Локки 6. Потомок бога

Глава 1

Часть XVI . Война

— Разорви меня Фенрир, это ж что такое? — вслух проговорил я, встав с тёплого каменного пола.

Портал перенёс меня в небольшой круглый зал с купольным потолком. Его будто вырезали в цельном куске огромного чёрного камня.

Возле стен стояли статуи тех же самых существ, коим поклонялись дикари из мира Лабиринта. Крылатые человекоподобные создания с чертами то ли ящериц, то ли жаб. Их головы напоминали осьминогов, а руки заканчивались пальцами с перепонками.

— Древние, — приглушённо произнёс я, скользнув взглядом по каменным образам осьминогоголовых. — Видимо, Иврим снова решил воспользоваться их творением, чтобы спрятать ключ. Ну а чего добру пропадать?

Между статуями красовались окна, пропускающие внутрь красноватый свет. Я подошёл к одному и глянул наружу. Там раскинулся мир с каменными островами и озёрами магмы. А сам я, оказывается, находился на вершине башни.

Интересно, а можно сюда попасть снаружи через окно?

Я довольно ощутимо ударил по стеклу, но то отреагировало со спокойствием танка, в который врезалась муха. Нет, его хрен разобьёшь. Да и магию оно, наверное, не пропускает. Скорее всего, это дивное стекло даже не позволит проникнуть внутрь с использованием «телепортации».

К слову, «взрыв энергии», пущенный мной из прошлого, вполне себе сработал в башне. Он разворотил руку Хеймдаллю. Кажется, башня не даёт создать магию внутри себя, но если вызвать атрибут где-то снаружи и швырнуть его сюда, то магия подействует. По крайней мере на уровне с зеркальными коридорами как-то так всё и произошло.

Кстати, здесь тоже имелись зеркала, пусть и не в таких количествах. Они мрачно чернели возле стен.

Но мне, в общем-то, некогда было рассматривать местные достопримечательности. Время поджимало. Сколько уже прошло? Часа полтора? А у меня всего два. И я что-то не вижу тут ключ от клетки Иврима, хотя просил портал перенести меня именно к нему.

— Этот нуль-переход как-то не так сработал? Или ключ находится в этой комнате? Последний вариант выглядит наиболее логично, — вслух рассудил я и потёр горло, саднящее после обнимашек с богом. — Но где он спрятан?

Я начал его искать, превозмогая боль, терзающую каждую клеточку моего организма.

Громов-младший изо всех сил помогал мне, уже успев слегка успокоиться. А то ведь он уже похоронил себя, когда Хеймдалль едва не задушил это тело. Причём паренёк срывающимся голосом прощался не с семьёй, а с графиней Беловой, горько сожалея, что больше никогда не увидит её грудь, губы и другие части тела, весьма волнующие его.

К несчастью, даже наши совместные усилия не позволили отыскать ключ. Однако мы нашли нечто интересное… Статую Древнего с выдолбленным на груди отпечатком четырёхпалой лапы с перепонками. Это была единственная статуя, отличающаяся от других. Её будто сделали по индивидуальному заказу, а остальные словно по-быстрому сварганили на заводе в Поднебесной империи.

— Занятно, — пробормотал я, разглядывая примечательную статую. — Но что это нам даёт? Фенрир его знает.

Я с лёгким трепетом вложил руку в углубление на груди каменного Древнего, но ничего и не произошло. Облом. Может, снова вызвать портал и как-то более детально описать ему, куда мне надо попасть? Вполне себе вариант.

Вот только портал не откликнулся на мой зов, несмотря на то что я целую минуту вызывал его.

— Батарейки, что ли, сели? — пробурчал я, начиная раздражаться.

Оно и понятно. Время уходит, а воз и ныне там. Как же будет обидно провалить задание на финишной прямой. Нет, нет, нет! Я же Локки! Я должен что-нибудь придумать!

До боли закусив губу, я на всю мощь включил свой мозг. А тот попыхтел, поскрежетал и выдал видение того, как я в мире Лабиринта прикоснулся окровавленными пальцами к статуе Древнего и ощутил, как нечто огромное будто принялось рассматривать меня. Стоит ли сейчас попробовать провернуть такой трюк? А что ещё делать? Других идей ни у меня, ни у Громова-младшего нет.

