Маленькие Песцовые радости

Глава 13

Почти сразу все пошло не так. Не у меня — у группы. Я получил зримое подтверждение того, что твари реагируют на магию. И если меня они не видели, то фантом очень даже хорошо был заметен. На него все и наводились.

Стайки клювоголовых змей, особей по семь-десять, налетали буквально каждые пять-шесть минут. Расправлялись с ними быстро, но неаккуратно: будет сложно собрать что-то приличное, когда двинусь назад.

Но это были цветочки, ягодки пошли, когда напало небольшое стадо камнеплюев, которые метко отправляли нехилые такие булыжники в цели. Эти твари убивались только магией, причем уязвимых мест у них было мало: либо глаза, либо открытая пасть. И близко подходить к камнеплюям было опасно: зубы там такие, что враз без ноги останешься. Поэтому народ маневрировал, пытаясь избежать соприкосновения и обстреливая точечными заклинаниями. Мой фантом активно в этом участвовал: отправлял фантомные же ледяные стрелы. Летели те чуть медленней, чем настоящие, но кто за этим будет смотреть во время боя?

Справиться с нападавшими удалось, но группа стала выглядеть весьма потрепанной и побитой. За исключением моего фантома, разумеется.

— Хорошие у тебя артефакты, паря, — сплюнув, мрачно сказал один из мужиков.

— Не жалуюсь.

— Но, сдается мне, они и привлекают тварей.

— С чего бы мои привлекают, а ваши — нет?

Над передачей голоса стоит еще поработать: высоковат получается. Но это можно отнести на нервы, о чем наверняка и подумали эти типы, обменявшись понимающими взглядами.

— И ведь нет чтобы чего полезного лезло, мусор всякий, — продолжил тот же.

— Харе трепаться, — бросил старший. — Дальше идем.

«И ничего не мусор, — проворчал Песец. — Возвращаться будем — шкуры снимешь».

«Зачем? В списке полезных тварей камнеплюев нет. Так и написано: мусорная тварь».

«Про слизня тоже так написано, — намекнул Песец. — Алхимию для обработки ты знаешь. Результат тебя порадует».

Я припомнил, что у меня действительно было что-то для обработки изнаночного меха, и решил последовать совету Песца. Даже если ничего не получится — потренируюсь в алхимии. А в том, что получится, я сильно сомневался, потому что шкуры камнеплюев выглядели очень непрезентабельно. Такой мех вряд ли кому-нибудь понадобится. Но поскольку никакого другого не было, то и этот для тренировки сгодится.

Очередную партию клювоголовых змей покрошили, когда наконец заметили слизня. Огромная, мягко колышущаяся груда желе величаво переползала, изредка что-то подхватывая с земли.

— Вот твой слизень, — кивнул старший группы. — Увидел? Доволен?

— Доволен буду, когда его убью, — честно признал я.

— На это мы не подписывались.

Он стоял за спиной моего фантома, поэтому был уверен, что я не вижу, как он вытаскивает кинжал. Пришлось слизня пошевелить, отправив в него заклинание, но так, чтобы остальные не видели: под покровом невидимости. Поэтому слизень рванул в нашу сторону аккурат в тот же момент, когда мой фантом начали убивать. Не уверен, что мне правдоподобно удалось изобразить собственную смерть, но остальным было не до меня, потому что слизень начал плеваться, как только группа оказалась в зоне досягаемости. А плевки там были убойные: яд прожигал на своем пути все.

Действовали мужики слаженно, пытаясь добраться до головы и ее отрубить, только вот я вносил коррективы точечными заклинаниями, выводя слизня аккурат на «труп». Поэтому, когда слизня добили, он растекся, полностью прикрывая то место, где лежал «я».

— Твою ж мать! — ругнулся старший. — Одно из требований Живетьева — труп снять.

— Я видео писал, — сказал тот, кто всю дорогу находился сзади. — Всегда пишу, ты же знаешь.

— Покажь.

Они прокрутили до момента моей смерти и решили, что этого доказательства будет достаточно. Меня тоже порадовало, что прозвучало имя заказчика. Писал я аж тремя камерами: двумя от Древних и одной с собственного телефона — так что хоть одна запись должна получиться нормальной.

«Все. Убили», — спохватился я, отправляя Олегу сообщение.

