Лиса в курятнике (Гарри Поттер – детская версия)

Глава 4

Прибыв в Выборг, Катя минут двадцать колесила по городу, разыскивая штаб своей бригады. В городе и окрестностях разместилось до хрена всяческих штабов и служб, так что пойди еще найди среди всего этого бедлама тот самый «почтовый ящик». Сами части по большей части дислоцировались вне города, и там тоже было тесно от аэродромов, палаточных городков и капониров с техникой. Выборг был тыловым городом, недоступным для противника ни с моря, ни с суши, и поэтому являлся одним из районов накопления резервов. В общем, вполне насладившись картиной организованного беспорядка в его армейском воплощении, Катя разыскала наконец штаб 8-й бригады, расположившийся в старинном двухэтажном особнячке на острове Твердыш близ замка Майнкуна. Комбрига на месте не оказалось, и ее принял начштаба — мужчина лет на пятнадцать старше нее, но в том же самом майорском звании, что и Катя. Впрочем, Катя, несмотря на свой нежный возраст, являлась боевым магом 1-й категории, а Василий Никитич Берг был артиллеристом. Так что она была, пожалуй, выше по званию, но не по должности. Грубо говоря, она «проходила по ведомости», как какая-нибудь 220-мм мортира. Ей даже положен был свой собственный отряд обеспечения, о чем сообщил начштаба. Командиром отряда по умолчанию стала поручик Варвара Тюрдеева, а в его состав вошли прапорщик Алена Лукинская, экипаж приданного Кате броневика, напоминавшего британский «Фокс»[1], - командир — старший прапорщик, водитель и пулеметчик, — радист группы и, разумеется, фурьер[2], в распоряжении которого находилось хозяйство отряда.

Офицеры штаба и некоторые из старших командиров жили в небольшой уютной гостинице поблизости, и Катя тоже получила там номер. Свободных комнат было немного, но они были, и она могла выбрать или полулюкс на втором этаже или мансарду на третьем. Катя предпочла мансарду, потому что рядом с ней пустовал еще один такой же номер, в котором смогли разместиться Варвара и Алена. К своим телохранительницам она уже привыкла, к тому же прекрасно понимала их необходимость. Даже самый сильный маг не может сохранять бдительность в течение всего дня, тем более что речь не о сутках или двух, а о длительном периоде времени. В этой ситуации хотя бы одна сопровождающая на постоянной основе была никак не лишней. Ну и кроме того, учитывая, что нанял их ее супруг, девушки не считали для себя зазорным исполнять по очереди обязанности ординарца и адъютанта. Формально, адъютантом являлась Алена, а Варвара, имевшая офицерский чин, числилась командиром «артиллерийского расчета». Однако на практике девушки делили между собой все эти обязанности и многие другие, продолжая, например, тренировать Катю в магической и немагической боевке и стрельбе из всех видов и типов огнестрела. Снайперский комплекс, к слову сказать, они тоже заполучили, просто подав официальную заявку оружейникам. Винтовка Кате понравилась. Вернее, она ее сама, собственно, и выбрала, допущенная по такому случаю в арсенал Военного Министерства в Новгороде. Комплекс был похож на прошедшую апгрейд винтовку Драгунова[3], но элементы обвеса указывали скорее на какой-нибудь Steyr[4] или Heckler Koch[5]. Ей игрушка приглянулась своей «ухватистостью» и параметрами, и Катя довольно быстро научилась, — ну или вспомнила, как это делается, — стрелять на дистанции от 500 до 800 метров. Хорошая тренировка глазомера и ориентации на местности.

«Надо будет найти какой-нибудь полигон… — напомнила себе Катя, устраиваясь в своем номере, он был невелик, но, как ни странно, весьма уютен. — Не может быть, чтобы здесь не было нормального стрельбища и полигона для боевых магов… А где, к слову, тренируются артиллеристы? Где-то же они должны устраивать стрельбы».

8-я бригада в составе 117-й артиллерийской дивизии находилась в резерве Главного Командования. Летняя компания завершилась еще в июле, а осенняя так, по большому счету, и не началась. Уже наступил октябрь, и здесь на северо-западе Европы погода начала стремительно портится. Конечно, в Белой Руси или в Литве климат несколько мягче, но до того, как ударят морозы и станут проходимы даже самые безнадежные грунтовки, ожидать крупных наземных операций не следовало, зато зимой здесь будет весело. А возможно, что и жарко.

Катя надела круглые противосолнечные очки с дымчатыми линзами, набросила кожаную куртку и отправилась ужинать, чтобы заодно и пообедать. День выдался долгий и порядком утомительный, и поесть толком у нее нигде не получилось. Поэтому сейчас она с Лёлей и Варей шли в ресторан, находившийся как раз через площадь от гостиницы. Выбор заведения определялся советом, полученным от портье. То есть, понятно, что мужчина получает с каждой такой рекомендации свой процент, но вряд ли он стал бы грубо обманывать штаб-офицера, поселившуюся в его гостинице. Так и случилось.