Чтобы добыть кровь, мне даже не пришлось искать что-то острое. Я просто разбередил одну из ран, прикоснулся к ней пальцами, а потом положил свою покрывшуюся кровью ладонь в выдолбленный на груди Древнего отпечаток.

Я втянул голову в плечи и напряг мышцы, но ничего не произошло. Вашу божественную мать!

Однако затем, как и в прошлый раз, появилось ощущение взгляда кого-то огромного и могучего, но уже не такого бесконечно равнодушного, как тогда. Сейчас в нём будто появилась лёгкая, как пёрышко, искорка интереса.

Но ощущение взгляда ушло так же быстро, как и появилось. Миг — и я снова могу дышать, а Громов-младший выбрался из левой пятки, куда в испуге забился.

— И что дальше? — прохрипел я, не отнимая руку от груди Древнего. — Где ключ?

Ключ не появился передо мной на блюдечке с голубой каёмочкой, но мою ладонь внезапно обожгло лёгкой болью, а зеркала вдруг мигнули и стали показывать нутро башни. Я узнал уровень с зеркальными коридорами, а ещё увидел вход в них, который вёл от покрытой тьмой парадной лестницы, пересчитавшей все мои рёбра.

— А не будете ли вы столь любезны и не покажите ли мне, где сокрыт ключ от клетки Иврима? — проговорил я, допуская мысль, что, как и в случае с порталом, на время получил доступ к местным магическим технологиям.

Зеркала мигнули и в максимальном приближении показали голову одной из статуй, находящихся в этом зале.

— Вот спасибо! — радостно выдал я и метнулся к каменному Древнему.

У меня не было времени, чтобы искать скрытые механизмы, открывающие полость, где был спрятан ключ, потому я поступил как истинный варвар — поднатужился и повалил статую на пол. Она с грохотом разбилась на десяток частей. Голова, оказавшаяся полой, откатилась в сторону. И оттуда выскочил ключ!

— Наконец-то! — ликующе заорал я, вцепившись в находку пальцами, словно в самое ценное для меня сокровище.

Громов тоже запищал от радости. Мол, дело сделано, и он никогда во мне не сомневался. А я не стал ему напоминать, как он во время моей борьбы с Хеймдаллем проклинал тот день, когда мне удалось завладеть его телом.

— Кстати, Хеймдалль, — вспомнил я о боге и повернулся к зеркалам. — Покажите мне его.

Местная система видеонаблюдения послушалась меня и продемонстрировала беловласого бога, сидящего на заднице около стены. Его левая рука безвольно повисла, а сам Хеймдалль, судя по движениям его губ, что-то шептал. Надеюсь, с восхищением вспоминал, как я обвёл его вокруг пальца.

— А звук есть? — спросил я у зеркала.

Зал тотчас наполнился гневным неразборчивым бормотанием, явно принадлежащим раненому богу.

— Хеймдалль, ты меня слышишь? — проговорил я, подхромав к зеркалу.

Бог резко вскинул голову, покрутил ею, словно искал источник звуков, а затем яростно выпалил:

— Слышу, мерзкий выродок! И если ты не поможешь мне отсюда выбраться, я тебя…

— Полегче, приятель. Ты не в том положении, чтобы понапрасну угрожать мне или уж тем более оскорблять. Ты должен уяснить, что теперь я командую этой башней. А она способна уничтожить тебя. Как? Легко. Я прямо сейчас держу руку над активатором. Стоит мне его нажать — и башня обрушит на тебя такие видения, что ты в конце концов сойдёшь с ума.

Мужественное лицо Хеймдалля на миг исказилось, а во взгляде мелькнул страх. Кажется, он допускал мысль, что башня Древних действительно может сотворить такое.

— Чего ты хочешь, Локки? — мрачно спросил он, сдвинув белёсые брови. — Просто жаждешь поиздеваться?

— Ну, не без этого, — признался я. — Всё-таки приятно смотреть на того, кто в сотни раз сильнее меня, но в итоге его удалось переиграть. Третий ключ у меня в руке, а ты заперт в зеркальном лабиринте, из которого никогда не выберешься без моей помощи.

— Не отдавай ключ Ивриму! Молю! — страстно выдал бог, встав на ноги.

— Хеймдалль, кажется, ты уже убедился, что у меня всё схвачено. Я перехитрю Иврима.

