Меченный смертью. Том 4

Глава 28

Так и не дождавшись ответа генерал-губернатора, я продолжил:

— Но, если князь Филатов изволит подождать, то в течение месяца я постараюсь добыть еще один такой же артефакт. — Я выдержал небольшую паузу. — Вот только цена на него из-за высоких накладных расходов, к сожалению, вырастет и составит шестьсот тысяч. Если такие условия устроят князя, то я сразу же приступлю к работе.

— И кому же вы продали артефакт? — после продолжительного молчания весьма холодно спросил генерал-губернатор.

— Покупатель предпочел остаться инкогнито, ваше превосходительство. Но, как говорится, шило в мешке не утаишь. Я думаю, когда сердце голема подключат к производственному процессу, всем всё станет ясно. Однако, сейчас я связан условиями о неразглашении и не могу открыть личность покупателя.

— Вы не перестаете меня удивлять, юноша, — с оттенком легкой неприязни в голосе, произнес генерал-губернатор. — Однако, порой вы играете с огнем. И делаете это, сдается мне, вполне осознанно. Ну что ж, могу лишь пожелать вам удачи. Всего доброго, граф. — И князь Зубов закончил разговор.

Здесь было над чем поразмыслить. Генерал-губернатор, как я понял, был человеком слова и долги привык отдавать. Иначе бы он не порекомендовал меня Государю. Если, конечно, принимать его слова за чистую монету. С другой стороны, князь Зубов, как и обещал, не выдал моей тайны насчет зафиксированного на снимках странного поведения аномальных монстров в моем присутствии. Это тоже делало ему честь.

Но теперь, судя по всему, генерал-губернатор вполне мог счесть свой долг полностью выплаченным. А значит на дельнейшую поддержку с его стороны рассчитывать не стоит. Даже наоборот, учитывая его приятельские отношения с князем Филатовым, он, похоже, может начать вставлять мне палки в колеса.

Ну что ж, предупрежден, значит вооружен. Врагов у меня становилось все больше, а значит нужно быть предельно осторожным, и, не теряя времени, приступить к осуществлению своих планов.

После обеда у меня наконец-то появилось время для другого весьма важного дела, которое я постоянно откладывал. Я оседлал квадроцикл и помчался к месту недавнего побоища. Мне нужно было убедиться, что имперский спецназ разобрался с туннелем, идущим из земель графа Волкова. Каково же было мое удивление, когда я увидел вход в туннель абсолютно нетронутым. Это вполне вписывалось в подлую стратегию генерал-майора Жохова, которому в тот момент подчинялись силы армейского спецназа.

Я достал телефон и набрал Коршунова.

— Степан Иванович, я прямо сейчас нахожусь у входа в туннель, из которого нас атаковали силы мятежников. Он в абсолютно неповрежденном состоянии. Да. Это точно. Прошу вас завтра же провести профилактические мероприятия в окрестностях входа и в самом туннеле. Установить мины, сигнализацию и хотя бы одну следящую печать. Это, конечно, временные меры. В перспективе надо будет раздобыть побольше взрывчатки и взорвать вход. Задача понятна? Хорошо. Выполняйте. До связи.

Оглядевшись по сторонам, я приметил места, которые использовал при подготовке засады на силы Владислава. Вот и раскуроченная выстрелами из гранатомета турель в развилке дерева, а вон там была моя снайперская лежка.

И тут, словно вспышка молнии, в моей голове пронесся образ снайперской винтовки, которую я после нейтрализации мага и побега спрятал в кустах диких иглометов. Я совсем про нее забыл. И это было недопустимо. О таких вещах надо помнить даже после тяжелых и весьма опасных событий.

В этом случае я вновь столкнулся с недостатками своего нынешнего тела. Его нужно было тренировать. Как физически, так и умственно. А пока я качал преимущественно магическую составляющую. И теперь я поставил себе жирную галочку на этом пункте: тело надо готовить и развивать гармонично во всех отношениях.

Проплутав по дикому лесу около получаса, я с трудом нашел то место, куда закинул винтовку. Добраться до нее можно было только ползком. Весь верхний ярус кустарника на расстоянии примерно полуметра от земли был сплошь усеян ядовитыми иглами. Любой их укол мог привести к быстрой и неминуемой смерти.