Возможно, это было не лучшее заведение подобного сорта в округе, но обед-ужин для военных дам там соорудили быстро, а пока они ожидали основное блюдо, им подали графинчик с водкой и наметали незамысловатых разносолов, не требующих особого приготовления. Пирожки с мясом, соленые огурчики, квашеная капуста и атлантическая сельдь с луком — что еще требуется, чтобы заморить червячка. Что же касается выпивки, то после родов Катя сняла запрет на алкоголь. Она по-прежнему не курила и избегала без крайней нужды принимать наркотики, но, быстро выяснив опытным путем, что при хорошей закуси легко переваривает, — не впадая в крайности, — двести-двести пятьдесят граммов хлебного вина, иногда позволяла себе теперь выпить стопочку под плотный обед или принять, как сейчас, на грудь, — а грудь у нее ого-го какая, — полную норму. Опьянеть не опьянеет, но согреется и наверняка «оттает».

С необходимостью «оттаивать» дела обстояли не так, чтобы очень хорошо. После того, как Катя получила полный доступ к своему резерву, выяснилось, что у любой монеты две стороны, — лицевая и оборотная, — и это, не считая гурта[6]. Во-первых, несмотря на то, что, как боевой маг, она, в основном, швырялась огнем, Дар ее, к сожалению, тяготел к совсем другой стихии. Лед — вот, что у нее получалось лучше всего. Однако, в качестве оружия лед был много слабее огня. Катя могла, конечно, сообразить десятиметровое ледяное копье, легко пробивающее кирпичную стену толщиной в полметра. Проблема была в скорости и расстоянии. Ее огненные шары летели со скоростью чуть больше, чем 1000 м/с, а ледяные копья в половину медленнее и всего максимум на триста-четыреста метров. Зато Катя могла заморозить озеро или устроить ледяную переправу через реку шириной в 200–250 метров. Однако Родине нужны были не ледяные переправы, — «обойдемся понтонными», — ей требовалась геенна огненная, сброшенная на головы врагов. Впрочем, все это «во-первых». Гораздо серьезнее обстояли дела с Катиным «во-вторых». Лед, как стихия, плохо влияет на характер мага. Маги льда люди холодные и малоэмоциональные, что решительно не нравилось самой Кате, и она постоянно искала способы «растопить» внутренний лед и хоть немного «оттаять». Получалось не всегда, но сегодня, как ни странно, все пошло, куда следует, и в точности, как надо.

Под солянку с копченостями, жаркое из говядины и запечённое филе лосося водка шла не хуже, чем под разносолы, а настроение поднималось быстро и качественно, и это радовало. А когда за их стол пересели, — Катя их сама пригласила, — две женщины-военврача из окружного госпиталя, дела пошли еще лучше. Молоденькая подпоручик Васнецова, между прочим, анестезиолог, а не просто так погулять вышла, оказалась веселой и сильно пьющей «под настроение» девушкой, а более зрелая, — где-то под тридцать, — штабс-капитан Бёрк, и вовсе, начала подавать Кате недвусмысленные знаки по поводу «как бы нам расслабиться и спустить пар». Ну, как говорится, свояк свояка видит издалека. Вот и хирург Хельга Бёрк, похоже, опознала в Кате настоящую лесбу и стала откровенно к ней подкатывать. Кате Хельга тоже понравилась. Такая вот крупная, — ей богу, выше самой Кати, — дебелая, с крутыми бедрами и просто заебись какими буферами, эта скандинавская женщина пришлась ей и кстати, и по душе. И ничуть не холодная и, кажется, ни разу не фригидная, хотя о шведках и норвежках чего только не говорят, да еще и пошлые анекдоты травить горазда. В общем, в этот вечер Катя несколько злоупотребила алкоголем. Не до свинства, как часто случается у военных мужчин в увольнительной, но крепко. Однако до своего номера дошла самостоятельно и даже честь встреченному на площади патрулю отдала по всем правилам, то есть, строго по уставу. Однако главное, что спала она в эту ночь не одна, а с хирургическим доктором Бёрк, и надо сказать, ночь удалась. Хельга без одежды оказалась даже лучше, чем пригрезилось в ресторане. И белье носила, к слову сказать, неуставное, хотя и юбка, и френч на ней были правильные, и даже тельник под френчем, надетый поверх кружевного бра, четко указывал на принадлежность женщины к морской пехоте. Но это так — случайные впечатления. Основное же жаркое и влажное впечатление лежало под всеми этими слоями одежды. Белое крепкое тело, большая, но не так, чтобы слишком обвисшая, тяжелая грудь, качественный зад и полные губы, которые оказалось очень приятно целовать. В остальном же Бёрк была «типичной чухонской крестьянкой». Грубоватое, хотя и вполне приятное круглое лицо, льняные прямые волосы и мелковатые серые глаза. Однако на сексе с ней это никак не отразилось.

Любились истово, едва ли не с надрывом. У Кати давно никого не было, да и роды не подарок, так что, дорвавшись до подходящего тела, она пришла в настоящее половое неистовство. У Хельги, судя по всему, тоже порядком снесло крышу. Вращавшаяся по службе исключительно в мужском коллективе, она, как природная трибада, естественным образом недополучала нежности и страсти. Так что, найдя подходящую партнершу, оттягивалась по полной. В общем, трахнули они друг друга неслабо и не по разу. Катя кончила, как минимум, два раза, а возможно, и больше, но и хирургического доктора довела до неба в алмазах.