«Слава богу», — прилетело в ответ обрадованное.

«Сейчас они уйдут, а я делом займусь. Все. Отбой».

— Видео — это хорошо, но я бы артефакты с парня снял. И контейнер, который ему князь вручил.

— Нет, — отрезал старший. — Во-первых, они наверняка приметные.

— И чего? Я ими щеголять открыто не собираюсь.

— А, во-вторых, после слизня от них вряд ли что останется. И копаться времени нет. Твари активные сегодня.

— Вот ведь. И подохнуть нормально не смог, нагадил напоследок, — зло бросил любитель чужих артефактов. — У него еще ботиночки зачетные. Были.

— А ты уже губу раскатал?

— Раскатал, не раскатал — поход убыточный вышел. Глянь только на мою куртку.

Он растянул полу, на которой красовалась здоровенная дырища с оплавленными краями.

— Через неделю-другую вернемся, может, что останется. А сейчас — быстро на базу. Живетьев ждет отчет.

«Кажется, они меня и без всяких поводков согласны были убить».

«Поводок обеспечивает полную лояльность. Но так-то, разумеется, выбирают на задание тех, кто больше подходит».

По-хорошему, нужно было проводить «своих убийц», убедиться, что они ушли далеко и не успеют вернуться, но тогда я не успевал бы разобрать слизня — там слишком короткий срок годности.

Поэтому я извлек транспорт, поставив его в режим невидимости и отпугивания тварей, включил в постоянном режиме Поиск Точек Жизни и принялся потрошить слизня, собирая в контейнеры с него слизь и яд, а также кожу, рожки и здоровенный кусок ноги. А то рецепт у меня есть, а здесь мясо пропадает.

Загрузив все это в ларь, я поехал к камнеплюям. Вот здесь пришлось повозиться, потому что шкура у них была прямо-таки каменная и резалась с трудом. Если бы не подначки Песца, я бы плюнул и забил на это грязное дело, но симбионт от меня не отставал, пока я не обесшкурил всех. Получилось этого добра столько, что первый ларь забился полностью.

А ведь еще были клювоголовые змеи, где нашлись относительно годные куски, например, просто с отрубленной головой, остальное можно было забирать целиком с тем, чтобы потрошить в безопасном месте, все равно тушка почти полностью идет в дело: кожа — в кожевничество, мясо — в кулинарию, а сердце, печень и желчь — в алхимию. В отдельные контейнеры я собрал яд и мозги, неповрежденных было мало, все же группа сопровождения действовала на редкость неаккуратно, не задумываясь об алхимических нуждах.

Только после этого я активировал карту и принялся изучать маршрут. Сеть Проколов была разветвленной, но отнюдь не все сейчас были открыты. Направление с обеих сторон совпадало, так что можно было понять, где дальградский Прокол. Но немедленно туда идти не было необходимости: пара часов в запасе оставалась, поэтому я хотел поездить по меткам, чтобы хотя бы примерно понять, какая что значит. Но отъехать я не успел: увидел еще одну группу, которая столь шустро двигалась в моем направлении, что я еле успел отъехать с их пути и поэтому не сразу заметил, что груз, который они тянули волоком по земле — моя прошлая группа сопровождения.

Я настроил прослушку.

— Потому что идиот, — бубнил незнакомый голос. — Они сами бы сюда пришли, все показали. А теперь поди найди этого дохлого слизня.

— Да он что-то заподозрил и дернулся. Еще неизвестно, кто бы тут выжил. Может, бросим здесь?

— Должны быть рядом с подопечным. Хочешь не выполнить приказ Трефилова?

— Они вон выполнили, и что? — совсем тихо сказал недовольный.

Тут я сообразил, что запись так и не выключил. И хотя звук вряд ли на ней будет, но то, что мою группу сопровождения тащат к месту преступления, — разобрать можно.

— Ого, как они камнеплюев напластали, — внезапно заметил еще один.

— Вряд ли они. Скорее, подопечный — он, вроде, кожевничеством занимался. Видишь, шкуры сняты аккуратно?

— В докладе не было.

— Потому что какой-то кусок дерьма, не будем тыкать пальцем, решил выслужиться и начал исполнять приказ до того, как это было нужно. В докладе много чего не было. Например, где эти скоты клинок Живетьева пролюбили. С них не спросишь, а вот с нас — вполне. Не расплатимся, если не найдем.

