя.

— Думает, — подсказал мне Агафоныч.

— Понял уже, — кивнул я в ответ.

— Значит так! — воскликнул Солнцев. — Сперва надо узнать, кто был душеприказчиком твоего покойного папеньки. Посмотрю, что за человек. Аккуратно посмотрю, издалека, так что не бойся. Далее запрошу документы у нотариуса. Далее, как правильно подметил Владимир Агафонович, будет не лишним организовать тест…

— Стоп-стоп-стоп, — перебил я. — Яков Саныч, при всём уважении. То есть вы планируете судиться прямо вот так, открыто и напрямую? Хочу напомнить, что на меня уже совершалось покушение. Досудебное, так сказать.

— Да погоди ты! — отмахнулся Солнцев. — Дослушай. Достать копию наследства первостепенно, это да, но после этого мы пойдём другим путём. Мимо полномасштабного бодания, в обход и очень хитрожопо. Изначально мы пойдём в суд с тем, чтобы тебя признали бастардом. С понтом дела хотим отсудить положенный по закону процентик…

— «С понтом дела» и «хитрожопо» — это какие-то юридические термины? — уточнил я у Агафоныча.

— Слушай! — шикнул тот.

— … Орловы, которые знают о том, что ты наследник и при этом знают, что ты не знаешь, что ты наследник, — начал путаться в словах Солнцев. — Короче! Я уверен, что они решат тебе уступить. При том как можно быстрее. Отделаться от тебя малой кровью, забыть и жить себе дальше. Ох, какая картина смачная вырисовывается! Ты только представь: вызываем мы Орловых в суд для признания тебя бастардом, они говорят хорошо, признаём, и тут я такой встаю и говорю: «Ваша Честь, не так быстро!». А потом достаю и зачитываю завещание. Зал охает, ахает…

— В ахует, — хмыкнул Агафоныч.

— … вспышки фотоаппаратов, крики, судья стучит молоточком и призывает к тишине, но всё бестолку. Толпа журналистов штурмует здание, новостные агрегаторы разрываются от тысяч и тысяч комментариев в твою поддержку, и каждая собака хочет заиметь нас на интервью. Надрыв! Интрига! Драма! И посреди всего этого… я!

Тут Яков Саныч закатал рукав и уставился на свою руку.

— Смотри! — сказал он. — Смотри, какие у меня мурахи бегут! О-о-о-о, Василий Викторович, это будет мое самое звёздное дело! Медийное! Срезонируем, как резонатор!

Гладко стелет, конечно. И картинка, которую Яков Саныч описал, действительно ожила у меня перед глазами. Однако есть один момент:

— Меня же убьют по ходу дела.

— Очень вероятно, — успокоил законник. — Во всяком случае попытаются, и не раз. Поэтому на время суда нужно будет тебя надёжно спрятать. И тебя, и бабушку твою, и всех тех, через кого можно оказать на тебя давление.

— Где будем прятать? — спросил я.

А про себя почему-то вдруг подумал: «на самом видном месте». Хм-м… эту мысль явно подкинула чуйка и надо бы её потом докрутить. Где именно находится это самое «видное место»?

— Где прятать, это уж вы с Владимиром Агафоновичем сами придумайте, — ответил Солнцев. — Моё дело выиграть суд.

— Хорошо. Очень рад, что вы так загорелись, Яков Саныч.

— Ещё бы!

— Это подкупает, — продолжил я. — Но надо бы обсудить ещё и вопрос оплаты ваших услуг. Сколько я останусь вам должен по итогу?

— Не парься, — отмахнулся Яков Саныч. — Выиграем дело, возьму с тебя долю бастарда. Не бойся! Можешь не усыновлять. Просто отдай один процент от приобретённого имущества и всё…

Мне аж чуть плохо не стало. Вполне возможно, что Солнцев про Орловых сегодня впервые в жизни услышал, но я-то уже примерно знаю про активы. Точнее, про их убойный вес. И потому вопрос:

— А не жирно ли? — показался мне вполне уместным.

