Майский ястреб

Глава первая

Когда мой отец получил весть о смерти Пендрагона, я играл на берегу моря.

[Пендрагон в переводе с валлийского означает «Главный дракон» или «главный военачальник». Утер Пендрагон, отец Артура, был верховным королем бриттов. — Здесь и далее примечания переводчика.]

[Оркады — старинное название Оркнейских островов, архипелага, расположенного на северо-востоке от Шотландии, на границе Северного моря и Атлантического океана.]

Расположено оно примерно в часе верхом на юг от крепости моего отца Дун Фионн. В этом месте со скалистого хребта, ограждающего наш остров с запада, падает ручей. Вода за века выбила в камне у подножия скалы глубокий бассейн; дальше через галечный пляж она стекает в океан. Со всех сторон нависают скалы, с вершины утеса маленький пляжик невидим, наверное, поэтому до сих пор мое укрытие никто не обнаружил. Здесь очень красиво, и я решил, что это место будет моим. Я назвал его Ллин-Гвалх — «Ястребиный ручей» — и считал лучшим местом на всех Оркадах. Иногда я приносил с собой арфу и пел под грохот волн и шум воды, падающей в бассейн. Волны с шипением оставляли каменистый пляж во время отлива, и этот шорох прекрасно мне аккомпанировал. Иногда я строил на берегу крепости из камней и глины, обдумывал планы битв на берегу ручья, представляя его полноводной рекой, границей между могущественными королевствами. В этих битвах я мнил себя великим воином, непревзойденным в бою. Обо мне слагали баллады в каждом королевском зале западного мира, они приводили в восхищение Агравейна и моего отца. Но еще больше я любил строить лодочки и отправлять их в плавание через протоку, ведущую в дикое серое море, без устали грызущее все берега мира. Я посылал свои корабли на запад: в Эйрин,

[Эйрин — древнее название Ирландии.]

Я очень любил Ллин-Гвалх и ревностно охранял его от внешнего мира. Я рассказал о нем только младшему брату Мордреду, и то только после того, как он поклялся хранить тайну.

В тот день я вдруг услышал стук камней на тропинке вверху. Я поспешно отодвинулся от каррага, который строил, и поспешил наверх.

[Карраг — традиционная ирландская весельная лодка или парусно-весельный корабль.]

— Гавейн! Ну, где тебя носит?

Голос, звавший меня, принадлежал Агравейну.

— Иду! — закричал я как можно громче и стал быстро карабкаться наверх.

— Поспеши! — сердито крикнул Агравейн. — Отец ждет. Он послал меня за тобой.

Я выбрался на вершину утеса, отвел налипшие на лоб волосы и, наконец, узрел Агравейна.

— Зачем я понадобился отцу? — Мне было немного не по себе, поскольку отец терпеть не мог ждать, и наверняка уже сердится, поджидая меня в Дун Фионне.

— Не твое дело! — огрызнулся Агравейн. Вид у него был злющий. Похоже, он долго искал меня и теперь опасался, как бы и ему не влетело от отца. — Давай быстро! Ну что ты копаешься?

Я отвязывал пони, а узел, как назло, затянулся.

— Хватит болтать! Солнцем и ветром клянусь, мы и так задержались! Тебе еще надо привести себя в порядок. Не можешь же ты показаться гостю в таком виде!

— У нас гость? — я справился с узлом, но тут снова замер. — Кто он? Бард? Воин? Откуда?

— Из Британии. Понятия не имею, из какого королевства! Отец послал за тобой сразу, как только поговорил с ним. Хорошо еще, что Диуран заметил, что ты поехал на юг, иначе я бы так и искал тебя. Агравейн пнул лошадь и пустил ее галопом к дому.

— Догоняй, трусишка!

Я вскочил на своего пони и отправился следом, игнорируя знакомое оскорбление. Кстати, может быть, он и прав. Наверное, я действительно трус, иначе не стал бы прощать оскорбление. Можно бы, конечно, и подраться… Он, правда, всегда меня побеждал, но зато после драки относился ко мне лучше, чем обычно.

