Ложь и прощение

Глава 18. Особняк в Генийском лесу

София

Грудь сдавило, стало сложно дышать. Я резко распахнула веки и подскочила, тут же рухнув на пол. Доски оцарапали кожу на ладонях, с губ сорвался слабый стон. Голова закружилась, но дыхание постепенно выровнялось, я ощутила аромат хвои и горящей сырой древесины. Подняла взгляд и наткнулась на мужской силуэт у камина. Прищурилась, пытаясь разобрать черты лица. Длинные волосы мужчины спадали до самых плеч, в свете пламени они отливали пшенично-рыжим.

Человек обернулся, среагировав на мою возню. Тень еще больше скрыла его лицо. Я отползла обратно к кушетке, с которой упала. Спину мне укололи еловые иголки.

Он вздохнул, приблизился и сел на корточки совсем рядом. Даже в таком положении мужчина оставался слишком большим на фоне маленькой комнаты. Широкоплечий, высокий. И наполовину обнаженный. На стуле за его спиной у огня висела верхняя одежда. По литым мышцам торса плясали световые блики. Я подняла взгляд выше — к волевому подбородку, плотно сжатым губам, прямому носу и смутно знакомым штормовым глазам. Мне доводилось раньше видеть эти глаза. Точно! Мы встречались на площади после казни. И потом — прошедшей ночью.

Ужас пронзил кончики пальцев, растекся от них по всему телу. Мощно и часто забилось сердце от осознания, кто передо мной. Почему мы здесь? И где — здесь? Что случилось с Джо? Столько вопросов без ответов…

Йорн Ниволе протянул руку, тронул мои волосы, затем коснулся лба, нахмурился, меж его бровей обозначились морщины.

— У тебя жар, — озадаченно констатировал он. — Ложись обратно. Слишком рано очнулась, тебе нужно поспать еще.

Я пискнула и дернулась от ладони в сторону. Однако отползать было некуда.

— Боишься меня? — спросил охотник и отодвинулся.

И что тут отвечать? Я боялась. До дрожи и колотящихся друг о дружку зубов, до холодка, ползущего от лопаток до поясницы. Этот страх витал в воздухе, он наверняка читался по моему лицу. Но Ниволе молчал и ждал ответа.

— Где мы? — спросила я и сглотнула, протолкнув слюну по пересохшему горлу. — И где мой друг?

— В поместье у границы. Здесь нас не найдут. — Не спеша, протянул он. Понятнее не стало. — Джо вышел за дровами. Скоро вернется.

Мне хотелось верить. Хотелось, но я не могла. Не после того, что недавно случилось. Огляделась быстро в поиске выхода. Окон в комнате не нашлось, а дверь имелась только одна — за моей спиной. Сколько нужно времени, чтобы до неё добежать? И хватит ли мне сил опередить охотника? Мышцы отозвались ноющей болью, дав ответ.

Пока я думала, Ниволе не сводил глаз с потрескивающих бревен в камине. Он все еще сидел слишком близко. Языки пламени отражались в его черных зрачках.

— Ложись обратно, — приказным тоном сказал он и вновь протянул руку, перехватив мое запястье. Я икнула от испуга, дернулась назад и тут же врезалась спиной в жесткое основание кушетки.

Скрипнула позади дверь, отворяясь. Послышался звук удара о пол — что-то тяжелое упало и рассыпалось. Внутрь теплой комнаты ворвался морозный воздух. Аромат леса, гари и… миндаля?

Раздались быстрые шаги. Джо опустился рядом со мной, отгородив от охотника.

— Отпусти её! — рявкнул он. Я заметила, как сел его голос, как осунулись щеки. С пострадавшего глаза сошла опухоль, а рана на разбитой губе затянулась и покрылась свежей коркой. Мне захотелось расплакаться от радости и облегчения, броситься ему на грудь, обнять и вдыхать родной запах. Охотник не солгал! Парень жив и относительно здоров. Сидит подле меня, сверля Ниволе злым взглядом.