— Васи-и-и-илий Ви-и-и-икторович, — покачал головой Солнцев. — Нельзя объездить лошадь не разбив яиц. А вообще, попробуйте найти кого-нибудь другого, да. Кого-нибудь, кто не побежит к Орловым, как только узнает о вашем существовании. Рекомендую начать с частных юридических контор. Наберите в поисковике: «юрист Мытищи» — и начинайте обзвон с самой первой строки. Посмотрим, как скоро вы вновь решите отравиться из-за неразделённой любви. Или повеситься, чтобы на этот раз уж наверняка…

Что ж. Резонно. А ещё слова Якова Саныча подтвердили, что я не параноик и что все мои изначальные думки и опасения были вполне оправданы.

— Ну ладно, — согласился я. — Пойдёт. А что насчёт накладных?

— Хороший вопрос, — сказал Солнцев. — Вообще, если дело не дойдёт до взяток, то все текущие расходы видятся мне копеечными. А вот то, что вы с господином Кудыбечь мне машину арендованную ушатали…

— Сколько?

— Пока не знаю, — пожал плечами Яков Саныч. — Завтра съезжу в сервис, узнаю и скажу. Ну и ещё будет счёт за моё проживание, конечно же. Его я вам выставлю после окончания процесса. При всём уважении к вам и к Владимиру Агафоновичу, но я проделал столь долгий путь не для того, чтобы спать на полу в каюте катера. Столица же, Василий Викторович! Колыбель цивилизации! Хочу лебедей из полотенец, сисястую горничную и мини-бар с пятидесятиграммовыми мерзавчиками.

Ладно. Это тоже звучит… м-м-м… не хорошо, но приемлемо. Главное, чтобы в итоге наследство было моим. Даже если Яков Саныч будет устраивать дебош в гостинице на постоянной основе, прибыль всё покроет.

— Чудесно, — сказал я. — Меня всё устраивает. По рукам?

— По рукам, — согласился Солнцев. — Но рукопожатию я всё же предпочитаю официальный договор. Завтра же его и составлю. И плюс ещё доверенность, согласно которой я могу действовать от имени Василия Викторовича Каннеллони, а также представлять его интересы в суде.

— Отлично…

Так… раз уж всё равно говорим, то надо проговорить максимум деталей. Ведь на самом деле меня волнует ещё один момент.

— Яков Саныч, хотел бы ещё кое-что спросить.

— Слушаю.

— То, что нужно спрятаться от Орловых на время суда, это я уже понял. Но ведь это нужно, чтобы защититься от всяких не совсем законных покушений. Но что, если эти сволочи подкопают под меня юридически? Предъявят что-нибудь или сфабрикуют? Тот ментёныш в плаще, помните? Он ведь уже начал под меня копать, так что помешает им объединиться, когда дело начнёт резонировать?

Солнцев опять улыбнулся.

— Василий, — сказал он. — Об этом, пожалуйста, не беспокойся. Отныне я для тебя как геморрой. Пока мы вместе, ты не сядешь…

Тем же вечером Яков Александрович откланялся и покинул наш пляж. Что ж… пока что всё складывалось очень удачно. Как минимум, мне не пришлось башлять баснословных сумм за юридическое сопровождение, — так, как я это представлял себе изначально.

Солнцев сразу же предупредил, что процесс будет не быстрым, и ему нужно подготовиться наверняка. Взял у меня телефонный номер и сказал, что будет держать в курсе каждого своего шага.

А дальше… дальше сон. Глубокий, крепкий и чуточку чрезмерный, — то есть десятичасовой. Теперь до ужина у Волконского осталось четыре дня. Два потребуются нам с парнями на подготовку, и два совершенно свободны. Целых два дня спокойной жизни! Э-э-эх!

Не могу сказать, что они прямо вот промелькнули.