Значит, гость из Британии и срочный вызов... Должно быть, какое-то важное сообщение. У моего отца много шпионов в Британии, ему регулярно докладывают о новостях, но чтобы вот так, прямо заявляться в Дун Фионн, такого не припомню. Видно, произошло нечто действительно важное, например, крупная победа над саксами, или наоборот, поражение, или смерть какого-то важного короля, то есть нечто такое, что отец мог бы использовать для усиления своего влияния на юге. Всего год назад саксов разбил молодой Пендрагон, так что речь, пожалуй, не о военных делах. Значит, кто-то умер, и теперь отец готов заключить сделку с преемником? Значит, в этой сделке есть место и для нас с Агравейном? Я тоже бросил пони в галоп и скоро обогнал Агравейна. Брат, казалось, не заметил этого, лицо его напоминало большую грозовую тучу. Отец всегда строил планы относительно меня, вот только я далеко не всегда оправдывал его надежды. Встречный ветер быстро высушил соль в моих волосах, и копыта пони вторили тяжким ударам прибоя. Я стал вслушиваться в этот ритм. Всё лучше, чем размышлять понапрасну, что ждет меня в крепости. Покончить бы с этой неизвестностью как можно быстрее. А пока хорошо уже то, что Агравейн не спросил меня, чем это я занимался в Ллин-Гвалх.

Мысль о брате заставила меня с тревогой оглянуться. Он уже отстал на добрую сотню шагов и раздраженно понукал лошадь. Кое в чем я все-таки превосходил его: в конной езде и в игре на арфе. Обычно он старался не придавать этому значения, поскольку воин-то из него всяко лучше, чем из меня, ну а я старался лишний раз не напоминать ему о своих умениях. Вот и теперь я незаметно придержал пони, иначе не миновать ссоры из-за какого-нибудь пустяка. Скоро он обогнал меня и поехал рысью. Вот в этом был весь Агравейн: Он должен быть первым, а все остальное неважно. Первым среди мальчишек острова, первым претендентом на трон моего отца. Отец им гордился и никогда подолгу не гневался на него. Я смотрел в спину брата и хотел всего лишь походить на него хоть немного. Мы ехали в Дун Фионн в молчании.

Наша крепость построена из очень легкого белого камня, отсюда и название «Белая крепость». Ее возвели в год рождения Агравейна, за три года до моего собственного рождения, но к этому времени она уже сравнялась известностью со старыми крепостями: Эмхайн Маха в Эрине, или британскими Камланном и Дин Эйдин. Крепость возвели над обрывом, с ее стен открывается прекрасный вид на море. Мощные стены окружает ров. Две надвратные башни, как у старых римских укреплений, стоят на сторонам единственных ворот, обращенных на запад. Крепость задумал и построил мой отец, а ее мощь и слава стали результатом неизменно успешных планов и маневров, политических и военных. Автором замыслов всегда выступала мать, а вот осуществлять их приходилось именно моему отцу, королю Лоту Мак Кормаку из Инсирка, причем претворял он их в жизнь таким образом, что, в конце концов, стал одним из самых могущественных королей в Британии или Ирландии. Мы с Агравейном уже въезжали в ворота, а я все еще терялся в догадках, зачем отец приказал послать за мной.

Оставив лошадей в конюшне, мы поспешили в отцовские покои. Он давным-давно выбрал для себя это небольшое помещение. Сейчас его пронизывал столб солнечного света, наполненный пылинками, падавший через проем для дыма между стеной и кровлей. И мать и отец были здесь. Когда мы вошли, отец поднял голову. Я мог бы поручиться, что наше появление прервало какой-то важный разговор. Мама сидела на кровати, изучая карту, а на столике рядом с ней стоял кубок с заморским вином. Рядом лежал на боку кубок короля. Мать коротко взглянула на нас и вернулась к изучению карты. По лицу отца можно было понять, что он не на шутку разозлен.

Король был невысок, но весь его облик говорил о власти. Копна светлых волос и борода были в беспорядке, казалось, им передалась энергия худощавого тела и пронзительных голубых глаз. Наши предки родом из Ольстера, и говорили, что все потомки божественного Луга Длиннорукого были похожи на своего предка, и мой отец, король Лот не был исключением.

