Маленькие Песцовые радости

Глава 22

Утром я все же первым делом сделал разминку и позавтракал, а уже потом пошел в ту комнату, которая с легкой дядиной руки теперь называлась «музыкальной». Инструмент в руки лег как родной, но на этом все родное закончилось. Оказалось, что мало вложить в голову знания, нужно еще наработать нужную моторику. После первой же попытки поиграть, пришел к выводу, что у Олега, по сравнению со мной, получалось очень даже неплохо. Хорошо, я звукоизоляцию не забыл поставить, а то дядя не сказал бы спасибо за такую побудку. Через полчаса, когда что-то начало получаться, гитару пришлось отставить, потому что зверски заболели пальцы. Песец сказал, что это нормально, пальцы постепенно привыкнут, а сейчас я могу воздействовать на себя регенерацией и продолжить. Регенерацию я использовал, но решил переключиться на другое, поскольку у меня были замочены шкуры с Изнанки, а вечно мокнуть они не могут. А у меня еще и мех обрабатывается, если, конечно, так можно назвать то, что я содрал с камнеплюя.

Первым делом, разумеется, я извлек кожу клювоголовой змеи, которую тщательно промыл десятью литрами тут же приготовленного зелья и просушил заклинанием. Результат получился предсказуемым, хотя были некоторые отличия кожи клювоголовой змеи с Изнанки второго уровня от кожи особи с Изнанки уровнем повыше: сама кожа чуть толще и размер куска побольше. Будучи на Изнанке, я внимания на это не обратил, а вот сейчас наглядно видно. Нужно будет это учитывать в работе и складывать кожу с разных Изнанок в разные стопки, чтобы не отражалось на качестве изделий.

Потом я перешел на новый для меня тип кожи — со слизня. Обработка там была та же, что и для клювоголовой змеи, а на выходе получилось нечто напоминавшее лайкру, только полупрозрачную. Тянулась она тоже прекрасно, нужно будет посмотреть, что получится, когда ляжет краска, и подумать, на что использовать. Пока идей не было.

Эту кожу я отложил и принялся готовить состав для обработки «меха», хотя уже успел заглянуть в бак со шкурами камнеплюя и очень засомневался, что из той серой слипшейся массы получится что-то пристойное. Жалко было потраченных ингредиентов, а сколько их еще придется потратить… Но нужно было довести дело до конца, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос, а не бороться с сомнениями: вдруг получилось бы что-то интересное.

Так что шкуры я переложил в еще горячий раствор и принялся готовить второй, финальный, уже для промывки, в который пошел солидный набор ингредиентов, а с учетом нужного количества, получались слишком серьезные финансовые затраты. Я уже даже пожалел, что не ограничился одной шкурой для проверки — не так уж мне срочно был необходим свободный стазисный ларь.

Когда я перекладывал шкуры из первого раствора во второй, обратил внимание, что ворс посветлел и уже не выглядел неприглядно-слипшимся. Песец молчал, загадочно поблескивая глазами, и я решил, что это хороший признак. Появилась надежда на какой-никакой успех. Но, честно говоря, я даже не подозревал, какой получится результат.

Когда я тщательно прополоскал мех и высушил, он внезапно распушился невесомым белоснежным облаком, чуть переливающимся на свету. Выглядело это необычно и очень эффектно.

«Убедился? — ехидно уточнил Песец. — Я же говорил: результат будет что надо. Прохорова себе локти сгрызет, если не заполучит шубу из такого меха».

С Песцом я был согласен: если уж княжна так возбудилась из-за необычной курточки и штанов, то что с ней будет при виде изделия из такого меха, я даже боюсь предсказывать. В памяти нашлось несколько вариантов шуб, шкурок для любой хватило бы с запасом, поэтому я выбрал самый объемный вариант — все равно обработанные шкуры почти ничего не весили. При этом сохранили прочность, присущую шкуре камнеплюя до обработки: ножом они брались с превеликим трудом. И если бы не магия, то я не представлял бы, как соединять детали, потому что с обычной сшивкой провозился бы очень и очень долго. А так основа шубы вскоре была готова. Но именно что основа — требовался вполне определенный дополнительный швейный материал, в том числе и на подкладку, которая должна соответствовать самой шубе, быть дорогой и натуральной.

