Локки 6. Потомок бога

Глава 20

Мых вздрогнул после моих слов. А его брат прищурил уже оба глаза и прохрипел:

— Крови нашей захотел?

— А зачем вам так её много? Надо поделиться. Закатывайте рукава и режьте предплечья, — усмехнулся я, принявшись деловито отодвигать стол, чтобы освободить пространство.

— Что ты задумал? — нахмурил седые брови Мых, закинув за спину длинную грязную бороду.

— Ты меня не слушал? Я же сказал, что хочу кое-куда переместиться, — с сердитыми нотками проговорил я и встал на одно колено, чтобы изучить пол. Тот был сделан из выскобленных досок и мог похвастаться относительной чистотой. Сойдёт, короче.

— Неужто ты владеешь атрибутами крови? — недоверчиво скривил губы Прищур и следом выдохнул: — Никогда в это не поверю!

— А я и не владею атрибутами крови. Но мне подвластна настолько древняя магия, что ты на её фоне как младенец в сраных лопухах, которые раньше использовали как пелёнки.

— Древняя магия? — удивился старик и следом загоготал, хлопая себя по ляжке. — Да хорош уже заливать! Древняя магия. Выдумал чего… Гы-гы.

Мых, игнорируя поведение брата, очень внимательно смотрел на меня.

Я взял со стола нож, вытер его об одежду и насмешливо сказал Прищуру, скалящемуся во все оставшиеся четыре зуба:

— Тебе ещё не надоело оказываться в дураках?

— Ничего я не оказываюсь в дураках, — окрысился он, мигом налившись лютой злобой.

— Ага, как же, — усмехнулся я и полоснул ножом по предплечью. Нехотя выступила кровь. Я измазал в ней указательный палец и принялся выводить на полу знаки Древних.

Мых подошёл ко мне и наклонился, пристально глядя на них. Прищур же кривил рожу, выражая скептицизм.

— Хрень какая-то. Что это за символы? — прохрипел он, почесав прищуренный глаз.

— Мых, теперь нужна твоя кровь, — бросил я старику, проигнорировав его брата.

Вообще-то я мог справиться и без дедков, но мне нужно было заинтересовать их. Показать такие знания, которые зажгут в стариках желание познать их. Если дедки заглотят мой крючок, то они уже наверняка согласятся служить мне, рассчитывая, что я научу их этой древней магии. Я, конечно, сам пока её не знал, но дедкам об этом не стоило докладывать. Пусть думают, что я разбираюсь в этой магии так же хорошо, как подросток в порножурналах.

— Вот! — выдохнул Мых, разрезав ножом предплечье.

В его диковатых глазах разгоралось нешуточное любопытство, а пальцы подрагивали.

Я воспользовался кровью старика и нарисовал ещё с десяток символов, а потом многозначительно посмотрел на Прищура. Тот вскинул башку и всем своим видом показал, что я скорее дождусь от козла молока, чем от него крови.

— Не заставляй меня приказывать тебе, — подпустил я стали в голос.

— Прищур, не ерепенься, — просипел старик, облизав обветренные губы.

— Хрен с вами, — нехотя выдал дедок и тоже пустил себе кровь.

Я использовал её и вывел оставшиеся знаки Древних.

— И чего? — уставился на меня Мых, как-то почувствовав, что рисунок из символов закончен. — Не сработало?

— Ха, а я ведь так и говорил! — довольно оскалился Прищур и языком провёл по порезу на руке. — Только кровь зазря потратили, послушали фантазёра.

Я с кривой улыбкой посмотрел на Прищура, но ничего не сказал. К чему слова, когда сейчас будут события?

Подмигнув старикам, я быстро разделся, сжал в ладони ключ и своей кровью вывел на груди несколько знаков.

В отличие от магии Иврима, заклятие стражницы не требовало песнопений. Потому я резко исчез с кухни стариков, успев заметить радостно-удивлённое выражение, появившееся на морщинистом лице Мыха. А вот Прищур скривился так, словно хлебнул уксуса. Однако в его неприщуренном глазе полыхнуло искреннее изумление, смешанное с восторгом и завистью. А ещё где-то на самом дне его буркала появилось осознание того, что он опять остался в дураках.

