Марш к морю

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

- На самом деле это начинает выглядеть наполовину прилично, - сказал Панер.

- Я рад это слышать, - сказал Рус Фром. Диаспранец, который стал главным полевым инженером к'вэрнийской армии, устало потянулся. - Нам удалось погрузить почти все выставленные запасы на борта лодок и отправить их вниз по реке, - сообщил он. - Еще многое предстоит сделать, но сейчас все это находится на южной стороне реки, вне каких-либо сюрпризов.

- Хорошо, - сказал Богесс. - Теперь, если мы сможем просто собрать армию здесь до того, как появится Камсан - и при условии, конечно, что Бистем вернется сюда целым и невредимым - дела определенно пойдут на лад. И, похоже, Роджер довольно ловко разбил боманов на юге.

- Да, - согласился Панер. - Нужно любить компетентных подчиненных. Конечно, возникает вопрос о том, кто в данном случае является подчиненным. Кстати, об этом. - Он включил свой коммуникатор. - Принц Роджер, капитан Панер.

Роджер застонал, когда прозвучал сигнал вызова.

- Роджер, - сказал он. - Возьми это, как тебе больше нравится.

- Мне неприятно огорчать вас, ваше высочество, но нужно, чтобы вы вернули свою задницу в Синди. Полагаю, что завтра утром мы будем развлекать здесь основное воинство, и я бы хотел, чтобы вы присутствовали на вечеринке.

- Понял, капитан, - сказал принц с очередным стоном и оглядел солдат, лежащих кучами вокруг вновь занятой первоначальной линии траншей. Без сомнения, все это было ужасно неопрятно и совсем не так, как должно было быть по Уставу, но, по крайней мере, все тела были извлечены из траншеи, и все раненые были перевязаны.

- Мы отправимся через несколько минут, - продолжил Роджер. - Но имейте в виду, что нам уже пришлось отправить всех наших циванов и туромов обратно, так что мы идем пешком. Это замедлит нас.

- Понятно, - сказал Панер. - Я пошлю несколько солдат с вашими лошадьми встретить вас. Выдвигайтесь, ваше высочество.

- Роджер, выхожу. - Принц улыбнулся, поднимаясь на ноги. - Возьми это, как тебе больше нравится, - прошептал он, а затем ткнул сержанта, которая лежала в полусне рядом с ним, носком ботинка. - Депро! Какого черта ты валяешься и храпишь, когда твой принц в опасности?

Кринди Фейн не потерялся, он просто не знал, куда делся его батальон - или его полк. Никто другой, казалось, тоже не знал, но, поскольку показывать, как командир их роты спотыкается посреди отступления в поисках своего основного подразделения, было бы плохо для морального духа, он оставил роту с охраной вьючных зверей и отправился на охоту.

Он тоже не спал, просто как бы оцепенел. Вот почему он шел с закрытыми глазами, когда врезался в препятствие.

- Что ты здесь делаешь, солдат? - потребовал адъютант Бистема Кара, когда исполняющий обязанности лейтенанта отскочил от него, и глаза Фейна расширились при виде всего начальства, стоящего вокруг.

- Кринди Фейн, исполняющий обязанности лейтенанта, рота "Дельта", стрелковый батальон, Мартонский полк! - сказал он, отдавая честь. - Я ищу батальон, сэр!

- Упасть в обморок? - громыхнул сам Кар. - Разве вы не были сержантом-инструктором не так давно?

- Это долгая история, генерал, - сказал подтянувшийся исполняющий обязанности лейтенанта. - Думаю, я оставлю майору Ни и сержанту Джулиану объяснить это, если позволите, генерал!

- Рота "Дельта"? - спросил один из других офицеров. - Я думал, это был лейтенант Фонал. Я был удивлен, что его выбрали командовать теми стрелками на юго-западном фланге, но это был ты, не так ли?

- Да, сэр, - сказал Фейн. - Сейчас мы просто пытаемся найти дорогу домой, сэр.

Генерал Кар хрюкнул от смеха.

- Это лучшее описание нашего сумасшедшего дома, которое я когда-либо слышал, - сказал он, и его командный состав присоединился к его смеху. Фейн был почти уверен, что его участие в их юморе не будет оценено по достоинству, но он слишком устал, чтобы по-настоящему беспокоиться, и он поднял все четыре руки ладонями вверх в чисто человеческом жесте.

- Я просто пытаюсь найти наше подразделение, сэр, - устало сказал он. От всех этих чистоплотных штабных офицеров, которым, несомненно, пришлось вытерпеть горячий завтрак и отказаться от удовольствия быть покрытыми пятнами дыма и крови, у него разболелась голова.