«Ночь удалась… — лениво думала она утром, когда Хельга уже убежала в госпиталь. — Надо будет обязательно повторить. Но какие у нее сиськи! Это же надо отрастить такое богатство!»

И вот, что любопытно, вложившись в свое время по полной в свою внешность, она после того, как стремительно вышла замуж, перестала вдруг гордиться своей красотой. Скорее Катя ею теперь тяготилась, потому что, была бы страшненькой, никто бы на нее, на невзрачненькую и убогую никогда не позарился. И ни перед кем, — ни перед мужем, ни перед его заместителем, — ей не пришлось бы тогда раздвигать ноги. Тем более, не надо было бы рожать двойню. Но вот переспала с Хельгой Бёрк, и к Кате сразу вдруг вернулось прежнее самоощущение. Теперь красивой женщиной быть снова стало приятно, и, так же, как и прежде, то есть до всех этих событий, до удара молнией и даже немного после того, Катя любовалась собой любимой: своими длинными ровными ногами, своей торчком стоявшей полной грудью, своим гладким сексуально выступающим вперед лобком, и даже своей вагиной, что было для Кати более, чем странно, но, тем не менее, факт. У Хельги, отметила она не без гордости, малые половые губы сильно вытарчивают, нарушая идеальный ландшафт интимной зоны. А у нее все симметрично и ровно, то есть так, как доктор прописал. И внешние половые губы смыкаются аппетитным пирожком, и клиторальный капюшон смотрится ровненьким таким треугольничком, и малые половые губы выглядят идеально, словно бы их вырезал гениальный скульптор в качестве естественного продолжения боковых стенок капюшона, хотя на самом деле это не так. Но образ, надо сказать, получился зачетный.

Вволю налюбовавшись своим выдающимся телом, Катя приняла несколько зелий, необходимых после случившейся давеча попойки и бурно проведенной ночи, и перешла к активным физическим упражнениям. В общем, вернулась на привычную уже стезю боевого мага, и весь этот день прошел у нее вполне нормативно, и ничто, как говорится, не предвещало беды. Однако у Кати в этой ее новой жизни, если начинало складываться что-то хорошее, то заканчивалось это очень быстро, и сразу же случалось что-нибудь эдакое. Не обязательно плохое, вовсе нет, но точно ломающее все ее планы.

На этот раз, вообще, получилось странно. Ее разбудили среди ночи и пригласили в штаб, но не в штаб бригады, как можно было бы предположить, а в штаб Округа, и на рассвете она уже летела бортом ВВС на базу флота в Ставангере. Суть дела заключалась в том, что в Северном море вот-вот должны были сойтись в смертельной схватке океанские эскадры Гардарики и Великобритании, нежданно-негаданно присоединившейся к союзу Дании и Польши. Однако флот Гардарики был порядком раздерган в связи с необходимостью вести операции в Балтийском и Северном морях, в Северной Атлантике и Арктике, не говоря уже о побережье Западной Африки и Южной Америки. И сейчас навстречу великобританцам двигалась отнюдь не вся армада Северного Флота, а лишь ее часть. Соответственно, это вызывало законные опасения в Адмиралтействе и Главном Морском Штабе, и командование пыталось в срочном порядке усилить свою группировку. Туда, на юго-запад Норвегии срочно перегонялись отовсюду, откуда только можно, резервы морской авиации и эскадрильи пикирующих бомбардировщиков. Но всего этого казалось слишком мало, и тогда какому-то мудаку в Главном Штабе пришла в голову «гениальная» идея усилить флот боевыми магами. Катя, в принципе, понимала ход мысли этого неумного человека и четко знала, как ему можно было бы возразить, объяснив, в чем он неправ, но, увы, ее никто не станет слушать. И вот она летит в Ставангер и лениво прикидывает, чем конкретно она могла бы помочь ВМФ Гардарики.

Суть в том, что с расстояния в километр-два она, конечно, может попасть во вражеский корабль чем-нибудь таким, что никому мало не покажется, но это при условии, что не будет качки и по ней любимой не будет вести огонь артиллерия противника. Катя, разумеется, была далека от того, чтобы быть экспертом в военно-морских делах, но из того, что она знала, получалось, что артиллерия при таких дистанциях куда эффективней боевого мага, к тому же мага, необученного вести бой в таких необычных условиях. Так что, вся эта затея казалась одним большим недоразумением, но проблема в том, что объяснить это тупицам из Морского Штаба не представлялось возможным. То есть, будь у нее время, она бы, наверное, объяснила, но, увы, флот действовал в условиях цейтнота и форс-мажора. Ее просто не допустят до тех людей, кто принимает решения, да те ее и слушать не станут. Кто она и кто они!

Между тем, после многочасового полета Катя оказалась на базе ВВС Рандаберг. А еще через пятнадцать минут входила в одно из зданий, разбросанных вокруг аэродрома. Вообще-то «домик» скорее напоминал капонир для тяжелой бронетехники. Сооружение было вкопано в землю по самую крышу, представлявшую собой длинный полукруглый в сечении вал. Через нее наружу выходили только вентиляционные трубы и кухонная печная труба, над которой курился жидковатый дымок, пахнущий древесным углем и подгоревшей кашей. Окон не было, а для того, чтобы попасть внутрь, следовало спуститься по металлической лестнице метра на два вниз. Там в просторном помещении, предназначенном для дежурных пилотов, ее познакомили еще с тремя боевыми магами, прибывшими в Ставангер на полчаса раньше, и накормили горячими, — с пылу с жару, — нажористыми мясными щами и гречневой кашей с отварными сардельками. Пища простая, но сытная, что, на самом деле, сейчас и требовалось.