Я с довольной улыбкой канул во тьму. А когда она схлынула, осознал, что я лежу во мраке на утрамбованной до состояния камня земле. В мои лёгкие нехотя втекал затхлый, тяжёлый воздух, напоминавший патоку.

— Добро пожаловать обратно, — пробормотал я, встав на четвереньки.

Магия перенесла меня в подземный коридор, ведущий в зал стражей, где раньше покоился ключ. Сейчас он был со мной. Заклятие позволило перенести его сюда. Почему? Видимо, стражница как-то сумела изменить заклятие переноса, чтобы оно и ключ с собой прихватило.

Мне думается, что в этом деле можно пойти дальше — сохранить все вещи и одежду перемещающегося существа. Надо лишь подобрать нужные знаки Древних. Когда-нибудь я займусь этим, сейчас же нужно найти вещицу, оставленную для меня стражницей.

Мои руки принялись шарить по земле, а в уши ворвались пока ещё далёкие крики и голодный вой.

Громов-младший сразу же с ужасом понял, что это стражи почуяли меня. Они ринулись ко мне из зала, ведомые чувством голода. Он яростно терзал их, глодал души и сводил с ума.

Конечно, они клялись, что не тронут меня, когда я вернусь, чтобы отдать им ключ, но мы все тогда знали, что это враньё. Чудовищный голод лишал их воли, подчинял и превращал в кровожадных зверей.

— Да где же эта херня⁈ — в сердцах зло выдохнул я, торопливо водя ладонями по земле. К несчастью, мне попадались лишь камешки да мягкие, как студень, многоножки.

Громов-младший уже вопил благим матом, костеря меня за то, что я решился на эту авантюру. Однако другого пути не было. Ключ мог попасть сюда лишь с кем-нибудь, как довесок к человеку.

— Где? Где? — процедил я и поморщился от особенно высокого голодного вопля, резанувшего уши, словно скальпель хирурга.

Стражи завывали совсем рядом. У меня аж волоски на коже встали, а мертвецкий холод вонзился в затылок. Ещё чуть-чуть — и они нападут. А тут, как и прежде, не работала магия. Я даже не смогу дать им бой. Они в мгновения ока порвут меня на кровавые ошмётки.

— Оно? — взволнованно выдал я, наткнувшись ладонью на холмик мягкой земли.

Пальцы резко вошли в него и схватили что-то твёрдое. Я выдернул эту вещь и выставил перед собой, весь сжавшись в ожидании атаки стражей. Они уже были на расстоянии вытянутой руки. Их голод и кровожадные вопли затопили эту часть подземного тоннеля, заставив воздух вибрировать.

Зарычавшие стражи приготовились вцепиться в меня отросшими когтями и клыками. Но тут вдруг камень в моей руке ослепительно вспыхнул чистым белым светом подобно звезде.

Стражи с жутким болезненным воем отхлынули от меня как чёрные тени. Несколько из них замешкались и исчезли в мгновение ока, «сгорев» от света камня.

— Назад! — выдохнул я, гордо встав в полный рост. — Назад, иначе будете убиты! И вспомните о своих клятвах!

Страх перед камнем и невозможность добраться до жертвы слегка образумили их.

— Откуда у тебя Сердце Реки? — прозвучал удивлённый мужской голос за пределами пятна света, испускаемого камнем.

— От верблюда, — усмехнулся я, естественно не став выдавать стражницу.

Именно она припёрла сюда чудесный камень, добыв его из реки Безумия. А туда его поместил Имир. Шут его знает с какими именно целями, но камень начинал светиться, только когда чувствовал тепло живого тела.

— Я пришёл сюда, чтобы исполнить клятву. Вот, возвращаю вашу вещь! — громко сказал я и швырнул во мрак ключ от клетки Иврима. — Клятва выполнена!

— Клятва выполнена, — вторил мне уже хорошо знакомый голос стражницы.

— Клятва выполнена, — снова раздался мужской голос. И теперь в нём прозвучало не удивление, а неприязнь, будто его обладатель отчего-то взъелся на меня.

— Да, клятва выполнена, а ваш голод остался, — многозначительно проговорил я, приступив ко второй фазе своего плана.

Кем я буду, если не попытаюсь подчинить себе такую силу, как эти стражи?

— Что значат твои слова? — высокопарно заявила стражница, приняв облик чернокожей красотки в тунике.