— Я просто хотел помочь девушке лечь обратно. У неё жар, — процедил охотник, сощурившись. На серой радужке отразилось раздражение. И мне стало немного стыдно за свой страх. Доверять мы ему не должны, но поблагодарить явно стоило. Хотя я до сих пор не понимала, как сбежали от Кроу и жуткого ритуала.

Поблагодарить может и стоило, но слова благодарности не желали срываться с языка. Он точно примерз к нёбу.

Повисла напряженная тишина. Охотник поднялся и отошел.

Джо обхватил ледяными руками мои щеки, повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, уложил ладонь на лоб так, как совсем недавно сделал Ниволе. Я почти расслабилась, позволяя проводить с собой манипуляции, потому как сама не могла достоверно оценить собственное состояние. Сказывалось дурное самочувствие и накопленная усталость.

— Что-нибудь болит? — спросил парень, помогая мне подняться. Ноги дрожали и не слушались. Он усадил меня на кушетку, устроился рядом. Еловые иголки неприятно кольнули ягодицы через… рубашку? Я икнула, затем снова икнула, осматривая свои голые острые коленки. Что же получается… меня переодели?

Взглянула на Джо распахнутыми от удивления глазами, моргнула. Открыла рот, чтобы спросить и закрыла. Он ничуть не смутился. Хмыкнул тихонько, не отодвинувшись ни на сантиметр.

— Не глазей так. Ты замерзла, платье намокло, а моя рубашка оставалась сухой. Или стоило оставить тебя умирать от обморожения? Тогда извини уж, я предпочел видеть тебя живой, — он помрачнел, приметив раскрасневшиеся от температуры щеки, — пусть и не совсем здоровой.

Я поникла, сдержала зевок, борясь с нахлынувшей вновь усталостью. Джо прав, ткань платья зачарована от холода, но не от дождя или растаявшего снега.

— Спасибо, — прошептала чуть слышно. Поборов стеснение, забралась на импровизированную лежанку с ногами и подогнула их под себя. — Что произошло?

— Расскажу позже. Тебе нужно поспать, — заупрямился Джо. — А я поищу целебные травы в округе. Вряд ли что-то осталось, но в нашем случае сгодится и отвар из сосновых веток. Ягоды шиповника, одеревеневшие ветки дикой малины или смородины тоже подойдут.

Я сомневалась, что в диком лесу можно сыскать смородину, шиповник же наверняка подъели звери. А вот кусты малины нередко встречались в здешних местах. Хотя настой из ветвей и коры всегда невероятно мерзкий на вкус. Как-то выдался трудный год, матушка напоила таким. Редкостная дрянь. У меня аж свело желудок от воспоминаний.

Серьезное лицо парня не терпело возражений. Я все-таки не удержалась и зевнула, прикрыв ладошкой рот. Глянула на Джо, поджала от обиды губы. Понимала, что он прав, но любопытство не давало покоя. Как мы оказались с охотником заодно? Что вообще случилось, пока была без сознания? Помню ведь, что ощутила, как душа покидает тело, как сил не остается даже дышать. Но раз мы все здесь, значит Кроу помешали. И мне непонятно, какой в том резон у члена Ордена? Зачем рисковать своим высоким положением? Не говоря уже о принципах и их уставе. Даже если победил отряд Ниволе, мы должны стоять перед судом, а никак не прятаться в комнате, в которой, судя по обстановке, давно не бывало людей.

— Одевайся, — бросил Джо охотнику. Недовольство внешним видом мужчины отразилось на его лице. — Мы же собирались на охоту. Заодно найду ингредиенты для отвара.

Они оба покинули комнату, я свернулась клубочком и лежала, вздрагивая от каждого шороха. А таковых было немало. Ветер гулял по коридорам за дверью, завывая хлеще диких зверей. Меня потряхивало, жар сменился ознобом. Я свернулась калачиком на импровизированной лежанке, надеясь скорее уснуть. Но сон не шел. Двигаться же не хотелось. Не знаю, как в конце концов задремала, но, когда открыла глаза, температура спала, а на губах ощущался горький вкус коры. Джо справился с поисками и приготовлением настоя.

