Майский ястреб

Глава одиннадцатая

Артур медленно ехал к холму в окружении жителей Камланна. Он улыбался, смеялся над шутками своих подданных и отмахивался от поздравлений с победами. Королю было около тридцати лет. Он должен был привыкнуть к своим триумфальным возвращениям, но и банальными для него они не стали.

Достигнув пиршественного зала на вершине холма, он легко соскочил с коня, перехватив узду раньше, чем это успел сделать кто-нибудь из подданных. Он огляделся, заметил управляющего и подозвал его. Они коротко переговорили, при этом король несколько раз указал на хвост колонны, все еще втягивающийся в ворота. Видимо, он заботился о скоте, отбитом у саксов. Управляющий кивнул и побежал отдавать распоряжения. Артур поднял глаза и в этот миг напомнил мне кого-то знакомого, но я так и не смог вспомнить, кого именно.

— Бедивер! — позвал король.

Бедивер вышел из толпы, словно только и ждал, когда его позовут.

— Здесь, милорд.

Артур улыбнулся ему совсем по-особому и протянул обе руки. Бедивер подался к нему, и король приобнял его.

— Вы добыли мед в Инис Витрин?

— Да, государь. Еды теперь хватит на несколько дней.

— Вот спасибо! Дорого обошлось?

— Гвейр сейчас как раз подсчитывает. Но в любом случае победу есть чем отпраздновать.

— Прекрасно! А эль здесь есть?

— Прошлогодние остатки. Кислые.

— Ну уж какие есть. Скажи Горонви, чтобы обнес элем всех в Братстве. Гриффидд с ранеными… надо посмотреть, чем им можно помочь. — Артур вошел в пиршественный зал, все еще раздавая распоряжения. Я скромно следовал за большой свитой, и наконец, остановился возле большого стола, не зная, как себя вести. Все были заняты делом. Королю сейчас явно не до меня, лучше подождать. Чтобы не стоять на проходе, следовало отыскать какой-нибудь тихий уголок.

Артур сел в кресло за столом, стоявшим на возвышении, принял рог с элем и сделал первый глоток.

— С возвращением! — воскликнул Бедивер.

— И тебя тоже, — кивнул Пендрагон. — Когда вы вернулись?

— Около часа назад.

— Садись, ради Бога, и выпей пива. Горонви… — тихо окликнул он слугу. Тот кивнул. — Ну и как поживает аббат Теодор?

— Как всегда, мошенничает. Но мед мы нашли.

— Так. А в чем тогда дело? Я же вижу, что-то тебя гнетет. В чем причина? Неужто в Инис Витрин дела настолько плохи?

Бедивер покачал головой. Горонви вернулся с элем, подал Бедиверу рог и что-то прошептал Артуру на ухо. Артур выслушал и кивнул. — Хорошо. Но постарайся обнести всех. Скажи, что это только начало, зато вечером будет мед! — Он обернулся к Бедиверу. — Никогда не приходилось слышать о короле, которому не хватает эля! — Он хохотнул, но тут же снова стал серьезным. — Так и что монахи? Кидались камнями и орали: «Смерть тирану! Он наш мед крадет! Чума забери этого дракона с его Братством! Чем нам теперь напиться в воскресенье?»

— Нет, обошлось без проблем, — Бедивер улыбнулся. — Конечно, наш визит восторга у них не вызвал, но в конечном счете они уступили. Дело в другом.

Артур оглядел зал.

— Что-то сегодня ваша компания выглядит мрачновато, словно утром после пира. Я сразу заметил. — Король наклонился вперед и понизил голос. — Особенно, когда увидел Кея и Агравейна. Что не так?

Бедивер в ответ покачал головой.

— Не беспокойся, никакого кровопролития. А куда подевались Кей с Агравейном?

— Я отправил их помогать со скотом. Так это все-таки их касается? Ладно, подождем. Я думал, к моему возвращению стены удастся поднять повыше. А как на твой взгляд?