— Может, в парне остался?

— Смотреть будем.

Я тихонько, на минимальной скорости, поехал за ними. Трупы они действительно приволокли к слизню, который после снятия шкуры выглядел как бесформенная масса подтаявшего желе.

— Похоже, они тут пытались ковыряться после того, как запись сделали.

— Ну так кинжал найти хотели, значит.

Новая четверка начала с матами шустро пластать слизня. Но вот незадача — в каком направлении они бы ни пытались это делать, нужного трупа не находилось.

— Вот суки! — зло выдохнул один. — Они, видать, пацана где-то прикопали, чтобы потом с него амуницию содрать. А нам насвистели, что его полностью завалило. Что делать-то будем?

— Прочесывать. Трефилов с нас не слезет, пока мы труп не найдем и кинжал. Зуб даю — в одном они месте.

Я порадовался за проявившуюся у мужика интуицию, решил, что дальнейшее мое нахождение тут смысла не имеет, и поехал потихоньку, но не забывая искать изнаночный металл, к первой намеченной метке. По приезде в пункт назначения я некоторое время кружил, но так и не понял, что там должно было быть.

«Может, Маяк стоял? — предположил Песец, когда я поинтересовался его мнением. — Маяк за такое время точно развеялся бы. Хотя… Тебе не кажется, что здесь должен быть люк?»

Из машины этого было не разглядеть, так что я осторожно вылез, осмотрел указанное Песцом место и пришел к выводу, что симбионт прав: под ногами был не камень, а в точности такая же субстанция, из которой были сделаны контейнеры Древних, неубиваемые и вечные. Но конкретно этот люк испытаний временем не прошел, потому что был расколот примерно посередине и место скола забилось землей, в которой даже что-то росло. Возможно, ценное, но ни в моей памяти, ни в списке полезные вещей с этой Изнанки такой травки не было, так что я просто перестал обращать на нее внимание.

«Как они открывались?»

«Достаточно было положить ладонь поверх и подать энергию особым образом».

В данном случае этого оказалось недостаточно: люк оказался безнадежно сломанным. Конечно, я наверняка мог его доломать и проникнуть внутрь запечатанного помещения, но это займет время, которого у меня было не так много.

Аналогичный значок был прилично в стороне от прямого пути до дальградского Прокола, но я решил сделать крюк и проверить правильность гипотезы. По дороге останавливался несколько раз, причем дважды — чтобы собрать изнаночный металл, который тут обнаруживался уже не отдельными капельками, а россыпью. А еще набрал кучу всякой травы, при этом стараясь не ввязываться в битвы с тварями. Пока я находился в машине, они на меня внимания не обращали, но стоило выйти — и я сразу становился необычайно для них притягательным. Без группы поддержки ввязываться в такую битву было рискованно, поэтому при приближении тварей я возвращался в транспорт и либо уезжал, либо пережидал, если хотел собрать что-то ценное.

Подъехав к отмеченной точке, я опять обнаружил люк. Значит, все же убежище Древних. По внешнему виду люк не особо отличался от вылезшего на поверхность камня, но, когда я пустил в него энергию, приятный женский голос мне сообщил, что Убежище законсервировано из-за нехватки энергии и, если я хочу в него попасть, то нужно сначала зарядить — поданного мной количества было недостаточно.

Залезть туда было заманчиво, но снаружи меня ждал и волновался Олег, а время, отведенное на пребывание на Изнанке, заканчивалось. Скоро наступят сумерки, а значит, я отсюда не выберусь до утра, так как ночью группы не входят и не выходят. А ведь мне еще через вторую проходить.

Пришлось наступить на горло собственной песне и выдвинуться к дальградскому Проколу. И опять место Прокола в точности соответствовало карте, подъехал я почти к самому выходу, после чего убрал транспорт в пространственный карман и задумался, а как вообще входят группы. Не открывают же шлюз по часам?

Мое любопытство вскоре удовлетворилось. Старший подошедшей группы нажал на металлическую пластину сбоку от шлюза, и через какое-то время проход начал открываться. Проскользнул я внутрь вместе с ними и вышел уже в Дальграде.

«С Изнанки вышел. Направляюсь в Прокол к Живетьевым».