Я приподнялась на кушетке, зашипев, когда иголка проткнула ладонь, поднесла раненную руку к губам, лизнула выступившую алую каплю крови. Желудок жалобно заурчал. Здоровый организм требовал пищу, которой в поле зрения не наблюдалось. Как, впрочем, и двух её вероятных добытчиков. В камине все также потрескивали горящие дрова, огонь согрел помещение. Я прищурилась, вглядываясь в полутьму и увидела свое платье, аккуратно висящее на спинке стула. Поднялась, воровато осмотрелась, тряхнула головой, отгоняя странное чувство. Здесь больше никого нет! Иначе охотник не был бы так уверен. Прислушалась к посторонним звукам за дверью, но не услышала ни шагов, ни голосов. Быстро скинула белую рубаху, пропахшую потом, наскоро натянула платье. Как назло, пальцы не слушались и никак не желали цеплять пуговицы. Но я справилась! Застегнула последнюю, обулась, с удовольствием сунув ступни в меховые ботиночки. Зажмурилась довольно, расслабляясь, оттого аж подскочила, когда услышала тихий скрип. Обернулась к двери, но заметила лишь мелькнувшие в проеме светлые волосы. Нахмурилась и вышла в коридор. Глаза не сразу привыкли к темноте, а, когда зрение прояснилось, гостя и след простыл. Может, показалось? Но нет же! Я ясно увидела длинные золотистые пряди. Стоило об этом подумать, как из-за угла в конце коридора выглянул человек. Курносый мальчишка лет десяти.

Я шагнула к нему, затем снова, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не спугнуть. Что здесь делает ребенок? Неужели у Ниволе есть сын?

— Привет. Не бойся. Меня зовут Софи, а тебя как? — Ребенок шаркнул ножкой и вышел из укрытия. Глаза его оказались пронзительно синими, щеки красными от мороза, а половину лба до самых бровей закрывала вязаная шапка. — Замерз? — поинтересовалась я и улыбнулась.

— Йорн не говорил, что у нас будут гости, — ворчливо сказал мальчик, поправив воротничок куртки. — Сюда никто не приходит кроме него. Мы не любим чужаков. — И ведь не представился. Ишь какой недоверчивый!

Своей манерой речи он напомнил мне охотника. Либо специально ему подражал, либо делал это непроизвольно. Я едва удержалась от смешка, настолько нелепо на детском лице смотрелось суровое выражение, да и блестящие глаза выдавали его любопытство.

— А где мы? — осторожно спросила я и села на корточки.

Мальчик смешно вытаращил глаза, крякнул и, видимо, вспомнив, что несолидно так себя вести, напустил серьезный вид.

— Глупая какая! Вроде взрослая, а глупая! — насмешливо протянул он. Я аж подавилась слюной от такой наглости. — Мы в горелом особняке семьи Ниволе, что в Генийском лесу.

Упоминание Генийского леса заставило поежиться. В нем водилось множество диких зверей, не говоря уже о нечисти. Лес, не относящийся ни к Империи, ни к Королевству. Когда-то он был частью Мирам. Богатый дичью, излюбленное место Императора. Но во время последней Чистки в ущелье у самого края леса согнали нечисть, а затем сожгли. Когда гибнет столько бесов сразу, всегда остается след. Энергия Грани расползлась по чаще, приманивая новых тварей. Тогда уезжать отказалось несколько семей, но и они покинули эти места из-за частых нападений. О пожаре же в особняке Ниволе мне доводилось слышать лишь из чужих уст. Он случился лет десять назад, тогда об этом трубили во всех газетах. Семья аристократов, потомственных охотников Ордена сгинула в один миг. Погибли все кроме их семнадцатилетнего сына. Громкое дело. Тогда эту трагедию не обсуждал разве что ленивый. Сплетникам, как и охотникам, расследовавшим дело, не давал покоя факт того, что опытный член Ордена так легко погиб. Может, они чего и нашли, но, если и так, народу подробностей не сообщили.

