Руди взглянул на улицу, по которой проходили редкие прохожие, и остановил свой взгляд на телеге, на которой были загружены фрукты.
— Садись, — раздался голос Снека рядом. — В ногах правды нет.
Воришка оглянулся и уселся рядом, на небольшую скамью возле харчевни, которая так и не открылась. Хозяин этой эпидемии не пережил.
— Зачем ты притащил меня именно сюда? — спросил Руди, усевшись поудобнее.
— Посмотри внимательно на этих людей, — кивнул в сторону прохожих клирик. — Что ты видишь?
Руди остановил взгляд на женщину с корзиной. Затем перевел на мужчину с телегой, на которой он вёз дрова, но в итоге остановился на мальчишке лет семи.
Все прохожие имели последствия эпидемии. У кого-то были замотаны руки, кто-то прятал лицо под масками. Встречались и наряды, полностью скрывающие тело.
— Людей, — ответил Руди.
— А если бы мы тут не появились, то их бы не было, — кивнул Снек. — Посмотри туда.
Воришка повернул голову и обнаружил двоих девушек, на лицах и руках которых не было следов черных язв.
— Что ты видишь?
Руди заметил улыбки на лицах девушек, задумчиво хмыкнул и ответил:
— Счастливых людей. Зачем ты спрашиваешь?
— Я искренне верю, что наш отгул в Альме — это проведение Единого. Я искрене верю, что ваша пьянка, и мой поход тоже Его рук дело. И я всей душой понимаю, что мы тут оказались не случайно, — Снек достал из складок мантии четки и принялся перебирать бусы. — Мы смогли помочь этим людям. Смогли уберечь их от смерти и сохранить город. Да, я понимаю, что торговцы, вошедшие в город, возможно, имеют свои помыслы, далекие от заповедей Единого, но город жив. И жив он в том числе благодаря нам.
Руди взглянул на свои руки в перчатках, молодой послушник задумчиво пошевелил пальцами и стянул их. Под ними оказалась сухая безжизненная кожа с синими ногтями.
— Это плата, — кивнул Снек. — Я долго думал, почему ты не умер и как вообще продолжаешь существовать, но сейчас уверен точно. Все дело в твоём даре силы жизни. Отдавая его для излечения людей, твое тело начинает умирать.
— Сейчас уже лучше, — кивнул Руди. — Вчера по локоть было... И болело сильно.
— Жалеешь?
Воришка поднял взгляд на девушек, слегка улыбнулся и покачал головой.
— Нет, оно того стоило и... Как-то по-другому теперь на все смотришь, — произнёс воришка.
Он надел перчатки, и взглянув на четки в руках клирика, произнёс:
— Возможно, это было испытанием. Тем, про которые талдычат церковники, когда ничего не могут сделать.
— Рад ,что ты на это так смотришь, — улыбнулся Снек. — Иногда я думаю, что Единый присматривает за нами. Если бы не наша выходка, нас бы не отправили на границу с ковеном. Мы бы не встретили Ари и тебя. Тогда бы мы толком не смогли помочь людям в этом городе.
— Слушай, а Картар ведь не принадлежит королевству. Это же свободный город, так?
— Да.
— Тогда почему нас сюда отправили?
— Потому что церковь вне политики и государства, — пожал плечами клирик.
— Но ведь есть Синод, есть церковники-политики...
— Это да, но мне без разницы, какой стране принадлежат земли и люди. Они ведь не перестают быть людьми, ведь так?
— Так.
— Церковь слишком большая, чтобы у властьимущих не было соблазна использовать ее в своих целях, — пояснил наставник. — Так и у церкви слишком много власти и влияния, чтобы не использовать ее.
— Получается, церковь ничуть не лучше тех же правителей?
— Раньше я тоже так думал, — кивнул Снек. — А потом я оказался в ордене. И тут я впервые в своей жизни понял, для чего всё это.
— Распри, постоянные интриги и...
— Мы пришли с тобой в город полный черной язвы и смогли его спасти, — вздохнул клирик. — Ради того, чтобы спасти эти сотни людей... Я готов простить Синоду все его грехи.
Руди улыбнулся и поднялся с места.
— И я искренне рад, что в твоем сердце появилось что-то, помимо желания что-то украсть.
— Тоже мне, радость, — буркнул послушник.
