МагАкадемия. Истинная последнего дракона

Глава 21

Я ожидала чего угодно: что все демоны, потрясая кто кулаками, кто оружием, с воинственным кличем ринутся на нас; что магические вспышки под завязку заполонят всё пространство, превратив танцевальный зал в разноцветный костёр; что мы провалимся прямиком в Нижний круг. Наконец, что разразится Армагеддон! Но демоны вовсе не спешили выполнять приказ инквизитора. Напротив, они разом остановились.

– Что вы замерли, безмозглые чурбаны? – ещё больше вспылил неугомонный эльф, – Действуйте! Уничтожьте этих пятерых! Я помогу!

В зале повисла гнетущая тишина. Кроме демонов, скалящихся в неприятных ухмылках, на инквизитора со всех сторон воззрились освободившиеся от драки студенты и преподаватели. Лица некоторых отчётливо выражали узнавание и нешуточное изумление.

– На выход, – неожиданно на весь зал прозвучал глубокий, абсолютно спокойный голос ректора, – Талас, Тримидад, выводите всех, кто в состоянии идти.

Распоряжение будто включило людей и эльфов, которые – кто самостоятельно, кто с помощью товарищей, – быстрым, на удивление слаженным потоком хлынули в сторону распахнутых дверей.

Буквально спустя несколько минут, кроме валяющихся в отключке студентов и замерших демонов, в танцевальном зале остались инквизитор, венценосные братья, ректор да мы с Иви.

– Теперь, когда никто не узнает ваших мотивов, расскажите, зачем вам понадобилась смерть принцев тон Дарнимароэль, ваших кровных племянников, Алагар? – светским тоном поинтересовался архимагистр эль Сэндо, будто речь шла о погоде, – С нами вы вполне можете быть откровенны.

Эльф расхохотался. Сейчас он был похож на городского сумасшедшего, который вырядился в бордовый костюм странноватого фасона и нацепил на голову ослиные уши. Длинные белоснежные волосы растрепались, а стылые глаза азартно сверкали.

– О да! – самодовольно воскликнул он, – С вами могу, потому что вам не пережить этот день! Желаете послушать? Извольте! Отец прижил моего брата, Риваля тон Дарнимароэля, с безродной девкой! И его, а не меня назначил наследником трона. Это оскорбление я… стерпел. Риваль должен был заботиться о чистоте крови, но нет! Он тоже выбрал в любовницы людскую девку! А спустя двадцать лет поставил на престол этого ублюдка Шимана, которого прижил от своей возлюбленной. Ублюдок пошёл по стопам отца и выбрал безродную. Да ещё, будто в насмешку надо мной, чистокровный Тармас повернул свой нос туда же! Взгляните на эти ничтожества в обличие эльфов! Все вокруг посходили с ума, а я должен терпеть?

Получается, инквизитор откуда-то узнал, кто стал Владыкой…

Я глянула на Шимана – его породистое лицо окаменело в страшной маске, губы побелели, а крепко сжатые кулаки выдавали бурлящие внутри эмоции.

– Хочешь, чтобы нас убили демоны, дядюшка? – спросил он неожиданно спокойным, насмешливым тоном, – Сам боишься выйти на честный бой?

– Что ты, дорогой племянничек, – с издёвкой и одновременно покровительственно ответствовал чокнутый инквизитор, – Пусть ты и не достоин сражаться с чистокровным эльфом, я готов. Но сперва избавимся от твоей возлюбленной. Заодно я уничтожу и твою девку, не обессудь, Тармас.

Инквизитор вскинул руки…

Дальнейшее происходило параллельно и с невероятной скоростью – время словно растянулось, позволяя увидеть всё до мелочей.

Один ослепительный луч бордового цвета летит в меня, второй – в Иви.

Подругу закрывает Тармас, и вокруг них выстраивается сверкающий щит.

Ко мне устремляется Шиман…

Кудряшка, которая всё это время находилась возле меня, увидев опасность, кричит: «Нет!», пропадает и материализуется перед несущимся в атаку лучом.

За секунду до этого передо мной появляется Вэлфорд эль Сэндо, и Шиман резко останавливается.

Ректор закрывает меня, но не закрывает мою дочь! Он её не видит!

– Мириэль! – ору я, ощущая всем телом, что для призрака подлая атака инквизитора станет чем-то страшным.

Проходит целая вечность, прежде чем девочка оборачивается. Круглые детские глаза широко распахиваются… Я вижу в них проблеск узнавания…

–Мама?