— Ну, и как мы, по-вашему, сможем помочь Флоту? — спросила Катя, получив стакан крепкого чая. Стакан был, к слову сказать, тонкостенный и подавался в мельхиоровом подстаканнике.

Из четверых магов она была самой младшей по возрасту и самой старшей по званию, и поэтому именно ей пришлось открывать обсуждение.

— Ума не приложу, — честно признался каперанг, командовавший бомбардировочным полком, базировавшимся на аэродром Рандаберг. — Может быть, у вас есть какие-нибудь идеи?

Идей, разумеется, не было, если не считать за идею тот бред, который неожиданно пришел ей в голову.

— Я видела на взлетном поле большой гидросамолет, — сказала Катя, все еще находясь в раздумье на тему, «а оно мне надо»?

— Альбатрос, — кивнул летчик. — Противолодочная летающая лодка.

«Ну, не бином Ньютона!» — Альбатрос был здорово похож на американскую Каталину, выпускавшуюся в пятидесятых годах. Вполне годная машина, и, если она устроена так же, как американка, Катя знала, как ее можно использовать.

— У этого Альбатроса, — спросила она, — есть, по-моему, люк сразу за кабиной пилотов. Это так?

— Так точно, — кивнул каперанг, уставив на Катю заинтересованный взгляд. — На старых образцах там устанавливали спарку для ведения огня в верхней передней проекции.

— Это хорошо, — ухмыльнулась Катя. — На этой вашей лодке можно подлететь к супостату на расстояние, скажем, три-четыре километра?

— Можно-то можно, но тогда придется высылать истребительное прикрытие. А что, сможете с такого расстояния забабахать? — заинтересовался маг в звании капитан-лейтенанта.

— Смогу, но…

— Собьют зенитным огнем, — покачал головой каперанг. — На больших кораблях полно 100-мм универсальных пушек, да и 57-мм достанут. Но идея интересная. Вот если устроиться вторым номером в морской пикировщик, то подобраться на расстояние в два-три километра вполне реально. Пикировщик имеет более высокую скорость, более маневренный и меньше размером. К тому же можно спрятаться внутри атакующей эскадрильи, тогда вероятность попасть под зенитный огонь резко уменьшится, да и от истребителей уйти легче. Особенно, если без бомбовой нагрузки.

— Я с двух километров доброшу только что-нибудь вроде 76-мм снаряда, — развел руками каплей.

— А остальные? — спросил каперанг.

— Я пас, — покачал головой поручик.

— Аналогично, — отвел взгляд другой.

— Значит, полечу одна я, — пожала плечами Катя. — Когда вылетаем? С кем я лечу?

— Серьезно? — нахмурился каперанг, но при этом в его глазах Катя различила мелькнувшую тень надежды.

«Ну, да! — вспомнила она. — С такой техникой, как у них, пикировщикам приходится атаковать корабль с короткой дистанции, где они беззащитны перед огнем ПВО. Это потом когда-нибудь, когда на смену бомбам и торпедам придут ракеты, можно будет атаковать издали, но это когда еще будет, да и ракеты ПВО тоже не пустяк…»

— Серьезно, — кивнула она. — На расстоянии прямой видимости, и, если не будет качать, доброшу огненное копье эквивалентное тонне взрывчатки, а может быть, и пяти. Когда вылет?

Следующие полчаса они обсуждали с каперангом детали. Расстояния и углы захода — это для пилота. Для нее типы кораблей, чтобы не растрачивать понапрасну ее силу, оптимум взрыва для тех или иных целей, ну и так по мелочам. А вылетели через два часа. Разведка как раз засекла отряд нидерландских линейных крейсеров, идущих на соединение с великобританцами, и было решено атаковать их раньше, чем они соединятся с главными силами противника. У британцев от трех до пяти авианосцев, а вот у голландцев и датчан авиаматок нет. Во всяком случае, нет поблизости, а значит, воздушное прикрытие, если и будет, работать окаянцы станут с датских аэродромов. Расстояние между Данией и Норвегией в этих местах относительно небольшое, и, значит, пикировщиков прикроют собственные истребители.

— Будет рубка! — без особого энтузиазма предположил пилот, когда они подъехали на машине к его бомберу. — Вы главное, не отстегивайтесь и не отключайте связь. А сейчас, пойдемте посмотрим, где что.

«Где что» сводилось к парашюту, привязным ремням, аппаратуре связи и запору фонаря. В принципе, ничего нового. Боевому магу Кате Гертнит удалось пройти лишь ускоренный курс, но три прыжка с парашютом она все-таки совершила. А вот прежняя Катя прыгала много и с разными системами. Для нее это все — детский сад, штаны на лямках. Она даже с пулеметами разобралась, раз уж летит вторым номером. Запорный механизм фонаря оказался прост, а система внутренней связи, она и в Африке, наверное, точно такая же. Катя устроилась в кабине на месте бортового стрелка, пристегнулась, подключилась, задвинула фонарь.

