Меченный смертью. Том 4

Глава 17

Примерно через час мы приземлились в Казани, на вертолетной площадке у губернаторского особняка. Там меня уже встречали.

Когда несущий винт вертолета остановился, дверь наконец-то открыли, и я выпрыгнул наружу. Ко мне навстречу шли трое: один из них был лакеем, второй — телохранителем, а вот третий был ни кто иной, как сам граф Андрей Филиппович Доронин, адъютант генерал-губернатора. Его фото совсем несложно было найти на просторах глобальной сети, так что особо задаваться вопросами о встречающих мне не пришлось.

Я отдал сумку лакею, затем мы с графом обменялись легкими уважительными поклонами и неспешно направились к особняку губернатора.

— Как добрались, Александр Николаевич? — пытаясь изобразить радушие во взгляде и голосе, спросил граф Доронин.

— Гораздо быстрее, чем рассчитывал, Андрей Филиппович. Мне как раз нужно было сегодня ехать в Казань по делам. Не думал, что дорога займет всего лишь час, — сдержанно ответил я.

— Рад, что приглашение генерал-губернатора так удачно совпало с вашей поездкой. — На лице графа мелькнула легкая вежливая улыбка.

— Андрей Филиппович, я планировал заселиться в гостиницу, — сказал я, указывая на сумку, которую нес лакей. — Успею я с этим до обеда? Кстати, на какое время он назначен?

— На два пополудни, — ответил граф.

Я быстро глянул на часы. До назначенного времени оставался еще целый час.

— Но вы, Александр Николаевич, насчет гостиницы не беспокойтесь. Его сиятельство, Михаил Петрович, предлагает вам воспользоваться его гостеприимством. Для вас уже приготовлены гостевые комнаты.

А вот это была не очень хорошая новость. Отказать я не мог. Предпочесть комнатам губернаторского дома номер в гостинице означало выказать вопиющее неуважение к хозяину особняка. Однако, если я останусь, то высока вероятность, что за всеми моими передвижениями в городе будут следить. А это не входило в мои планы. С другой стороны, даже проживание в гостинице не снимало угрозу слежки. Так что особого выбора у меня не было, пришлось соглашаться.

— С удовольствием принимаю приглашение генерал-губернатора, — на миг остановившись и легко склонив голову в знак уважения, ответил я.

— Вот и славно, граф. Тогда позвольте вас проводить до ваших апартаментов. К обеду вас позовет слуга, — сухо улыбнувшись, ответил Андрей Филиппович.

Оставшись один в своих комнатах, я тщательно осмотрелся, по привычке отмечая места, где могли с большой вероятностью располагаться скрытые камеры и микрофоны. Здесь следовало вести себя весьма осторожно, но при этом стараться быть естественным и не вызывать лишних подозрений.

В моем распоряжении была большая гостиная и спальня. Богато мебелированные и отделанные комнаты располагались на втором этаже. Все окна выходили в сад, по дорожкам которого среди аккуратно постриженных кустов и ветвистых фруктовых деревьев мерно прогуливалась охрана.

Я отошел от окна, лениво взял с журнального столика свежий номер Казанских губернских новостей и, удобно устроившись в кресле возле окна, сделал вид, что погрузился в чтение. Но, увидев кричащий заголовок на передовице, перешел к более внимательному изучению газеты. Название статьи звучало совершенно в духе вчерашней выскочки-репортерши: «Авантюрист или герой? Кто вы, граф Белов?»

В статье для начала подробно описывалась официальная версия событий, произошедших на моих землях, где ключевой фигурой и легендарным победителем был генерал-майор Жохов, а потом в двух коротеньких абзацах в весьма скептическом ключе приводилось мое видение этих событий. А дальше шла вода из размышлений и домыслов весьма недалекой репортерши. Эта часть в некоторых местах заставляла меня усмехаться и качать головой. Так это было неказисто и слишком уж вычурно написано.

Но, как ни крути, именно на это и клюют читатели. Так что, если особо не придираться, то статья была написана довольно умело, хотя и не шла ни в какое сравнение с теми перлами, которые порой выдавали столичные репортеры.

Единственное, что откровенно радовало, так это отсутствие прямых утверждений в лживости моей версии событий. В статье этот вопрос оставлялся открытым, предоставляя читателю самому решать, где правда, а где вымысел. И это, по-моему, был уже значительный шаг вперед.

Когда я спустился к обеду в сопровождении лакея, то оказался в довольно уютной столовой. Одновременно со мной из противоположной двери вышел граф Доронин. Он радушно мне улыбнулся и указал на место слева от центрального, которое, по всей видимости, предназначалось для хозяина.

