Лешая

Глава 12. Интересы леса

Ночь тянулась долго.

Санька выехала заблаговременно, даже слишком.

Сделала остановку на заправке. Посидела в полупустой кафешке и выпила кофе с пирожными. Деньги еще оставались, поэтому захватила с собой целую коробку. Пробежалась вдоль полок маленького и, как водится на заправках, дорогущего магазинчика. Набрала корзинку какой-то незначительной ерунды. Схватила пакет с приправой карри — в голову вдруг пришел старый мачехин рецепт маринованных с карри кабачков…

Наверняка что-то действительно нужное забыла. Вот наверняка! Но собраться и как следует подумать уже не получалось.

Это все от нервов!

Всю дорогу Санька страшно волновалась — вдруг что-то пойдет не так?

Перед тем, как свернуть с трассы на проселку, она остановилась на обочине и потратила несколько минут на то, чтобы восстановить дыхание.

Вдох-выдох.

Посох молчит.

Стрелок ласково лизнул руку, успокаивая: «Не переживай, все получится».

Чуть позже, когда потянулся за окнами трепетный осинник, волк попросился из машины наружу. Спрыгнув на дорогу, побежал впереди, указывая путь.

Вот и река. Во мраке вода кажется черной, и песнь ее, заунывная и звенящая, особенно хорошо подчеркивает напряженность момента. Луна взошла над лесом. Облила еловые пики гладкой платиной.

Скоро рассвет?

Уже скоро или еще нет?

Берег ночью полнится сотнями звуков. Кто-то шуршит в траве. Кто-то кричит заунывно с воды. Кто-то плещется.

Санька пару раз ныряла из машины в холодный воздух. Стрелок бегал вокруг, сосредоточенный и настороженный. Он уносился в ближайшие заросли, потом возвращался, потом снова бежал куда-то в лес.

А в реке блестели камни. Вода, ударяясь о них, распадалась на сверкающие локоны. Летела дальше, кудрявясь и звеня. Облака поглотили луну, сделав волны маслянисто-черными, как нефть.

В машине все же теплее.

Посох, предварительно вынутый из обмоток и водруженный на соседнее сиденье, наконец засветился. Вскоре голос Яры бодро сообщил, что все готово к переходу.

— Главное, не паникуй, — успокоила ведьма. — И верь мне. Стрелка вперед пусти…

— Ага, — выкрикнула Санька, практически припав губами к камню в навершии посоха. — Когда точно пускать?

— С первым лучом…

Связь барахлила еще сильнее, чем в городе. То ли межмировая граница так действовала, то ли магической силы у посоха почти не осталось — отсюда и перебои.

Первый луч. Не пропустить бы!

Санька развернулась лицом к востоку и принялась ждать.

Рассвет за городом — событие особенное. Сюда не дотягивается извечное зарево освещенных улиц, здесь тьма белеса и туманна. Сперва непроглядна, потом тягуча. И начало рассвета заметно сразу. Заря идет с востока, бледнеет над лесными вершинами, а потом прожигает черноту ало-золотистым заревом.

Но до первого луча еще далеко.

В какой-то миг небо делится пополам на светлую и черную половины. Если встать лицом к грядущему солнцу, за спиной будет ночь, а впереди — утро. Оглянешься — и увидишь, как тьма отступает к западным границам, будто бежит прочь…

А потом приходит солнце.

Едва заметив его золотой край над верхушками елей, Санька газанула с места так резко, что «уазик» чуть не заглох.

Колыхнулся искристый туман надо мхами, а потом…

– Мама! Мама приехала!

Альбинка бежала навстречу, счастливая и веселая. Глазунчик сидел у нее на голове и отчаянно махал крыльями, пытаясь удержать равновесие.

От вида дочери у Саньки сразу от сердца отлегло. У них тут все хорошо!

Стрелок бросился к девочке и принялся скакать вокруг, виляя хвостом, как щенок. Из-за деревьев ему навстречу вышла Белка, радостно тявкнула, приветствуя. И единорожица была тут как тут.

— Добро пожаловать обратно в лес, лешая! Все получилось. А ты боялась, — громко поприветствовала Саньку Яра.