Местами было очень даже интересно.

Несмотря на то, что Вася Каннеллони встал на паузу и проводил время в попытке нормализовать своё питание, режим и график тренировок, мир вокруг не остановился. Крутился, как мог. Жил своей жизнью.

Первый день начался с того, что в Москве и Московской области объявили чрезвычайное положение. Что-то нехорошее произошло в самой ближайшей к нам аномалии. Сперва наглухо пропала связь с теми, кто остался внутри, а потом наружу выскочила парочка монстров и целая куча перепуганных рабочих. Монстров, правда, довольно быстро изловили, — на место уже прибыла гвардия Его Императорского Величества и войска крупных семей. Никто пока что не пострадал, но новостники уже успели раздуть трагедию…

Событие освещалось в режиме онлайн. На глазах у всей Империи разворачивалась остросюжетная драма.

Да, случалось в этом мире и такое. «Прорыв» называется. Это когда крупное стадо иномирных тварей от голода, холода или просто в ходе миграции натыкается на рабочий посёлок. То есть монстры в таком случае не злое зло, которое специально стремится похавать людей, а просто идут мимо. Так бывает.

Не хочу умалять масштаб трагедии, но если бы прорыв случился где-нибудь в глухой Сибири или на Новой Земле, то это действительно стало бы крупной проблемой. А здесь, в самом центре Империи, всё происходящее воспринималось скорее как шоу. А вот кровавое оно или нет… Н-да…

Единственный вопрос, который интересовал всех, был связан с человеческими жертвами. Родственникам тех, кто застрял внутри, вообще не до смеха было. Но как в действительно хорошем шоу, всё в итоге закончилось хэппи-эндом и весть о том, что прорыв успешно предотвращён, появилась когда мы с Агафонычем садились ужинать.

Но это не самое интересное. Самое интересное случилось чуть-чуть погодя. Во всех новостных каналах разом появилось интервью с «героем дня».

— Нихера себе, — я аж чуть шашлыком не подавился.

— Знаешь его? — спросил сенсей.

— Знаю! Это же Франсуа Денисыч!

Бывший шеф «Короны» в стрессовой ситуации проявил себя на отличненько. На фургоне-рефрижераторе, в котором хранился провиант полевой кухни, Денисыч прорвался сквозь строй монстров и эвакуировал экспедицию из двадцати одарённых. К слову, одарённых из очень известных семей.

— Вам не было страшно? — спрашивала Франсуа Денисыча репортёрша.

— Нет, — отвечал тот. — В моём сердце нет места страху, ведь там живёт любовь.

Причём… вот вроде бы фраза сочится пафосом и какой-то неестественностью, да? Так в любовных романах люди разговаривают, а не наяву. Но ведь веришь ему! И видно, что человек сам себе верит! На серьёзных щах вещает!

— То есть вы не боялись погибнуть?

— Голубушка, — ухмыльнулся Денисыч. — Я не могу погибнуть. Просто не могу, понимаете? Я знаю это так же крепко, как дважды два. Моя любовь проведёт меня по краю сквозь все опасности и невзгоды, и в итоге всё будет хорошо. В итоге мы всё равно будем вместе, — тут Франсуа выхватывал из рук репортёрши микрофон и начинал орать в камеру. — Всё, что я делал, было для тебя! Для тебя, Мариночка, ты слышишь⁈ ДЛЯ ТЕБЯ-Я-Я!!!

Дела-а-а… Вот это заклинило мужика, конечно. И я, вроде как, непосредственно приложил ко всем этим переменам руку. Ну… пока что оно к лучшему. Может быть это эффект камеры, но мне показалось, что Денисыч даже сбросил чутка. Уже не такой пузан, как раньше.

Ладно… Второй день тоже не обошёлся без драмы, вот только на сей раз она была куда более личная. Проснувшись, я не обнаружил на катере своего драгоценного сенсея. Ни на катере, ни на пляже, ни в «Грузинском Дворике». Агафоныч свалил без предупреждения и прошатался где-то до самого обеда.