— Готова! — сообщила она пилоту.

— Взлетаем по сигналу, — сообщил тот.

Взлетели всего через десять минут, а еще через двадцать соединились с истребительным прикрытием и всей компанией направились в направлении на «стрик запада к шалонику»[7]. Высота была относительно небольшой, — всего около трех километров, — ветер к утру ослабел, так что болтанки не было, и Катя чувствовала себя вполне комфортно, а через сорок минут пришло сообщение от разведчика, и, соблюдая радиомолчание, пикировщики заняли боевой ордер.

«Что ж, посмотрим, — прищурилась Катя, пытаясь рассмотреть корабли противника. — А если убьют?»

Хороший вопрос, но неуместный. Не здесь и сейчас, когда бомберы готовятся к атаке, задаваться экзистенциальными вопросами[8]. Поэтому Катя выбросила все лишние мысли из головы и сосредоточилась на приборах. Ее интересовали скорость, высота и расстояние до супостата. И, когда эти переменные приблизились к ее оптимуму, Катя отдала пилоту приказ:

— Еще минута тем же курсом! Потом поворот и летим тем же маршрутом, каким пришли.

— Понял, принял, — отозвался пилот.

А Катя развернула свое кресло так, чтобы смотреть назад, и приготовилась открыть кабину.

«Ну, с богом!»

А дальше пошел уже цирк с конями. Пока другие пикировщики заходили на цель, ее самолет развернулся и, снизив скорость, пошел противоходом.

«Сейчас!»

Фонарь легко сдвинулся назад, и Катя начала формировать на правой руке сгусток огня. Для первого раза она решила бросить «тонну». И бросила, разумеется, но, увы, промахнулась. Поторопилась, дура. Позволила нервам диктовать порядок действий. Но знание сила. Теперь она знала, как и что происходит во время атаки с воздуха. Хорошо хоть хватило ума не бросать десять тонн. А так, не израсходовав слишком много сил на первый выстрел, она «перезарядилась» буквально за тридцать секунд и успела бросить еще один «кусочек огня» практически с предельной дистанции. На удалении. И с большей высоты, но факт: бросила и через три секунды увидела попадание. Полыхнуло неслабо, ведь тонна — это не вес снаряда, а эквивалент взрыва тысячи килограммов тринитротолуола[9]. И «зажигательной смеси» в придачу.

— Есть один! — крикнула она.

Пилот в ответ засмеялся и прокричал «гип, гип, ура!»

— Давай сделаем еще один заход! — предложила тогда она.

— Выхожу на курс! — сразу же согласился летчик, и начал разворот.

Как ни странно, они успели к тому моменту, когда основная группа пикировщиков, разобрав цели, набросилась на два оставшихся пока невредимыми линейных крейсера. И Кате снова немерено повезло.

«Новичкам везет!» — решила она, фиксируя еще одно точное попадание «тонной» огня.

К сожалению, по неопытности она приняла за современный линейный крейсер старенький, выведенный с бессрочной консервации линкор времен предпоследней войны. Впрочем, рванул он, как новенький. А между тем, пикировщики отбомбились, и командир полка отдал приказ на отход. Так что пришлось Кате ограничиться тем, что есть. Тем не менее, по возвращении на базу ее только что не качали на руках. Впрочем, и качали тоже, но недолго. Сообразили, — не дураки, — что мацать княгиню за ее выдающийся зад — это как-то неправильно и к тому же чревато. Поэтому хоть и продолжили праздновать, но уже без «рукоприкладства». А хвалили ее не только за то, что с трех «выстрелов» в двух атаках она поразила два корабля. Важным оказался и фактор неожиданности. Голландцы опешили, испугавшись невероятного для морячков магического удара такой силы, и в результате прошляпили атаку остальных бомберов, которые раздолбали нахрен два остававшихся на плаву крейсера. Да, в общем-то, и старичок-линкор был отнюдь не лишним.

— Два корабля в одном вылете! — ликовал командовавший полком каперанг.

— Отряд новейших линейных крейсеров! — смотрел на нее едва ли не с испугом срочно прибывший на аэродром какой-то раззолоченный с ног до головы вице-адмирал.

— Вы, майор, нечто! — улыбнулся начальник штаба Североморской Эскадры.

Ну, нечто или нет, но в тот день она вылетала на задания еще дважды. Полк добивал голландскую вспомогательную эскадру. У засранцев, переметнувшихся на сторону своих исторических конкурентов, — англичан и датчан, — на плаву оставались еще около двадцати вымпелов. Четыре легких крейсера, еще один старый линкор, шесть эсминцев, три легких противолодочных фрегата и корабли обеспечения. В первом вылете Катя спалила легкий крейсер, судно-заправщик и транспорт с боеприпасами. Во втором — поразила два эсминца. А потом наступил вечер, и полеты были прекращены.