– Мириэль!

От ужаса моё тело бьёт крупная дрожь, я лишь смутно чувствую, как ректор хватает меня за руки, чтобы удержать на месте…

Вот он оборачивается в попытке понять, куда я рвусь…

Ещё мгновение… Бордовый луч уже готов разрезать маленькое призрачное тело, но девочка, беззвучно прошептав: «Мама…», – бесследно растворяется в воздухе. Висящий рядом с ней Катуш тоже исчезает, успев напоследок расплыться в улыбке Чеширского Кота.

Луч врезается в невидимый щит, который звенит от напряжения, но не поддаётся… Оказывается, всё это время он закрывал и меня, и Шимана, и Тармаса с Иви. И даже Кудряшку…

А внутри меня происходит что-то… странное.

Тело продолжает дрожать.

Голова кружится всё сильнее…

Я кусаю губы, чтобы сдержать рвущийся крик, и вдруг вижу глаза ректора, на руках которого практически вишу.

Глаза цвета пепла, застывшего в обломке обжигающего льда.

В них боль, тоска, надежда и… любовь?

Замираю, не в силах оторваться.

И всё встаёт на свои места.

Я пропадаю в этих глазах…

Тону в невозможно тёплом, волнующем запахе.

Растворяюсь в мощной, смертельно опасной, но такой родной ауре… моего мужа.

Дракона.

Перед глазами проносится наша совместная жизнь…

Я вижу свою смерть…

Свою жизнь на Земле…

Возвращение…

– Вэл… – выдыхаю с облегчением и, вспомнив ещё кое-что, добавляю, – Я доверяю свою жизнь тебе.

На сердце становится тепло, потому что Вэл… улыбается. И очень нежно, чувственно касается губами моих губ.

Всё произошедшее заняло несколько секунд, не больше – только-только погасли отблески от выпущенных инквизитором чар. Щит, поставленный моим мужем, вновь стал невидимым, но теперь я чувствовала его границу, как если бы создала его сама.

– Поздравляю, С’Аргас! – звучит мелодичный женский голос.

В нескольких шагах от нас появилась невероятно красивая женщина в облегающем платье цвета свежей крови. Глубокий вырез, как на подносе, выставлял напоказ длинную шею и полную грудь. Женщина была черноволосой, с тонким носом, пухлыми губами и огромными глазами, густо обведёнными чёрной подводкой. Правда, соблазнительные глаза сияли ярко-красной радужкой, а голову демоницы украшали витые рога.

– Гуль’Ассох! – воскликнул Верховный инквизитор, оживившись, – Наконец-то! Прикажи своим тупым олухам уничтожить их, – длинный тощий палец указал в нашу сторону.

У меня внутри всё сжалось от ужаса. По реакции тела, доставшегося в наследство от Мантисы ди Бэйл, я поняла, что вижу ту самую демоницу, которая несколько дней соседствовала в новом теле вместе со мной.

Но вместо того чтобы отдать роковую команду, красотка звонко расхохоталась. Её аппетитные формы живописно заколыхались, и наблюдавшие сие зрелище демоны, немедленно придвинулись чуть ближе, пожирая разномастными глазами манящие глубины роскошного декольте.

– О да, разумеется. Мои дети сейчас же побегут слушаться ушастого эльфа!

В тот же момент все демоны, кроме тех, что неподвижно болтались в сиренево-фиолетовых коконах, исчезли. В танцевальном зале как будто стало светлее, и пропитанный неприятным запахом воздух очистился.

Верховный инквизитор как-то неприлично взвизгнул, вызвав ещё один приступ хохота Гуль’Ассох.

– Но у нас договор! Ты обещала, что поможешь мне захватить трон!

– А ты обещал, что поможешь освободить моего мужа, – парировала женщина, погладив свой рог изящным движением руки, – Но твои обещания не стоят волоса на заднице низшего демона. Ты ничего не сделал!

– Подожди немного, и всё будет. Когда умрёт последний дракон, чары спадут! – инквизитор ткнул пальцем в моего мужа.

Его племянники с Иви дружно уставились на Вэла. Подруга – с восторгом, братья – с искренним недоумением.

– Пустоголовый эльф! Все твои мозги утекли в длинные уши! Хочешь, отрежу?

В обманчиво-тонкой руке появился остро заточенный тесак нереально огромных размеров, заставив дядюшку отпрянуть от края балкона.

Я посмотрела на Вэла. Держа меня в крепких объятиях, он наблюдал за этими двумя, будто попал на забавное представление.