Он оглянулся и, немного помявшись и кашлянув, произнёс:
— Слушай, мы уже давно вместе и... В общем, я подумал, что неплохо было бы выучить хотя бы одну молитву.
Снек, тщательно пряча улыбку, достал из складок мантии псалтирь и протянул ее Руди.
— Молитва о усопших на двадцать третьей странице, — добавил он.
Руди тут же спрятал книгу за пазуху и поднял взгляд на молодого парня с девчушкой, подошедших к ним. Парня он не узнал, а вот девочку опознал сразу. Она была одна из самых тяжелых. Именно после ее излечения пальцы на руках почернели.
— Доброго дня, — произнёс парень, к ноге которого жалась сестра. — Меня зовут Иса. Я... я так и не успел вас поблагодарить.
Он достал из кармана золотую брошку и протянул ее воришке. Тот взглянул на изделие и, хмыкнув, покачал головой.
— В тёмные времена золото теряет смысл, — ответил вместо послушника клирик. — Какой в нем прок, если оно не накормит тебя и не исцелит?
— У меня больше ничего не осталось, поэтому я...
— Просто постарайся выжить, — улыбнулся воришка. — Пережить эпидемию будет сложно. Это золото тебе ещё пригодится.
Руди потянулся и кивнул в сторону здания церкви, в котором осталась остальная часть команды.
— Хватит рассиживаться! Скоро полдень.
— Да, надо встретиться с торговцами, — кивнул поднимаясь Снек. — Нехорошо будет опаздывать.
***
— Страх черной язвы... — вздохнул Сармат. — Этот страх не может переломить ситуации.
Торговец обвёл взглядом собравшихся торговцев и церковников.
— Я изложил вам состояние дел и, судя по тому, что я слышал от служителей Единого — все произошедшее тут не случайно.
— Я против того, чтобы кто-либо, кроме указаных на адресате лиц, читал переписку церкви, — подал голос Снек, при этом не особо давя в интонации.
— Увы, грешен, — кивнул Сармат. — Но на то у меня была необходимость.
Снек на эти слова пожал плечами и спорить не стал.
— Тем не менее, мы должны понимать, что в течение нескольких дней здесь появятся отшельники, и многое указывает на то, что идут они сюда не просто так.
— Может, они узнали о черной язве и решили помочь? — предложил один из торговцев.
— А где они были, когда засуха превратила поля и сады в выжженную пустыню? — раздался голос с другой стороны.
— Их можно было бы воспринимать как спасителей, если бы не один нюанс, — уточнил торговец и указал на лежавшее перед ним письмо. — Здесь написан день, когда они выдвинулись. Это было за два дня до того, как в городе появилась чума.
В повисшей тишине Сармат обвёл взглядом всех собравшихся и продолжил:
— Вместо того, чтобы смириться с участью города, я предлагаю самим его решать.
— Среди нас нет знати, кто будет главным и принимать решения? — спросил пузатый торговец.
— В городе вообще не осталось знати, — кивнул торговец. — Я не родился в этих краях и среди вас нет таких же. Поэтому я предлагаю выбрать одного достойного мужа, который и станет новым халифом Картара.
— Просто выбрать простолюдина? — раздался удивленный голос.
— Так, — кивнул Сармат. — Того, кто тут родился, и родители которого родились здесь же.
По помещению пошли шепотки.
— Я считаю, что этот выбор правильный, — взял слово Снек. — Именно местные жители должны выбирать, и именно они будут жить с этим правителем. И если уж говорить про знать, то на западе в свое время она так и образовывалась. Династии не спускались с небес. Их выбирали люди.
Сармат благодарно кивнул клирику и хотел было уже что-то сказать, но Снек продолжил:
— Мы также премного благодарны за оказанную честь, но увы. Церковь вне политики... По крайней мере, в этих землях и вам, как торговцам других земель, я бы тоже советовал воздержаться от влияния на их выбор.
— Поступок несомненно, правильный, — вставил свое слово торговец с южного побережья. — Но вы не думаете, что будет, если кандидатов будет... десятка два? Люди еще не отошли от эпидемии. Вчера в город пришла еда и открылись лавки... Те, чьи хозяева еще уцелели. А вы хотите, чтобы они сами выбрали достойного. А сроки-то капают. Отшельники всё ближе.
В комнате начались шепотки, но спустя несколько секунд голос подал худощавый торговец, до этого просто наблюдавший за происходящим.