[Бог Луг — один из наиболее значительных богов племени Туата Де Дананн (народ богини Дану) в ирландской мифологии.]

Отец смотрел только на меня.

— Где ты был? Тебя искали два часа.

Пока я думал, что ответить, вмешался Агравейн.

— Он на берегу был, устриц собирал или еще что… Я нашел его в часе езды отсюда.

Лот нахмурился.

— Почему тебя не было в крепости? Лучше бы ты упражнялся с копьем. У тебя не очень-то получается.

Как всегда в присутствии отца, слова застряли у меня в горле, и я с несчастным видом уставился в пол.

— Какой из тебя воин?! — Лот фыркнул. — Но все-таки мог бы получить хоть какие навыки, чтобы при случае не опозорить клан. — Он сердито сжал кулаки, вскочил и начал вышагивать по комнате. — Ладно. Об этом потом. Кто-нибудь из вас может мне сказать, зачем я посылал за тобой?

— Думаю, пришли вести из Британии, — быстро ответил Агравейн. — Что там случилось? Саксы кого-то победили? Кому-то из королей нужна твоя помощь?

Моя мать, леди Моргауза, наконец, оторвалась от карты, посмотрела на меня, и легкая улыбка тронула ее губы. Сердце у меня дрогнуло.

— А ты, Гавейн? Ты ничего не хочешь сказать? — Голос у нее был низким, звучным и красивым. А сама она казалась воплощенным совершенством: очень высокая, смуглая, с глазами темнее, чем море в безлунную полночь. Любой человек, взглянувший на нее, невольно затаивал дыхание. Ее взгляд притягивал, как водоворот втягивает воду.

Мать была дочерью Верховного Короля Утера. Замуж за Лота ее выдали в тринадцать лет, и она возненавидела отца за это навязанное решение. А я… я молился на нее, как на богиню.

Лот резко остановился, взглянул на жену. Он понял, что она пришла к какому-то решению после изучения карты. Кивнув самому себе, он тоже уставился на меня.

— Ну… может, кто-то из королей умер? — Чтобы задать этот вопрос, мне пришлось ухватить свое мужество двумя руками и держать изо всех сил. — Вортипор?

[Вортипор — король Диведа (территория современного Уэльса) в 6-м веке. Сведений о нем очень мало.]

Отец посмотрел на меня с удивлением, а потом грустно улыбнулся.

— Да, ты прав. Король мертв. Только речь не о Вортипоре из Диведа. — Он подошел к кровати и стал внимательно изучать карту. Сначала он упер палец в район Диведа, потом провел им по течению реки Сэферн вверх через Поуис, задержался на морском побережье Эльмета, затем задумчиво проследовал на восток до границы Британии. Леди Моргауза наблюдала за ним со скрытой радостью. Зато теперь я точно знал, о ком идет речь, и что замышляют мои родители. Был только один король, смерть которого доставила бы такую радость моей матери.

— Король Утер Пендрагон из Британии лежит мертвый в Камланне, — как-то вкрадчиво произнесла мать. — Верховный Король заболел и умер. — Ее улыбка казалась нежнее снежинок, падающих с черного неба темной зимней ночью.

Понадобилась минута, чтобы новость дошла до сознания Агравейна. Наконец он изумленно ахнул:

— Утер?! Верховный Король?

Король Лот рассмеялся и громко хлопнул в ладоши.

— Утер мертв! Я думал, этот сын старой кобылы еще покоптит небо!

Я посмотрел на мать. По всей Британии ее считали сильной волшебницей. Я размышлял: долго ли страдал король Утер, что за болезнь его сразила, и не приложила ли моя мать руку к его смерти. Впрочем, как может кто-нибудь, находясь на Оркадах, убить человека в Думнонии…

[Думнония — королевство бриттов на юге Британии.]

— … Это еще не все, — говорил меж тем отец. — Сейчас разгорелись споры о том, кто займет его место.