А вернулся… ну… если уж не Агафоныч 2.0, то уж точно Агафоныч 1.1.

Приоделся. Надушился. Щетину по-модному контурировал… или как оно там называется в этих-ваших барбершопах? Припёр букет красных роз, отказался от обеда и как давай отжиматься без предупреждения. И явно что не для здоровья, а чтобы временно увеличиться в размерах.

— А что, собственно говоря, происходит? Ты вроде бы раньше на счастливые часы в трениках ходил, и без цветов.

— Отстань.

— Ну ладно-ладно.

А подозревать что-то такое я начал в тот момент, когда красивый-нарядный Агафоныч вдруг по душам разговорился с Тырквой. Барон на полном серьёзе упрашивал рассол-терьершу сделать несчастный вид. Собака в ответ лишь головой мотала, да чихнула пару раз.

К чему бы оно всё? Ну точно: около трёх часов дня к нам на пляж пожаловала Стася Витальевна. Вот только в отличии от Агафоныча, управляющая «Короны» оделась вполне себе буднично и в оверсайз, — кажется, она даже не подозревала о грядущем свидании. Ну и от цветов порядком охренела, конечно же. И насторожилась ещё.

Что там между ними происходило дальше я не знаю. Как понимающий ученик, которому вдобавок не чужда мужская солидарность, я не стал мозолить учителю глаза и по доброй воле уехал в город. Провёл немного времени с Зоей Афанасьевной, а то ведь опять дома не появлялся хрен знает сколько.

Так… Ну и что по итогу? По итогу, когда я вернулся, то застал очень злого Агафоныча. Сенсей переоделся в обычное, сидел в позе лотоса на шезлонге, нервно качал коленкой и что-то активно листал в телефоне.

— Вась! — крикнул Агафоныч, завидев меня. — Слушай, а на чём сейчас можно быстро подняться?

Вопрос, конечно, интересный… знал бы, как говорится, сам бы.

— Шаурма, — неловко ответил я. — Или кофейня. Почти беспроигрышный вариант, была бы локация хорошая…

— Да я не про едальню твою! На чём ещё можно по-шустрому денег нарубить?

Так… Не знаю, что тут произошло. Но, кажется, имел место быть небольшой клоунизм. Лазать сенсею в голову табу, а без этого я вижу ситуацию примерно так: барон Ярышкин вдохновился Стасиными ногами и предложил ей разделить Тыркву. А ещё все радости, горести и постель заодно. Стася в ответ деликатно намекнула, что пускай Владимир Агафонович и красавец-мужчина, но при этом живёт на катере девятнадцатилетнего пацана, которому приходится никем. И что для чумазой подростковой любови это было бы прям ништяк-ништяк, а вот взрослым людям нужен фундамент попрочнее. Взрослые люди, мол, к комфорту привыкли. К доставкам ко всяким, к тёплым полам, к наклеенным не внахлёст обоям, ну и к денежкам, само собой. Или хотя бы к стационарному санузлу — это как минимум.

Дальше они неловко пообщались о погоде, погуляли с Тырквой и на том разошлись. Наверное! Повторюсь — это я себе так ситуацию представляю. Но иначе мне совершенно непонятно, с чего бы вдруг бродячее дитя цветов решило богатеть, — до сих пор его вполне устраивало быть иждивенцем.

— Казино? — улыбнулся я. — Как в старые добрые?

— Не смешно. Вась, ну я же тебя серьёзно спрашиваю.

«У России три пути», — вспомнилось мне: «Рейвы, водка и айти». Первое по моей части, во второе соваться не стоит, — там всё занято без нас, — а вот третье…

— Посмотри топ профессий для заработка в сети, — предложил я. — Вдруг что-то приглянется?

— И правда, — кивнул Агафоныч и снова залип в телефон.