– Сомнительно, – сама себе ответила демоница, и холодное оружие исчезло, – Где ты там спрятался? Вылезай! Ты вовсе не пустоголовый, а лжец! После смерти дракона его чары становятся нерушимыми. Или ты думал, я этого не знаю? Сегодня я окончательно поняла, что никто не в силах освободить моего мужа, кроме тебя, С’Аргас, – обратилась женщина к ректору, – В том числе этот дхаргов эльф, хотя он сумел организовать нам проход в Верхний круг. Я прошу – отпусти Хиль’Шиферра, и ты больше никогда не увидишь ни одного демона в Верхнем мире.

Вэл не ответил. Посверлив его кроваво-алыми глазами и не получив желаемого эффекта, Гуль’Ассох тряхнула головой и призывно улыбнулась.

– Вспомни, это я вернула тебе истинную, С’Аргас. Сквозь миры, сквозь время! Наперекор смерти! Посмотри – она стоит возле тебя живая и невредимая!

Совсем близко раздался рваный вдох. Шиман! Бледный, как полотно, он медленно качал головой, словно не в силах поверить в услышанное. На лице застыла болезненная гримаса.

– И ты же хотела её уничтожить, – сквозь стиснутые зубы сказал Вэл.

– Такова моя кровь! Я не могла не попытаться соблазнить тебя, С’Аргас! Ты это понимаешь, я знаю!

– Уверен, ты не хотела возвращать А’Ридэль в Шиэр. Думала, заберёшь истинность из души и вернёшься, да не вышло.

– Да! Да, ты прав, С’Аргас! Но важно не то, чего я хотела, а то, что получилось, верно? Тот мир, в котором она жила… странный. В нём заключена особая, удивительная сила. Свобода выбора во всём, для всех. Для каждого. Пока она не согласилась, я не могла её забрать. А едва сказала, что согласна на экс-кур-си-ю, тот мир защитил её и не дал отнять ей принадлежащее!

Слова демоницы всколыхнули во мне воспоминания о Земле. Пока я жила там, как и все остальные полагала, будто за счастье надо драться чуть ли не до последней капли крови. Но сейчас, вернув магию, поняла, всей душой почувствовала, что тот Мир готов делиться любыми дарами «за просто так». Только люби его, смотри, как на друга, а не как на врага, которого нужно победить во что бы то ни стало…

– Послушай, С’Аргас, – не унималась Гуль’Ассох, – я пришла в своём настоящем облике. Ты можешь развоплотить меня навсегда. Меня! Прародительницу демонического рода!

Я вспомнила, что с древнего языка С’Аргас переводится «Страж Северной башни». Гуль’Ассох беспрестанно называла моего мужа «С’Аргас», произнося это слово, как заклинание.

– Уверен, ты подстраховалась.

Глаза демоницы неприятно блеснули.

– Ты как всегда прав, С’Аргас. Сейчас демоны выходят на поверхность в посёлках и деревнях, там, где твоя защита слаба. Всё же чего-то пустоголовый эльф и его прихвостень стоят. Магические пирожные, которые помогали тебе держать врата закрытыми! Пару дней назад эти двое изъяли пирожные из студенческой столовой, а ещё раньше запретили их продажу в тавернах и ресторациях по всей стране, поэтому твоя защита снизилась. Поторопись, С’Аргас! Сейчас на моих детей наложен приказ не убивать, но если ты уничтожишь меня, приказ будет аннулирован. Погибнут невинные. Мне всего лишь нужен мой муж. Освободи его, и мы уйдём. Я сказала.

– Ваше Высочество! Ваше Высочество! – победоносно потрясая рукой с болтающимся в ней медальоном, в нашу сторону бежал эльф-гном, артефактор Туиль тин Шарли, – Нам удалось починить артефакт вызова!

Кто-то словно выжидал момента, когда все отвлекутся – защитная сфера внезапно сотряслась от мощнейшего удара, засияла вспышками ярчайших молний и беззвучно лопнула. Возле нас стоял Лаварэль, аура которого переливалась, как новогодняя ёлка.

– Вперёд, мой мальчик, я помогу! – завопил инквизитор, вскинул кулаки и послал ещё несколько чар, многократно усиленных какими-то неизвестными артефактами.

Всё смешалось в адском кошмаре. Мужчины закрыли нас с Иви, одновременно создавая щиты. Вокруг зазвенело разлетающееся вдребезги стекло, загрохотали взрывающиеся колонны, стены и пол.

