Legion

Глава 9. Ночной дозор II

Ночные поездки по городу — признаюсь, я нахожу в этом свой некий шарм. Включаешь музыку и просто катаешься, оставив все заботы, печали за окном. После получения прав я подолгу каталась по своему Джерси на отцовском «японце». Но слегка подзабыла, каково это. Слишком новенький фордик то ли профессора, то ли Маккоя, кажется, простоял в гараже долгие годы без возможности откатки. Однако вполне себе бодро ехал, будто сам соскучился по движению.

Ключи я выпросила около недели назад для того, чтобы у меня была возможность навестить родителей или по всяким делам школы в городе. Профессор был не «против», но видимо благополучно забыл про то, что ключи у меня всегда со мной. Что сыграло нам на руку. Хотя, нет, так было задумано! Хе-хе.

В то время как мои друзья беспокоились о том, что мы всерьез собираемся делать неведомую и опасную фигню, я беспокоилась о запасе топлива. Отметка индикатора близилась к нулю, что не может не радовать любого водителя. Придется где-то заправиться. А денег у меня не сказать, что много. Эх…

— Ну, Питер, излагай, как ты искал преступников и предотвращал ужасное? — решила я нарушить наступившую в салоне тишину.

— Просто ходил по крышам и вслушивался.

— Хм. Получается, не каждый день тебе встречались эм… инциденты?

— Да.

— Значит, эта ночь может пройти совсем без приключений. Печально, что тут сказать. Ладно, посмотрим. Как говорится, надежда умирает последней.

После заправки, мы решали, куда ехать. Вернее, я решала.

Нью-Йорк, как одна из самых крупных агломераций, включает пять административных боро: Бронкс, Бруклин, Куинс, Манхэттен и Статен-Айленд. И сейчас наш путь пролегал в один из самых криминогенных округов мегаполиса, если верить интернету и некоторому житейскому опыту. Ну, чтоб наверняка, да? Думаю, многие догадались, что это за район — Бруклин. А точнее, Браунсвилл — один из самых опасных микрорайонов Бруклина, который еще называют «Малыш Ист Нью-Йорк», поскольку он находится в восточной части и размерами весьма скуден.

Здесь выстрелы можно услышать в любое время и здесь много государственного субсидированного жилья, которое получают неблагополучные семьи, не привыкшие трудиться, даже себе во благо. Это я знаю не понаслышке. Кстати, среди жителей Браунсвилла распространена такая поговорка: «Если человеку 25 лет, то он или труп, или в тюрьме, или является членом банды». Как-то так.

Через час-полтора, когда в зеркале заднего вида остались светящиеся высотки и цивильные районы, мы вошли в мрачный уголок мегаполиса. Здесь не увидишь на каждом шагу неоновые вывески, небоскребы. За окном везде наблюдалась темень и темные силуэты в грязных закоулках между обветшалыми домами. Прибавилось грязи, да и качество дорог сильно упало. Появились груды мусора, заброшенные здания и обломки машин.

— Родные пенаты, да, сестренка?

— Хе-хе. Можно так сказать. И за годы после переезда Маленький Бруклин вообще не изменился.

— А знаешь, есть в этом «упадке» что-то притягательное.

— Да-да. Тебя всегда тянет в злачные места, Ленни.

«Черная» слава округа неспроста пугает. Потому мои друзья были слегка на взводе. Благо, вместо «хэллоуинских» костюмов мы были в своих тренировочных, которые по словам Хэнка могут выдержать попадание девятимиллиметровой пули. Очень прочные, достаточно удобные, новое слово в «эргономике» и все такое — они были самое то, когда мы проходили тренировки в «опасной комнате». И в сегодняшних реалиях, думаю, они будут не лишними. Да и в черном окрасе выглядят солидно и незаметно. Правда, слегка напоминают костюм дайверов. Но это лично мои придирки. Поэтому поверх всего этого «комбинезона» я носила свою любимую бомберку, а на башку кепку. Без них я никуда. Все-таки я человек из улиц, пусть и милая блондинка. И нет, блондинка из улиц не в том смысле, в котором подумал Ленни.