В зале собиралось все больше рыцарей из Братства Артура. Войдя, они первым делом брались за рога с элем. Со всех сторон сыпались шутки по поводу его качества. Вскоре вошли Кей с Агравейном и остановились, оглядываясь. Я понял, что они ищут меня.

Артур помахал им рукой. Когда они подошли, король сказал:

— Бедивер говорит, что мне надлежит разрешить какой-то ваш спор?

Меня они пока не заметили. Кей подошел к столу. Он хмурился. Я встал, не зная, то ли подойти к ним сейчас, то ли подождать. Воины в Зале перестали разговаривать и прислушались.

— Милорд, — сказал Кей, — мы хотели бы, чтобы вы приняли решение относительно брата Агравейна.

Артур удивленно откинулся на спинку кресла и поставил рог с элем в кольцо перед собой.

— О каком брате речь? — спросил король неожиданно напряженным голосом.

Агравейн немного смутился.

— Мой брат Гавейн, государь, которого все считали мертвым. Мы встретили его в Инис Витрин, и он приехал с нами в Камланн. Он хочет присоединиться к нам. Милорд, он — прекрасный воин! По дороге из Инис Витрин мы устроили поединок, и он трижды выбил меня из седла.

— Милорд, — вступил Кей, — я считаю, что здесь не обошлось без колдовства.

— Он не маг! — воскликнул Агравейн. — Народом моим клянусь, он воин, причем, из лучших. Спросите Бедивера.

Артур посмотрел на темноволосого рыцаря и тот кивнул.

— Прекрасный воин и, думаю, хороший человек. Могу поклясться, что он не маг.

— Я слышал о Гавейне, сыне Лота, — нахмурился Артур. — И слышал недоброе.

Я закрыл глаза, сжимая рукоять Каледвэлча. Луг предупреждал, что Артур подозрителен. — Так ты ручаешься за него, Бедивер? — спросил король.

— Да, мой лорд. — Голос Бедивера даже не дрогнул.

— Хорошо. — Артур посмотрел на Кея. — Я подумаю. Но где же твой брат, Агравейн?

Агравейн собрался ответить, но в это время я вышел из темного закутка и предстал перед Артуром.

— Я здесь, государь.

Серые глаза короля слегка расширились. Он пристально посмотрел на меня. Артур не шевельнулся, лицо его было лишено всякого выражения, но мне показалось, что в зале потемнело. Да, он говорил без выражения, но теперь я понял, что это была холодность, с которой он принял рассказ своих рыцарей. А вот теперь он, кажется, ощутил ужас.

Вот горе-то! Конечно, я не ждал, что мне обрадуются при дворе, но тут, видимо, сработала моя репутация. Я действительно был похож на свою мать, возможно, они даже встречались раньше.

Похоже, Тьма проникла в меня до самых костей, и я никогда не смогу освободиться от нее. Она портила все, чего я касался, и мне уже никуда не убежать от ошибок моей юности.

Я опустился на одно колено перед Артуром. «Есть еще надежда, — попытался я себя успокоить. — Меня же привели сюда, а значит, этому суждено было случиться».

— Итак, — холодно произнес Артур, — ты — Гавейн ап Лот?

— Да, господин.

— Я не слышал, чтобы ты… вернулся с Оркад. Твоему брату стоило бы сообщить об этом.

— Я не был на Оркадах, лорд Артур. И я в Британии всего три недели.

— Нам рассказывали, будто ты упал в море на Самайн, года два назад. А теперь ты внезапно появляешься в Инис Витрин, а рыцарь Кей утверждает, что ты связан с колдовством. Агравейн же говорит, что ты намеревался присоединиться к нашему Братству. Так что из этого правда?

