Меченный смертью. Том 4

Глава 11

После того, как за управляющим закрылась дверь, я начал сводить воедино всю имевшуюся у меня информацию по этому странному делу. Итак, с видеозаписями отчасти все было понятно. Тимофей Федорович, желая выставить Леопольда коварным чародеем, который может исчезать из закрытых комнат, смонтировал и подкинул мне поддельные записи.

Когда я их первый раз просматривал, то видел именно то, что прислал мне управляющий. Но когда я их показал Леопольду, это были уже первоначальные неизмененные кадры. Если дворецкий хорошо разбирается в компьютерах и сетевых технологиях, то легко мог их заменить прямо перед своим приходом ко мне кабинет. Доступ к серверной у него был.

Только вот откуда он вообще узнал о том, что Тимофей Федорович собирается подменить записи? Этот вопрос оставался открытым. Хотя, зная как управляющий любит иногда бормотать себе что-то под нос, я не удивлюсь, если Леопольд это просто подслушал.

Но вот странная записка, которая каким-то чудом исчезла из моего стола и таинственные следы в углу, совпавшие с моим размером обуви, оставались для меня полнейшей загадкой. Загадкой, которую непременно нужно было разгадать.

Но для начала нужно дождаться информации от Тимофея Федоровича. Только после этого у меня будет круг подозреваемых, которые могли стащить записку.

А пока я жду эту информацию, можно заняться другими срочными и не менее важными делами. И первым из них была проверка моего текущего магического потенциала. Вчерашняя заварушка на границе должна была по моим расчетам сильно меня прокачать. Особенно это касалось моментов, когда я был в теле своего тотемного животного.

И сейчас мне не терпелось посмотреть до какой ступени первого уровня я поднялся. Как мне помнится, во время последней проверки у меня было прокачано всего лишь семь процентов первой ступени. А чтобы взять второй уровень, мне нужно прокачать целых пять ступеней.

Устроившись поудобнее в кресле, я успокоил мысли, расслабился и вошел в транс. Заглянув в матрицу аспектов, я не поверил своим глазам. Семьдесят шесть процентов третьей ступени! До взятия второго уровня оставалось меньше полутора ступеней.

По моему опыту таких результатов даже самые способные маги достигали не ранее, чем через семь-восемь месяцев упорных тренировок и сражений с монстрами. А мне потребовалось для этого всего несколько дней. Конечно, последние ступени прокачиваются медленнее и для пятой мне потребуется примерно столько же усилий, сколько я потратил для прокачки первых трех, но тем не менее перспектива получения второго уровня в обозримом будущем становилась все более реальной.

Вполне довольный увиденным, я вышел из транса и перешел к следующей задаче. Надо было навести справки о генерал-майоре Жохове. И первоначальные данные я конечно же стал искать в сети по открытым источникам.

Выяснилось, что Жохов Петр Андреевич еще и граф. Имение его расположено под Рязанью, а он сам вхож в высший свет столицы и является желанным гостем во многих светских салонах Москвы и Петербурга. Петру Андреевичу принадлежал шикарный особняк на Остоженке, где он и проживал в свободное от военных сборов и кампаний время.

Карьера его в последнее время продвигалась стремительно и не без помощи сильных мира сего. Я нисколько не удивился, когда увидел графа Жохова на нескольких фото в компании моего любезного дядюшки. И этот весьма интересный момент заставил меня задуматься: а не приложил ли Петр Сергеевич Рокотов свою руку к организации нападок на меня со стороны генерал-майора? Узнал, что его нелюбимый племянник начал слишком дерзко себя вести, и решил меня приструнить? С каждой минутой эта версия казалась мне все более и более правдоподобной.

И если он хочет меня уничтожить, сфабриковав против меня некие серьезные обвинения, то притянутых за уши новостей о том, что я мешал следствию, ему явно недостаточно. Похоже, что он этим просто хочет вывести меня из себя, чтобы я начал совершать необдуманные и скверные поступки, за которые меня можно будет сильно прижать.

Наверняка мой дядя уверен, что я всего лишь вспыльчивый и неразумный мальчишка, которого можно легко спровоцировать. Но тут он сильно ошибается. И я это ему докажу. Когда придет время. А сейчас надо быть предельно осторожным и не реагировать на провокации. Точнее не реагировать топорно, бросаясь грудью на амбразуру.

У меня был план, как поставить на место генерал-майора Жохова, а со временем и дядей заняться. Но для его реализации требовались три важных составляющих: время, деньги и конспирация. И самым главным из этих трех пунктов была конечно же надежная финансовая опора. Денег требовалось много. Нужна была просто невероятная куча наличности или же эквивалента в драгоценных металлах и камнях. Никаких банковских счетов, ценных бумаг и прочего, записанного на конкретного человека. Просто обезличенный капитал.