Ведьма старалась держаться непринужденно, но по пролегшим под ее глазами тяжелым теням становилось ясно, что Санькино вызволение из соседнего мира далось ей не так уж и легко.

Биргер шел последним. Малышка Мирабелла лежала в подобии слинга, сооруженном из простыни. Маг тоже выглядел уставшим.

— Здравствуй. С возвращением. У нас тут все хорошо. А ты как?

— Неплохо, — ответила Санька и шмыгнула носом, сдерживая слезы радости. — У себя побывала. Кое-что привезла, кое-что узнала. Сейчас все вам расскажу и покажу.

— Ура! Мама подарки привезла! — еще громче завопила счастливая Альбинка.

— Тише, маленькую разбудишь, — обняла дочку Санька. — Все будет. И подарки. Пойдемте к машине.

— Мирабелла все равно не спит, — успокоил Биргер, после чего предложил: — Ты поешь сначала. Завтрак только-только из самобранки достали.

— Я кофе привезла, наш, местный, иномирский, а еще всяких сладостей и вкусностей. У нас будет не просто завтрак, а целый пир.

Шумной разношерстной компанией они расположились на кухне, потеснив недовольного ежа, что обосновался там еще с ночи и не собирался уходить.

Санька притащила из «уазика» большой пакет с ярким логотипом распространенного в ее городе супермаркета.

— Красивая сумка, — восхитилась Яра. — Из чего она?

— Из полиэтилена. В моем мире из него много всяких необходимых в быту вещей делают. А еще этот материал не перегнивает в земле, а если его жечь, то дым становится ядовитым, вредным для здоровья.

— Зачем же такую красоту жечь? — не поняла ведьма. — Я б такую красивую сумку берегла и хранила как можно дольше.

— У нас такие не ценятся, — разочаровала собеседницу Санька. — Видишь, из чего она сделана? Это — пластик, созданный людьми материал… Вещи, сделанные из него, мы часто используем их в быту по одному разу и выкидываем.

— Твои соплеменники — великие алхимики и маги, раз сами создают новые материи, — впечатлился Биргер. — Но ты говорила как-то, что магии в вашем мире нет? Как же так получается?

— Это и не магия, — взялась растолковывать Санька. — В нашем мире все решает наука. Ею занимаются ученые и исследователи. Иногда они создают просто потрясающие вещи, а иногда не могут совладать со своими же созданиями.

— И все же вы там неплохо живете, — произнес Биргер, качая задремавшую Мирабеллу. — Одна твоя повозка чего стоит.

— У соседа всегда трава зеленее, — припомнила старую присказку Санька. — Наш мир — вовсе не рай. У нас и войны есть, и преступность, и нищета, и болезни, и всякие природные катастрофы. А еще у нас за последнее время очень много мусора накопилось. И с каждым годом его становится все больше. Не можем никак эту проблему на мировом уровне решить…

— Да уж, — удрученно покачала головой Яра. — Нет в мире совершенства.

— Вернее, нет совершенных миров, — добавил Биргер.

— Ма-а-ам, ну давай, доставай уже вкусности скорее, — поторопила заждавшаяся гостинцев Альбинка и тут же разочарованно протянула: — А колбаса-то зачем? Еще и докторская… А сосиски я буду! К ним бы пюре… А это что? О! Шоколадка! И конфеты! И… чай в пакетиках?

Казалось бы, все стандартное, с полок супермаркета. То, что попадается под руку каждый день, на автомате бросается в корзину и совершенно не способно удивить. Но это в родном мире, а тут…

Биргер и Яра с почти детским любопытством принялись разглядывать и даже обнюхивать странные продукты. Они с восхищением изучали яркие обертки шоколада и конфетные фантики.

— Красота, — выдала ведьма, разглядывая чайную коробку-упаковку. — Как вам удалось без магии сделать такое? Безупречный рисунок, золотое тиснение. Тут тоже. — Она повертела в руках стограммовую шоколадку, отломила кусочек от плитки и съела его. — М-м-м, вкусный…Это угощение для богатеев и вельмож? Деликатес?