Конечно, будут споры. Даже у нас, на Оркадах. Утер не оставил наследника, хотя бастардов после него не сосчитать. Британию ждет война за трон, как это уже было тридцать лет назад после смерти Вортигерна.

[Вортигерн — король кельтов Британии в V веке.]

Лот продолжал расхаживать по комнате, размышляя вслух.

–… Докмэйл Гвинедский утверждал на совете верховное право. Он говорил, что верховный трон Британии предназначен королям Гвинеда, ведь это они наследники римского царства. Против него выступил король Максимус, но Гулгоуд из Гододдина поддержал Докмейла... Докмэйл заключил союзы с Дайфедом и Поуисом, он просил Гулгоуда отказаться от притязаний на звание пендрагона. Гулгоуд пытается сколотить собственный союз. От него были гонцы к Карадоку из Эбраука… и ко мне.

[Эбраук (Эвраук) — бриттское государство Древнего Севера, существовавшее приблизительно с 383 года на территории современной Англии. Столица — город Эбрук (современный Йорк).]

— Нужна осторожность, — резко произнесла леди Моргауза. — Союзы неустойчивы. Великобритания и расчет на длительный альянс несовместимы. Война не успеет начаться, как появятся новые претенденты на титул, ведь еще далеко не все королевства сказали свое слово.

— Ты права, — кивнул Лот, не прекращая вышагивать по комнате. — Нельзя никому давать объединяться. И нельзя обижать союзников при дележе добычи. Диуран и Эйдан могут помочь. И нельзя забывать о кровной мести. На некоторые вещи придется закрывать глаза. И ни в коем случае нельзя позволять Уи Нейллам встревать в борьбу.

[Уи Нейллы — потомки полулегендарного верховного короля Ирландии Ниала Девять Заложников, создавшие династию Коннахта.]

Я очень нервничал. И все-таки мне удалось вымолвить:

— А как же Артур?

Казалось, Лот не обратил внимания на мои слова, а вот мать взглянула на меня с неподдельным интересом. Артур возглавлял войска Утера, и, если хотя бы половина рассказов о нем правдивы, воинство Верховного Короля последует за ним. И дело тут не в Утере, а в самом Артуре. За ним стояла сила, хотя он был всего лишь одним из бастардов и не входил ни в какой клан. Едва ли он смог бы претендовать на звание Пендрагона, но вот Верховным Королем вполне мог бы стать.

— Артур? — Лот пожал плечами, все еще размышляя о кровной мести. — Да никого он не станет поддерживать. Будет продолжать сражаться с саксами вместе с королевским отрядом, ну или с той его частью, которую сможет повести за собой.

— Я опять призываю к осторожности. — Голос леди Моргаузы прозвучал еще резче. — Лорд Артур опасен. Он лучший военачальник в Британии, и он не останется безучастным, если его начнут втягивать в распри.

— Да ерунда это всё! — Похоже, король Лот пришел к каким-то умозаключениям и теперь был настроен благодушно. — Разумеется, я буду осторожен, особенно с твоим драгоценным сводным братом. Я видел его в бою.

— Я тоже видела, — мягко перебила его мать. Но что-то в ее голосе насторожило короля. Он замолчал и растерянно посмотрел на жену.

Мне показалось, что солнечный свет в комнате померк, а пылинки, танцевавшие в воздухе, замерли. На какой-то миг мне открылась бездна, лежащая у самых наших ног. Я вздрогнул, потому что узнал этот темный блеск в глазах матери. В них горела лютая ненависть, уже утопившая короля Утера, перессорившая его друзей, призвавшая на острова чужаков, поселившая раздоры среди людей. Так что теперь? Эта волна ненависти готова обратиться против Артура? Я снова задумался о том, как умер король Утер.

Агравейн шевельнулся. Пока говорил отец, глаза его горели от возбуждения. Он ни на миг не забывал, что совсем скоро, через месяц достигнет пятнадцатилетия, а значит, станет достаточно взрослым, чтобы принять участие в зарождавшейся у нас на глазах кампании. Ни о чем больше он думать не мог. Поэтому никого не удивил его возглас:

— И я? Я тоже буду сражаться?