— Но как же? Он же давно заброшен. — С сомнением сказала я, рассматривая стены, укрытые слоем копоти.

Мальчик вздернул повыше нос, рассмеялся, позабыв о манерах.

— Это только с виду! Йорн привел нас сюда, заботился.

Я нахмурилась, перекатилась с носка на пятку и обратно.

— Нас? Ты здесь не один?

Он захлопнул рот, отстранился, видимо осознав, что сболтнул лишнего. Я закусила изнутри щеку, решив не давить. Спрошу позже у самого охотника. Что за приют он устроил в лесу, кишащем чудищами?

— Ты верно замерз. Пойдем, согреешься. — Предложила, пожалев ребенка. Но мальчик сделал шаг назад, а затем развернулся и побежал. Я рванула следом, но не прошло и минуты, как потеряла его из виду. Шаги стихли, в доме по-прежнему гулял ветер, заглушая остальные звуки. Словно мне почудилось. Словно не было никакой беседы.

Приложила ладонь ко лбу, проверяя, не вернулся ли жар. Но нет, кожа оставалась чуть теплой. Переступила с ноги на ногу, размышляя о том, стоит ли вернуться в комнату. Отринула эту мысль, отбросила растрепанные волосы за спину и пошла вперед по извилистому коридору.

Ботинки скользили по мерзлым доскам, я едва не свалилась, выйдя в просторный холл. Наклонилась вперед, когда ступни предательски поехали, ухватилась за дверной косяк и приглушенно охнула, удержавшись. Взгляд метнулся по выбитым окнам, по внушительной дыре в пробитой крыше, почерневшей раме с обугленным полотном внутри, горелым доскам — остаткам того, что когда-то было лестницей.

И как тут можно жить? Остается лишь догадываться. И чем таким промышлял охотник за спиной Ордена?

Вопросов становилось больше. И я не была уверена, что все из них можно озвучить вслух. Кажется, у Йорна Ниволе слишком много тайн.

Потопталась на месте, понимая, что дальше не пройти. Главный вход обрушился, его завалили бревна, кирпичи и черепица. Развернувшись, направилась обратно. Да вот только вскоре поняла, что заблудилась! Свернула где-то не туда и теперь, отворив очередную дверь, уставилась на заснеженный двор. В лицо сразу же ударил холодный порыв ветра, заставив меня поежиться. Безоблачное небо не предвещало снегопада, в отдалении на склоне виднелись густорастущие толстые ели с плотными шапками пушистого снега на ветвях, в глаза мне светило солнце. Опустила голову, чтобы не слепило, и заметила свежие следы. Такие следы не могли принадлежать женщине — разве что у неё очень большие ступни.

Послышались голоса, а затем я увидела и их обладателей. Улыбнулась, смотря на то, как пыхтит Джо, волоча за собой кабанью тушу. Лицо его пошло красными пятнами от натуги, а на лбу выступила испарина. Следом шел охотник, удерживая связку бревен. И как только ему сил хватало?

Мужчины, заметив меня, прибавили шагу и вскоре остановились поблизости.

— Проснулась, — констатировал Джо, осматривая меня с ног до головы. Темные пряди прилипли к его вискам, губы сжались в тонкую полосу.

— Как твоя рука?

— Ниволе залечил, так что в порядке. Двигайся давай, чего встала?

Я звонко рассмеялась, радуясь тому, что он стоит передо мной живой, пусть и уставший. Парень смерил меня раздраженным взглядом, протолкнулся внутрь, волоча мертвого зверя. Ниволе замер рядом, кратко кивнул, поздоровавшись, и двинулся по коридору. Я еще раз окинула дивный пейзаж. О красоте этого леса слагали легенды. И мне стало так печально, что мы оказались здесь при таких обстоятельствах. Радость переплелась с печалью, оставляя горькое послевкусие.