— Почему же? Для всех продается и стоит не очень дорого, — пояснила Санька. — А золото на упаковках ненастоящее…

— А это зачем? — продолжил расспросы Биргер, указав на чайные пакетики. — Странный способ хранения. Хотя брать с собой в долгий путь должно быть удобно.

— И заваривать удобно. — Санька демонстративно опустила пакетик в чашку с кипятком, зачерпнутым ею из подогретой на печи кастрюли.

— Пакет, веревочка… Как-то слишком сложно, — не согласилась Яра.

А вафельный торт ей понравился. И газировка в металлической банке. Больше банка, чем газировка. Ведьма так и не поняла, зачем пихать в напиток жгучие непослушные пузыри?

За дегустацией иномирской еды все расслабились и успокоились. Наступило время поговорить о важном.

— Как вы тут жили без меня? — спросила Санька. — Никто не беспокоил?

— Ходили всякие по границе леса, но вглубь не совались, — поведал Биргер. — Кто именно — я не видел, они близко не подбирались, но думаю, все те же наемники-браконьеры, что разорили Корн. С детьми на руках я не мог покинуть жилище, поэтому подробностей не знаю. Лаяли собаки, звучал рог. Возможно, они загоняли оленей или кабанов. Охотились в свое удовольствие…

— Вот негодяи, — стиснула кулаки Санька. — Никто им этого не позволял!

— Правильно кипятишься, — поддержала Яра, — но нервишки тратишь зря. Нужно защиту по границе восстанавливать. И вскоре мы это сделаем. Я написала прошение в министерство, чтобы выделили мне средств на наем магов — специалистов по барьерам. Мы ведь саму Королеву в гости ждем! Средств из казны обещали выделить, так что стену поднимем вокруг нашего леса самую магически мощную.

— Ну и хорошо, — порадовалась новостям Санька…

До вечера она удивляла присутствующих — всех, кроме Альбинки и Мирабеллы — чужеродной иномирской научной «немагией». Самой предсказуемо впечатляющей диковинкой оказался нетбук, который Санька с грустью продемонстрировала Яре и Биргеру.

— Смотрите, пока хватает зарядки. В общем и целом это называется «компьютер». К сожалению, он скоро станет бесполезным, так как работать больше не будет.

— Что за зарядка? — насторожился Биргер.

Санька замешкалась на мгновение, подбирая слова для популярного объяснения.

— Компьютер работает с помощью особой энергии, которую получает через специальные металлические провода, такие жгуты или нити.

— Особой энергии? — уточнил Биргер. — У вас же нет магии?

— А это и не магия. Это — электроэнергия. Электричество. Оно сродни молнии.

— Так эту штуку питают молнии? — обрадовалась Яра. — Тогда не проблема. Хочешь, я призову одну и шарахну ею по твоей плоской коробочке?

— Боюсь, это плохая идея, — разочаровала ведьму Санька. — Ладно, давайте я вам лучше покажу что и как… — Экран зажегся, набрал яркость. Проступила картинка рабочего стола. — Только не пугайтесь. Там внутри все ненастоящее. Вернее, имеющее где-то далеко реальные аналоги. А тут — просто картинки, иногда движущиеся.

— Странное дело, — задумчиво произнес Биргер. — Я всегда думал, что без волшебства люди не смогут жить. Ну, или останутся на уровне дикарей в пещерах, а тут такое…

— Мне кажется, они нас превзошли, — поддержала мага Яра.

— Не думаю, — мотнула головой Санька. — Я вот в восторге от того, что можете вы. Ваша магия позволяет творить настоящие чудеса. А миры — они просто разные. И разными путями идут.

На том и порешили.

Когда на мониторе нетбука замелькали картинки и видео, Яра изумилась:

— И такое, выходит, возможно без магии? А мы мучаемся, силы тратим…

— В этом мире есть нечто подобное? Подобное компьютерам? — Настала Санькина очередь удивляться.