Я долго молчал, пытаясь придумать ответ, который сразу рассеял бы все подозрения Артура. Но потом решил, что единственно возможный ответ — правда. И я рассказал свою историю, сначала запинаясь, с болью понимая, насколько неправдоподобно она звучит для рыцарей. Кое-что я опустил. Ну не мог я заставить себя рассказывать, как глубоко погрузилась моя мать в пучину Тьмы. По мере того, как я говорил, мысли о слушателях оставляли меня, вместо этого я сосредоточился на том, чтобы мои слова точно передавали смысл. Никто ни разу меня не перебил. Наконец, я замолчал. Артур встряхнулся.

— Да уж, — задумчиво произнес король. — Такого не услышишь и от самого лучшего барда. Ты удивил нас, Гавейн ап Лот.

— Понимаю. Я мог бы рассказать историю, в которую легче поверить, только это была бы неправда.

При этих моих словах Бедивер улыбнулся, но лицо Артура оставалось неподвижным.

— Может, и так, — король покачал головой. — А может, и нет. Чем нелепее история, тем больше доверия рассказчику. Уловка известная. Ваш отец тоже очень хитрый человек, а ваша мать… — на мгновение тень упала на лицо короля, и я понял, что они точно знакомы. Впрочем, чему же тут удивляться, они же — родичи. — Тонкую ложь иногда очень сложно распознать.

— Господин мой король, — попытался я оправдаться, — перед тобой я, а не мой отец, и не моя мать. Я рассказал тебе правду. Я и в самом деле когда-то изучал магию, но это было давно. Теперь я не имею к ней никакого отношения.

— Так почему же Кей считает тебя колдуном? Он редко верит в сказки.

— Это из-за меча, — сказал Кей. — Во время поединка с Агравейном он обнажил меч, и клинок пылал ярче факела. Клянусь Святым Петром! Спросите любого, кто был там, даже Бедивера; они все это видели.

— Верно, клинок светился, — подтвердил Бедивер. — Но Гавейн рассказывал, где и как получил меч…

— У мечей нет обыкновения светится, — убежденно заявил Кей. — Я бы сказал, что этого не бывает никогда, если бы не видел собственными глазами. Значит, либо его хозяин — колдун, либо он использовал какое-то заклинание против своего брата.

— Да не было там никаких заклинаний! — взорвался Агравейн. — Он и без всякого меча дважды вышиб меня из седла. А до этого он бился с саксами!

— Ну, это он так говорит… — король напряженно размышлял. — Скажи мне, Гавейн, как выглядел Кердик? Ты же его видел.

Я тщательно описал предводителя саксов. Артур кивнул и задал еще несколько вопросов о саксах, о Сорвиодунуме, и о том, сколько там людей. Я понимал его интерес и потому постарался все описать, как можно точнее. Кэй и Агравейн переминались рядом.

— Да зачем нам это слушать? — не выдержал, наконец, Агравейн. — Мы и так все это знаем.

— Да, нам известно, — Артур улыбнулся моему брату. — А вот то, что это известно и твоему брату, говорит о том, что, по крайней мере, часть его рассказа правдива. — Он перевел взгляд на меня. — Да, ты недавно побывал среди саксов… — Король словно смотрел мимо меня, куда-то вдаль, и что-то там, без сомнения, видел. — Ты убивал саксов, — промолвил он уже без улыбки. — Бывает, и саксы убивают друг друга. Так что и это ничего не доказывает. А скажи-ка мне, твоя мать, королева Моргауза, красива?

— Да! — воскликнул я, хотя тут же понял, что меня застали врасплох.

— А почему? — неожиданно спросил король.

Я в замешательстве огляделся.

— Почему? Господин, ну почему мы считаем что-то красивым? Она так же совершенна и ужасна, как сама Смерть, и так говорят все, кто ее встречал.

Наши взгляды на долгое мгновение пересеклись, и я понял, что мы оба знаем о Тьме больше остальных.

— Твоя история тесно связана с Потусторонним миром, — сказал, наконец, Артур. — Бедивер хорошо говорит о тебе, ты по крови мой племянник, но твоя мать… Не думаю, что смогу доверять тебе.

У меня внутри все оборвалось. Я встал с колена, пытаясь проглотить комок в горле.