- Больше нет, - сказал Кар. - Вместо этого возвращайся, собери своих людей и приведи их сюда. Я буду передвигаться, но уверен, что вы сможете найти штаб-квартиру. Мне жаль, что никто из нас не поспит, но проследи, чтобы они перекусили... а затем замените командную группу охранной роты. Полковнику Ни просто придется придумать, как обойтись без тебя, потому что я предпочел бы, чтобы мой зад прикрывали проверенные в боях ветераны!

- Спасибо, сэр, - сказал бывший сержант.

- Нет, - твердо сказал генерал. - Спасибо. Когда мы врезались в боманов, они не знали, в какую сторону поворачивать, и это было во многом благодаря вам. Так что поблагодарите вашу роту за меня. Когда мы вернемся в Синди, я сделаю это лично.

- Да, сэр, - сказал исполняющий обязанности лейтенанта. - Я лучше пойду позову роту.

Потребовались часы, чтобы отступить сквозь деревья. Боманы казались бесконечными по мере того, как тянулся долгий мардуканский день; на каждого убитого ими варвара, казалось, из-под земли вырастали еще двое. Кавалерия была, по сути, бесполезна, поскольку не только ее циваны были почти истощены, но у нее не было свободного пространства, чтобы перейти в атаку, даже если бы они этого и хотели. Нескольких конных солдат с винтовками послали заполнить прорехи в линии, и Растар и Хонал держали один отряд в седлах, готовясь заткнуть любые внезапные бреши.

В тесноте джунглей от пикинеров было не намного больше пользы, чем от кавалерии, но копейщики с ассегаями снова и снова доказывали свою ценность во время хаоса и неразберихи при отступлении. Боманы прощупали фланги и даже несколько раз атаковали их, но были отброшены назад и вдавлены в землю. Когда удушливая пелена оружейного дыма поднялась, как густой туман, сквозь навес, казалось, что отступление никогда не закончится. Кошмарная борьба, грохот винтовок, визг пуль и вопли раненых и умирающих - все это было частью какого-то вечного, нескончаемого чистилища, из которого не было выхода, и все, что кто-либо знал об этом, - это крошечная часть, которую он сам пережил.

Но, в конце концов, отступающие полки, наконец, достигли опушки деревьев, и можно было увидеть все это ужасное сражение.

Панер увидел это со стен Синди и покачал головой, когда начали появляться подразделения. Бистем Кар вытащил большую часть своих убитых и всех раненых, и он понес лишь часть потерь, которые должен был понести. Конечно, у него было огромное преимущество с точки зрения вооружения его войск, но Панер подозревал, что к'вэрнийский генерал также преуспел бы в битве против таких же вооруженных сил. Было имя, которое витало на краю его сознания, что-то о стене. Вот что напоминал ему Кар - каменную стену, которую ничто не могло сломать, даже когда он двигал своими подразделениями, как танцорами в оглушительном боевом балете.

Батальоны пикинеров вышли первыми, когда к'вэрнийские силы начали расчищать край джунглей. Панеру было ясно, что боевая обстановка вынудила Кара реорганизовать свои силы на лету, и винтовки продолжали стрелять дальше в джунгли, пока подразделения пикинеров выстраивались в линию и изготавливались. Судя по всему, они не принимали активного участия в предыдущих боях, и вполне вероятно, что боманы еще не поняли, насколько трудной мишенью была непоколебимая стена пик.

Когда пикинеры встали на место, из джунглей начали появляться другие подразделения. Кавалерия Растара пришла первой, большая ее часть к настоящему времени спешилась. Следом везли раненых и мертвых, которых сопровождали ходячие раненые и копейщики. Стрелки пришли последними, отступая с железной дисциплиной, которую Панер чувствовал на всем пути от стен. Это была дисциплина, которую он и его морские пехотинцы привили им, но он слишком хорошо знал, как эта дисциплина могла исчезнуть, если бы войска на мгновение испугались, что их командир нерешителен. Очевидно, что у них не было такого страха, когда дело касалось Бистема Кара.

Самый сложный момент наступил, когда блоки пик должны были разомкнуть ряды, чтобы пропустить стрелков, но Кар так ловко справился с маневром, что боманы, казалось, даже не заметили удобного момента.

