Маленькие Песцовые радости

Глава 10

Когда я пришел в академию, выяснилось, что из моей группы никто не пришел на соревнования, потому что решили: я пошутил. Мол, у алхимиков никогда такого не было, чтобы выступали сразу на обоих соревнованиях. Потому что алхимия — мирное направление, не слишком хорошо совмещающееся с боевкой.

— С чего бы мне так шутить? — удивился я.

— Мало ли… — пожала плечами Мацийовская. — У вас с горняком, который с твоей подругой пришел, какое-то нездоровое соперничество. Может, ему назло?

— То есть, по-твоему, я мог соврать кому-то назло?

— Мало ли… — смутилась она.

Похоже, сама она не задумываясь соврала бы в такой ситуации.

— Ой, да между вами искры летели, а эта ваша кукла сидела и радостно глазами хлопала, — влезла Фурсова. — Если бы вы подрались, ей бы за счастье было, а маленькая ложь в такой ситуации прошла бы незамеченной.

— Вы меня пытаетесь убедить, что я наврал, что ли? В противном случае все эти разговоры, а уж тем более наезды на Дашу выглядят смешно. И да, мы с Агеевым уже дрались. Не из-за Даши, кстати.

— И как? — заинтересовался Бизунов, весьма неприятно ухмыляясь.

Фурсова, похоже, дала ему отставку, вот он и срывается на всех, с кем она заговорила.

— Где-то у меня его зуб валяется… Будешь лезть — рядом с ним заваляется и твой, — уже рыкнул я, потому что разговор меня сильно напрягал. Кому какое дело, с кем и когда я дрался. Не академия, а дурдом какой-то.

Сама Фурсова после ареста Живетьевой и отъезда Грабиной как-то подуспокоилась. На мой взгляд, совершенно напрасно, потому что Живетьева вечно в заключении сидеть не будет, а когда выйдет — за все спросит и не посмотрит, что выполнение приказа было технически невозможным по причине отсутствия той же Грабиной. Но Метку я подумывал с Фурсовой снять: у меня уже накопился целый список тех, кого надо бы держать под контролем, а важность одногруппницы с отъездом Грабиной резко снизилась.

Я привычно прошелся по всем Меткам. Фурсова точно жила по принципу «Сделал гадость — сердцу радость», потому что при внешнем равнодушии внутри наливалась довольством. Для полного счастья ей наверняка не хватало, чтобы кто-нибудь подрался бы и из-за нее. Поэтому нужно с Бизуновым быть поаккуратнее, чтобы не стать одним из этих тупых «кого-нибудь».

Проверка меток вообще не порадовала. Нет, Живетьева все также сидела в заключении и злилась, а вот Николай Шелагин перемещался в сторону Верейска. Быстро перемещался, скорее всего, на самолете. К соревнованиям или чуть позже появится. Поскольку он мчался по мою душу, нужно будет быть все время начеку, не забывать все контролировать и надевать артефакты сразу после поединка. О последнем я сразу предупредил Олега: чтобы забирал и отдавал артефакты на выходе. Защиту я смогу дополнительно и свою держать, но артефакты, проверенные на Изнанке — надежнее.

Выехали мы немного пораньше, чтобы успеть забрать артефактные основы и прибывшие заказанные модули.

— Ты какой-то подозрительно спокойный, — внезапно сказал Олег.

— Я не спокойный, просто меня не особо волнует результат соревнований, — пояснил я. — Младший княжич едет. Вот и размышляю, какую подлянку он может сделать.

— На соревнованиях вряд ли, — начал прикидывать Олег. — Там все на глазах у князя будет.

— Ты думаешь, его это остановит? — удивился я. — Он привык, что ему все сходит с рук.

— Живетьев ему запретит подставляться. Мне кажется, они провернут так, чтобы походило на несчастный случай, и чтобы подозрение не упало ни на княжеского целителя, ни на княжича. Так что, скорее, после соревнований, поэтому уезжаем сразу и пока княжич в Верейске — сидим дома.

— Он же не сам пойдет меня убивать, — скептически возразил я. — Поручит кому-нибудь. У него под рукой все ресурсы княжества.

Олег громко и тяжело вздохнул.

— Нужно пресечь доступ. Нужно князю сказать, что Николай Шелагин ему не сын.

— Нужно. Но для этого нам с ним следует остаться наедине: о таких вещах при посторонних не говорят.