— Можешь пойти на службу к любому другому королю Британии, можешь возвращаться на острова. Я не могу предоставить тебе место в Братстве. — Король отвернулся и взялся за рог с элем.

Я глупо стоял возле его стола, все еще глядя на Пендрагона.

— Милорд! — воскликнул Агравейн. — Гвальхмаи поклянется, что он не колдун. Он себя покажет! Ну, хотя бы подождите, пока не вернутся лазутчики от саксов. Они могут подтвердить его слова…

— Милорд, я тоже прошу дать ему возможность проявить себя, сражаясь за вас, — негромко сказал Бедивер. — Мы говорили с ним в дороге. Я уверен, что колдовство здесь ни при чем.

— Вы сомневаетесь в моем решении? — холодно спросил Артур, глядя на них.

— Ни в коем случае, милорд, — Бедивер слегка поклонился. Агравейн хотел что-то сказать, но промолчал.

Я поклонился Верховному Королю, повернулся и вышел из Зала. Все было кончено.

— Подожди! — закричал мне вслед Агравейн и поспешил за мной.

Уже за дверями он схватил меня за руку.

— Не знаю, в чем тут дело, но это не похоже на Пендрагона. Он передумает.

— Он уже все решил, — ответил я.

— Нет же! Ты его не знаешь… О, дьявол! Я не понимаю.

«Здесь не любят тех, на ком Тьма оттиснула свою печать, — думал я. — Как я могу служить королю, подобному Артуру, если обладаю темным знанием? Да и Свет едва ли этого захочет. Но ведь я был так уверен… И куда все подевалось? Чего я не сделал из того, что должен был сделать?»

— Послушай, — сказал Агравейн, теребя меня за рукав, — Кей, Бедивер и я живем в одном доме. Пойдем к нам. Отдохнешь, а Бедивер поговорит с Артуром...

— Он же сказал, что не сомневается в решениях короля.

— Конечно, не сомневается. И он, и король думают прежде всего о благе Братства. Но иногда он не соглашается с Артуром, спорит с ним, и бывает, что Артур меняет свое мнение. Верховный Король высоко ценит Бедивера, он назначил его командиром конницы — magister equitum, как он говорит. Я же упоминал, что здесь много говорят по-латыни. Пойдем. По-моему, тебе надо побыть одному, посидеть спокойно…

Брат увел меня в дом и оставил там, бормоча что-то насчет того, что должен позаботиться о своей лошади. Я с удовольствием остался один. Хорошо, что у Агравейна такое положение в отряде, что ему нет необходимости спать в переполненном пиршественном зале. Я сел на его ложе и уставился на покрытый камышом пол, сжимая рукоять Каледвэлча.

Ну и зачем все это было? Зачем мне волшебный меч, для чего нужны были все эти скитания и испытания, если мне так и не придется сражаться за Артура? «Ты должен поступить на службу к Артуру» — сказал король Луг. Ну вот, я добрался до Камланна, только на службу меня не приняли. И что теперь делать?

Никто не собирался мне отвечать. Я достал меч из ножен и посмотрел на него. Клинок оставался тусклым, как и положено обычному мечу. Я чувствовал, как меня захлестывают волны отчаяния. Я в ловушке. Я сам загнал себя туда, когда выбрал в юности проклятую дорогу, предложенную матерью. Но я же не пошел за ней! Я оставил ни с чем ее демона, я отыскал дорогу к Свету… Да, я победил. Кого? Себя. Но Тьма-то осталась непобежденной.

Я разозлился. Убрав меч в ножны, я встал и принялся ходить по комнате. Почему Артур отказал мне столь быстро и решительно? Что-то здесь было не так. Да, он прав. Я все еще слишком связан с Потусторонним миром, я все еще связан с матерью. Артур задал очень точный вопрос о красоте Моргаузы. Признав красоту матери, я тем самым признал притягательность Тьмы. Я снова сел и стал молиться, и снова ответом мне была тишина.