— Так, уже кое-что намечается, — снаружи доносились всякие голоса с промежутками на лай своры собак.

— Здесь я не бывал, это точно Нью-Йорк? — честно признался Питер, вглядываясь в округу из машины.

— Это тебе не благоухающий Куинс. Остановимся здесь и осмотримся пешком.

— Мне и в машине хорошо, — попытался скрыть тревогу шуткой Питер.

— Ну, можешь остаться. Один. В кругу темноты. Хе-хе.

А может и вправду кого-то оставить? За тачку было реально боязно. Вдруг мы вернемся, а от нее останется только рама. Вот будет неловко отвечать перед профессором и Хэнком. И тогда, думаю, мой ответ: «Какая машина?» на вопрос: «Где машина?» — не прокатит. Даже с учетом того, что сделаю самую невинную улыбку, которая не раз меня выручала. Да, Мир несправедлив — миловидным голубоглазым блондинкам прощается многое. Я это прекрасно знаю и пользуюсь. Хе-хе.

Заглушив мотор, мы вышли в ночь. Прохладный октябрьский воздух обдал лицо и сходу появились странные ощущения, когда повсюду сумерки и слышится всякое нехорошее где-то рядом. Освещенность в этих местах оставляла желать лучшего. Гетто, что взять. Наверняка на каждом углу по бездомному или наркоману. Скидроу живет по своим волчьим законам и вряд ли муниципальные службы горят желанием сюда лишний раз тащиться, чтобы заменить лампочку.

— Питер, и ты занимался этим один? Тебе не было страшно?

— В Куинсе было не так мрачно, Джин.

— По-моему, затея уже не кажется мне правильным, — выразил опасения Скотт.

— Поздно метаться, друзья. Ключи-то у меня. Хе-хе.

— А ты почему такая радостная?

— Она же всегда такая, Скотт, — поддержал меня Питер.

— Ничего я не радостная. Хотя, забудь. Лучше осмотримся. Хм… Похоже, мы в спальном районе. Я жила в подобном районе. Опа, трейлеры. Осторожно, могут быть собаки, наркоманы и даже собаки-наркоманы.

Через двадцать минут ходьбы мы натолкнулись на группу молодых людей, которые, скажем так, были на «веселе». Они собрались вокруг крыльца одного из домов и громко галдели, слушая бодренький рэп на всю улицу. Блин, а качево! Музыкальные вкусы у нас точно совпадают, вот жеж! Из-за этого мне будет неловко им мешать.

— Опа! Прямо по курсу возможные клиенты. Ну-с, Питер, с чего ты начинал? Ждал или сразу бил?

— Э-эм… Ты уверена? Мне кажется, что они просто отдыхают.

— Чувак, держу пари это местная банда. А банда — это бандиты. А бандиты — это преступники. А преступники — наши «клиенты». Разве нет? И не суть важно, что они пока отдыхают от бандитских дел.

— Но они ничего же не творят…

— Предлагаешь ждать, когда они пойдут на дело и кого-нибудь убьют?

— Нет. Но так вломиться… Это как-то не то.

— Ну… Тут как посмотреть: слышать громкую музыку после десяти часов вечера — преступление. А вообще, при должном желании можно докопаться до чего угодно. Пойдем, поговорим с ними, сам удостоверишься.

— А зачем нам с ними говорить?! Наокси… Наокси! — шепот Питера остался позади, когда я уверенными шагами пошла к группе культурно отдыхающих парней.

— Я ее иногда вообще не понимаю, — в сердцах огрызнулся Паркер. И его поддержал Скотт.

— Только иногда?

— Чую, добром это не кончится… Джин… Ну, конечно, куда Наокси, туда и она… — в сердцах подростков неумолимо закралась тревога и невольно нервишки давали слабину.

Но я уже дошла до калитки дома, и дюжина разношерстной компании не могла не заметить странного ночного гостя. Все они вмиг застыли. Некоторые так и остались сидеть, разинув рты с дымящими косяками в зубах.

— Сестренка, не ссы, я тут! Готовимся к драке? Помнишь опыт? Только не надо этих твоих тхэквондо-штук, — дал о себе знать Ленни, слегка приглушив остальные голоса.