— Есть магические блюдца и зеркала, через которые можно заглядывать в другие места и общаться. Записывать реальность на них, правда, нельзя, как тут…

— Да, точно. Довольно похоже, — просияла Санька. — И волшебный камень в навершии посоха — для связи, он почти что как наш телефон работает…

После завтрака Санька ощутила небывалый прилив сил и бодрости. Звуки леса — птичье пение, шум листьев, скрип ветвей — все стало восприниматься громче и отчетливее. Иногда в лесном шуме будто проскакивали шепотки, слышались слова незнакомых языков.

На закономерный Санькин вопрос, не чудится ли ей все это, ведьма успокоила:

— Просто твоя магия после нового перехода усилилась. И лес потянулся к тебе. Он принял тебя, понял, что ты к нему вернулась, не сбежала, не предала. Это в своем роде проверка.

— Значит, мою магию усиливает лес, — догадалась Санька.

— Именно так, — подтвердила Яра. — Ты лешая — как иначе?

А потом они дружно разглядывали привезенные из другого мира саженцы. Что-то оказалось знакомым. Клубнику в Либрии высаживали. А виноград, абрикос и грушу опознал Биргер.

— Думаешь, они выживут здесь? — усомнился маг, внимательно разглядывая растения. — В оранжерее часть стекол разбита. Она не так тепла, как прежде.

— Выживут. Они специальные, морозостойкие сорта. Наши ученые-селекционеры специально выводили их для северных местностей, долго трудились и получили достойный результат, — объяснила Санька…

Вскоре Яра их покинула. Перед тем, как уехать, ведьма подозвала к себе Альбинку. Потом сняла седло со своей верной Головешки и указала на лошадиную спину.

— Почему без седла? — удивилась девочка.

— Потому что единороги не выносят уздечек и седел. — Ведьма хитро кивнула в сторону переливчатой ивы, из-за которой знакомая единорожица наблюдала за происходящим. — Так что давай усложним наше обучение…

Дни потянулись солнечные, ясные, с редкими вечерними дождями и густыми утренними туманами. Погода еще радовала полуденным зноем и теплой озерной водой, но небо уже обретало ту особенную осеннюю чистоту и глубину.

Санька трудилась в поте лица.

Лес поглотил большую часть ее времени. И лес же дал новую силу, энергию, что захлестывала теперь через край.

Альбинка, получившая в подарок новые фломастеры, кисти, краски, клей и прочие мелочи для творчества, развела активную деятельность по изготовлению поделок. А ноты, захваченные Санькой из общаги, — Андрей пытался выкинуть и их, — позволили расширить репертуар для новых концертов скрипичного соло.

Биргер приглядывал за детьми и тоже помогал Саньке, чем мог. В основном ему доставалась работа по дому. Несколько раз они с Санькой менялись. Она оставалась с детьми, пока маг ходил вдоль границ леса и искал повреждения в защите.

Потом отлучалась Санька.

Она поставила перед собой почти невыполнимую задачу, постепенно обойти весь свой лесной участок от одной границы до другой. А то какая ж она после этого лешая, если даже владений своих целиком не видела?

И как Листвяна справлялась…

«Эх, Листвяна-Листвяна, где же ты сейчас?» — думала Санька, направляясь к пепелищу, края которого уже были густо засажены юными растениями.

Привезенные из иного мира зеленые гости неплохо прижились по соседству с местными. Невозмутимый гинкго выпустил новый лист, которого не было еще вчера. «Прижился, — порадовалась Санька. — Интересно, а павловния?»

Лопоухое деревце она высадила чуть поодаль, за крутинкой с молодыми соснами. А еще долго думала насчет плодовых деревьев и лозы. Хотела посадить их возле огорода, вблизи дома, но потом, подумав о том, что понятия не имеет, какая тут случается зима, решила обустроить ценные покупки в оранжерее, как изначально и планировала. Пусть привыкнут. Потом, весной, можно будет срезать черенки и попробовать их прорастить для дальнейших экспериментов…

Санька завернула за крутинку и обомлела. Вместо неказистого зеленостволого ростка ее глазам предстало высоченное раскидистое дерево, усыпанное голубовато-лиловыми гроздьями крупных цветов-колокольцев. И это было не самым странным. Цветы светились и подрагивали в полном безветрии!