Дверь захлопнулась за моей спиной, отрезая от Генийского леса со всем его опасным великолепием.

Направились мы, к моему удивлению, не в уже знакомую комнату, а в подвалы особняка. Пришлось долго спускаться вниз по каменным ступеням. Здесь затхло пахло сыростью и плесенью, но зато было тепло. Я щурилась от темноты, прощупывала подошвой каждую ступеньку, чтобы ненароком не свалиться и не покатиться мешком вниз. Когда забрезжил свет, громко вздохнула от удивления.

Дальше обнаружилось просторное помещение с двумя дверьми. Йорн толкнул одну из них, мы последовали за ним. Внутри витал аромат свежего хлеба, из-за чего мой рот наполнился слюной.

Охотник уложил дрова на пол, выпрямился и потянулся. Я выглянула из-за спины Джо, изучая обстановку. В дальнем углу стоял самодельный диван, видно, сколоченный неумелым мастером, на нем расположилось трое: тот самый мальчишка, которого я встретила в коридоре, молодая темнокожая девушка с раскосыми карими глазами, и юноша лет семнадцати с крупным носом-картошкой, мощной челюстью и бритой головой. Он недовольно поджал губы, наткнувшись на нас, фыркнул и отвернулся.

— Кто эти люди? — шепотом спросила я, касаясь холодного плаща друга. Парень как раз выпустил из рук тушу и потянулся, разминая конечности.

— Я все расскажу за обедом. Дай ему заняться делом, — холодно отчеканил Ниволе. Мальчишка подбежал к охотнику и врезался лбом прямо в живот. — Ник! — наигранно возмутился он и потрепал наглеца по макушке. Шапки у мальчика на голове теперь не было, золотистые прямые волосы рассыпались по спине и плечам.

Я заметила, как потеплел взгляд Йорна, как едва заметно приподнялись уголки его губ в улыбке. Не думала, что он умеет так смотреть или улыбаться. Каменное изваяние ведь, а не человек!

Переступила с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Но тут незнакомка поднялась со своего места, приблизилась, брезгливо сморщила свой маленький вздернутый носик и протянула кинжал.

— Помоги ему с разделкой туши. Раз живете с нами, приносите пользу.

Я опешила, но спорить не стала. Все же в чем-то она права. Это их дом. А мы здесь не более, чем гости.

Спустя пару минут мы с Джо кряхтели над мертвым кабаном, неумело цепляя ножами шкуру. Признаться, у парня выходило куда лучше. Я ощутила дурноту еще в тот момент, когда увидела здоровенный порез на горле животного, сделанный явно для обескровливания дичи. Вскоре крохотная коморка наполнилась запахом крови, шерсти и мяса. Меня замутило, а пустой желудок жалобно заворчал, грозясь расстаться и с остатками лечебного отвара. — Иди уже, — проворчал Джо. — Ты бледная, как мел.

Противиться не стала. Кивнула, борясь с приступом дурноты, облизнула губы и вылетела вон. Далеко не убежала — врезалась в ту самую девицу на всей скорости, пошатнулась и упала бы, если бы она не перехватила за руку.

— Закончили? — спросила она, глумливо растянув слово. Я моргнула. Ростом незнакомка оказалась выше меня на целую голову, хоть явно была младше по возрасту — детские черты еще не покинули её лица.

— Пусти. Мне нужно на воздух, — нервно ответила я, делая короткие рваные вдохи.

Или воздух. Или ведро. Лучше первое, ведь если меня стошнит у неё на глазах, презрения во взгляде точно прибавится.

— Неженка, — выплюнула девушка, но пальцы на запястье разжала.

Я пронеслась мимо неё, взлетела по лестнице, несколько раз споткнувшись, и, оказавшись снаружи, глубоко втянула ртом чистый лесной воздух. Вдох, еще один. Тошнота не ушла полностью, но хотя бы отступила.