И здесь у меня уже был набросан примерный план. Более конкретные его очертания будут известны, когда завершится приграничный конфликт. Когда я узнаю его результаты. Когда пойму, какие гайки будет закручивать империя. А то, что будет ужесточение порядков и законов в приграничных имениях, уже ни у кого не вызывало сомнений.

Но один пункт плана нужно было выполнить до завершения конфликта, пока эти самые гайки еще более-менее раскручены и на стене нет тотального контроля провозимых грузов. Я не хотел платить пошлину за сердце голема, а княжеский дом Филатовых со своим «Стальным бастионом» мог это легко устроить, осознавая, что затраты по налогам все равно в конечном счете лягут на их плечи.

Мне требовалось дозвониться до Филатовых и поговорить с одним из представителей этого княжеского дома. Сделать это было не так-то просто. Все входящие звонки принимали многочисленные помощники и секретари, и их трудно было убедить соединить с одним из князей. Особенно если это звонок от того, кто не выполняет часть обязательств по контракту на поставку этериума. Здесь нужна была очень тактичная жесткость, которая бы не оскорбила Филатовых, но с другой стороны и не затянула бы процесс.

Я набрал номер Михаила Алексеевича, главы рода Филатовых. Если уж пытаться дозвониться, то сразу до самого главного. Ниже — до его младшего брата — всегда упасть можно, а вот выше подняться шанса уже не представится.

Трубку, как я и думал, взял его секретарь.

— Торговый дом Филатовых.

Я не стал ходить вокруг да около и сразу выдал нужную информацию.

— Добрый день, это граф Белов. У меня весьма срочное дело к Михаилу Алексеевичу. Сердце каменного голема пятого уровня. Если князю интересен этот артефакт, то я буду ждать его звонка до, — я взглянул на часы, — шести вечера сегодняшнего дня. После этого данный товар будет выставлен на Московскую биржу аномальных товаров на общих условиях срочного аукциона.

Не дожидаясь, когда у секретаря пройдет приступ внезапного шокового онемения, я положил трубку. Мне важно было произвести впечатление очень занятого человека. Я был уверен, что князь Филатов прекрасно осведомлен о событиях, произошедших вчера в моем имении. А значит он вполне может допустить мысль, что я действительно добыл этот артефакт, а также поймет мою занятость, проистекающую от свалившихся на меня проблем.

Ну а пока Филатов собирается с мыслями, мне нужно проведать казарму, выяснить, как там Ярцев с Коршуновым. Мои офицеры, в отличие от меня, эту ночь, скорее всего, почти не спали. Надо убедить их вздремнуть хотя бы пару часиков. Иначе толку от них будет мало.

Я встал из-за стола, вернулся в спальню и достал из гардероба новую камуфляжную форму. Переодевшись и захватив из оружейного ящика пистолет, я вышел из особняка и направился к казарме. Обоих командиров я застал в кабинете Коршунова. Степан Иванович сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Вид у него был такой, словно он за одну ночь постарел лет на пять.

Я хотел поздороваться и уже набрал в легкие воздуха, как вдруг Коршунов быстро зыркнул на меня и приложил указательный палец к губам, указав куда-то вглубь кабинета. Я быстро повернулся и только сейчас заметил Ярцева. Он с перебинтованной головой лежал на кожаном диване и по всей видимости крепко спал. Лицо его, как и у Коршунова было постаревшим и осунувшимся. У изголовья стоял автомат, рядом лежал бронежилет с каской, а на журнальном столике — пистолет, нож и рация.

Я понимающе кивнул Степану Ивановичу и, подсев к нему поближе, спросил шепотом:

— Как дела с убитыми монстрами? Отвезли к Демидову?

— Да, ваше сиятельство. Выручили двести семьдесят шесть тысяч. — После этих слов глаза Коршунова радостно заблестели.

— Отлично, Степан Иванович. Используйте их на компенсации семьям убитых и тяжелораненых, оплату лечения бойцов, закупку боеприпасов, амуниции и техники. Ну и на все прочее. Также каждому из выживших бойцов выпишите премию по пятьсот рублей. Вам с Виктором Петровичем — по тысяче.

— Хорошо, ваше сиятельство, — ответил Коршунов, быстро пометив что-то у себя в блокноте.

— Я видел, что у казармы стоит большая очередь из кандидатов в новобранцы. Кто ведет аттестацию и прием?

— Я веду, ваше сиятельство. Вот только сейчас ненадолго отлучился. А то Петрович совсем на ногах не стоял. А без меня идти отказывался. — Коршунов с беспокойством посмотрел на спящего Ярцева. — На время моего отсутствия аттестацией и собеседованием занимается Зорин Роман Васильевич.

— Позывной «Заря»?

Коршунов устало кивнул.