Еще минут через десять осторожных передвижений в кустарнике мне наконец-то удалось вытащить кофр с винтовкой. Отойдя подальше от смертоносных кустов, я открыл его и с любовью посмотрел на содержимое. Вот уж точно подруга, которая никогда не предаст, и которая всегда предельно быстро и безотказно реагировала на все мои, даже самые малейшие, движения.

Закрыв кофр, я донес его до квадроцикла и отправился в обратный путь. Остановившись у пятой вышки, через которую пролегала обратная дорога, я залез наверх и поинтересовался у дежурного бойца:

— Как там наш медведь? Отслеживаете его положение? — Я еще вчера дал это задание бойцам дозора.

— Так точно, ваше сиятельство. Отслеживаем. Сейчас он в районе седьмой вышки. Особой активности не проявляет.

Это была хорошая новость. Медведь ждал. И не приближался к бывшей четвертой вышке, где сейчас шли работы по сооружению новой. Он в точности исполнял мои приказы. И это еще раз доказывало, что задуманное мной вполне может получиться.

Спустившись на землю, я продолжил путь и через полчаса был уже у себя в усадьбе.

Оставшийся день прошел без особых приключений, если не считать того факта, что суд над главным коммунальщиком был проведен весьма оперативно, и приговор незамедлительно приведен в исполнение. Господина Лосева отправили на ночь глядя прогуляться по дикому лесу. А это, как я уже говорил, был билет в один конец.

После ужина я посвятил полтора часа физическим упражнениям и растяжке, а потом дополнил это глубокой медитацией. С этого дня я решил по возможности заниматься этим на регулярной основе.

Этим вечером я хотел лечь пораньше. Утром было много дел. Завтра должно было начаться мое первое относительно далекое путешествие в дикие земли. Надо было позаботиться о многом: запасы воды, провизии, посуда, одежда, аптечка экстренной помощи, палатка со всеми аксессуарами, оружие, средства ориентирования на местности, карта и прочее и прочее.

А еще перед самым отходом ко сну я наведался в наш новый ремонтный ангар. Там вовсю шла работа над изготовлением сбруи и удобного седла для медведя. Последнее было выполнено так, чтобы при желании я мог легко соскочить из седла. Это требовалось на случай отражения атак агрессивных монстров, находящихся под чужим влиянием. Таких ситуаций я решил не исключать и быть к ним заранее подготовленным. Увиденным результатом работы я остался вполне доволен. И договорился с Егором, что к шести утра все будет готово. Парни, похоже, трудились без сна, и при этом работали на совесть.

На следующий день, проснувшись в пять, я выполнил намеченную норму физической активности, привел себя в порядок и позавтракал. К шести утра к парадному входу подкатил пикап. За рулем сидел Егор. Видок у него был не очень: глаза слипались, язык местами заплетался.

— Садись-ка на пассажирское сиденье, боец, — с улыбкой сказал я, — и отдохни немного, а я — за руль. Как приедем, я тебя разбужу.

И тут же я услышал за спиной бодрый голос Ярцева:

— Позвольте мне, ваше сиятельство.

Я обернулся и внимательно посмотрел на полностью снаряженного телохранителя. Видимо он прознал про мои планы и заранее подготовился. Увидев, что я задумался и ничего не отвечаю, он добавил:

— Я только провожу вас до медведя, помогу надеть сбрую, а потом отвезу Егора обратно, а то, боюсь, он может заснуть за рулем, — Ярцев выжидательно посмотрел на меня.

То, что он предложил было вполне здравой мыслью.

— Хорошо, Виктор Петрович, ваша взяла, — улыбнувшись, согласился я.

Мы быстро закидали в кузов мое походное снаряжение. Там уже находились сбруя и укрытое брезентом сердце каменного голема. Ярцев запрыгнул за руль, и мы двинулись в путь.

Медведь, как и положено, ждал меня в районе седьмой сторожевой вышки. Мы остановились неподалеку, и я подвел косматого гиганта к машине.

Теперь мне предстояло самое сложное: уговорить медведя, чтобы он позволил нам нацепить на себя сбрую с седлом. Я подошел к косолапому, погладил его склоненную морду и передал ему мысленный приказ, вести себя спокойно, подробно показав, что мы собираемся делать. Зверь на удивление спокойно на это отреагировал и сразу лег на землю, чтобы мы могли приступить к работе.

На всем протяжении неприятной для него процедуры косолапый вел себя смирно, выполняя все мои приказы. Я был, если честно, приятно удивлен таким покладистым поведением. Похоже, мои опасения насчет медведя абсолютно не оправдались.