— Тебе плохо? — раздался знакомый мальчишечий голос.

Откашлялась, вытянула грязные руки и зачерпнула белый рыхлый снег, стирая с кожи шерстинки и липкую кровь. Нож остался в каморке, бросила прямо возле туши.

— Попервой всегда так. Ну, почти. Разве что Люсии плохо не было. Ты не обращай внимания, — все щебетал мальчик, — она всегда такая вредная. Не только с чужаками. И с нами. Совсем как змеюка.

Верно подметил. Действительно, змеюка.

Я обернулась, заставила себя улыбнуться. Ребенок не догадался одеться, видимо, побежал прямо за мной. Он дрожал на ветру, но уходить не спешил.

— И тебе поплохело?

Он задумчиво склонил голову вбок, пнул носком ботинка дверной косяк и поднял на меня большие синие глазищи.

— И мне. Но совсем чуть-чуть!

— Так как тебя зовут? Теперь-то представишься?

Мальчишка сощурился, когда ветер взлохматил волосы и бросил их на лицо, убрал, заправив передние пряди за уши.

— А чего нет? Ник я.

— Просто Ник? — уточнила я.

— Просто Ник. Так меня Йорн назвал.

Выходит, он здесь давно. Зачем охотнику понадобился ребенок? И кто они все такие? Беженцы из других стран? Так въезд в Империю не запрещен, зачем скрываться?

Ник потянул меня за собой. И мы молча двинулись обратно. Я шла, слушая звук наших шагов, вой ветра. Мальчик не повел меня в подвал, остановился у двери комнаты, в которой я провела… кстати, сколько?

— Долго я спала? — поинтересовалась тихо, заходя внутрь. Камин потух, но тепло не успело выветриться из помещения.

— Чуть больше недели.

Я ахнула. Мне-то казалось, прошло всего — ничего, а оказывается, уже неделя!

Мы уселись на хвойную подстилку, обменялись любопытными взглядами. Ника интересовал новый человек в их логове, а меня интересовало все остальное.

— Какая ты нечисть? — Бесхитростный вопрос поставил меня в тупик. — Такая же, как и мы? Йорн не приводит сюда никого кроме Падших. Раньше не приводил. — Глаза мальчика загорелись огнем исследователя. Он подсел чуть ближе, наклонился, будто готовый услышать тайну.

Я заставила себя дышать ровно, хотя в голове царил беспорядок. Падшие. Даже детям известно, что Падшие — худшее из зол. От них надо бежать, прятаться в надежде, что не найдут. Потому что, коли найдут — жизнь твоя оборвется здесь и сейчас. Падшими пугают малышей, грозятся ими за плохие поступки. Падших не судят, их не сажают в тюрьмы. Их просто казнят.

Он сказал, что ранее Йорн приводил только Падших. Тогда… он тоже? Вот этот мальчик передо мной — монстр?

И золото волос вдруг поблекло. Я увидела, что никакое это не золото — пшеничный цвет с вкраплением платины. Седина проглядывалась на висках, на макушке. Пока едва различимая, но со временем её станет больше.

Мое тело окаменело, а пальцы мелко задрожали.

— И не говори! Я сам узнаю! — заявил Ник звенящим голосом. И на меня обрушилась сила Грани — мощная, давящая. Не такая, как у Джо, намного темнее, гуще. Она была везде — проникала в тело, сознание, мешала ясно мыслить. Да хоть как мыслить! Мне хотелось сбежать. Но как, когда ягодицы приросли к кушетке?

Вдруг все резко прекратилось.

— Ник, — раздалось из-за спины. Мальчик побледнел, краски сошли с его лица. Он испугался охотника, хотя до той поры показывал по отношению к нему лишь искреннюю радость и восхищение.