К тому времени, как боманы поняли, что происходит, отступающая армия превратилась в огромный, полый квадрат из пик. По сути, у варваров больше не было флангов для атаки, и весь строй медленно, но неуклонно продвигался к воротам Синди. Снова и снова массы боманов устремлялись вперед, кружа вокруг в попытке найти открытый фланг для использования, только для того, чтобы обнаружить, что они удерживаются далеко за пределами досягаемости пикинеров, в то время как прицельные залпы разрывали их на части. Один или два раза достаточному количеству варваров удавалось обойти площадь пик, чтобы почти остановить ее, но каждый раз Кар концентрировал своих стрелков, чтобы открыть сокрушительный огонь, и буквально прокладывал им путь.

В конце концов, даже боманы были вынуждены признать, что они не смогли сокрушить своих врагов, и победоносные силы помощи вырвались из моря варваров и начали отступать через ворота, в то время как неуклонно сокращающийся щит из пик, прикрываемый винтовками как на земле, так и на стенах, удерживал и отбивал последние, отчаянные атаки варваров.

В течение всего бесконечного, изнурительного дня Кринди Фейн стоял на краю командной группы и наблюдал за общей работой. Кар стоял неподвижно и невозмутимо, сцепив руки за спиной, и лишь изредка отдавал приказы. Но всякий раз, когда он отдавал приказ, помощники и посыльные спешили повиноваться.

Впрочем, Фейну не нужно было беспокоиться об этом. Он развернул свою роту вокруг генерала, и на этом все закончилось. Новый командир роты понял, что его собственное появление в группе вокруг генерала было, по крайней мере, частично виновато в изменении назначения его командования, поскольку это указало на определенную слабость в мерах безопасности Кара. Он ни за что не смог бы, более или менее, пройти во сне мимо нынешних охранников командной группы, и он был полон решимости, чтобы никто другой не прошел во сне мимо него. Не то чтобы это требовало от него больших личных усилий. Стрелки роты "Дельта", держа винтовки дулом вниз и влево, как и некоторые морские пехотинцы, злобно смотрели на любого, кто приближался к генералу. Никто не собирался проходить во сне мимо этих охранников.

Эта нетерпеливая бдительность позволила Фейну свободно наблюдать за ходом битвы, и он осознал, что в Бистеме Каре он видел кого-то, работающего на таком уровне компетентности, который он мог признать и оценить, но к которому сам никогда не надеялся приблизиться. Теперь он наблюдал, как атаки боманов постепенно ослабевают, когда, наконец, наступила темнота и последние силы помощи, включая командную группу, отступили за стены Синди.

Кни Камсан стоял под вечерним дождем и недоверчиво смотрел на стены Синди.

Это не могло быть правдой. Это было невозможно! И все же доказательства были у него перед глазами, их невозможно было отрицать.

Он доверил Мнб Трэгу удерживать Синди в его отсутствие, и он хотел обвинить старого вождя в том, что тот подвел его. Но никто не мог смотреть на эти стены и винить Трэга. Даже все, что сидельцы с дерьмом делали с воинством в течение этого долгого и ужасного дня, бледнело по сравнению с тем, что они сделали с Синди. Камсан не мог себе представить, что так разорвало массивные стены, но в них были десятки проломов - огромные раны, через которые, должно быть, дерьмососы ворвались штурмом, чтобы вырвать город у Трэга и его воинов.

- Что нам теперь делать? - резко спросил один из других вождей.

- Мы собираем наши силы в течение ночи, - ответил Камсан, не отрывая глаз от разрушенных стен города, который должен был стать его столицей.

- И что тогда? - надавил вождь, и Камсан повернулся к нему лицом.

Тар Тин принадлежал к гестай, одному из самых крупных кланов боманов, а гестаи были одними из самых беспокойных под руководством Камсана. Сам Тар Тин был вождем старой школы, тем, кто верил в возвышенную силу боевого безумия, которое ведет воинов к победе над непреодолимыми трудностями, и это делало его опасным. Хуже того, он был одним из самых сильных сторонников военного лидера, которого Камсан заменил после разгрома в Тердане, и его негодование по поводу того, что его оттеснили те, кто поддерживал Камсана, было глубоким.

- А потом мы прижмем тех, кто сидит на дерьме, и заморим их голодом, - резко сказал Камсан.

- И уморим голодом наших женщин и детей вместе с ними? - Тар Тин более чем наполовину усмехнулся. - Поистине план редкой гениальности!

- Это единственный способ! - Камсан с силой выстрелил в ответ. - Потери, которые мы понесли, снова и снова бросаясь сегодня на их ружья, являются доказательством этого!