А я занялся своими делами. Сперва через секретаря связался с Волконским и подтвердил завтрашние проработки. Потом обзвонил ребят, договорился где и когда встречаемся. Потом полез купаться, пока ещё не совсем стемнело. Потом что-то на ужин думать начал.

Периодически шастая мимо сенсея туда-сюда, я всякий раз слышал эдакое негодующее удивление. Что-то типа: «За ЭТО платят⁈ Погоди-погоди… СКОЛЬКО⁈» — или: «Серьёзно⁈ Кому-то ЭТО реально нужно⁈»

За что он там такое зацепился я не спрашивал. Был уверен, что вскоре всё равно узнаю. И ведь не прогадал:

— Кхм-кхм, — прокашлялся Агафоныч у меня за спиной как раз в тот момент, когда я рубал овощи на салат. — Вась, есть разговор.

— Слушаю.

— Мне нужны инвестиции.

— Во как…

— Да. Предлагаю потратиться и купить компьютер. Тебе, кстати, тоже для бухгалтерии не помешает. А то ведь все дела ведёшь на коленке, неудивительно что тебя налоговая долбит.

Вообще, доля правды в словах сенсея была. Причём хорошая такая доля, жирная. И дело даже не в налоговой. Новый мир, аномальные продукты, и надо бы мне уже начинать собирать рецепты. Только не в потёртой замухрыжной книжечке, а по-настоящему, — как взрослый. Техкарты записывать, статистику вести, вот-это-вот-всё.

— А почему бы и нет? — ответил я. — Давай купим, пока деньги есть. Ты уже присмотрел что-нибудь? Тысяч двадцать хватит?

— Вообще-то нет, — замялся Агафоныч. — Вот если бы двести двадцать…

— Сколько⁈

— Тихо-тихо, Вась, не ори. Мне нужен игровой компьютер, чтобы… Короче, — вздохнул сенсей. — Я и знать не знал, что так бывает, но прикинь чо! Люди платят за то, чтобы посмотреть, как другие люди играют в игры. А я вот подумал и решил, что тоже теперь так хочу. Не откажи, Вась, а? Не рушь мечту и не возражай, я уже твёрдо для себя всё решил. С тобой или без тебя, но я стану стримером…

— Так… А как тут оружие-то сменить⁈ А это что за херня? Да ну… ёпт… Вась! Вась, меня снова убили!

Последний игровой опыт барона Ярышкина случился около тридцати лет назад, когда он ещё учился в Академии и до начала его развесёлых похождений оставались считанные месяцы. То были тёмные, дремучие времена. Времена тетриса и змейки. И ещё какой-то хрени, которая со слов сенсея была очень похожа на знаменитого «Волка-Яйцелова».

Короче говоря… не знаю, есть ли у Агафоныча так называемая «зона компетенции», но вот сейчас он явно совершил из неё побег.

— А что это за конвертик в углу зажёгся?

— Пишут тебе что-то.

— А что пишут?

— Так, — я отнял у барона мышку. — Некий джентльмен под никнеймом «Изжога» информирует, что ты не самый лучший компаньон и что твоя скорость реакции оставляет желать лучшего.

— Прям так и пишет?

— Ну почти… А ещё он заявляет, что чисто технически может приходиться тебе биологическим отцом.

— Чо?

— Мамку твою, говорит, любил.

— Э! — возмутился Агафоныч. — Э-э-э-э! Нихерасе дети дерзкие пошли! Так! Куда тут надо тыкнуть, чтобы написать ему ответ⁈

Я показал, и яростный барон принялся яростно строчить яростный ответ. А я подумал, что вряд ли как-то смогу помочь ему с погружением в чудесный мир киберспорта. Я ведь и сам в прошлой жизни немножечко отстал от игропрома. А хотя… не немножечко. Последнее, что помню, так это как склонял к близости синекожую бабу на борту «Нормандии». Ну и вовку ещё зацепил, конечно же, вовка в сердце навсегда. За Орду, ядрёна мать! Лок’тар огар!