В итоге сбрую мы надели без каких-то особых проблем. И все это заняло от силы минут двадцать. А теперь нам предстоял еще один сложный этап: погрузка артефакта в седельную сумку.

Когда Егор откинул брезент, я увидел рядом с сердцем голема огромный булыжник.

— Это еще зачем? — удивленно спросил я.

— Для противовеса, ваше сиятельство. Так медведю будет гораздо удобнее. Поместим его с другого бока, — почесывая затылок ответил Егор.

А вот это была блестящая идея. Я сам об этом как-то даже и не подумал.

— Виктор Петрович, — я обернулся к Ярцеву. — Как прибудете обратно в усадьбу, выдадите Егору и Федору по двести рублей премии.

— Хорошо, Александр Николаевич, — с легким поклоном ответил Ярцев.

— Подождите, ваше сиятельство, — тут же несколько нерешительно и даже растерянно вмешался Егор, — речь шла о ста пятидесяти рублях.

— Вы проделали очень хорошую работу, Егор. Так что я решил немного увеличить сумму. Или вы против? — и я с хитринкой во взгляде посмотрел на механика.

— Нет, конечно, ваше сиятельство, — тут же поспешил ответить Егор. — Благодарю вас, — добавил он с почтительным поклоном.

— Вот и отлично. Тогда давайте побыстрее погрузим поклажу. Мне пора отправляться в путь.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — Ярцев бросил на меня пронзительный взгляд, — а куда вы направляетесь? И сколько времени вас не будет?

— Куда отправляюсь, я, к сожалению, не могу вам открыть. Я принес клятву о неразглашении. Единственное, что могу сказать, что эта точка находится примерно в шестидесяти километрах от наших границ. Путь туда и обратно займет по моим расчетам около пяти дней, учитывая, что я какое-то время пробуду в пункте назначения.

— То есть к субботе вы должны вернуться? — быстро подсчитав, хмуро ответил Ярцев.

— Если все пройдет по плану, то да.

— А если нет? — Ярцев буквально прожег меня взглядом.

Я задумчиво помолчал, но взгляд не отвел.

— Поймите, Виктор Петрович, если я не отправлюсь в путь, то рано или поздно нас раздавят. Это уже практически решенный вопрос и свершившийся факт. Слишком много сильных мира сего собралось против меня. Нам… кхм, мне, — сделал я ударение на последнем слове, — нужно рисковать. И если этот риск приведет к фатальным результатам, то вам предстоит принять трудные решения. И я уверен, что вы все сделаете правильно и стойко, а отнюдь не так, как вы пытались поступить, когда я лежал рядом с мертвым медведем.

Ярцев побледнел. Но больше ничего не ответил. Только кивнул.

Через полчаса погрузка была закончена. Медведь по моему приказу с легкостью поднялся на лапы, словно и не заметив веса сердца каменного голема и булыжника, подвешенных в прочных сумках по бокам его мощного тела. Я быстро схватился за перекладины небольшой веревочной лестницы, спускавшейся с седла, и взобрался на медведя.

Седло было очень удобным. Передняя лука была довольно высокой и к ней дополнительно еще был приделан высокий рожок, за который можно было держаться обеими руками. Задняя же лука была выполнена в форме крепкой, но при этом вполне удобной спинки кресла.

Вожжи отсутствовали. Медведь и так меня слушался. Единственное, что мне нужно было время от времени делать — это уворачиваться от веток деревьев, мимо которых мы неизбежно будем проходить. Для особо непролазных чащ к седлу были приторочены топор и мачете из заговоренной стали. Одним словом, Егор с Федором предусмотрели даже такие маленькие и с виду несущественные детали. И я еще раз удостоверился, что увеличенная сумма вознаграждения вполне оправдывала их труд.

Я взглянул на Виктора Петровича. В его тоскливых глазах отражалась целая буря чувств. Мне он сейчас казался отцом, провожающим единственного сына на войну. Но, как бы то ни было, я был уверен, что он пройдет через это испытание с честью, как и подобает офицеру. К тому же впереди меня ждали гораздо более длительные походы. Так что пусть привыкает.

— До встречи, Виктор Петрович, — бодро махнул я ему на прощание.

— До встречи, ваше сиятельство. Пусть ваш путь будет добрым, а возвращение быстрым, — справившись с эмоциями, твердым голосом напутствовал меня мой верный телохранитель.