Она подошла к границе света и тьмы, щуря бездонные глаза, чёрные как смертный грех. И ничто в ней выдавало того, что она подыгрывает мне. Да, ночью во сне мы уже все обсудили, а не просто предавались любовным утехам. Мне удалось склонить её на свою сторону. А теперь надо уговорить и её соплеменников.

— Вы уже однажды насытились, когда я выпустил вас в мире, полном свежих сочных дикарей. Помните?

— Помним, — за всех ответила красотка. — Они оказались весьма изысканы на вкус, хоть их кожа и была грязной, а мышцы — излишне твёрдыми.

— Мы бы могли продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество. Иврим сейчас спит в клетке где-то в безопасном месте, укрытом от всех существ. Так зачем вам томиться тут в голоде и холоде? Я бы мог выпускать вас отсюда, как в тот раз. Пусть и не всех, а всего лишь часть из вас. Но вы бы могли поделиться на… э-э-э… смены. И каждая такая смена могла бы кормиться, — проговорил я, уже зная от стражницы, что пропускная способность «живой татуировки» не слишком-то и большая. В мир Лабиринта она смогла перенести лишь пару десятков стражей, а затем исчезла с моей руки, куда её нанесла стражница во время моего первого посещения охраняемого ими храма.

— Хм, нам нужно обсудить твоё предложение. Но я сразу скажу за себя, оно весьма выгодное, — проговорила стражница.

— Мы не должны покидать храм. Так повелел наш хозяин Имир! — снова прозвучал мужской голос. Теперь он был пропитан фанатичной преданностью, буквально исходил её, сочился. — Мы уже один раз нарушили его запрет! И за это мы ещё понесём кару! Нельзя, нельзя принимать мерзкое предложение этого существа! Вспомните, кому мы служим, братья и сестры! Одумайтесь! Не идите на поводу у Тахрир! Она уже запятнала себя. Так не дайте ей увести вас с пути беспрекословного служения Имиру, нашему создателю!..

Страж буквально рычал и плевался, изрыгая жаркий монолог. Он был подобен сумасшедшему фанатику-проповеднику. А ведь такие персонажи и вправду могут увлечь за собой целые толпы.

Во мраке не было видно стража, но я представлял его себе как старика со всклокоченными волосами, яростно сверкающими зенками и пеной у рта.

Фанатик, как есть фанатик! Только его мне сейчас не хватало!

Прочие стражи, кажется, начали прислушиваться к нему, забыв о голоде. Надо срочно что-то предпринять.

— Уважаемый, уважаемый, прекратите рвать глотку. Все уже поняли вашу позицию! — резко и громко сказал я, заставив стража подавиться речью. — К слову, замечательная позиция, правильная. Я её полностью одобряю. Но всё же позвольте обратить внимание на кое-что… Имир запретил вам покидать храм. Так?

— Так, — выплюнул взбудораженный страж. И это «так» ударило меня в висок будто пуля, обёрнутая в наждачную бумагу.

— А он уточнял: всем ли вам нельзя покидать храм? Может, Имир просто имел в виду, что кто-то из вас должен постоянно находиться в храме? Это ведь тоже будет означать, что вы храм не покинули. Он не заброшен и не забыт. Правильно я говорю?

— В этом что-то есть, — задумчиво сказала стражница, чьё имя, оказывается, Тахрир.

Другие стражи тоже что-то согласно забормотали.

— Нет! Не пытайся сбить нас с пути истинного своими хитрыми и лживыми речами! — жарко выпалил фанатик. — Никто из нас не имеет права покидать храм.

— Так вы уже его покинули. Мы ведь в подземном тоннеле, — ехидно сказал я и следом выложил очередной козырь, дабы окончательно перетянуть на свою сторону колеблющихся стражей: — К тому же есть у меня мыслишка, что справедливый и мудрый Имир не мог обречь своих верных слуг на жизнь с постоянным чувством голода. Наверняка он хотел, чтобы вы покидали храм и кормились. А вот эти все запреты скорее всего фантазии стражей, подобных тебе! — обвинительно выдал я, указав пальцем туда, откуда исходил голос фанатика. — Такие, как ты, переврали слова Имира, вывернули их наизнанку и используют в угоду себе!

— Нет! Это ты пытаешься извратить приказ Имира! — выпалил тот и в ярости метнулся к сфере света, окружающей меня.