И не факт, что он мне поверит: я, как-никак, лицо, заинтересованное в том, чтобы убрать лишнюю фигуру на пути к месту князя, как посчитает Шелагин. А обвинение серьезное: под него попадает не только княгиня, но и Живетьев. А вот когда князь получит подтверждение от того же Зимина, вот тогда полыхнет знатно. Причем не только в нашем княжестве: под подозрение попадут многие целители из Живетьевых. Потому что, если один скрыл факт незаконнорожденности, что мешает это сделать другим? Удар по репутации Живетьевых выйдет куда сильнее, чем в результате ареста главы Рода.

Княжич пока еще был не в Верейске, так что его разговор с Живетьевым я с высокой вероятностью услышу: от военного училища до княжеской резиденции дотягиваюсь, хотя и с трудом. По телефону они вряд ли обсуждали такие деликатные темы, хотя все могло быть.

Заготовки забрали, поехали за модулями, которые я проверил сразу при получении. Битых не оказалось. Вообще, как я заметил, битыми были только те, у кого оказывалась повреждена оболочка, так что снимки «монет» с двух сторон позволяли избежать покупки нерабочего модуля. К сожалению, на остальных предметах Древних это не работало, мне нужно было подержать их в руках, чтобы не получить еще один подвисший стазисный ларь, к примеру.

— Мы еще успеваем заехать на рынок, если быстро, — предложил Олег. — Стазисный ларь в багажнике не даст ничему испортиться.

— Если только совсем быстро, — прикинул я.

Действительно, запас продуктов стоило пополнить — не за всем можно было сбегать на Изнанку.

— Максимум полчаса, — оживился Олег.

В полчаса мы и уложились, потому что закупались уже в определенных местах. Я даже успел за травками для алхимии сходить, пока Олег укладывал в багажник мясо, молоко, яйца и овощи. Затарился он так, как будто действительно собирался выдержать осаду. Фруктов у нас пока хватало своих — не все мы отправили на переработку в алкоголь.

В училище приехали даже с некоторым запасом времени, хотя в этом необходимости не было: вчера отсеялась бо́льшая часть участников, а среди них — и Агеев. Это радовало, а вот то, что рядом с Федей, который ко мне сразу подошел, я не увидел Дашку, — напротив. Ответить она мне вчера так и не соизволила.

Кроме Феди, рядом со мной внезапно оказались оба бывших одноклассника, которые сейчас учились в военном училище. Вчерашняя победа над Горшковым заставила их резко пересмотреть свое отношение ко мне. Раньше фаворитом был Владик, теперь, выходит, я. Но такие люди-флюгера рядом не нужны — при любой проблеме они отвернутся и упилят к более перспективному. Федя и Дашка были со мной всегда. Иной раз только они и поддерживали, именно поэтому отсутствие подруги воспринималось болезненно.

Спросить у Феди я ничего не успел, потому что подошли одногруппники, почти все — за исключением Бизунова. Тот, видать, решил пострадать, поскольку Фурсова выглядела девушкой в поисках новых отношений. Но со мной ей их точно построить не удастся.

Она считала иначе, потому что повисла на плече и томно прошептала:

— Илюш, твоей подруги нет, можно, я сохраню твою куртку на время боя.

— Нельзя, — довольно резко ответил я. — Потому что я ее беру с собой.

— Ее могут испортить…

— Она с алхимической пропиткой, так что вряд ли.

— Илюша талантливый, — заявила Уфимцева, повисшая с другой стороны.

Мацийовской моих сторон не досталось, поэтому она могла только с завистью посматривать в нашу сторону. Не то чтобы мне ее стало жалко, просто я заметил давешнего артефактора, поэтому аккуратно стряхнул девиц с себя со словами: «Мне надо переговорить, простите» и пошел к нему.

— Привет. Проконсультировать по артефакторике можешь? — спросил я.

— Привет. Смотря на какую тему. Родовых секретов не открою, сразу предупреждаю.

— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился я. — Я о таком просить не буду. Хотел узнать, где лучше закупаться по артефакторике.

— А ты реально решил ею заняться? — удивился он. — Очень затратная профа.

— Но интересная.

— Это да. Смотри. — Он открыл карту на телефоне. — Если время горит, закупаешься тут или тут. Цены не самые низкие, зато по качеству претензий не будет. А если время есть, то тогда…

Он назвал три интернет-магазина, в одном из которых я как раз делал закупки каменных основ.