Катя, оторвавшаяся от бесполезных в этой ситуации магов, встала на довольствие в полку пикировщиков, с которыми она сработалась, что называется, на «ять». Полк, потерявший за сутки до половины списочного состава, летал на новеньких с иголочки «Ортодоксах» — поршневых пикирующих бомбардировщиках, отдаленно напоминающих американские палубные торпедоносцы-бомбардировщики времен второй мировой войны. Вообще, с точки зрения вооружений мир этот представлял собой дикую смесь технологий тридцатых-пятидесятых годов. С одной стороны, здесь уже вовсю юзали геликоптеры, а с другой — все еще не было ни реактивной авиации, ни нормальных противотанковых или противокорабельных ракет. ПВО тоже было довольно примитивное, но, следует признать, оно соответствовало уровню авиации противоборствующих сторон.

Катя об этом думала за ужином, сидя в столовой пилотов и знакомясь с теми, с кем трижды ходила на боевые вылеты. Люди эти вполне оценили ее спокойное мужество и ее силу боевого мага, и поэтому легко включили в свой круг. А когда узнали, что она замужем и мать двоих детей, зауважали еще больше. Все-таки в Гардарике помнили и про Трех Настасий[10], и про Лагерту с Брюнхильд. Так что, как говорится, котлеты отдельно и мухи отдельно: при всей своей патриархальности мужчины Гардарики уважали сильных женщин, если конечно речь идет не о твоей собственной жене, сестре или дочери. Под фасолевый суп и рыбное рагу даже выпили немного за победу и за нее красивую, княгиню Екатерину Гертнит. Утром всем им снова предстояло идти в бой, так что палку не перегибали, но по сто граммов водки все-таки приняли. Катя тоже не стала отставать от коллектива, зато после плотного ужина, приправленного алкоголем, спала как младенец, и утром ушла в небо спокойная, как удав, и довольная как та же животина. И хорошо, что так, потому что на этот раз они попали в самое пекло.

Вылетели, как только разведчики обнаружили вражескую эскадру. Правду сказать, им даже не пришлось сильно стараться. Великобританцы обнаружились сами, практически дав старт сражению своими первыми пристрелочными выстрелами, и понеслось. К тому времени, когда остатки полка каперанга Гаврилова оказались в пределах видимости двух сцепившихся в смертельной схватке эскадр, англичане уже практически задавили русичей огнем своего главного калибра. Эскадра Гардарики уступала «владыкам морей» как по численности вымпелов, так и по весу залпа[11], и случись это сражение в ее, Катином, родном мире гуду эдак в 1915 или 1940, его исход был бы предрешен. Однако бой происходил здесь и сейчас, в этом мире и в это время, где и когда, у Новгородской республики на этом ТВД действительно недоставало тяжелых артиллерийских кораблей 1 ранга[12], но зато имелось серьезное преимущество в подводных лодках, авиации и магах.

Кроме Кати, как она узнала позже, в небо в тот день поднялись еще три сильных мага. Командование, надо отдать ему должное, оперативно запустило в массы идею, поданную «этой сумасшедшей княгиней». Оказывается, она первая придумала бросаться во врага с неба всякими ужасами. Преимущество такого боевого применения магических способностей было продемонстрировано ею в атаках на голландскую вспомогательную эскадру. И уже на следующий день в ходе главного сражения боевые маги получили возможность показать себя во всей красе. В пределах прямой видимости их огненные копья и плазменные ядра оказались много эффективнее артиллерии главного калибра. Даже самый слабый из них четверых с уверенностью «клал» в мишень «тонну горящего тротила», а это, как выяснили великобританцы, оценив северянское ноу хау на собственной шкуре, никак не лечится. Но все это, имея в виду подведение итогов и осмысление хода боевых действий, случилось много позже, а в тот день все началось для Кати с того, что или, вернее, кого она увидела при подлете к месту схватки с высоты в пять километров.

Первыми на глаза попались северянские корабли.

— Линкор «Добрыня», — прокомментировал пилот вид охваченного пламенем пожаров тяжелого артиллерийского корабля.

Вокруг северянского линкора суетились какие-то мелкие суденышки и время от времени вздымались столбы разрывов. Несмотря на пожар, корабль маневрировал и вел огонь из нескольких сохранивших боеспособность орудий, получая целеуказания от корректировщика, который Катя увидела чуть позже, когда ее «Ортодокс» приблизился к вражеской эскадре. Разведчик наматывал круги на высоте в шесть километров, а вокруг него шел бой между охранявшими его двухмоторными новгородскими истребителями берегового базирования и палубными истребителями англичан. Гардарика могла смело похвастаться своими «Сапсанами», они были едва ли не вдвое больше, чем британские палубники, но при этом имели большую скорость и сильное вооружение, — четыре авиационных пушки и четыре крупнокалиберных пулемета, — почти не уступая британцам в маневренности.

Вообще, ад был везде. Внизу на воде сражались корабли. Пока летели, Катя видела ведущие огонь линейные корабли «Святогор», «Вольга Святославич» и «Микула Селянинович». «Вольга», впрочем, свое уже отстрелял. Он практически лежал на боку, и было очевидно, его агония долго не продлится. На «Святогоре» тоже был виден огонь, но он выглядел не так страшно, как пожары на «Добрыне». Видела она и другие корабли, но, не являясь морским офицером и рассматривая их с большой высоты, не могла сказать, были ли это старые линкоры или новые линейные крейсера, еще меньше она могла сказать об эсминцах и легких крейсерах. Если пилот не привлекал ее внимание к тому или иному кораблю, все они были для нее на одно лицо. Только что некоторые, вроде бы, побольше, а другие, соответственно, поменьше. А так что ж, внизу были дымы и разрывы снарядов, артиллерийские выстрелы и прочее все, что включено в понятие морской бой.