«Понял. Жду».

Жесткой необходимости в невидимости уже не было, но я ее не снимал, чтобы не светиться на камерах. Привычно проверил Метки. В Дальграде, кроме Живетьевой, внезапно оказался еще и старший княжич Шелагин. Вот его, пожалуй, стоило навестить, тем более что был он недалеко — судя по всему, в гостинице при Проколе.

Прошел я туда без особых проблем, хотя камерами там было утыкано все, перед дверью я застыл, решая, как ее лучше вскрыть, а потом просто взял — и телепортировался в номер на свой страх и риск. Шелагин сидел, что-то изучая в ноуте, и на мое появление отреагировал не раньше, чем я поставил защиту от прослушки и сказал:

— Добрый вечер, Александр Павлович. Я хочу вам показать занимательное видео.

— Ты как сюда попал?

— Думаете, телепортировался? — усмехнулся я.

— Я дверь закрывал.

— Я пришел обсуждать не это. — Я открыл видео на телефоне и прокрутил его до момента моего убивания перед слизнем. — А вот это.

Сам я видео так и не просмотрел — не до этого было, поэтому изучал с не меньшим интересом, чем Шелагин, заодно выискивая в своей иллюзии недостатки. Пока мне казалось только, что движения были немного запаздывающими, но не критично — чтобы что-то заметить, надо сначала заподозрить неладное. Тренироваться нужно. Только непонятно, когда успевать.

— Но это же ты?

— Не совсем. Они думали, что это я, но это иллюзия. Всю эту группу, кстати, тоже убили, чтобы следы зачистить. Запись у меня есть, но не здесь.

Точнее, сама запись при мне, но проиграть я ее смогу только дома. И вопрос, стоит ли тот проигрыватель показывать посторонним или сделать запись с этой записи? Или вообще смысла показывать нет? Разговора-то там точно не будет.

— Почему они тебя пытались убить?

— А вы не понимаете? — удивился я. — У вас же весь расклад есть.

— Но ты в него не вписываешься.

— Разве? Я второй наследник после вас.

— Третий. Еще Николай, он, как законный наследник приоритетнее.

— С каких это пор сын княжеского целителя приоритетнее сына княжича? Николай — сын Живетьева, они оба это знают. Подозреваю, что Трефилов знает тоже. Во всяком случае он действует на их стороне.

Шелагин смотрел на меня округлившимися глазами.

— Что за дичь ты несешь? Законность наследника всегда подтверждает целитель.

— Думаете, Живетьев должен был сказать: простите, этот мальчонка мой? — ехидно спросил я. — Покажите другому. Моих знаний в целительстве достаточно, чтобы определить, что мы с ним не родня.

— Не верю, я всегда считал его братом. Он хороший парень.

— Хороший? — я рассмеялся. — Хорошо притворяющийся — будет точнее. Я… — говорить о том, что я ставлю метки и по ним понимаю, что чувствуют люди, я все-таки не рискнул. — Я иногда чувствую чужие эмоции. Николай фонтанирует злобой. Идея убить меня на Изнанке принадлежала именно ему. Он настоял, чтобы князь выполнил мое желание побывать на Изнанке. Кстати, до слизня меня действительно довели. Только группа была на поводке от Живетьева, а зачистить их приказал Трефилов.

— С чего ты это взял?

— Прозвучавшее на записи имя вас не убедило?

Кажется, я зря рисковал.

— Нет, про Живетьева, пожалуй, верю, но не про Трефилова. Он под клятвой.

— На нем нет следов клятв. Он сейчас действует абсолютно добровольно, разве что Живетьев на него тоже набросил Поводок — их я не вижу. В планах заговорщиков устранить всех Шелагиных по крови сразу после совершеннолетия Николая. Или раньше, если Арина Ивановна сделает новую реликвию. Старую-то, почти доделанную, у нее внезапно украли. — Он молчал, поэтому я продолжил: — Александр Павлович, из-за того, что вы мой отец, под ударом оказалось слишком много близких мне людей, поэтому вы обязаны разобраться с тем дерьмом, что у вас под боком. Я могу помочь алхимией. Например, разговорить Трефилова, чтобы понять, кто вам уже не верен и почему главное лицо по безопасности княжества не под личной клятвой князю и играет за команду противника.