— Хороший офицер, — продолжил я. — Видел его вчера на поле боя. С виду молодой, а бойцы его слушаются. Сколько ему? Двадцать пять?

— Двадцать восемь. Зато дури в нем. На двоих хватит. В рукопашке нам с Ярцевым не уступает. Подковы голыми руками гнет.

— Отлично, Степан Иванович. Значит будущие новобранцы в хороших руках. Так что слушайте мой приказ: прямо сейчас ложитесь спать. Если уж не хотите идти в кровать, то может прямо здесь. — Я указал на расстеленную рядом с камином медвежью шкуру.

Увидев, что Коршунов хочет что-то возразить, я взял со шкафа старый будильник и завел его на четыре часа.

— У вас два часа на сон. Время пошло. Зорину я сообщу.

Это была волшебная формула, которой, в мою бытность в учебке, можно было уложить спать любого солдата.

Коршунов ухмыльнулся, удивленно мотнул головой и через пару минут уже спал крепким сном, блаженно растянувшись на мягкой медвежьей шкуре. Я перевел звонок будильника еще на час вперед. Если будет что-то срочное, то их и так, без звонка разбудят.

Сообщив Зорину, что он теперь за главного, я отправился обратно в особняк. Удаляясь от казармы, я даже спиной чувствовал восхищенные взгляды бывших бойцов капитана Федулова, которые в это время стояли на плацу, ожидая своей очереди на аттестацию.

Когда я приближался к широким полукруглым ступеням крыльца, у меня зазвонил телефон. Номер был мне незнаком, но я надеялся, что это кто-то от Филатовых. Взяв трубку, я понял, что не ошибся в своих ожиданиях.

— Александр Николаевич, это секретарь князя Михаила Алексеевича Филатова. Их сиятельство распорядился, чтобы к вам был срочно отправлен эксперт, который мог бы на месте оценить качество упомянутого вами артефакта. Он будет у вас примерно через четыре часа. Как только Михаил Алексеевич получит удостоверение от этого эксперта, он примет решение. До этого момента его сиятельство просил вас воздержаться от выставления артефакта на товарную биржу.

— Передайте Михаилу Алексеевичу, что я буду ждать заявленного эксперта в означенное им время. И прошу вас после этого безотлагательно сообщить мне решение князя.

Я положил трубку, не дожидаясь ответа секретаря. Как видно, дело шло на лад, и сделка по сердцу голема обретала все более реальные очертания.

Войдя в дом, я увидел в холле Тимофея Федоровича. Судя по его посветлевшему взгляду, он как раз ждал моего возвращения.

— Ваше сиятельство, вот список людей, которые были в вашем кабинете, — и он протянул мне листок бумаги, на котором аккуратным подчерком было выведено пара имен.

— Благодарю вас, Тимофей Федорович, — я забрал у него листок. — Но прежде всего у меня есть к вам еще одно задание. Примерно часа через четыре к нам приедет эксперт по артефактам от князя Филатова. Его надо будет встретить и сопроводить в казарму к командиру гарнизона. Этот важный гость проведет экспертную оценку сердца каменного голема, которое мы добыли в ходе вчерашнего сражения. Степан Иванович покажет, где оно хранится. Это очень важно. От этого человека будет зависеть будущее благосостояние нашего имения. Прошу вас встретить его радушно и по всем правилам гостеприимства.

— Хорошо, ваше сиятельство, — управляющий слегка склонил голову.

— А теперь давайте посмотрим, что тут у нас. — И я внимательно пробежал глазами имена тех, кто был в отчете управляющего. Там был обозначен сам Тимофей Федорович, который сейчас был вне подозрений, а также еще один человек.

— Ильин Трофим Евгеньевич, — задумчиво проговорил я. — Это же наш мастер? Если мне не изменяет память, мы его взяли недели две назад?

— Все верно, ваше сиятельство. Он вчера ремонтировал сломавшийся карниз.

Я вопросительно посмотрел на Тимофея Федоровича.

— Ваше сиятельство, утром я по обыкновению зашел к вам в кабинет раздвинуть шторы, а на меня, представляете, рухнул этот самый карниз. Хорошо, что я успел отскочить. Иначе бы могло случиться ужасное. Весу в нем килограммов семь, если не больше. Лет пятнадцать держался, а тут возьми, да упади. Чертовщина какая-то, ей-богу. Вот я и позвал Трофима Евгеньевича. Он долго с ним мучался, но в конце концов вернул на место.

— Зная вашу занятость, предположу, что наш матер какое-то время был один в моем кабинете. Все верно?

— Так и есть, ваше сиятельство, — виновато разведя руками ответил управляющий.

— Пригласите-ка его ко мне через полчаса, Тимофей Федорович. Пора мне лично познакомится с этим мастером на все руки.