Санька осторожно приблизилась. Подозвала на всякий случай сопровождающих ее заблудней. Волки приблизились, с интересом завиляли хвостами.

При приближении исходящий от дерева свет обрел форму. Оказалось, что это пыльца. Легкие крупицы осели на Санькины камуфляжные рукава, продолжая мерцать.

Белка подняла торчком уши, еще сильнее замела хвостом, привстала на задние лапы и громко гавкнула то ли кому-то, то ли на кого-то.

Цветы на нижних ветках вспыхнули, как яркие фонарики, закачались, и из них показались крошечные полупрозрачные существа. Они сорвались с лепестков, раскрыв тонкие стрекозиные крылья. Грозно попискивая, полетели к Саньке.

Воздух загудел от бешеного трепетания сотен крылышек, будто рядом находился рой пчел. У каждого из существ под крыльями было маленькое, но вполне себе человечье тельце. Даже одежда имелась. Кажется, она была сшита из листьев и лепестков.

Странные создания налетели на лешую и волков искрящимся ураганом, замельтешили вокруг, щебеча тонкими голосками что-то неразборчивое. Крылатые крохи выглядели сердитыми и довольно агрессивными. Даже волки испугались — прижались к земле и спрятали под задними лапами обычно торчащие кверху хвосты.

— Эй! Потише. — Санька выставила вперед посох, прикрывая им себя и заблудней. — Кто вы такие?

Заметив камень в навершии, летучие существа остановились разом, дружно развернулись и моментально попрятались обратно в цветы.

— Лешая… Лешая… Другая лешая… — донесся робкий шепоток. — Тс-с-с…

— Кто вы такие? — Санька приблизилась к дереву и заглянула под отягощенные цветами ветки. — Откуда взялись? Это вы вырастили мое дерево?

— Наше… Наше дерево… — возмущенно прозвучало в ответ.

— Мое, — настойчиво повторила Санька. — Я его купила и посадила. Но вы можете жить в нем, раз оно вам так понравилось, только ответьте, почему оно выросло буквально за сутки до такого огромного размера?

— Мы колдовали… Дружно колдовали… — звенело из глубины колокольцев. — Это дерево нам подошло… Это дерево быстро и легко растет… Это дерево нам понравилось… А мы понравились ему…

И снова щебет, глухой гул сотен крыльев, писк и шепотки.

Вся колония странных созданий нервничала, и Санька решила пока что оставить их в покое. До выяснения обстоятельств.

— Неужели феи? — спросила она у волков по дороге к дому.

Вопрос был риторический. Заблудни говорить по-прежнему не умели, лишь всем видом показывали свою непричастность к случившемуся. «Мы сами в шоке», — было написано на их мордах.

Первым делом Санька рассказала о случившемся Биргеру и Альбинке.

— Мама, у нас теперь феи? — обрадовалась дочка.

— Странно, — задумался маг. — Обычно они живут южнее и дальше на запад.

— Я тоже так думала, — согласилась Санька, вспоминая страницы из бестиария. — Пойду, полистаю журнал Листвяны. Вдруг я что-то пропустила? Может же такое случиться?

Она старательно перелопатила весь журнал, но про фей ничего толкового не нашла.

Пересмотрела записи еще внимательнее и — о, чудо! — обнаружила приклеившийся к заднему форзацу листок. На нем мелким почерком было написано о том, что такого-то числа этого года в лес с особой миссией были привезены редкие садовые феи. По плану Листвяны (и по договору) они должны были помогать лешей растить новые деревья, ведь такова их врожденная способность — обеспечивать растениям быстрый прирост. Но феи оказались своевольными, и даже магический договор не стал им помехой. Малютки наотрез отказались выращивать сосны и елки по той причине, что эти деревья им не нравились. И пожарище, ради которого фей привезли, категорически не нравилось тоже. Далее следовало полное злых эмоций импульсивное предложение про то, что Листвяна думает о феях. Неповторимая игра слов… Далее, написанное спустя время, шло другое — несколько виноватое, сожалеющее о невнимательности. Там предыдущая лешая сокрушалась, что из-за спешки не учла важного — феи растят лишь то, что пришлось им по душе. Ах, как же… Как же она это упустила!