— А что тебя вдруг потянуло? Ты же говорил, тебе алхимия нравится?

— Не стоит зацикливаться на чем-то одном.

— Не стоит разбрасываться. Думаешь, у тебя что-то получится без описаний артефактов и хорошего наставника? Ты даже работающий артефакт не сделаешь.

Я выудил зажигалку, которую зачем-то положил в карман, когда уходил из дома.

— Уже сделал. Вот образец.

Артефактор скептически взял, пощелкал и начал столь внимательно изучать, что я поневоле вспомнил Песца, тщательно все обнюхивающего. Наверное, это особый артефакторный прием…

— Интересная техника. Покрытие мне незнакомо. — Он поднял на меня глаза.

— Я же алхимик, — скромно намекнул я.

— Рецепт, конечно, не дашь?

— Ты его и не осилишь. Саму основу для покрытия могу продать.

— Интересное предложение. Я подумаю.

Он протянул мне зажигалку, но я отмахнулся.

— Оставь себе, а то забуду в куртке, посчитают, что я в нарушение артефакт пронес.

Нельзя сказать, что это был жест щедрости: по загоревшимся глазам артефактора я понял, что покрытие его заинтересовало, а если так, то я могу найти дополнительный интересный рынок сбыта: артефакты дорогие, и все составляющие тоже не из дешевых.

— Да вроде не особо придираются?‥

— Мне прошлого раза на фехтовальных хватило. Теперь перестраховываюсь.

— Точно, тебя же княгиня хотела завалить. Почему, кстати?

— Личное, — коротко ответил я. — Ладно, пока. До встречи на поединке.

— До встречи, — согласился он и подбросил на руке мою зажигалку.

А что? Хорошее изделие, одно из последних, которые я делал, поэтому получилось оно практически идеальным. Даже Песец это признал, недовольно скривив морду, потому что ругать оказалось не за что.

Вернулся я к своим, но ненадолго, потому что в этот раз меня вызвали сразу же на первый бой. Идя к выходу и уже передав артефакты Олегу, я проверил Метки и несколько напрягся: Метка младшего княжича была уже в Верейске, более того — она сближалась с Меткой Живетьева. Хоть проси бой перенести, по причине необходимости подслушать разговор…

Оставалось надеяться, что ничего важного сказать не успеют до того, как бой закончится, не такой уж он и длинный. В этот раз противник мне достался поизобретательней, чем вчерашние: малое количество кругов компенсировал интересной техникой и многообразием приемов. После Полигона это все равно казалось детским садом, но я оценил и не стал парня обидно размазывать, притворился, что победа дается тяжело, буквально на пределе. Но проделал все так, что усомниться в моей победе было невозможно: и противнику приятно, и я свою истинную силу не показал.

Выйдя из Купола, сразу настроился на княжича. Слышно было действительно не очень хорошо, но, когда я подключил еще и Метку Живетьева, звук пошел куда более ясный, что не могло не радовать в отличие от темы, которую они обсуждали.

— Может сработать, — довольно сказал Живетьев. — Все же ты, Коль, светлая голова. До такого даже я додуматься не смог. Парни как раз у меня на Поводке.

«О, так он и менталом владеет в его чистом виде? — удивился Песец. — Потом поясню, не отвлекайся».

— Я прикинул, пока Сашки нет, можно все провернуть. И никто не подкопается. Идеально: вошел — и не вышел. Остальные бы тоже лучше не вышли. Кому нужны разбирательства?

— Как вариант… — задумался Живетьев. — Конечно, так безопасней, но я с таким трудом собирал эту группу, они все на меня жестко завязаны.

— Новых соберешь.

— Ритуал тяжеленький и дорогой.

— Ну прости. Мы слишком многим рискуем.

Олег вручил мне набор артефактов, я механически их надел, не переставая слушать. Кто-то хлопал по плечу, поздравляя, я в ответ улыбался, но не особо вслушивался в то, что мне говорят.

— Подумаю. Еще нужно согласие князя, он может не захотеть.

— А это уже наша с тобой задача. Наша — и Трефилова. Пусть отрабатывает.

Как я успел узнать, как раз Трефилов и был княжеским безопасником, отвечая за все подразделения. После того как я посчитал главным Грекова, я до конца выяснил все связи внутри княжества, во всяком случае поверхностные.

— Он нам предан, и чрезмерно засвечивать его не стоит.