Наступил вечер. Зашел Агравейн и спросил, не хочу ли я поесть. Я отказался. Он ушел на пир.

Я не видел, что тут можно поделать. Артур отверг меня. И что же? Я не могу просто сидеть здесь и жалеть себя. Я должен действовать. И Бедивер так говорил. Как я могу пойти служить другому лорду теперь, после встречи с Верховным Королем?

Странно, но после отказа мне хотелось большего, чем просто служить Верховному Королю. Я хотел стать частью Братства, этого великолепного собрания благородства Острова Могущественного, которому не хватает прошлогоднего эля. А они считают это прекрасной шуткой! Братство не похоже на другие отряды, а Пендрагон не похож на других королей. Я сидел и размышлял над этим, доводя себя почти до отчаяния.

Вернулся Агравейн, прилично пьяный и потому вдвойне опасный. Ему выпал трудный день. Через некоторое время пришли еще двое — Руаун и Герейнт — они тоже жили здесь.

— Я говорил с Артуром, — тихо сказал мне Бедивер. — Он сомневается, что может принять тебя в Братство, особенно в такое непростое время. Он не доверяет твоей матери, королеве Моргаузе, особенно после того, как ты рассказал ему о ее планах. Ведь это, сам посуди, настоящий заговор. Больше пока ничего. Мне его решение непонятно. Обычно он готов предоставить шанс любому, кто хотел бы проявить себя.

— Король редко ошибается, — сказал Руаун, худощавый мужчина с длинным лицом. — Видать, Гавейн и впрямь колдун.

— Молчи, — резко остановил его Агравейн. — Я же сказал, что это не так. Иначе он не полез бы в драку. — Судя по всему, для Руауна аргумент оказался весомым, потому что он не стал спорить.

Наконец вернулся и Кей. Вот он был совсем пьян, но держался отменно.

— Ха! — воскликнул он, увидев меня. — Ты все еще здесь? — Похоже, он был очень доволен, что его мнение возобладало. — А я думал, ты уже сбежал, как побитая собака. Или надо говорить — побитый ястреб? — Он зашелся смехом. — Или побитые ястребы не убегают? Да они даже не летают… Просто сидят, нахохлившись… Ну, прямо как ты!

— Уймись, — попытался остановить его Бедивер. — С чего это ты решил поиздеваться над человеком, которому и без того не сладко?

— Вот! — Кей назидательно воздел палец. — Колдовство до добра не доводит! Наш господин правильно рассудил!

Бедивер покачал головой. Он подошел ко мне и положил руку на плечо:

— Мне очень жаль, Гавейн. Постарайся понять. Это трудное и весьма необычное решение для Артура. А на Кея не обращай внимания. Он пьян..

— Ну, уж не настолько я пьян, — пробормотал Кей. Язык плохо его слушался. — Ну, Майский Ястреб, и где твои заклинания?

Я поймал себя на мысли, что не прочь сразиться с кем-нибудь, чтобы хоть как-то сбросить напряжение. Конечно, не стоило затевать драку в первый же день пребывания в Камланне, и все-таки…

— Отвяжись от него! — прорычал Агравейн.

— Это еще почему?

— Потому что иначе я брошу тебе вызов, — стремясь опередить меня, быстро ответил Агравейн. Похоже, ему тоже пришла мысль сбросить напряжение… А ведь Кей не настолько пьян, чтобы отказаться от поединка!

Но Кей растерянно поморгал, пожал плечами и замолчал. Однако через пару минут он заметил Каледвэлч, прислоненный к стене. Он подошел и поднял меч за ременную петлю на ножнах, покачал его перед собой, насвистывая сквозь зубы.

— Остановись! — крикнул я, разом сбросив с себя задумчивость и меланхолию.

— Да? — пьяно спросил Кей. — Ты так не хочешь, чтобы я трогал твой волшебный меч?

— Оставь меч в покое, — резко ответил я. — Он не для тебя.

— А-а, ты все еще хочешь, чтобы я поверил в твои байки?