— Ты не понимаешь…

— Понимаю! Давай лучше заключим безумно выгодную для тебя сделку. Я выведу тебя из башни, а ты поклянёшься дать мне немного своей кровушки и перестать искать моё настоящее тело. Да и, вообще, откажешься от любых действий, способных навредить мне. А ещё я даже готов сохранить в секрете ото всех, как мы тут славно порезвились.

— А если я откажусь? — хрипло произнёс он, играя желваками, едва не протыкающими бледную кожу.

— Ничего страшного не случится. Я глубоко убеждён, что башня не сможет свести тебя с ума. Рано или поздно ты выберешься, а затем начнёшь искать меня, чтобы жестоко отомстить, — иронично проговорил я, давая понять своим тоном, что абсолютно не верю в способность бога одолеть башню.

— Ты ведь даже не понимаешь, чему стал хозяином, — вдруг глухо проговорил Хеймдалль. — Не знаешь, на что способна эта башня, и кто её построил.

— А ты знаешь?

— Кое-что мне известно, — ответил тот. — Я бродил по множеству миров и давно знал, что в этой башне хранится ключ от клетки Иврима.

— А чего не сказал Одину?

— Всеотец мудр, но порой слишком рискует. А тот, кто войдёт в эту башню, уже не выйдет, если не сможет покорить её. Даже бог будет здесь заперт на веки вечные. Я опасался, что Один попытается это сделать. Да и в целом башня хорошо хранила ключ, пока не появился… ты. Но я допускал мысль, что ты можешь покорить её, потому и пошёл за тобой, рискнув своей жизнью.

— Да, я такой. Впереди меня всё цветёт, а позади горит. И чего ты хочешь, Хеймдалль? Ты же не просто так рассказал мне о башне.

— Я предлагаю тебе вместе раскрыть все тайны этой башни, проникнуть в знания тех, кто построил её. Без меня ты не сможешь сделать этого, а наверняка жаждешь.

Да, тут меня Хеймдалль раскусил. У меня аж руки дрожали от желания докопаться до тайн Древних. Так наркоман жаждет дозу. И ведь с помощью Хеймдалля мне будет проще сделать это.

— Ладно, уговорил. Как только я разберусь с Ивримом, сразу приступим к башне. Но твоя кровь мне нужна будет перед решающей встречей с ним. Я должен быть максимально сильным, чтобы одолеть его.

Хеймдалль задумался, хотя мы вроде бы все обсудили. Всё же он спустя минуту проговорил мрачным голосом:

— Кажется, у меня нет выбора. Я согласен. Надеюсь, вы со Всеотцом сумеете переиграть Иврима.

— Как два пальца об асфальт, — усмехнулся я и следом обменялся с богом клятвами. — Итак, зеркала, покажите, как Хеймдаллю выбраться из башни.

Те показали такой головоломный маршрут, что я аж рот раззявил. Оказывается, уровень с коридорами имеет огромные размеры. Это была пространственная магия невероятной сложности! Легче змея Ёрмунганда засунуть в ореховую скорлупу, чем сотворить такое. Снаружи-то башня казалась довольно небольшой, а внутри… ого-го!

Хеймдалль бы тут до скончания веков бродил в поисках выхода, но и так ему придётся идти очень далеко. А у меня нет времени на то, чтобы подсказывать ему, куда повернуть. Я уже чувствовал некую размытость реальности, которая наступает перед переносом. Надо было срочно что-то придумать!

— Башня, я приказываю тебе перестроить коридоры так, чтобы они все вели к выходу! — на одном дыхании отбарабанил я, часто-часто дыша от волнения.

К несчастью, зеркала показали, что башня положила болт на мой приказ. То ли она не умела так делать, то ли я получил доступ с ограниченными функциями, не позволяющими мне так радикально вмешиваться в конструкцию башни.

— Разорви тебя Хель! — в ярости выпалил я и следом аж вздрогнул от пришедшей мне на ум гениальной мысли. — Башня, пусть потухнут зеркала в тех коридорах, которые не ведут к выходу!

Вот тут строение Древних послушалось меня. Уровень с зеркальными коридорами практически полностью погрузился во мрак. И только один путь остался освещённым.

— Хеймдалль, иди туда, где горят зеркала. Этот путь выведет тебя наружу! — выпалил я, погружаясь во мрак перехода.