Бедная Листвяна…

Даже от строчек, написанных ею, веяло усталостью, замотанностью и непосильным, вытягивающим все соки трудом.

Вот так феи!

Местная флора им, значит, не по нраву пришлась, а чужемирная павловния так полюбилась, что он ее буквально на глазах до небес вытянули.

— И где ж я вам новых саженцев добуду? — пробормотала себе под нос Санька, возвращая журнал на место. — Разве что если попробовать…

— Мама, пойдем смотреть на фей! — громогласно объявила с порога Альбинка. — Пойдем прямо сейчас. Я хочу с ними познакомиться.

— Они не то чтобы дружелюбные, — предупредила Санька. — Кажется, я им не очень понравилась. Они выглядели довольно сердитыми.

— Это потому, что ты пришла в гости без подарка, — предположила девочка.

Санька задумалась:

— Ты считаешь? А вообще ты права, наверное…

— Само собой, мам, — с укоризной выдала дочка. — Вот к тебе бы домой заявились незнакомцы непонятно зачем и без подарка, что бы ты подумала?

— Что это мошенники, — ответила Санька на автомате. — Ну, или агитаторы какие-нибудь.

— Вот видишь! — вдохновилась собственной правотой Альбинка. — А если бы они пришли с подарками, ты бы была о них лучшего мнения?

— В нашем мире вряд ли. — Саньке вспомнились махинации с внезапным выигрышем, за доставку которого надо заплатить. И всякие другие подобные мошеннические схемы. Такое постоянно приходило в почтовой рассылке… — К тому же феи поняли, что я лешая…

— Пойдем, мам, все равно сходим, — стояла на своем Альбинка. — Я подарок-то уже сделала. Подарю — хуже не станет.

— Ладно, — согласилась Санька. — Пусть будет вторая попытка знакомства. А то первый блин комом получился. Что там у тебя за подарок?

— Вот! Подвесная танцплощадка из веточек, бусин, блестяшек и цветной бумаги. Красиво, правда? И музыку я им обеспечу.

Вторая встреча получилась лучше первой.

Феи больше не налетали роем и не проявляли агрессию. Они отправили несколько делегаток, которые вальяжно зависли в воздухе перед Санькой и ее дочерью.

— Здравствуйте, феи, — невозмутимо поприветствовала их Альбинка. — Мы с моей мамой-лешей хотим подружиться с вами. Вот подарок.

Она вытянула перед собой танцплощадку. Держала за веревочку, привязанную к центру крыши так, чтобы поделка медленно крутилась в воздухе.

Феи приблизились, перешептываясь и шурша крылышками, с любопытством и опаской заглянули внутрь, забрались на замощенный тоненькими прутиками пол танцплощадки, походили по ней, потопали, пошатали и наконец выпорхнули наружу довольные.

— Мы принимаем подарок, — объявили хором. — Мы хотим жить мирно, но мы не будем растить деревья, которые нам не по нраву. Только такие, с фиолетовыми цветами.

— Хорошо, — не стала спорить с малютками Санька. — Будут вам павловнии. Я попробую прорастить черенки. Но, может быть, вы все-таки поможете мне с еще одним растением?

— Может быть… Может быть… — защебетали феи, прежде чем спрятаться в бутоны. — Мы подумаем… Мы посоветуемся и решим…

— Ну, подумайте.

Санька еще раз оглядела дерево. Большое выросло. Красивое. Если феи согласятся помочь ей с ростком Дерева Жизни, получится так же? Не факт. Павловния — быстрорастущее дерево. Одно из рекордсменов по скорости роста — так в справках о ней написано. За два года может в хороших условиях до десяти метров вымахать. Это скорее исключение, чем норма…

Альбинка тем временем приладила поделку к нижней ветке.

— Вот так. Идеальное место. Да, мам?

— Да, — честно поддержала дочку Санька. — Отличная танцплощадка получилась.

А дома их ждал сюрприз.