— Присаживайтесь, Александр Николаевич. Его превосходительство скоро будет.

Сам он тем временем уселся по правую руку от пустующего места. Тут же нам налили по бокалу вермута в качестве аперитива. Граф Доронин сделал маленький глоток и завел со мной легкую беседу на абсолютно отвлеченные темы. Мы поговорили о погоде, здоровье, столичных нравах, глобальном потеплении и прочих мелочах. Одним словом, разговор наш был абсолютно ни о чем и предназначался лишь для того, чтобы скоротать время до появления генерал-губернатора.

Опоздав, как и положено влиятельному человеку, минут на двадцать, не более того, в дверях наконец-то явился князь Зубов. Вошел он бодрым шагом, на лице его играла приветливая улыбка, а голос был басовитым и довольно располагающим. После того, как мы были друг другу представлены, генерал губернатор, попытавшись изобразить сожаление в голосе, сказал:

— Господа, прошу прощения, что заставил вас ждать. — Он дал нам знак рукой присаживаться обратно на свои места, а затем подошел и удобно устроился между нами во главе стола. — Надеюсь, вы не скучали в мое отсутствие? — И он оглядел нас хитрым смеющимся взглядом.

— Нисколько, ваше превосходительство, — тут же откликнулся Доронин, — граф Белов оказался весьма интересным собеседником, наделенным, несмотря на свой юный возраст, необычайно высоким умом.

— Весьма польщен столь высокой оценкой, граф, — подключился я к разговору. — Особенно из ваших уст. Ведь поговаривают, что вы весьма разборчивы в людях и невероятно бережливы на комплименты.

Генерал-губернатор довольно рассмеялся.

— Смотрите, Андрей Филиппович, он так и вас за пояс заткнет. Очень уж метко выражается.

Граф Доронин в ответ широко улыбнулся, но в глазах его на мгновение мелькнул недобрый огонек.

— Ну что ж, господа, приступим к трапезе. — Князь Зубов энергично потер руки. — А после пожалуйте в гостиную. Там нас ждут великолепные кубинские сигары, отменный коньяк и приятная беседа.

Насчет последнего пункта я не был уверен, что он будет приятным. Но это хотя бы означало, что обед пройдет в хорошем настроении, а серьезный, или точнее, как его назвал граф Доронин, конфиденциальный, разговор состоится позже.

Обед был вполне себе ничего. Блюдам, конечно, не хватало капельки домашнего уюта, как у Марфы Васильевны, но зато от изысканности деликатесов стол просто ломился. Князь был весьма разговорчив и, как мне показалось, слишком уж деланно легкомыслен. Он явно хотел произвести впечатление добродушного и дружелюбного хозяина. Но я точно знал еще по своей прошлой жизни, что это была лишь маска, за которой скрывается хладнокровный и опасный хищник.

Непринужденное общение за аппетитной трапезой продолжалось около получаса. И, наконец, когда все насытились, мы перешли в гостиную. Устроившись поудобнее в креслах, мы раскурили по сигаре. Лакей тем временем разлил коньяк по бокалам и удалился.

Генерал-губернатор выпустил к потолку струю сизого дыма, отхлебнул из своего бокала и пристально посмотрел на меня. Взгляд его стал вдруг цепким и холодным.

— Что же вы не пьете, Александр Николаевич? Этот чудесный французский коньяк начала девятнадцатого века, возможно, повидал Наполеона. И вот, наконец, представился случай открыть бутылочку.

— Прошу меня простить, ваше превосходительство, но у меня сегодня намечена еще пара важных дел, в которых требуется трезвость и острота ума. Но ваши сигары просто восхитительны, — добавил я, выдохнув облако ароматного дыма.

— Как пожелаете, граф. Но, поверьте мне на слово, вы лишаете себя огромного удовольствия. — И князь еще раз отпил из бокала. — Кстати, раз уж мы заговорили про важные дела, у меня к вам тоже есть, кхм, весьма деликатное дело. Но для начала я хотел бы узнать, как вы относитесь к тому, что про вас пишут в прессе?

— Честно признаюсь вам, князь, я в последнее время редко читаю газеты, так что вряд ли смогу ответить на ваш вопрос. Но ходят слухи, что подвиг моих солдат был, мягко говоря, приуменьшен. И, если это действительно так, то не скажу, что я от этого в восторге.