Однако что-то, что другое было для меня развлекухой. В то время как нынешние дети, — причём в обоих мирах, — рвут жилы чтобы доминировать на цифровой арене. Реально прямо тренируются, совершенствуются и вот-это-вот-всё.

— … петушиная тво… — барон потерял букву «Я» и ненадолго залип в клавиатуру. — А! Вот же она! — и продолжил. — «Петушиная твоя голова, будь она неладна». Всё! И как теперь отправить?

Трудно ему будет, очень трудно. С другой стороны, разочаровывать барона Ярышкина я не спешил. Он же не в спорт решил удариться, а именно что в стримминг. И как знать? Может быть именно его неумелая манера игры станет фишкой. Может быть, люди выстроятся в очередь, чтобы посмотреть, как пятидесятилетний дяденька потешно ругается со школьниками?

— Схавал⁈ — заржал сенсей. — Ах-ха-ха-ха! То-то же! Я тебя ещё и убью в следующем раунде!

— Так он же твой сопартиец.

— Может быть, Вась, может быть. Но я ведь его не выбирал! Подорву гранатой, будет знать!

Так…

Теперь про компьютер. Как-то мне подумалось, что отдавать двести двадцать кусков — это слишком. Особенно учитывая то, что у меня их нет. К тому же! Совсем не факт, что он действительно станет для Агафоновича источником заработка, а потому — нет. Взяли нечто среднее, за соточку. Половину я отдал налом, а на другую половину вместе с игровой мышью, гарнитурой и вэб-камерой оформил рассрочку.

Честно говоря, сильно удивился, когда её одобрили, но-о-о… возможно, господа банкиры думают, что их цель уже близко. Решили, что отчаявшийся Вася Каннеллони, утирая слёзы, уже тянет бензиновую дорожку от горящего сарая к хате.

Что ж. Пусть обломаются. До ужина у Волконского осталось всего ничего, и я искренне надеюсь, что плата за труды перекроет все мои текущие долги одним махом. Может даже один из кредитов закрою, — тот, что поменьше.

Но фантазировать будем после! А сейчас вперёд!

— Ты только экран со злости не разбей, — дал я напутствие Агафонычу, собрался и пошёл на встречу с парнями.

Мишаня Кудыбечь, Гио и Санюшка уже сидели на летней веранде «Грузинского Дворика». От щедрот хозяйки заведения им перепало аж два потных кувшина с леденющим лимонадом. Судя по цвету тархун и крем-сода, — это же мы с Пацацией их прорабатывали, так что почти наверняка.

— Все готовы?

— Погнали!

— Да⁈ Да-а-а-а!

На такси до поместья, а дальше уже по знакомой дороге, через двор и на кухню. Охранники на главных воротах получили распоряжение заранее и уже ждали нас, так что на сей раз обошлось без ожидания. Ну то есть… почти без ожидания.

— Холодное оружие? — поднял бровь один из мордоворотов, когда достал из Мишиного рюкзака Фурфурию.

— Технически нет. Смотри, — не стушевался Кудыбечь и отобрал нож. — Ограничителя нет. Подпальцевой выемки нет. Толщина лезвия…

— Ребят, мы вообще-то повара, — вмешался я. — А это рабочий инструмент.

Несколько звонков людям Волконского всё же пришлось сделать. То ли от великой ответственности, то ли от желания эту самую ответственность с себя скинуть. Но как бы там ни было, спустя полчаса мы с ребятами были на кухне.

— Охренеть, — повторял Санюшка, поглаживая мраморные рабочие поверхности. — Просто охренеть. Всё, как для людей.

Гио в свою очередь уже вытащил из холодильника часть аномальных продуктов и рассматривал их, как величайшее сокровище на свете.

— Ну что, господа? — я достал наши с Мишаней записи. — Давайте немножечко поготовим?