Да что такое происходит-то? Как два артефактора могут быть настолько сильными?

– Лаварэль, зачем ты помогаешь ему? – закричала я, стараясь перекричать невыносимый шум.

– Сначала он обещал мне много денег, – охотно ответил эльф, – А потом я сказал, что мне нужна ты, и он пообещал, что я смогу забрать тебя!

Кривая улыбка на губах лекаря мне не понравилась. Так улыбаются люди, готовые идти до конца.

– Я не вещь, чтобы меня обещать! Ты правда веришь этому чудовищу? Не глупи, Лаварэль, от исполнителей всегда избавляются. Делают гадости их руками, сами остаются чистенькими, а ты либо сразу окажешься в могиле, либо тебя поймают и осудят. Ты никогда не докажешь, что совершал преступления по распоряжению инквизитора.

– Всё будет хорошо, Мантиса, – круглое лоснящиеся лица эльфа расплылось в неестественной улыбке. Загипнотизировали его, что ли? – Верховный инквизитор дал магическую клятву! Я получу всё, на что рассчитываю.

Ага, дал. Только сначала нашёл способ, как её обойти.

Возразить я не успела.

Пока мы беседовали под бодренькое музыкальное сопровождение летящих со всех сторон камней, Гуль’Ассох стояла с претенциозно-нетерпеливым видом, будто пришла по записи на маникюрчик, а тут, понимаете ли, нежданно-негаданно образовалась очередь.

– Хватит болтать! – наконец, не выдержав, воскликнула она и выбросила в сторону Лаварэля руку с посохом, сплошь покрытым сверкающими драгоценными камнями.

Однако навредить ему не смогла – тут же сложилась пополам, будто получив невидимый удар. С глухим стоном отлетела на несколько метров и упала, врезавшись спиной в колонну, которая осуждающе загудела.

Наступила восхитительная тишина.

– Если хочешь договориться со мной, не трогай людей, – отчеканил муж, опуская руку.

Лаварэль замер в удивительно нелепой позе: то ли паяц скачет перед зрителями, стараясь вызвать аплодисменты и смех, то ли шаман колдует, потрясая незримым бубном. На лице редкое сочетание эмоций: жадность, благодушие, неверие и торжество.

Туиль тин Шарли лежал в отключке, заботливо прикрытый защитным коконом, остальные с облегчением вздохнули, поняв, что короткая битва завершилась со счётом один ноль в нашу пользу.

– Он не человек, а эльф, – огрызнулась Гуль’Ассох, подскакивая на ноги и грациозно сбивая огонь с правого рога, который вспыхнул от брошенных Вэлом чар, – Надо было разобраться с ними тотчас, почему тянул, С’Аргас?

– Выяснял, что является источником их силы.

Я глянула наверх. Инквизитор тоже застыл, опасно перевесившись через балконные перила, и эмоция на его перекошенном лице была одна – кошмарная, всепоглощающая, абсолютная ненависть.

– Молодой лекарь черпал энергию из семи артефактов, связанных хитрой многоканальной магической цепочкой. У Алагара магические потоки шли из двенадцати артефактов, – сказал Вэл, – Интересно придумано. Парень – гений, энергию которого следует направить в нужное русло. Именно он создал все артефакты, а инквизитор их усиливал, напитывая кровью демонов.

Услышав это, Гуль’Ассох зашипела, словно рассерженная кобра, которой прищемили хвост, а венценосные братья в шоке отступили на шаг, уставившись на ректора, как на диковинное чудо.

– Он заслуживает смерти! – демоница вновь выхватила из подпостранства свой жуткий тесак, подпрыгнула, целясь в голову пялящегося куда-то вдаль белобрысого эльфа, и вновь упала, отброшенная чарами моего дракона.

– Нет, – отрезал он холодно и жёстко, – Я хочу знать всё. Алагара ждёт допрос.

Гуль’Ассох взвыла, в бессильной злобе потрясая тотчас освободившимися кулаками, а потом на мгновение будто оцепенела и вдруг изучающе осмотрела меня. В красных глазах мелькнула тень надежды.

– А’Ридэль, верно? Я помогла тебе вернуться к твоему дракону. Помоги и ты! Уговори его отпустить нас! Я всего лишь хотела спасти мужчину, которого люблю! Разве это преступление? Скажи, разве ты не сделала бы то же самое для него?

И она указала на Вэла.

Сделала ли бы я то же самое?