Отец обернулся к нему и снова усмехнулся. Подойдя к Агравейну, он хлопнул его по плечу.

— Конечно! А иначе зачем бы мне звать вас? В марте, через месяц, мы выступаем. Пойдешь в отряд Диурана. Я дам ему половину наших воинов и еще войска с Гебридских островов. Надеюсь, ты многому научишься у него. У Диурана стоит поучиться управлять войсками.

Агравейн проигнорировал вопрос о том, как управлять отрядами, и погрузился в то, что его волновало.

— Значит, я стану сражаться наравне со всеми?

Лот еще больше ухмыльнулся, положив руку на плечо Агравейна.

— Не терпится? Ты не пойдешь в бой, пока я не буду уверен, что от тебя будет толк. Надо уметь управлять войсками. Никто не научится сражаться, бросая копья в цель. Но ты примешь участие в битвах.

Агравейну, похоже, было наплевать на военные премудрости. Он схватил отца за руку и пылко поцеловал ее.

— Спасибо, отец! — с восторгом выкрикнул он.

Лот обнял своего первенца, отстранил, потряс за плечи и сказал с улыбкой:

— Вот и хорошо. Завтра получишь оружие вместе с другими взрослыми. Иди и скажи Орламу, чтобы подготовил тебя к посвящению.

Агравейн выскочил из комнаты, чуть не подпрыгивал от восторга на каждом шагу, и отправился искать Орлама, главного друида моего отца. Я собрался последовать за ним, но отец остановил меня.

— Подожди, Гавейн.

Комната мгновенно превратилась в ловушку. Я вернулся от дверей и стал ждать. А что мне еще оставалось? Король Лот подошел к столу, взял свой кубок и налил в него вина из кувшина. Солнечный свет мелькнул в благородном напитке темно-красными искрами. Отец сел на кровать и посмотрел на меня испытующе. Я и раньше ловил на себе подобные взгляды. По спине пробежали мурашки. Отец вздохнул.

— Ну и как тебе новости? — спросил он.

— Какие из них? — Я упорно смотрел на покрывало.

— Твоему брату не терпится проявить себя на поле боя, — с усмешкой сказал отец. — Он хочет добыть славу для себя и для нашего клана. А вот ты к чему стремишься?

— Мне еще рано на войну, — сильно нервничая, ответил я. — Не меньше двух лет мне жить в мальчишеском Доме. И все знают, что я не очень-то гожусь для войны. — Я, наконец, осмелился взглянуть на отца.

— Да, это все знают, — задумчиво повторил он мои слова и уголки его губ скорбно опустились. Он сделал глоток вина. Солнечный свет играл на его расшитом золотом воротнике, горел в волосах, делая его еще больше похожим на солнечного бога Луга, нашего предка. Он как-то беспомощно посмотрел на мою мать. — Нет, не понимаю я этого.

Я разозлился. Между прочим, все также знали, что мой младший брат Медро не был сыном Лота! Никто, правда, не знал, чей он сын, и, похоже, Лот теперь сомневался и во мне. Конечно, я не похож на него, как Агравейн. Но я очень похож на мать, во всяком случае, вполне достаточно, чтобы не возникало никаких сомнений в моем происхождении. Временами я и сам сомневался, действительно ли король Лот приходится мне отцом… Но одно дело — я, а другое — сам король.

Он заметил, что я рассердился.

— Ну, так что скажешь?

— Ничего не скажу, — угрюмо ответил я. — Нечего мне сказать.

Лот глубоко вздохнул и потер лоб.

— В марте я уеду. Война есть война, могу и не вернуться. Вряд ли мой час пробил, но всякое бывает на войне. Там у меня голова будет занята другими мыслями, поэтому я сейчас и спрашиваю… Я хочу знать, Гавейн, кем ты собираешься стать.

Я пытался лихорадочно найти достойный ответ, но все было тщетно. В голову ничего не приходило. Поэтому я просто буркнул:

— Не знаю. — На миг наши взгляды встретились.

Король ударил кулаком по столу и тихо выругался.