В небе было не лучше. Очень много своих и чужих самолетов, маневров и высшего пилотажа, и все это вьется и резвится в паутине, нарисованной множеством трассеров. И в этот дурной сумбур вторгся наконец их полк.

«Собьют к ебене матери!» — тяжело вздохнула Катя, оценивая свои шансы уцелеть в этом военно-воздушном аду.

Но для начала, сбила все-таки она. К ним, то есть, к ее «Ортодоксу» прилип какой-то нахальный великобританский хмырь и никак не хотел отставать, несмотря на активное маневрирование, предпринятое ее пилотом. Попасть в него из пулемета Кате не удалось. Хреновый из нее вышел бортовой стрелок, но вот брошенная ею «льдинка» угодила окаянцу в мотор, и вражина сразу же отлип, кувыркнувшись куда-то вниз.

«С почином вас, Глеб Егорович!»[13] — усмехнулась Катя, и запустила во вражеские самолеты еще с десяток ледяных «стрел», но попала, увы, всего один раз, смахнув с неба еще один британский палубник.

— Буква К! — связался с ней кто-то там в небесах. — Примите целеуказание!

Сейчас она слышала то же самое, что слышал ее пилот, у которого к тому же были перед глазами навигационные приборы.

— Прямо по курсу линкор «Бенбоу»! — сообщил он ей, завершив очередной маневр. — Дистанция двадцать семь кабельтовых. Два румба левее.

— А теперь по-русски! — потребовала Катя. — Я же сухопутный артиллерист, а не военно-морская ведьма!

— Пять километров, на десять часов, — внес поправку пилот. — Атакуем с разворота.

Ну, что сказать. Это был настоящий ад. Даже на удалении в пару километров плотность заградительного огня была такой, что Катя отчаялась не только попасть в супостата, но и просто уцелеть. Хотелось зажмуриться. В ней все-таки было слишком много женского, и порой эмоции брали верх даже у такой снежной королевы, как Катя. Но она не закрыла глаз. Усилием воли заставила себя смотреть сначала по курсу вперед, а затем — назад.

— Сейчас! — крикнул пилот, выводя «Ортодокс» из змейки в полет по прямой со снижением.

Катя бросила взгляд на приборы. Высота — тысяча двести метров, расстояние до цели два километра.

«Да, пожалуй…»

Отчего-то возникло чувство, что сейчас у нее получится буквально все, что пожелает, и она швырнула сразу «три тонны».

— Уходим! — крикнула, отправляя в полет огненное копье.

Бомбер сразу же вильнул и пошел в сторону, параллельно набирая высоту, но Катя отлично видела, как ее копьё пробило бронепалубу английского линкора. И успела еще увидеть, как на «Бенбоу» рванул артиллерийский погреб…

Однако, долго везти им не могло. Должно было прилететь и, разумеется, прилетело. Они уходили на разворот, и Катя кинула «плазменный шар» в какой-то корабль, находившийся на пределе дальности, и в этот момент они сами оказались под огнем. Английский палубник возник, казалось, из ниоткуда. Вышел на них сверху сзади и, по идее, должен был расстрелять Катю, но бил по мотору. Короткая очередь, и двигатель заглох.

«Вот черт! Я не успею выпрыгнуть!»

— Садись на воду! — крикнула она пилоту. — Не ссы! Я соломку подстелю!

Трудно сказать, отчего пилот повел себя так, а не иначе. В конце концов, даже при том, что Катя старше по званию, на борту бомбера командир он. Тем не менее, он сделал именно так, как она сказала. Передал на полковой волне, что подбит и садится на воду, и попытался уйти планированием как можно дальше от сцепившихся насмерть кораблей. Увы, но уйти далеко не удалось. Просто не хватило высоты. Поверхность воды приближалась стремительно, но буквально в последний момент Кате удалось заморозить море. Льдина возникла прямо под днищем «Ортодокса», и его повело скольжением вперед и едва не выбросило в холодные воды Северного моря. Скорость при «приземлении» оставалась все еще достаточно высокой, а льдина маленькой. К счастью, у Кати была отменная реакция, и она успела обрезать «ледовый аэродром» позади скользящего бомбера и нарастить его перед самолетом. Однако, фокус этот она проделала впервые в жизни, и, честно говоря, была удивлена столь ошеломительным успехом.

— Ох, ты ж! — выдохнул в микрофон пилот, добавив вдогон пару-другую матерных слов.

— Не тупи! — рявкнула Катя, освобождаясь от привязных ремней. — Лед долго не продержится. Вылезай!

Поручик среагировал на редкость оперативно. И сам вылез и спасательный плотик выкинул на лед.

— Сколько продержится? — спросил, врубая наддув.

— Еще минуты две!