— У меня есть, что сказать, — поднялся он. — Да простят меня предки за эти слова, но все мы знаем, что эмир Шахнаи хорошо правил городом и всегда жил в его интересах, но очень уж он любил женщин. Молодые красавицы всегда кружили ему голову.
— И этих красавиц ему поставлял ты, — с улыбкой произнёс Сармат. — Может, всё же расскажешь, где ты берешь этих красоток, Хебал?
— У всех свои тайны, — расплылся в улыбке худощавый торговец. — Но какую бы красавицу я бы не привез с востока или запада, Шахнаи увлекался ей не больше пары раз. А вот по-настоящему увлёкся он совершенно другой женщиной.
— Ты о его супруге?
— О супруге, но не его, — хмыкнул торговец. — Я о супруге бочкаря. Прекрасной Элоне.
— За такой слух до эпидемии можно было лишиться языка, — заметил сидевший рядом полный торговец.
— Так это или нет, но сын его выжил, — хмыкнул Хебал. — И это по сути кровь прошлого эмира Картара. Зачем усложнять, если можно взять этого юнца и сделать его эмиром? Кандидатура есть, и не нужно никаких выборов, совещаний и прочего. Просто. Быстро. Логично.
Торговцы начали переглядываться и общую мысль озвучил Сармат:
— А что если он не имеет отношения к усопшему эмиру Шахнаи?
— Какая разница, правда это или слухи? Если этот слух знают все, то какой смысл проверять его правдивость? Нам нужен кандидат, а не настоящий отпрыск эмира, ведь так?
Сармат взглянул на церковников и остановил взгляд на Снеке. Тот лишь поднял руки, всем своим видом показывая, что не будет принимать участие в решении этого вопроса.
— Как его зовут? — в итоге спросил он.
— Иса. Слухи ходят про него. У него есть сестра и, судя по тому, что старый мастер бочек долго не мог заиметь детей, в ней тоже может оказаться кровь эмира.
Сармат вздохнул и слегка улыбнулся.
— Эмир Картара Иса, сын бочкаря, — пожал плечами он и посмотрел в глаза торговцев. — Неисповедимы пути предков. Никогда не думал, что сын бочкаря будет править городом.
***
Иса взволнованно взглянул на стоявшего рядом Снека, затем на Сармата и взглотнул.
— Я немного... — начал было он и прервался.
— Не в своей тарелке, да? — спросил Руди, уплетающий виноград с огромного блюда.
— Мягко говоря — да, — кивнул парень.
Они сидели в зале с белоснежными колоннами. Пол в этом зале был выполнен из розового мрамора. Стены и колонны у пола и потолка были украшены витиеватой голубой росписью. В зале все сидели на мягких зеленых подушках, а между ними стоял низкий стол из красного дерева, наполненный сладостями и фруктами.
— Моя мать и отец никогда мне не говорили о том, что мой настоящий отец... эмир.
— Справедливости ради, я бы тоже своему сыну не сказал, если бы он был не от меня, — кивнул Руди.
— Я бы сказал, — пожал плечами Ари.
— Если быть до конца откровенными, — улыбнулся Сармат, поднеся пиалу с чаем ко рту. — То я понимаю отца... Иса. Если предки не снизошли к нему и не дали детей, то стоило проверить, в ком вина. Думаю, он обеспокоился для проверки подходящей кандидатурой для себя. Если бы другая женщина понесла от него, то дело было в матери Исы.
— Считаете, что мать Исы попала к эмиру не просто так? — задал вопрос Снек, так же сидящий с пиалой.
— Именно. Согласитесь, растить ребенка от торговца не тоже самое, что растить сына эмира.
Ари, слушавший это, хмурился и категорически не принимал душой проблему, но умом начал доходить до происходящего.
— Да и если судить по внешности, то они достаточно сильно похожи, — кивнул клирик.
— Как бы там ни было, но торговцы, работающие в этих землях, тебя приняли, — пожал плечами Сармат. — Мы считаем, что лучшей кандидатуры нам не найти.
— Я ведь сын бочкаря, — удивился парень. — Я ведь понятия не имею, что делать! Я никогда не... Я даже понятия не имею, что делает эмир.
— Основная функция эмира — принимать решения, — пояснил торговец и покосился на Снека.