— Он не знает! — воскликнул Лот. — Клянусь ветром и адскими гончими, я тоже не знаю. Но мне интересно. Ты же из королевского клана! Ты — сын короля и дочери Верховного Короля! Я — воин, твоя мать — великий стратег. А ты? Что ты можешь делать, кроме как скакать на лошади да бренчать на арфе? О, да, конечно, быть бардом — почетная профессия, но не для королевских сыновей! А теперь мы идем на войну, Агравейн, клан и я. А если Агравейна убьют? А если наш союзник Гулгоуд окажется предателем? Что с вами станет?

— Ну я-то уж точно не буду королем! — искренне воскликнул я. — Ты же можешь выбрать любого преемника из нашего клана, хоть Диурана, хоть Эйдана или еще кого. Любой из них справится лучше меня!

— Да, справятся. Только они не мои сыновья. А я хочу, чтобы после меня королем стал мой сын! — Лот некоторое время с гневом смотрел на меня. Потом его взгляд словно погас. — Но тебя я бы не выбрал.

— Вот и хорошо, — кивнул я.

— И тебя это устраивает? — с горечью спросил мой отец.

— Устраивает. Я не хочу быть королем.

— А кем?! Кем ты хочешь быть?

— Не знаю. — Я снова опустил глаза.

Лот резко встал.

— А должен знать! И я хочу это знать, отправляясь на войну!

Я помотал головой. От отчаяния и безнадежности положения мой язык словно получил свободу.

— Мне жаль, отец. Но я действительно не знаю. Не король, не бард, не… не знаю. Я хочу чего-то другого. Я не знаю, что оно такое. Мне не стать настоящим воином, нет у меня к этому таланта. Но… иногда мне снятся сны, и… и в песнях я слышу будто бы намеки на что-то. Однажды мне приснился меч, сияющий, словно пламя, и море… и солнце. — Я пытался передать то, что лежало глубоко внутри меня, и понимал, что мне не хватит слов. — Я пока не могу этого назвать. Но слова придут, нужно дождаться, и бороться за то важное, что я ощущаю в себе, хотя и не понимаю, что оно. Я дождусь… — Я замолчал, снова встретился глазами с отцом, и опять отвернулся.

Лот подождал еще некоторое время, понял, что продолжения не будет, и покачал головой. — Не понимаю… — протянул он. — Ты говоришь, как друид, словно бы пророчествуешь… Неужто хочешь стать друидом? А если нет, то что тогда?

— Да не знаю! — в отчаянии почти выкрикнул я и уставился в пол. Чувствовал, король продолжает смотреть на меня, но я больше не хотел встречаться с ним глазами.

Король снова отошел к ложу и, как мне показалось, в сердцах что-то разорвал.

— Чего-то подобного я и ожидал, — недовольно проворчал он. — Ты же не соображаешь, что говоришь! И драться не можешь. Стоит вспыхнуть ссоре, и ты даже не пытаешься постоять за себя, сразу бросаешься наутек. Агравейн и твои наставники говорят, что ты просто боишься. Трус. Тебя ведь так и зовут в мальчишеском Доме?

Да, он был прав. Так меня и звали мальчишки. Чести в этом не было. Да только у меня были свои представления о чести, и они сильно отличались от представлений других. Пришлось закусить губу, чтобы не нагрубить отцу.

— Ладно. Оставайся в Дун Фионне, — презрительно произнес Лот. — Иди, поиграй на арфе, на лошади покатайся. А теперь убирайся вон!

Я повернулся, собираясь уйти, но у самой двери почувствовал взгляд матери и обернулся. Мне вдруг стало понятно, что она, не отрываясь, смотрела на меня с того самого момента, когда я заговорил о своих снах. Когда я оглянулся, ее глаза были темнее ночи и красивее звезд. И тут она улыбнулась медленной, какой-то потаенной улыбкой, предназначавшейся только мне.

Я вышел. Но теперь гнев отца не казался мне таким обидным, ведь мать смотрела на меня совсем иначе. И хотя я поклонялся ей, хотя ее улыбка смягчила недовольство отца, все же я опять подумал: интересно, как же умер ее отец, король Утер? И вот тут мне стало совсем не по себе.