Он так стремительно захлестнул меня, что последние слова с трудом вылетели из моего горла. И я даже не понял, успел сказать их или лишь подумал, что сказал.

Тьма затопила мой разум. А когда она схлынула, я осознал, что лежу в повозке, скрючившись в позе эмбриона.

— Получилось, — потрясённо прошептал Иврим, грубо вырвав из моих сведённых судорогой пальцев третий ключ.

Он блеснул в свете, испускаемом трепещущим язычком оплавленной свечи, рядом с которой валялось несколько огарков. Они наполняли запахом воска пыльный горячий воздух Пустоши.

— Пришлось потрудиться, — просипел я, мигом запустив «регенерацию».

Она начала восстанавливать покрытую липкой сукровицей спину, а ещё принялась сращивать мелкие царапины и ссадины. Даже убрала синяки, оставленные на горле пальцами бога.

— Ну что? Что там было⁈ — требовательно выдохнул Иврим, упав возле меня на колени.

Его щекастое лицо нависло надо мной, а безумные глаза сверкали как два уголька в бездне мрака.

— Башня с зеркальным лабиринтом. Он выуживал мои потаённые страхи, издевался и сводил с ума, — проговорил я, приняв сидячее положение. — Мне лишь с великим трудом удалось пройти его. Я думал, что рехнусь.

— А кто тебя так отделал? — подозрительно сощурился Безумный бог, кивнув на мои затягивающиеся раны.

— Там ещё были кое-какие ловушки, — соврал я, не моргнув глазом, и тут же перевёл тему: — Сам ключ прятался в тайнике внутри стены. Я далеко не сразу его отыскал. И что дальше? Я должен открыть твою клетку?

— Верно, — кивнул Иврим и блаженно зажмурил глаза, как огромный довольный кот. — Я скоро являюсь за тобой. И тогда ты исполнишь последний акт этой пьесы, после чего получишь награду, достойную бога. Помни об этом, Локки.

Он подмигнул и неуклюже выбрался из повозки, словно уже начал терять контроль над чужим телом.

Я остался в одиночестве и первым делом подумал о Хеймдалле. Услышал ли он мои слова? Пёс его знает. Время покажет. А пока мне стоит заняться уборкой.

Я дождался, когда регенерация восстановит моё тело, а потом быстро стёр запёкшуюся кровь, оделся и начал убирать следы ритуала. Попутно мне пришлось выслушать монолог Громова-младшего, назвавшего меня гением. А ещё большим гением, по его мнению, я стану, когда обведу Иврима вокруг пальца.

Мне же вдруг подумалось, что Безумный бог далеко не дурак. Чую, у него тоже есть планы на все случаи жизни. Наверняка он предполагает, что я попробую обдурить его. Кажется, в финальной части этой истории каждый из нас выложит на стол свои козыри. Надо сделать так, чтобы у меня их было больше.

Пока же я выбрался из повозки.

Красноватая дымка застилала ночное небо, а луна с любопытством глядела на уснувший лагерь седьмого отдельного штурмового полка графа Соболева. Однако часовые бдили. Кто-то восседал около костров, а кто-то дежурил за периметром лагеря.

Я подумал, что мне лучше не показываться людям на глаза, дабы не плодить ненужные слухи. Потому я отправился к своей палатке, с помощью своей магии избегая встреч с часовыми. Хотя одному из них мне искренне захотелось дать леща. Он сладко спал, свесив голову на грудь. И его мерному сопению вторил храп из ближайшей большой общей палатки, рассчитанной на двадцать солдат. Всё же я прошёл мимо и без приключений добрался до своего брезентового логова. Проник внутрь и рухнул на матрац.

Мой исстрадавшийся организм намекал, что я не только усну как убитый, но и проснусь, как убитый. Но даже в таком состоянии я обратил внимание на то, что мой походный рюкзак лежал чуть дальше от матраца, чем тогда, когда мы с Ивримом покинули палатку.

— Кто-то шарил в нём? — нахмурился я, приподнявшись с матраца.

Ужасно не хотелось вставать, но пришлось, чтобы осмотреть и рюкзак, и всё нутро палатки. Врагов у меня куча, так что кто-то из них мог подбросить мне какой-нибудь взрывоопасный артефакт или нечто подобное.