«На высоких уровнях изнанки есть пауки, из паутины которых делают тончайший, но прочный шелк».

«Не помню такого».

«Значит, утеряли либо выход на такие уровни Изнанки, либо рецепт для шелка, — вздохнул Песец. — Но он бы идеально подошел на подкладку».

На всякий случай я залез в сеть, но не нашел ни одного упоминания об изнаночном паучьем шелке, хотя на том уровне Изнанки, куда был выход из Дальграда, какие-то пауки водились. И паутину плели. Но ее никуда не использовали.

«Возможно, утерялся рецепт обработки паутины, — предположил Песец. — У тебя он будет на четвертом уровне алхимии. А дальше процесс использования в точности соответствует производству обычного шелка».

«Модуля алхимии четвертого уровня у меня нет».

«У тебя скоро ресурсы целого княжества будут. Неужели не найдутся там нужные модули? — удивился Песец. — В любом случае ждать так долго мы не можем. Шубу надо продавать сейчас, пока ее кто-нибудь не сожрал».

«В смысле?»

«В смысле, моль очень любит такой мех. Если находит что-то необработанное финалочкой — вгрызается и доедает до последнего волоска. Конечно, возможен вариант, когда вся моль, жрущая изнаночный мех, к настоящему времени вымерла, но я бы на это не рассчитывал. Поэтому лучше побыстрее сбагрить клиенту — за съеденное у него мы ответственности нести не будем», — пояснил Песец.

Отдавать клиенту то, что вскоре будет сожрано, не хотелось — это отрицательно отразится на моей репутации.

«Но обработанное финалочкой не ест?»

«Это заклинание со временем рассеивается, как и остальные, — заметил Песец. — Поэтому и обработать желательно поскорее и отдать тоже».

«И клиентку предупредить, что свойства, наложенные на вещь, не вечные», — добавил я.

«Вечного не бывает вообще ничего, — принялся философствовать Песец. — Даже то, что, казалось бы, никогда не изменится, рано или поздно теряет и вид, и свойства».

Поскольку доступа к паучьему шелку у нас еще долго не будет, пришлось смотреть, где в Верейске продают шелк обычный, а заодно выяснять, какой производитель делает наиболее качественный. В процессе поисков я с интересом обнаружил, что небольшое производство есть даже у Живетьевых, которые использовали изделия из шелка для целительских нужд, поэтому должны были быть уверены в исходнике и во всех этапах производства. Располагалась эта крошечная фабрика в соседском княжестве, у Прохоровых, и принадлежала Роду, к настоящему времени полностью поглощенному кланом Живетьевых. Создавалось впечатление, что этот целительский род пророс своими метастазами уже по всей империи.

— Ого! Откуда такая красота? — восхитился тихо вошедший Олег.

— Получилась после обработки шкур камнеплюев. Как думаешь, Прохоровой понравится?

— Да она слюнями все закапает, когда увидит, — уверенно сказал дядя и подбросил рукав шубы, который опускался медленно и красиво. — Это не куртка. Не даст хорошей цены — на аукцион выставим. Теперь нам прикрытие от Зырянова не нужно. Представляю его вытянувшуюся физиономию, когда он узнает об этой продаже. К-козлина, — словно выплюнул он из себя последнее слово, скривившись от отвращения.

Поступок Зырянова Олег считал предательством и был совершенно прав со своей точки зрения. С точки зрения Зырянова, наш бывший защитник просто отошел в сторону, потому что противник оказался заведомо сильнее, справиться с ним он не смог бы, а рисковать своей репутацией и единственной дочерью Зырянов не хотел.

— Мы от его ухода больше выиграли, чем проиграли, — напомнил я. — И вообще все уже благополучно закончилось.

— Это да. Но он-то тебя списал, — буркнул Олег. — Ну и фиг с ним, невелика птица. Слушай, я тебя чего искал-то. Развод твоего дяди ускорили, и он умудрился сегодня же заключить новый брак.

— Да ты что? — удивился я. — Дядя Володя? Он же такой нерешительный.