Вот теперь я его хорошо рассмотрел. Он застыл на границе света и мрака. И если сказать, что фанатик был страшён, — это сделать ему комплимент. Страж принял форму омерзительного существа, похожего на кучу навоза с длинной горизонтальной щелью, в которой поблёскивали шилоподобные зубы, исходящие зелёной слюной. А эти глаза? Они оказались выпученными и красными, как у Фенрира, когда у него случился недельный запор.

— Убирайся отсюда, пока ещё можешь, мерзкий лжец! — провыл страж, размахивая десятком когтистых лап, растущих из студенистого тела. — Иначе я порву тебя на лоскуты, выпью твою кровь и нассу в раскроенный череп!

— Ха! Не пытайся пугать меня, морда. Тут только один монстр, и он перед тобой, — усмехнулся я и снова услышал одобрительный ропот других стражей. Кажется, им понравилось моё смелое поведение.

— Ханрир, прекращай вопить, — повелительно бросила фанатику Тахрир, чьё лицо напоминало прекрасную невозмутимую маску. — Мы все услышали тебя. Теперь дай нам посовещаться.

— Совещайтесь, совещайтесь, — вставил я. — Только помните, что второго такого добряка, как я, вы, вероятнее всего, никогда не дождётесь.

За пределами круга света раздались взволнованные шепотки, будто стражи только сейчас осознали, что после меня действительно может больше никто и не прийти. И тогда они точно на многие годы останутся в голоде и мраке храма.

— Одумайтесь, братья и сестры! — жарко выпалил фанатик Ханрир, почуяв, что его соплеменники склоняются к идее заключить со мной союз. — Вы идёте против воли нашего создателя Имира!..

Он продолжал вопить, взывая к стражам. Но те уже не слушали его, а сгрудились вокруг Тахрир и активно шептались. Я не мог разобрать их слов. А вот фанатик, кажется, всё прекрасно понимал. И когда обсуждение подошло к концу, он взревел дурным голосом и с невероятным проворством бросился на красавицу Тахрир.

— Отступница! — заорал Ханрир и попытался полоснуть стражницу когтями. Та с невыразимой грацией и изяществом уклонилась. А остальные стражи отхлынули от сражающихся, предоставив им двоим выяснять отношения. А те принялись биться с невероятной скоростью и животной яростью.

Тахрир отрастила длинные когти и кружила вокруг фанатика. А тот стоял на месте и орудовал многочисленными руками, напоминая дерево, отбивающееся от противника ветвями. И у него это здорово получалось. Стражница никак не могла подобраться к Ханриру.

Может, помочь ей? Я могу ринуться вперёд и с помощью света Сердца Реки «сжечь» фанатика, но как на это посмотрят другие стражи? Не посчитают ли они такое вмешательство подлостью? Шут их знает.

Между тем Ханрир пошёл в атаку, тесня Тахрир.

Они задали такой высокий темп битвы, что их движения смазывались. Но, кажется, подобная скорость давалась обоим нелегко. Внезапно удары стражницы стали замедляться, будто она начала уставать.

— Тебе конец, изменница! — победно взревел фанатик, блеснув глазами. — Сила и правда на моей стороне. А разобравшись с тобой, я возьмусь и за этого лжеца!

На лице красавицы проступила паника. Она принялась беспорядочно отбиваться от наседающего противника, косясь в сторону храма, словно собиралась дать дёру, спасая свою жизнь.

— Прощай! — ликующе выпалил Ханрир и занёс три руки для решающего удара, который должен был развалить на части голову стражницы. Но та неожиданно ловко поднырнула под его руки, понёсшиеся к ней, а затем сложила пальцы щепоткой и вонзила когти в тело фанатика. Миг — и она вырвала из груди Ханрира что-то чёрное и склизкое, будто бы истекающее нефтью.

— Ну, прощай, — саркастично усмехнулась она, глядя на задрожавшего всем телом фанатика.

Тот лишь успел распахнуть рот в немом крике, а потом развеялся как туман на ветру.

— Блестяще! — радостно выдал я. — Коварно и изящно. Всё как я люблю. Притвориться обессиленной, а затем нанести роковой удар.

Стражи тоже одобрительно загудели. А сама чернокожая красавица вдруг печально проговорила:

— Он был моим братом.