— Да я сам поговорю. Вы меня только поддержите, и все. Сыграю радость от появления племянничка, и все такое. Поехали?

— Поехали.

В голосе Живетьева неожиданно проскочили совсем не свойственные ему чувства: похоже, сына он любит и старается сейчас не только ради княжества. Посмотрим, к чему приведут его старания. Дальше они засобирались, говоря совсем на другие темы, поэтому я разорвал один из каналов, продолжил слушать только Живетьева и включился в общую беседу. Правда, только односложными предложениями. И не только потому, что говорить не хотелось, но и потому, что восторженные девушки болтали так, что вставить даже слово в их разговор было затруднительно. Темников сочувствующе посмотрел, но сам и не подумал меня спасать. Федя так вообще ко мне пробиться не смог. Поневоле пожалеешь о вчерашнем дне, когда мы мирно сидели рядом и болтали, как в старые добрые времена.

«Ты обещал что-то пояснить», — напомнил я Песцу.

«Про Поводок-то? Ментальная техника с применением специальных веществ. Ставится закладка в мозг, дающая полное подчинение магу, который ее ставил. Во времена моего создания техника была запрещенной, но не утерянной, хотя и легко выявляемой. Если, разумеется, человек с Поводком был живой. По мертвому-то фиг чего скажешь».

«А для выявления нужен Ментал?»

«Не только. В Целительстве есть, должно быть в ДРД. Может, еще где в прикладных. Но на уровнях повыше, чем ты владеешь».

«Ты уверен, что это тот же Поводок, что и во времена твоего создания?»

«По контексту очень похоже. Лучше рассчитывать на самый плохой вариант».

«В моем случае хороших нет».

«Ну почему же? Без Поводка человека можно переубедить тем или иным способом. Поводок делает это невозможным».

Бои шли один за одним, и сразу под тремя куполами, поэтому скоро меня опять вызвали. Организовано было все очень грамотно: ни минуты задержки не было. Поэтому я рассчитывал, что мероприятие надолго не затянется. В коротких перерывах я смотрел чужие бои, слушал рассказы о них же, изучал таблицу, по которой выходило, что я лидирую. Но единственное, чего мне хотелось, — чтобы все это поскорее закончилось.

Олег старательно отслеживал мои уходы и возвращения, чтобы взять или вернуть защитные артефакты, а я никак не находил возможности ему сообщить, что пока бояться не стоит. А вот когда княжич переговорит с князем — тогда можно начинать.

Приезд княжича прошел незамеченным: провели его в закрытую комнату жюри к отцу, о чем я узнал только по Метке, да и то тогда, когда вышел с очередного боя.

— Он же победитель двух соревнований! — удачно имитируя восторженность голосом, говорил княжич. — Нельзя ему что-то обычное вручать. Это будет даже оскорбительно с нашей стороны, понимаешь?

— Коля, — мягко сказал Шелагин-старший, — мы не можем выделять отдельного участника только потому, что он наш родственник.

— Пап, мы же не потому выделяем, а потому что он — бесспорный победитель сразу в двух боевых дисциплинах. Поэтому и приз должен быть соответствующий. Ты что приготовил?

— Если он будет победителем, то стазисный контейнер. Маленький, разумеется.

— Почему маленький? Он же твой внук и мой племянник?

— Ты так этому рад? — недоверчиво спросил Шелагин.

Княжич полыхнул чистой злобой, но ответил светло и радостно:

— Конечно. Нас же совсем мало, а общая кровь очень много значит.

— И все же маленького стазисного контейнера будет достаточно. Это очень дорогой приз.

Я с ним был согласен: стоимость даже самого маленького стазисного контейнера зашкаливала за немыслимые пределы. Так что отказываться и не подумаю. Конечно, у меня были большие, но они реально слишком велики в некоторых случаях.

— А я вот узнал, что он хотел попасть в Прокол. Премируй его часовым походом с нашей лучшей группой, — предложил княжич. — Это тебе не так дорого будет стоить, зато ты покажешь свое отношение.

— В самом деле, Павел Тимофеевич, прекрасная идея, — врезался в разговор незнакомый голос. — Я поддерживаю. Отправлю лучших, чтобы парню точно ничего не грозило. Полный набор артефактов, хорошее оружие — это действительно покажется прогулкой.

«Тебя решили убивать в Проколе, — обрадованно сообщил Песец. — Как удачно, нам как раз туда нужно. И контейнер под слизь тоже кстати».