— Я рассказал правду. Даже если Артур ей не поверил.

— Да ты просто лжец, — сказал Кей, внимательно наблюдая за мной из-под полуопущенных век.

Агравейн вскочил, сжав кулаки.

Я не собирался позволять своему брату сражаться за меня, как бы он этого ни хотел.

— Остановись! — приказал я и тоже встал. — Кей, прошу тебя, оставь меч в покое, иначе добра не жди!

Он облегченно рассмеялся.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он. — Итак, ты готов драться? Слава Богу! Требуешь свой волшебный меч? Я тебе сейчас покажу, что это за волшебство!

Я сразу понял, что он задумал.

— Не смей! — крикнул я, но он уже потянул рукоять из ножен.

Дремлющий в мече огонь полыхнул, как летняя молния или падающая звезда. Кей вскрикнул и выронил меч, отлетев к стене. Я стоял в другом конце комнаты, но все же успел поймать оружие, выпавшее из рук Кея. Не сомневаясь больше ни секунды, я обнажил клинок. Огонь пылал, чистый, ясный, совсем не жаркий.

— С тобой все в порядке? — участливо спросил я Кея. — Ты не ушибся?

Он сидел, привалившись к стене, молча открывая и закрывая рот, теперь уже совершенно трезвый.

— Я спросил, с тобой все в порядке? — повторил я вопрос.

Он с удивлением разглядывал свою руку. На ладони краснел ожог, но других повреждений заметно не было. Кей ошалело помотал головой.

— Господи! — шептал он.

— Клянусь всеми святыми, — ошарашено пробормотал Руаун.

Я осмотрел меч и вложил его в ножны.

— Вот и хорошо, — сказал я, обращаясь к собравшимся. — Этот меч — могучее оружие. Если бы ты обнажил его совсем, он мог бы и убить тебя. Оставим его в покое.

— Да, да, конечно, — бормотал Кей. — Боже! Я спать хочу!

Мы устроились на ночлег. Больше никто ничего не сказал. По настоянию Агравейна, я улегся на его кровати, а он расположился на полу.

Каледвэлч я положил рядом с собой. От него исходило явственное ощущение силы. Вполне реальной силы, вполне достаточной, чтобы не только обжечь руку Кея, но и убить при необходимости. Свет в очередной раз явил свою силу. Так как я могу сомневаться в Нем? Свет привел меня сюда, и я пришел, ведомый большими надеждами. Теперь, когда они рухнули, душа моя страдала, но отчаяние покинуло меня.

Я закрыл глаза и провел пальцами по рукояти меча, чувствуя прохладную гладкость переплетенного металла на рукоятке и твердость камня в навершии. Простая сталь и простой камень, но они могли озаряться неземным светом, могли опалить руку, осмелившуюся прикоснуться к ним. Холодное пламя клинка выжгло все мои сомнения в правильности принятых решений. И все же, почему такое случилось именно со мной? Свету не нужны люди, Свету не нужны мечи. Не имеет значения, что я сделал так или не так. Главное — я избавлен от Тьмы, и этого для меня должно быть более чем достаточно.

Я повернулся на кровати и посмотрел на соломенную крышу, потом положил меч на пол так, чтобы в любой момент достать его. «Нет, все не так плохо, — сказал я себе. — Переживешь. Надо действовать, искать другие пути. Ничего не кончилось.

И все же, почему меч? Почему не арфа, брошь или кольцо, как бывает в сказках? Если я не собираюсь стать воином, зачем мне оружие войны? А если я не буду служить Артуру, зачем мне быть воином? Ни один другой король не собирается сражаться с Тьмой ...

Тьма. Я, наконец, произнес про себя это слово. Я вспомнил леди Моргаузу так ясно, как если бы она стояла в комнате, и то, чему она научила меня, все еще было во мне. Больше того, оно действовало, как дрожжи. Глаза леди Моргаузы встретились с моими закрытыми глазами. Она улыбалась. Я сердито отвернулся к стене и, наконец, заснул.