Два мрачных сирина восседали на крыше кухни. Еще один, нахохлившись, покачивался на ветке высокой сосны. Наконец-то получилось рассмотреть сказочных птиц в деталях. Жутких и молчаливо-таинственных. Опасных. Пугающих.

Холодные лица — то ли женские, то ли мужские, скорее бесполые — повернулись к Саньке. Холодные взгляды смерили ее выжидающе.

Как ни странно, Альбинку эти впечатляющие существа совершенно не испугали.

— Мам, они за Глазунчиком прилетели? — спросила она с нескрываемой надеждой на обратное. — Заберут?

— Не знаю, — не стала давать напрасных надежд Санька. — Давай его вынесем и посмотрим, что будет.

— Давай.

Биргер тоже вышел во двор, настороженно посмотрел на птиц.

— Может, они не за птенцом пришли?

— Сейчас узнаем, — ответила Санька.

Альбинка тем временем вынесла на полянку Глазунчика. Посадила в траву.

— Смотри! Твои родные в гости прилетели. Пойдешь к ним?

Глазунчик к новоявленным родственникам особого интереса не испытывал. И так на его месте поступил бы любой другой птенец, выращенный людьми — посчитал бы себя человеком, а не вот этой вот странной тварью с морозным взглядом, на которую он ну совсем, ну ни чуточки не похож.

Сирины внимательно посмотрели на птенца, а потом снова на Саньку. В выжидании.

— Что вы хотите? — не выдержала она. — Зачем прилетели?

Птицы молчали.

— Они молодые, — догадался Биргер. — Некрупные. Подростки. Говорить, наверное, еще не умеют. На моей родине водились похожие, звались хумаи, и разговаривать могли лишь немногие — самые старые из них. Они ведь не люди. Для них речь не то, что для нас. Они друг с другом иначе общаются, без слов — только мысли друг дружке прямо в голову посылают. А слова — это для людей. Думаю, что способностью говорить по-людски обладают лишь взрослые сирины, что живут и взаимодействуют с человеком. А это молодняк… Тише… Отойдем…

Маг быстро оттянул в сторону Альбинку.

Молодые сирины, шелестя крыльями, опустились рядом с Глазунчиком, обошли его кругом и все трое разом уставились на Саньку в очередной раз. В скудной мимике их бледных лиц она разобрала досаду и растерянность.

Спросила с пониманием:

— Ну что? Что же вам нужно? Может, есть хотите?

Сирины продолжали буравить лешую взглядом. Выглядели они при этом жутко недовольными. У самого темного буквально на лице было написано: «Что ж ты нас не понимаешь, недотепа такая».

— Они тебе что-то мысленно растолковать пытаются. Что-то в голову посылают, но ты так общаться не умеешь, — предположил Биргер.

— Точно. — Санька демонстративно развела руками для особой доходчивости. Произнесла практически по буквам, медленно и четко: — Я вас мысленно не слышу. Говорите вслух или показывайте жестами, чего хотите.

Сирины, кажется, поняли свой промах, переглянулись разочарованно и улетели.

Глазунчик, озадаченный произошедшим, вдруг склонил набок голову и отчетливо произнес:

— Мам. Ну, ма-а-а-ам… — И посмотрел на Саньку хитренько.

— Ой, — удивилась Альбинка. — Мам, чего он передразнивается?

— Почему передразнивается? — Санька сама удивилась. Предположила: — Он так, наверное, говорить учится.

— Да, доченька, — со всей серьезностью подтвердил Глазунчик и добавил сладеньким голоском: — Баюшки-баю, малышка Мирабелла, спать пора… — Потом потребовал: — Дай фломастеры! А конфеты? Ма-а-ам, а лошадь заведем?

Санька не удержалась и фыркнула в кулак, едва сдерживая смех. Альбинка спросила у Биргера:

— А говорил — только старые разговаривают.

— Старые хорошо разговаривают. А учатся речи все, кто близко к людям живут. Твой птенец совсем домашний — вот и болтает теперь.

Довольный открывшимся талантом спонтанного говорения Глазунчик вспорхнул Альбинке на плечо и объявил во всеуслышание:

— Сделаем из коряги лося. Анчуткам нравится.