— Прости. Я не хотел вредить! Я не знал, что она человек, — залепетал он, не находя себе места. Выглядел Ник виноватым, но едва ли меня это заботило. Сердце стучало так громко и сильно, точно грозилось проломить ребра.

— Пошел вон, — впервые при мне Ниволе повысил голос. Кажется, он был зол. И зол очень сильно, потому что ребенка как ветром сдуло. — А ты… обед готов. Идем за мной.

Заметив, что я не двигаюсь, только смотрю в его сторону, повернув голову, охотник добавил:

— Или тебе уже не нужны ответы?

В ответах я нуждалась не меньше прежнего, оттого, взяв себя в руки, все же поднялась и последовала за ним на негнущихся ногах. Мы спустились вниз в давящей тишине. Но лучше уж она, беседовать с ним наедине мне не хотелось. Охотник толкнул другую дверь, не ту, что в прошлый раз. За ней оказался просторный зал, который использовали, как столовую. В отдалении расположились столы, а чуть дальше — коморка, похожая на ту, где мы с Джо разделывали кабана. Только пахло из неё приятнее — сеном, пряностями и сушеными травами.

Людей в особняке оказалось вовсе не трое. Кроме бритого парня, Ника и Люсии здесь находилось еще двое: взъерошенный мальчишка лет тринадцати, и маленькая девочка с нелепыми короткими косичками.

Мы прошли самый длинный стол, где они расположились. Я постаралась не обращать внимания на взгляды. Подозрительные. Злые. Любопытные.

— Ешь и слушай, — коротко сказал Ниволе, усаживаясь на стул.

Я хотела было возразить, но закрыла рот быстрее, чем успела сказать хоть слово. Ответы мне нужны.

— Хорошо.

Опустилась, вдохнула аромат наваристого супа в тарелке передо мной и едва не проглотила язык. Желудок сжался, заныл с удвоенной силой, предвкушая трапезу. И я не стала ему в этом отказывать. Зачерпнула ложку, отломила ломоть хлеба и с тихим стоном проглотила угощенье. Даже удивительно, как в меня полезло после произошедшего!

— Мы находимся в моем старом семейном поместье. Здесь нет патрулей Ордена, можно не переживать. Я привел вас сюда, потому что вынужден был вмешаться в ритуал Пожирателя.

— Но попфему? — промычала я, пережевывая сочный кусок мяса. Ума не приложу, зачем ему нам помогать.

Под тяжелым взглядом чуть не подавилась. Сглотнула, утерла рот тыльной стороной ладони и набрала в ложку бульона.

— Этот ритуал забрал бы твою душу. А мой долг, как охотника, защищать людей. Ты — человек, София, пусть и с особым даром. Но теперь даже не знаю, в ком из вас больше людского. — Он так и не притронулся к еде, словно есть и вовсе не собирался. Опустил голову на руки, подперев подбородок, сощурился. Мне аж перестал кусок в горло лезть. — Кроу желал отобрать твою душу. Но так как при создании пробужденный отдает часть своей души тому, что он породил, его не устроило обычное поглощение. Нужно было соединить твою душу воедино, чтобы после забрать себе целиком.

— Но у него же не вышло, — осторожно вклинилась я, отложив ложку.

— Это как сказать, — задумчиво пробормотал Йорн. — Он присоединил осколок, даже выдернул из тебя душу. Но я нарушил ритуал, потому все вернулось на места. Почти все. Сейчас в создании, что ты породила, находится половина твоей души. Так произошло из-за воздействия моей магии Падшего.

Вот тут я не удержалась и вцепилась пальцами в деревянную столешницу, выдавая свой страх с потрохами. Всмотрелась в его лицо, пытаясь найти признаки монстра, но не находила. Светлые волосы, серые глаза. Совершенно обыкновенный человек, разве что несколько пугающий и суровый.

Он невесело усмехнулся.

— Я их крашу.

— Что? — опешила я. Всем известно, что волосы у Падших седеют. Это происходит из-за влияния гиблой силы Грани. Процесс необратимый.