Этой ночь мне привиделся сон, да такой, какого мне не приходилось видеть ни разу в жизни. Мне снилось, будто я встал с кровати и вышел на порог, чтобы посмотреть на Камланн. Я сумел разом увидеть его весь, со стенами, залитыми золотым светом, великолепным и сильным. У ворот Артур на белом коне держал в руке факел — именно его свет наполнял крепость. Незнакомый темноволосый человек держал коня под уздцы, и во лбу у него сияла звезда, а глаза были полны бесконечной мудрости. Артур поднял факел над головой, и его свет осветил весь запад Британии. Я видел весь остров, от Оркад на севере до южных утесов, леса, поля, горы, реки и гордые города, лежащий на теле страны, как на детском рисунке. Вокруг пенилось море. Восток и север покрывала глубокая мгла. На севере я видел Элдвульфа. Он стоял под черным знаменем, развевавшимся над его обезображенным шрамом лицом. На юге мне привиделся Кердик. Он воздевал руку, готовый дать сигнал к атаке. Однако на лице его можно было различить некоторое замешательство. Перед ним не было войск, готовых внимать его приказам! В этот миг в небо взвился огромный белый дракон, символ королевской власти. Его несли крылья, подобные облакам. На западе знамя Артура Пендрагона рванулось ввысь и исторгло из себя алого дракона, ринувшегося в бой против белого. Однако я не стал смотреть на их схватку, потому что в этот миг тень пала на Артура, и он растворился в ней, словно его и не было. Я поднял глаза и увидел Ее, правящую на севере и востоке, Королеву Воздуха и Тьмы, Владычицу Теней. Она была прекрасна во плоти, но во сне плоть казалась не более чем тусклой вуалью. Царица Тьмы простерла руки над всей вселенной. Сердце мое пропустило удар, горло перехватило, и моя проклятая любовь к ней обрушилась на меня пенным валом. Я хотел броситься к ее ногам и умолять о прощении, но вместо этого потянулся за своим мечом. Только на месте его не оказалось. Моргауза улыбнулась, и моя решительность улетучилась. Теперь я не мог думать ни о ком, кроме нее.

«Итак, мой ястреб, — произнесла она своим бесконечно мягким, глубоким голосом, — Дракон тебя не хочет? Как глупо с его стороны! Ты же великий воин!».

Ее слова наполнили меня восторгом, я снова хотел броситься к ее ногам… но снова удержался. «Артур свободен. Он волен делать то, что хочет», — ответил я.

«Конечно, — прошептала мать, — хотя однажды он все же послушался меня. Этот ваш новый бог позволяет вам поступать по вашему усмотрению». Она наклонилась вперед со своего престола теней, и впилась в меня глазами. Мне казалось, что своим взглядом она выпивает меня, как вино. И тогда я вспомнил слово, которым она учила меня защищаться от демонов. Я прошептал это слово, и часть моих сил вернулась.

Мать улыбнулась сладкой, темной, тайной улыбкой, предназначенной только мне.

«Умница ястреб! Если это слово можно использовать против меня, то можно использовать и против Артура. Ты должен остановить Верховного Короля!

Я отвел от нее взгляд и снова посмотрел на остров, лежащий передо мной. После гигантской фигуры Королевы Тьмы фигурка Артура показалась мне такой маленькой! Да какой такой властью он может обладать? Я почувствовал к нему легкую жалость. Я видел, как выстраиваются боевые порядки, видел, как я сажусь на Цинкаледа, поднимаю руку и произношу Слово. Кердик схватился за горло и рухнул на землю, Элдвульф умер от изумления. Саксов охватили чума и голод, жестокие шторма уничтожили их корабли. Артур завоевал всю Британию. Он правил в Камланне, а рядом с ним стоял я, самый главный его советник, которому все оказывали знаки уважения. Даже мой отец явился с далеких Оркад со словами восхищения и провозгласил меня наследником королевского сана. Свет правил в Британии.