— У него под боком аж две решительных персоны: твой дед и Елизавета Николаевна, — подмигнул Олег. — Но я думаю, это инициатива деда, который опасается, что информация об Алке плохо отразится на репутации Рода. Будет делать вид, что понятия не имеет, о ком говорят. Бывшую невестку и внука он решительно вычеркнул из своей жизни. А ведь я его когда еще предупреждал…

— Тебе просто тетя Алла не нравилась.

— Она не просто так мне не нравилась. Это сигнализировала моя развитая интуиция, — не согласился Олег.

— А она не сигнализирует тебе, как будет выкручиваться дед, когда встанет вопрос, почему на свадьбу никого не приглашали?

— Потому что она прошла в Верейске, и тайно. Что я, отца не знаю? — гордо заявил Олег. — А вот подарок невестке нужен. Может?‥

Он выразительно скосил глаза на незаконченную шубу.

— Размер не тот, — ответил я. — Нужно еще одну делать. И фасона другого, чтобы не пересекалось. Но идея мне нравится.

В результате мы съездили за шелком для подкладки, и я до самого вечера корпел над обеими шубами, потому что ужасно не хотел, чтобы их сожрали. Со слов Песца я понял, что чуть зазеваешься — и работа пойдет псу под хвост. А была она не такой уж и легкой. Поэтому успокоился я, лишь когда прошелся по обеим шубам финалочкой. Признаться, с подкладкой в паре мест я накосячил, но кто там ее будет рассматривать?

Олег занялся съемкой шубы, запланированной к продаже Прохоровой, с разных ракурсов, в том числе и дефектов, на чем я настоял. А потом он вообще снял видео: как шуба ведет себя в движении и при разном освещении. Заставил меня тратить время на ассистирование, после чего заявил:

— Я сейчас видео смонтирую на музыку понежнее, и отправишь Прохоровой.

Я согласился и пошел мучить гитару: пальцы уже восстановились, а желание научиться не пропало. Как сказал Песец, главное — практика, а остальное приложится. Полчаса в день на гитару я смогу выделить всегда. Если, конечно, меня опять не решат убить, но пока, вроде бы, жизнь пошла более-менее спокойная. Даже Шелагин с Грековым меня сегодня не дергали, а в городе, когда мы ездили за шелком, заметили довольно много людей на улице, что косвенно подтверждало окончание чистки в княжестве.

Олег смонтировал видео настолько здорово, что Прохорова должна была начать капать слюнями уже на экран телефона, поэтому я отправлял в уверенности, что она захочет такое себе и перезвонит сразу же. Она и перезвонила ровно через столько минут, сколько потребовалось на просмотр видео.

— О, — томно выдохнула она в телефон. — Какая прелесть. Это мех кого?

— Одной изнаночной твари, так что шубка дешевой не получится, — сразу предупредил я.

— Я согласна на такой подарок.

— Какой еще подарок? — опешил я.

— Который жених дарит невесте.

— Это нужно сообщать жениху, — ответил я, уже чувствуя, что ко мне пришли неприятности.

— Я и сообщаю. Мы же в курсе, что происходит в соседнем княжестве. И то, что ты Шелагин, — для меня не секрет, — проворковала она. — Признаться, ты мне нравишься куда больше Николая. А главное, теперь смогу тебе заказывать напрямую то, что мне нужно.

Она настолько фонтанировала восторгом, что я прямо-таки физически чувствовал, как он выливается мне в ухо из телефона. Вот только я этого восторга не разделял. И если был готов терпеть Прохорову в качестве покупательницы, то ни в каком другой варианте она мне была не нужна.

— Договор на помолвку с младшим княжичем, — напомнил я. — Там указано вполне определенное имя.

Это я только предполагал, хотя и очень надеялся на такой вариант. В любом случае нужно будет напрячь Степана Шишкина, чтобы тот договор просмотрел и сказал, могут ли меня к нему притянуть в случае признания Шелагиным.

— Обстоятельства же изменились, — уверенно сказала она. — Значит, обязательство переходят к тебе. Ты же не можешь допустить нарушение брачного договора с вашей стороны?