— И что же вы, любезный Александр Николаевич, так и собираетесь сидеть сложа руки? Если вас оклеветали, то одного возмущения здесь, по-моему, недостаточно.

— У меня уже есть некоторые соображения на этот счет. Но, как говорится, всему свое время. Чтобы ответить весомо, нужно набрать этот самый вес, накопить, так сказать, потенциальную энергию, — холодно ответил я.

— Хм. Мудрые слова, Александр Николаевич. Весьма мудрые. — Князь немного помолчал, продолжая буравить меня пристальным взглядом. — А что, если, скажем, кто-то уже обладающий определенным, как вы сказали, весом, поделится им с вами? Как бы вы к этому отнеслись?

— В первую очередь я бы постарался узнать, что этому влиятельному человеку нужно взамен. В благотворительность я уже давно перестал верить. — Я смотрел князю Зубову прямо в глаза. В моем взгляде не было вызова, там проглядывало лишь неприкрытое любопытство, приправленное малой толикой скептицизма.

— Мне нравится этот юноша! — Князь усмехнулся и быстро взглянул на графа Доронина. — Видите ли, в чем дело, граф. — И Зубов вновь перевел на меня пристальный взгляд. — Мои пиарщики сегодня утром стояли на ушах. Не знаю, как вам это удалось, но общественное мнение сейчас на вашей стороне. Особенно это видно по реакции в соцсетях. Да и газетчики, даже самые предвзятые, уже избегают жестких формулировок в ваш адрес. Похоже, начали осознавать, что ответственности за клевету еще никто не отменял.

Князь позвонил лакею. Тот молча вошел и вновь наполнил опустевший бокал своего господина. После того, как за лакеем закрылась дверь, князь продолжил:

— Что, если нам с вами объединиться? — Генерал-губернатор буквально прожигал меня взглядом. — Я поддержу вас, вы — меня. В итоге все останутся в выигрыше.

Я так и думал, что причина этой странной и неожиданной встречи именно в этом. И сейчас мои предположения полностью подтвердились. Похоже, что репутация генерал-губернатора сильно пострадала после восстания бастарда графа Волкова. Князь Зубов, как чиновник, отвечающий за спокойствие и мирную жизнь подчиненных областей, должен был не допустить такого развития событий.

Но случилось то, что случилось. И за такое обычно снимают с должности. А учитывая, как рьяно мой любезный дядюшка пиарил генерал-майора Жохова, то ему, возможно, прочили губернаторское место Зубова.

Жохов, благодаря моему интервью и запущенной активности в соцсетях, получил весомый репутационный удар. И этим было грех не воспользоваться. Князь Зубов на этой волне мог вполне неплохо поправить свое пошатнувшееся положение. Теперь бы понять, что он конкретно задумал.

— Я несколько не понимаю вас, ваше превосходительство. — Я постарался, чтобы мое лицо выражало искреннее недоумение. — Чем опальный граф с испорченной газетчиками репутацией может быть вам полезен?

Князь хитро прищурился и не без легкой иронии заметил:

— Не скромничайте, Александр Николаевич. Я думаю, вы прекрасно понимаете, к чему я клоню.

Выдержав минутную паузу и видя, что я ничего не отвечаю, он продолжил:

— Вы приняли на себя сокрушительный удар врага. И вам удалось не только выстоять, но и нанести неприятелю оглушительное поражение. Это невероятно!

— Вижу, что вы склоняетесь к моей версии событий, ваше превосходительство. Я, признаться, весьма удивлен этому факту.

Князь немного помолчал и на миг его брови гневно сошлись к переносице.

— Видите ли, граф, я знаю этого прохвоста Жохова. И понимаю, на какое место он метит. А также прекрасно осознаю, кто за ним стоит. — И он холодно посмотрел на меня.

— Вероятно, вы намекаете на моего любезного дядюшку, который лишил меня титула и наследства, а потом сослал за стену? — В моем голосе зазвучали стальные нотки.

Брови князя на миг удивленно взметнулись вверх.

— Как бы то ни было, граф, — после недолгого задумчивого молчания продолжил губернатор, — сейчас мы с вами в одной лодке. И в наших силах не дать ей пойти ко дну.

— Я вас понял, ваше превосходительство. Так что вы конкретно предлагаете?

Князь затянулся сигарой, пригубил коньяка и с легким прищуром посмотрел сначала на своего адъютанта, а затем на меня.

— Мое предложение может прийтись вам не по душе, Александр Николаевич, но, как известно, трудные времена требуют непростых решений…

И то, что дальше сказал генерал-губернатор, мне действительно не понравилось.