- Я говорю, что это не единственный способ, - выплюнул Тин. - Сидящие за дерьмом сами сломали и разрушили стены, которые могли бы нас удержать, и они держат наших женщин и детей в заложниках против нас. Неужели ты думаешь, что они хоть на мгновение поколеблются убить этих женщин и детей - женщин и детей, которых ты собрал здесь вместе, чтобы они могли быть "в безопасности", - как только они поймут, что сами обречены? Мы должны атаковать - сейчас! Мы должны прорваться через бреши, которые они создали для нас по своей собственной глупости, и сокрушить их, прежде чем они разрушат все будущее боманов!

- Это безумие! - запротестовал Камсан. - Разве ты не видел, что их новое оружие сделало с нами в лесу? Разве ты не понимаешь, что если они могут проделать такие дыры в стенах из камня и извести, они могут сделать гораздо хуже с нашими воинами, если мы позволим им поймать нас на открытом месте? Нет, мы должны найти другой способ!

- Мы должны атаковать! - еще громче зарычал Тин. - Это то, что делают настоящие боманы - они нападают и умирают. А затем другие боманы атакуют по их телам, и еще другие, пока атака не попадает в цель, и мы торжествуем!

- За этот день мы потеряли тысячи людей! - зарычал в ответ Камсан. - И если мы штурмуем эти стены, сегодняшние потери покажутся пустяками. Это снова будет Тердан, только во много раз хуже. Какую пользу мы принесем нашим женщинам и детям, бросившись им на выручку только для того, чтобы самим погибнуть? Как ты думаешь, сидящие за дерьмом будут колебаться, убивать ли их, как только они уничтожат воинство, и угроза нашей мести больше не нависнет над ними?

Военный лидер хлопнул в ладоши в жесте яростного отрицания.

- Атаковать подготовленного врага оружием, которым обладают эти говноеды, было бы столь же глупо, сколь и бессмысленно! Мы должны найти лучший способ!

- Это твои "лучшие способы" и твои хитроумные уловки убили больше из нас, чем что-либо другое, - сказал Тар Тин ровным, смертоносным голосом. - Думаю, что ты потерял уважение кланов. Эта катастрофа - твоих рук дело, даже больше, чем тех, кто сидит на дерьме.

Вождь гестаев отступил назад и поднял руки.

- Кто является источником нашего горя? Стены города лежат разбитые и открытые! Наши воины лежат мертвыми на поле боя ни за что! Чьи колебания и отказ сокрушить Бухту К'Вэрна дали говноедам время подготовить это "новое оружие", и кто вывел наших воинов лицом к лицу с ними, в то время как у нас украли наших женщин и детей? - Тин свирепо посмотрел на Камсана, и его голос понизился до убийственной мягкости, когда он повторил: - Кто источник нашего горя?

Остальные вожди собрались вокруг этого спора. Большинство из них были намного старше Кни Камсана, и многие возмущались его относительной молодостью, когда его назначили военным лидером. Они поддержали его восхождение после Тердана, потому что ужасных жертв, понесенных при штурме стен этого города, было достаточно, чтобы напугать даже боманов. Но теперь, когда потери почти так же велики, как и на поле боя, и разбросаны по джунглям, а основная масса женщин и детей кланов находится в руках тех, кто сидит на дерьме, они были готовы рассмотреть еще одно изменение.

- Как ты думаешь, что они там делают? - устало спросил Роджер.

Его мобильные силы достигли Синди вскоре после наступления темноты. Даже многие пехотинцы теперь научились дремать в седле, ибо полное изнеможение было отличным учителем, и все же Чим При и его кавалерия каким-то образом сумели выстроиться в шеренгу и бодрой рысью проскакали через южные ворота под своим знаменем рычащего басика. Теперь принц стоял на зубчатой стене, опираясь большей частью своего тела на мерлон, в то время как он и Панер смотрели на поля.

- У Джина есть команда разведпатрулей, которая присматривает за ними, - сказал теперь капитан. - Даже с направленными микрофонами мы не можем подобраться достаточно близко, чтобы точно сказать, что происходит, но, похоже, у них идет какая-то глубокая и содержательная дискуссия, сопровождаемая множеством угроз. Я предполагаю, что они обсуждают возможное изменение в цепочке командования, и, честно говоря, ничто не порадовало бы меня больше. Этот персонаж Камсан слишком гибкий и инновационный варвар, чтобы сделать меня счастливым.

- Ты действительно думаешь, что они снова нападут на нас утром? - Роджер махнул рукой в сторону груды тел боманов, хорошо видимых им обоим благодаря увеличению защитных щитков шлемов. - После того, как мы сделали это с ними в чистом поле?