— С моей стороны никакого брачного договора не было, — отрезал я. — Если ты не забыла, то я Песцов, а не Шелагин, с которыми договаривались Прохоровы. Это раз. Два: договор был на брак с Николаем, а не со мной. За него можешь хоть завтра выходить.

— Но обстоятельства изменились, — повторила она. — Помолвка переходит на тебя.

— С какой это радости? — разозлился я. — Княжество Прохоровых не сливается нынче с княжеством Шелагиных. А при нарушении этого пункта автоматически нарушается и пункт с помолвкой.

— Ты не можешь со мной так поступить! — возмутилась она. — Что будут говорить о человеке, который бросил невесту?

— Слушай, Юлианна, у нас разговор получается какой-то бессмысленный, — устало сказал я. Устало, потому что от этой девушки у меня уже заболела голова. А что было бы, стой она рядом? — Я никогда твоим женихом не был, и тебе не удастся меня им назначить. Если ты не покупаешь, я отправляю на аукцион. Никаких подарков чужой невесте делать не собираюсь. У тебя есть Николай, вот пусть он и дарит то, что тебе захочется.

— У него нет такой возможности, — обиженно сказала она. — И вообще, про него ходят нехорошие слухи. Илья, ты мне понравился с самой первой встречи…

В ответ я не стал говорить, что с самой первой встречи я понял, что, хоть девушка и красивая, любоваться ею нужно на расстоянии, желательно вообще с экрана. И ни в коем случае не подпускать близко.

— Юлианна, мне кажется, судьба намекает, что жениха надо искать в другом месте. Если ты отказываешься от покупки…

— Я не отказываюсь, — торопливо выпалила она и всхлипнула. — Но теперь все так сложно… Мне сильно урезали финансовые возможности после поездки в Верейск.

Похоже, Прохоровы решили, что теперь уже не важно, выйдет ли Юлианна за Николая. Возможно, вариант, когда отказываются Шелагины, их даже устраивал, потому что в этом случае они получат неустойку…

— При всем моем сочувствии дарить ничего не буду, — сурово сказал я. — Так что время у тебя до завтра, а потом отправляю шубу на аукцион.

— Ты меня без ножа режешь, — всхлипнула она. — Дай мне хотя бы сутки. Ну пожа-а-алуйста.

— Хорошо, сутки дам, — согласился я, потому что место в стазисном ларе у меня пока было, а там мех никто не сожрет.

Разговор я прервал, но телефон не отложил, позвонил Шелагину: узнать, намеренная была утечка по Николаю или случайная.

— Прохоровым сообщили, что Николай — не Шелагин сразу, когда это подтвердил Лебедев, — ответил княжич. — Отцу свидетельства Живетьева показалось недостаточным, он попросил Зимина прилететь, тот не смог, порекомендовал Лебедева и сказал, что под его заключением подпишется, как под своим.

— Понятно, — ответил я. — Надеюсь, в договоре указан именно Николай, потому что Юлианна почему-то решила, что перейдет ко мне. Сразу предупреждаю: она мне не нравится.

— Совсем? Неплохой вариант. Кругов много, княжество соседнее. И девушка красивая.

— Красивая, но пусть она красуется с кем-то другим. Мне она не нужна. Разве что как покупатель — тут не возражаю. По остальным пунктам я не понимаю, с чего я должен брать на себя ваши обязательства.

Княжич воспринял мои слова как намек и сразу сказал:

— Возможно не это, но другие наши обязательства на тебя перейдут, потому что ты тоже Шелагин. Осталась формальность, которая закроется на совете князей, а он послезавтра. Завтра вечером вылетаем в Дальград. То есть ты тоже летишь. На совете князей может потребоваться твое свидетельство, — огорошил меня Шелагин. — Ночуем там, потому что мероприятие с утра.

— Чувствую, там будет жарко, — вздохнул я.

— Разумеется, потому что первым пунктом пойдет просмотр видео, — согласился Шелагин. — До завтра, сын.

— До завтра…

Отцом я его так и не назвал, хотя после вчерашних посиделок отторжения уже не чувствовал.

«Потому что сидр — объединяет».