Я снова посмотрел на Королеву. Она улыбнулась в третий раз, и ее глаза сулили сплошные обещания. «Ах, мой майский ястреб, — прошептала она. — Ты всегда был моим любимцем, а теперь, когда ты стал старше… стал сильным врагом, сильнее Артура, сильнее этого напыщенного дурака Элдвульфа».

Ее слова наполнили меня гордостью и жгучей черной радостью. Больше, чем когда-либо, мне захотелось приблизиться к ней. Я могу заставить Артура принять меня! Я могу воспользоваться тем, чему она учила меня, но воспользоваться во славу Света, а не Тьмы! В тот же миг я вспомнил выражение глаз Конналла, когда он понял, что мать не просто убьет его, и черного ягненка, который барахтался под моими руками, пока мать изучала будущее по его внутренностям, и мне снова стало плохо. Я вспомнил о своем брате Медро, о том, что Медро погиб окончательно и бесповоротно. Но почему обязательно пользоваться только худшим, сказал я себе.

— Где Медро? — Я требовал ответа от Королевы.

— Это не имеет значения, — холодно ответила она.

— Он же твой сын!

— Ну да. У меня есть на него кое-какие планы. Но тебя это не касается, мой ястреб. К тому же, видишь ли, он тебя ненавидит за то, что ты сбежал и предал нас.

Он меня ненавидит! Что же такое она с ним сделала, что мой брат меня ненавидит? «И ты тоже меня ненавидишь», — прошептал я.

Она медленно покачала головой, и черный огонь в ее глазах затопил все пространство, как море в прилив.

— Ты слишком силен, Майский Ястреб, и… слишком красив.

Голова кружилась. Я снова потянулся за мечом. Глаза матери теперь стали всей вселенной, они были самой Смертью. Каким бы сильным она меня не изображала, как только она решит, что я равен ей, она меня уничтожит!

— Нет! — Закричал я что было сил и вытянул вперед руки, пытаясь оттолкнуть ужасное видение. Леди Моргауза встала, всесокрушающая в своей мощи, и улыбнулась в последний раз.

— Ах, сыночек, но что же ты можешь сделать? — усмехнулась она.

Что? Тьма вокруг меня и внутри меня, а я даже не могу найти мой меч, что сражаться с ней. Я отступил, думая об Артуре, Бедивере, Кее, Агравейне и о Сионе тоже. Варясь сам в себе, мой разум отыскал мгновенное воспоминание об Инис Витрин — тогда, в тишине часовни, и внезапно вселенная словно опрокинулась, и вместо тени засияло солнце. Моя рука, напрасно шарившая возле кровати, нашла то, что искала: мой меч. Я выхватил его из ножен и держал между собой и Тьмой.

— Я буду сражаться за Артура, — сказал я ровным голосом. — Он не может запретить мне следовать за ним, даже без разрешения. Я буду сражаться за него, пока он не поймет, что я сражаюсь не на твоей стороне, мама. Как бы долго это ни длилось и как бы трудно это ни было, я могу сделать это, и я сделаю!

Полотнища лжи, охватившие всю вселенную, развеялись без следа. Ее план снова провалился. Она подняла руки, и Тьма метнулась ко мне. Но она была бесконечно далека, а я стоял в Камланне. Я поднял глаза и увидел на западе короля Луга, простирающего длань над островом, чтобы королева не могла его коснуться. Из-за спины короля разливался свет, настолько яркий, что источник его не удавалось разглядеть. Только мгновение я наблюдал противостояние этих двоих, а затем мое поле зрения сузилось. Я снова видел остров и огромные армии. Я видел себя и Братство. Армии пришли в движение, и раздались звуки битвы. Я понял, что вижу близкое будущее. Это привело меня в ужас. Я закрыл лицо руками и закричал: «Нет!» И внезапно наступила тишина.

Рыдая, задыхаясь, я открыл глаза и увидел над собой соломенную крышу дома Агравейна. Все спали. Я долго лежал неподвижно.