— Крашу волосы, — повторил охотник и отодвинул длинные локоны так, что стало видно корни. Из-за светлого цвета краски заметить было сложно, но у пробора виднелись платиновые волоски.

Сердце бешено забилось в гортани, виски заломило. Падший в Ордене! Нет. Глава Ордена — Падший! Император с ума сойдет, если узнает!

— В столице обо мне уже известно, — хмыкнул Йорн. — Не смотри так, по твоему лицу все видно.

— Но как же… зачем? — спросила я, сама не понимая до конца, что именно «как же» и «зачем».

— Тебе не нужно знать, как и почему я таким стал. Но будь уверена, мы не причиним вам вреда.

— По крайней мере за неделю, что ты спала, нас не убили, не расчленили и не сожрали! — весело прокомментировал Джо, со скрипом отодвигая стул и приземляясь на него сверху. Рядом с моей тарелкой появилась еще одна. Парень точно не заимел проблемы с аппетитом, несмотря на то, что живет в логове, кишащем самыми жуткими чудовищами из кошмаров.

— Твой юмор не к месту, Пожиратель, — сухо бросил Ниволе, с недовольством осматривая новоприбывшего.

На Джо вместо его белой рубашки красовалась старенькая, но добротная кофта с длинным рукавом и серые плотные штаны из грубой ткани. Видимо выделили здешние обитатели. И, судя по размеру, одежда принадлежала не Йорну, в его вещах друг бы утонул.

— И они все? — удивленно спросила я, оборачиваясь на стол позади. Наши с Люсией взгляды пересеклись, на что девушка поморщилась. — И почему их цвет не изменился?

— Да. Я даю им еду и кров. Иначе их просто казнят. Что до волос — для потери цвета требуется время.

— Но ведь они… вы все… — прошептала я, поворачиваясь обратно.

— Исчадия? — не сдержался охотник, его маска безразличия треснула. Но ненадолго. Он тотчас её залатал и вернул обратно. — Посмотри на них. Они — такие же люди, просто им не повезло. У кого-то отобрали семью, у кого-то любимых. Они не по своей воле стали такими. Да, большинство Падших опасны, но не все. У тех, других, не было никого, кто бы их защитил. Эти ребята — всего лишь дети. Они не заслужили смерти. — Голос его стал отстраненным, бархатистым. Что-то такое промелькнуло на радужке и пропало. — Считаешь нас монстрами? Что же, поздравляю, теперь ты одна из нас.

Мне нечего было ответить. Они и вправду были похожи на обыкновенных детей. Я не чувствовала от них темной энергии. Но отлично помнила момент, когда Ник выпустил на волю свою магию. Помнила, сколько народу каждый год гибло от рук Падших. Их существование вредит обществу. Вредит всему миру.

— Что значит: я больше не человек? — просипела я, ощущая подступающую панику.

— Ты человек, — успокоил Йорн, отгоняя истерику. — Но если любой опытный маг проверит, то непременно найдет в тебе следы скверны. Орден не станет разбираться. И вас видели в ту ночь. — Мужское лицо омрачилось. Он посмотрел на меня… виновато? — Прости. Если бы не моя магия Грани, твоя душа вернулась бы в прежнем виде. Но из-за воздействия силы Падшего это невозможно. И я не советую тебе избавляться от своего создания, — «создание» одобрительно проворчало нечто нечленораздельное, пережевывая свой обед. — Твоя душа разделена надвое, вернуть её можно, проведя похожий ритуал, но мне неизвестны детали, я не смогу его воспроизвести.

Недоеденный ломоть хлеба выпал из моих ослабевших пальцев. Я обречена. А как же матушка? Как же Карли и Мэтти? Как же, в конце концов, Чизи без меня?

Непрошенные слезы подступили к глазам, скатились по щекам, оставляя мокрые соленые следы.

Осознание больно ударило под дых. Осознание того, что моя жизнь уже не будет прежней.