- Во всяком случае, я сделал все, что мог придумать, чтобы побудить их к этому, - ответил Панер. - Мы израсходовали почти дюжину зарядов для плазменной пушки, пробивая эти красивые широкие бреши в стене, и я буду крайне разочарован, если никому из них не придет в голову, что теперь у них есть все виды путей в город. И тот факт, что все их женщины и дети находятся здесь, должен подсказать им, что с их стороны было бы хорошей идеей прийти и спасти их.

- А если они этого не сделают? - спросил Роджер. - Что нам тогда делать?

- Если они не придут к нам, тогда мы пойдем к ним - в некотором роде. Я взорву Большой мост позади нас, чтобы загнать их на другой берег реки, а затем отправлюсь на юг с их женщинами и детьми посреди каре пикинеров, если понадобится. В конце концов они, вероятно, найдут способ перебраться через реку - уверен, что они построят плоты, если ничего другого не будет, - но я полагаю, что мы сможем пройти почти весь путь до Д'Сли, прежде чем они смогут перебраться на эту сторону в любом количестве. Там от стен осталось достаточно, особенно после ремонта, который выполнили Тор Флейн, Фуллеа и их люди, чтобы легко продержаться с винтовками и новой артиллерией, и у нас все еще будут их женщины и дети в качестве повода для переговоров.

- В некотором смысле, я бы предпочел сделать это с самого начала, потому что, что бы ни случилось, будет некрасиво, если они нападут на нас завтра. Если бы мы могли вернуть их иждивенцев в Д'Сли и заставить их поговорить с нами, и если бы это было сделано правильно кем-то вроде Элеоноры, это, вероятно, было бы лучшим способом уладить все это дело без огромных дополнительных жертв для кого-либо. К сожалению, я не думаю, что у нас будет время задержаться и самим вести переговоры, что означало бы оставить все на усмотрение к'вэрнийцев, и как бы я ни любил и уважал большинство из них, вряд ли это было бы хорошей идеей. Даже лучшие из них все еще слишком склонны просто убивать своих врагов и покончить с этим, чтобы я мог чувствовать себя комфортно, оставляя в их руках столько тысяч мирных жителей. Теперь, когда Добреску закончил со своим экстрактом масла из печени колла, мы, вероятно, могли бы пойти более медленным путем... за исключением того, что здесь все уже окопано и готово, и слишком велик шанс, что ублюдкам удастся перебраться через реку и напасть на нас на открытом месте на обратном пути в Д'Сли.

Роджер повернул голову и посмотрел на профиль капитана. Арман Панер, как он обнаружил, был самым сложным человеком, которого он когда-либо встречал. Капитан был одним из самых смертоносных людей, которых принц мог себе представить, с полной готовностью уничтожить все или кого угодно, чтобы завершить свою миссию и снова доставить Роджера живым на Землю. И все же, несмотря на всю свою безжалостность, морской пехотинец был в равной степени полон решимости не разрушать ничего, что он хотел бы сохранить целым. Принц достаточно узнал о своей собственной темной стороне здесь, на Мардуке, чтобы знать, как легко было бы кому-то на месте Панера стать черствым и безразличным. В конце концов, боманы были всего лишь варварами. Почему их судьба должна иметь значение для цивилизованного человека, единственной целью которого было в первую очередь убраться с их планеты?

И все же это имело для него значение. Когда он стоял там, на зубчатой стене, рядом с Роджером, у Панера были все части на месте, чтобы заманить в ловушку и уничтожить войско боманов. Не просто победить его, а уничтожить в бойне, по сравнению с которой сегодняшние жертвы выглядели бы детской дракой подушками. Капитан неделями работал над планированием этой операции, безжалостно заставлял своих морских пехотинцев и союзников готовить и выполнять ее, и был полон решимости довести ее до конца. Без сомнения, многие люди поверили бы, что его решимость проистекала из желания искоренить боманов раз и навсегда, но Роджер знал лучше. Эта решимость проистекала, по сути, из желания пощадить всех боманов, которых он только мог. Это было признание того, что боманы никогда не признают поражения, пока их не заставят это сделать, и что единственный способ заставить их - это сокрушить их военным путем, со всеми вытекающими отсюда жертвами и резней. Но единственный способ помешать союзникам Панера по-настоящему уничтожить боманов, убив женщин и детей, которые представляли продолжение кланов, состоял в том, чтобы заставить воинов признать поражение.

И поэтому, в некотором смысле, единственным способом спасти семьи воинов было убить самих воинов, и это было именно то, что был готов сделать Арман Панер.