Наши с мужем взгляды встретились, и меня вдруг осенило. Если инквизитор сейчас помог демонам выйти на поверхность, возможно, именно он стал причиной трагедии, которая развернулась сто с лишним лет назад? Наверняка Вэл подозревает то же самое и хочет докопаться до истины хотя бы спустя век. Почему бы праматери демонов не помочь нам?

– Скажи, Гуль’Ассох, ты можешь рассказать что-нибудь… интересное? Про ваш договор с Арагаром тин Дарнимароэлем? Не про этот договор, а про тот… давний?

Демоница нахмурилась.

– Я-то могу. Но я вам всё, а вы мне ничего! Прислушайся, С‘Аргас, я уже отозвала своих детей обратно в Нижний круг! Чтобы они больше никогда не возвращались, я дам тебе свою кровь! – демоница выглядела очень убедительной, прям как дважды заслуженная и трижды народная актриса, – Проведёшь ритуал с каждой из двенадцати сторожевых башен, начиная со своей, Северной, и мы больше никогда не сможем выйти в Верхний круг.

– Ты опять хитришь, Гуль’Ассох, – усмехнулся Вэл, – В мире что-то меняется, поэтому башни уже рухнули. И поэтому твои демоны вернулись в Нижний мир. Врата между нашими мирами закрываются навсегда. Ещё немного, и ты не сумеешь уйти сама и не сможешь забрать своего мужа. Но, возможно, я приму твою добровольную помощь, поэтому рассказывай, – распорядился мой дракон.

Гуль’Ассох раздражённо мотнула головой, глянула на меня и почему-то больше не стала спорить.

– О, С’Аргас, ваш Верховный инквизитор настоящий затейник, – сказала она с поистине демонической улыбкой, – Сто тридцать пять лет назад он придумал, как повредить сторожевые башни. Двенадцать его приспешников одномоментно сотворили какую-то волшбу, я не знаю подробностей, но защитный контур ослаб на несколько десятков секунд, и как ты помнишь, для многих из нас этого времени оказалось достаточно, чтобы выйти из Нижнего круга. Прóклятый день, – зло выплюнула демоница.

Левая бровь Вэла чуть приподнялась и живописно изогнулась, а взгляд тёмно-пепельных глаз с каждым словом Гуль’Ассох становился всё более тяжёлым.

– Когда от драконов пошёл зов к эльфийским патрульным службам, инквизитор устроил так, чтобы тот частично не прошёл, частично исказился, а потом убедил брата-Владыку, будто сигнал не сумели принять из-за ошибок нескольких чиновников. Виноватых казнили, а эльфы, устыдясь своего позора, похоронили память о драконах под глупыми легендами. Люди умирают быстро, обмануть их не составило труда, старшие эльфы сделали вид, что Кровавой битвы не было, а молодым и вовсе ничего не рассказывали. Тебе повезло, С’Аргас, что вас, драконов никто не знал в лицо. Удивительно одно – как эльфы не понимают, что сами не сумели бы защитить Шиэр? Они обязаны были догадаться, что кто-то из драконов жив!

Глаза Шимана и Тармаса уже не могли распахнуться шире от всё новых порций сенсационной информации, но искренне старались побить все возможные рекорды.

Иви же пребывала то в состоянии детского любопытства, то ужаса, то восторга.

– Но ты рассказала Алагару о моей сути.

– Ну… да. Прости, С’Аргас. Какую-то угрозу он чувствовал от тебя и прежде, а теперь всё понял до конца.

– Зачем он последние несколько лет вызывал демонов в Храм карающей длани правосудия?

– Самолично опасался вызывать. Знал, что я могу и уничтожить за предыдущую попытку, окончившуюся полным провалом. А так… Передавал информацию. Предлагал захватить власть, уверенный, что если кто-то из драконов и остался, ему не удастся защитить мир от нашего вторжения. Я, разумеется, не откликалась. Ещё чего! Это уже после того, как мне не удалось соблазнить тебя, пришлось обратиться к нему. Я надеялась, что у вас, в Верхнем мире есть что-то, способное противостоять нерушимым чарам истинного дракона. Глупые мечты.

Демоница опять глянула на меня.

Странно и, возможно, нелогично, но я испытывала к ней благодарность. Конечно, не из добрых побуждений, но именно Гуль’Ассох помогла мне вернуться к дочери и к любимому.

– Вэл, давай отпустим их, – сказала я и только тогда поняла, что и в самом деле хочу этого, – Они тоже имеют право на жизнь.