— Да. Это кажется простым, но тебе еще во многом придётся разобраться, — кивнул клирик. — Сармат останется здесь с тобой и будет временным советником. Он расскажет тебе о том, что знает сам. За ним придет Гудабл, с востока. Он так же будет у тебя советником и расскажет то, что сможет узнать о тех землях. За ним придут торговцы побережья и запада. Ты не останешься один на один с целым городом.
— А вы? — спросил новоявленный эмир. — Вы ведь не уйдете?
— Мы отправили донесение в Альму. Мы не решаем, остаться нам тут или нет, но... у нас есть предположения, что мы тут надолго, — ответил Снек.
— Если бы кто-то не наблевал под ноги Цэку, то, может бы, и обошлось, — проворчал Гош, хмуро подглядывающий на виноград.
— Вообще-то, это ты меня напоил, — буркнул Ари, набравший в руки финики и с видимым удовольствием поедавший их.
— Да, грозить двинуть в глаз начальству было плохой идеей, — закивал Руди.
— Чья бы корова мычала, — фыркнул паладин.
— Хватит! — пресёк распаляющуюся перепалку клирик. — Вы в гостях у эмира! Что вы себе позволяете?
— Что? — возмутился Руди, на автомате закинувший виноградину в рукав.
— Фто? — возмутился Ари, набивший рот сладкими финиками.
— Что? — возмутился паладин и указал на Ису. — Он не напыщенный индюк, как все эти эмиры. Нормальный парень. Правда ведь?
В этот момент от стены поднялись две девушки.
Тонкая талия, высокая грудь, изящные черты лица и тёмные, почти чёрные волосы, сплетенные в косу. Одеты они были в достаточно откровенные наряды, для местных. В складках облегающих местами платьев можно было всё рассмотреть, но при этом эти же наряды не противоречили местным законам и не обнажали неприличные участни тела. У каждой девушки на шее висел широкий браслет с витиеватой гравировкой.
Они подошли к столу и принялись осторожно наливать чай. При этом каждая из ниж делала все аккуратно и четко, словно их этому обучали. При этом они прогибали спины, выпячивали грудь и вставали так, чтобы продемонстрировать свои формы.
— Я сын бочкаря, — произнёс парень, не обратив внимания на девушек. — И я...
— Теперь ты эмир, — покачал головой Сармат. — И скажу тебе честно: эмиры очень... разные. Кто-то пытается строить из себя мудреца. Кто-то собирает мудрость по крупицам. Некоторые ничего не строят и просто живут своей жизнью, ни в чем себе не отказывая. Есть те, кто сами лезут в казну и считают золото. Есть и те, кто по духу воины, и вместе со всеми идут в бой. Эмиры... они тоже люди и они разные.
— А каким эмиром надо быть мне?
— Каким эмиром ты будешь, решать только тебе, — улыбнулся торговец и взглянул на клирика. — Ведь так?.. Снек?
Клирик, вс6е это время пожиравший одну из девушек взглядом, встрепенулся и взглянул на торговца.
— Что? Простите... Да. Совершенно согласен, — закивал наставник и сделал несколько глотков горячего чая. При этом он умудрился хлебнуть лишнего и всеми силами пытался не выдать своей оплошности, отчего его лицо раскраснелось.
— Вот видишь, — скрывая легкий смех, улыбнулся торговец и скосил взгляд на молодого послушника, который замер и даже забыл, как дышать, когда девушка, прогнувшись, принялась наливать чай в его пиалу. — Каждый сам решает, каким эмиром ему быть.
— А если я... Если я буду делать бочки?
— Ты будешь первым эмиром, делающим бочки, — рассмеялся Сармат. — Предки будут смеяться, клянусь, но если это будет делать тебя счастливым — делай бочки. Только не забывай, что ты эмир.
Парень сглотнул, а торговец продолжил:
— Сегодня прибудут отшельники. Разговор будет сложным.
Иса нахмурился и спросил:
— Что им тут надо?
— Город. Они хотят этот город, — вздохнул Снек, провожая филейную часть девушки взглядом.
— Я не хочу, чтобы они тут появлялись, — осторожно ответил новоявленный эмир. — Про них много слухов и ни одного хорошего.
— Не волнуйся, — с трудом отвёл взгляд от девушки Снек. — Мы будем рядом. Если не захочешь — они тут не останутся.