Льдина у нее получилась довольно большой, но, к сожалению, отнюдь не огромной, и даже небольшое волнение, — на море-то отнюдь не штиль, — довольно сильно ее раскачивало. А тут еще неугомонный английский палубник, решивший их добить «не мытьем, так катанием». Спасибо еще, что при первом заходе он плохо прицелился. Не учел сука угол атаки и порядком промахнулся. Однако Кате и этого хватило. Вид крупнокалиберных пуль, дробящих и без того тонкий лед, произвел на нее сильное впечатление, в особенности оттого, что дорожка попаданий прошла всего в каких-то пяти-шести метрах от нее. Это ее, однако, не выбило из колеи, а напротив, отрезвило и взбодрило, и завершить истребителю второй заход она не позволила: сожгла нахуй прямо в воздухе. Объятый огнем палубник пролетел над ними, как какой-нибудь сраный болид, обдал жаром, — он шел очень низко, — и канул в стылые воды северной Атлантики. А Катя по старой привычке, усвоенной еще в прошлой жизни, начала лихорадочно изучать место действия. Они находились слишком близко к эпицентру морского сражения, и, хотя в их сторону пока не стреляли, на близком горизонте маячили два неопознанных борта, с которых их вполне могли заметить и расстрелять. Им ведь, чтобы сдохнуть, не нужен главный калибр, для них достаточно какой-нибудь 100-мм приблуды, которую в Первую Мировую относили к противоминной артиллерии, а во Вторую — уже к универсальной[14]. Можно было бы, конечно, поджечь этих опасных хищников, но, во-первых, Катя не знала, чужие они или все-таки свои, а, во-вторых, она опасалась привлекать к себе лишнее внимание. Бой потребовал от нее высокой концентрации, да и расход магии был приличный. Она порядком устала, и начинать в таких условиях новый бой стало бы отличным способом самоубиться. Силы следовало сохранить для выживания, а не тратить впустую.

— Майор! — окликнул ее между тем пилот, с которым она как-то так и не успела познакомиться.

Катя оглянулась. Пока она была занята разведкой и мыслями о главном, лейтенант[15] успел надуть спасательный плотик, похожий на обычную резиновую лодку, и теперь звал ее жестами присоединиться.

«Льдина выдержит еще минуту или чуть больше, а создавать новую пока не резон», — Катя кивнула своим мыслям и поспешила к лейтенанту.

[1] «Фокс» (англ. Fox — лиса) — британский лёгкий разведывательный бронеавтомобиль 1970-х годов, также обозначается как «боевая (колёсная) разведывательная машина» (БРМ).

[2] Фурьеры— звание это, в некоторых европейских армиях, носили нижние чины унтер-офицерского звания, исполнявшие должность ротных и эскадронных квартирьеров (т. е., унтер-офицер, занимающий квартиры и заботящийся о продовольствии той роты, к которой он принадлежит).

[3] 7,62-мм снайперская винтовка Драгунова (СВД, Индекс ГРАУ — 6В1) — советская самозарядная снайперская винтовка, разработанная в 1957–1963 годах группой конструкторов под руководством Евгения Драгунова и принятая на вооружение Советской Армии 3 июля 1963 года.

[4] Имеется в виду Steyr AUG (Armee Universal Gewehr — армейская универсальная винтовка) — комплекс стрелкового оружия, выпущенный в 1977 году австрийской компанией Steyr-Daimler-Puch.

[5] Что-нибудь вроде, Heckler Koch HK43 — самозарядная винтовка под боеприпас 5,56×45 мм НАТО производства немецкой компании Heckler Koch.

[6]Гурт (от нем. Gurt — ремень, пояс) или рант (от нем. Rand) — ребро монет, монетовидных жетонов, медалей и так далее.

[7] Стрик запада к шалонику — поморское обозначение вест-тень-зюйд (запад-тень-юг) или угол 258,75°.

[8] Экзистенциальные вопросы — это вопросы о бытии и его смысле. В чем смысл жизни? И прочее в том же духе.

[9] Тринитротолуол (тротил, тол, TNT) — одно из наиболее распространённых бризантных взрывчатых веществ.

[10] Женщины-богатырши из русских былин: Настасья Микулишна, Настасья Окульевна и Настасья Королевична.

[11] Вес залпа (масса залпа) — общая характеристика мощи артиллерийского оружия корабля, равная массе снарядов одного залпа из всех орудий или только из орудий главного калибра.

[12] Корабли 1 ранга — корабли водоизмещением от 10 до 60 тыс. тонн, то есть, линкоры, тяжелые крейсера и авианосцы.

[13] «С почином вас, Глеб Георгиевич!» — цитата из сериала «Место встречи изменить нельзя», 1979.

[14] Противоминная артиллерия, артиллерия противоминного калибра — исторически, артиллерия броненосцев, линкоров, линейных крейсеров, крейсеров, предназначенная для отражения атак лёгких кораблей противника, оснащенных торпедным оружием — самодвижущимися минами: минных катеров, миноносок, впоследствии торпедных катеров, миноносцев, эсминцев и лидеров.

Универсальная артиллерия — корабельная артиллерия универсального назначения, способная вести эффективный огонь по морским, береговым и воздушным целям. Впервые появилась в 1930-х годах. После Второй мировой войны стала основным видом корабельной артиллерии. Современная универсальная артиллерия как правило автоматическая и обычно имеет калибр от 76 до 130 миллиметров.

[15] Лейтенант — военно-морское звание, соответствующее пехотному поручику.