— Ээ, я не так уж ужасна… Ноги у меня длиннее рук, — ответила я мысленно и прочистив горло, обратилась к местным обитателям. — Кхм-кхм. Добрый вечер, парни. А вы в курсе, что нельзя слушать громко музыку после десяти? Вы мешаете своим законопослушным соседям. Это не хорошо. Пожалуйста, исправьте сие недоразумение сейчас же.

Парни, кажется, аж выпали в осадок от наглости и тупости произошедшего. И вообще, появившегося из тьмы меня.

— Че? — первым пришел в себя тощий в пуховике и в шапке, который сидел рядом с магнитолой.

— Поубавь звук, тогда может и услышишь, что тебе люди говорят, олух.

— Это че за херня? Парни, вы это тоже видите или это меня так сильно торкнуло? — среди группы парней прошел смех.

— Слышь, детка, хочешь к нам? Угостись? А это кто? Вы, блять, откуда взялись, клоуны?

— Слышь, это ты клоун с такими дредами, и я не с тобой разговариваю. Кто у вас главный? Я, кажется, по-хорошему попросила вырубить музло. До тебя трудно доходит, тормоз?

— Нарываешься, сучка?!

— А-ха-ха-ха! Остынь, Дрейк. Вот умора! — поднялся с кресла, видимо, главный этой компашки. Остановившись передо мной на расстоянии трех шагов, он прям пожирал меня глазами. — Ого, а ты ничего, крошка!

Подкаченный темнокожий мужчина был на голову выше меня.

— Из какой вы банды? Не узнаю тату, — я, естественно, не эксперт, и ляпнула это просто так, чтобы позлить.

— А-ха-ха, забавная ты, крошка. Но не доросла до того, чтобы задавать вопросы. Не волнуйся, для твоего язычка найдется более подходящее занятие. Тебе понравится. Обещаю. Все мои телки были просто в восторге.

Я жестом остановила своих друзей, которые явно намеревались вмешаться.

— Неужели? — ухмыльнулась я ему в ответ, не отводя взгляда от его глаз. — А хочешь скажу, что вижу я? Я вижу лишь мелкую никчемную шушеру. Ты видимо та еще шестерка, да? Ну ладно. Поспрашиваю у других. Не очень хочется терять на вас, щенков, время.

Судя по тому, как дернулись его скулы и вздулись без того большие ноздри, ему не понравились мои слова. Ой как не понравились. Кто станет терпеть оскорбления из уст какой-то блондинки, особенно дома, особенно среди кругу корешей.

— Ты что-то попутала, сучка! — приподняв толстовку, он достал пистолет. — Подойди. Или будет хуже.

— Ого… Ты наверняка многих убил, да? Гордишься собой?

Давай, давай, давай! ДАВАЙ!

— Убивал и за меньшее. Иди сюда, я сказал.

Уж перед дулом пистолета должна же я что-то ощутить такое! Может, какой-то момент просветления, осознания, озарения? Это же элементарно — когда твоя жизнь висит на волоске. Буквально малейшее движение этого человека и всё, прощай бренный мир! Я ощущала, как забилось сердце, как сжались руки в кулак и напряглись мышцы ног. Все мои голоса отошли на задний план. Я будто бы осталась перед этим человеком одна. Однако вместо страха я почему-то сильнее ухмылялась, готовясь к любой передряге.

— Так… Спокойно, сестренка, спокойно… Ничего не форсируй… Он пока ничего не решил, — как ни странно, голос Ленни стал отчетливее и звучал так… естественно, что ли. Как будто это были мои собственные мысли.

— Ты точно обдолбалась, чокнутая…

— Ошибаешься, мой друг. Я не чокнутая, у меня есть справка.

— Тихо… Тихо… Жди…

В один миг время словно замедлилось. Но никаких «сигналов» я по-прежнему не ощущала. Просто таково было обычное ощущение мира в опасной ситуации. Кровь била в ушах, пальцы сомкнулись в кулак, неимоверно хотелось врезать этому мужику. Это ведь не похоже на озарение мутации перед угрозой жизни. Черт! Похоже, я должна была прийти сюда одна и без защиты. А так, я знаю, что меня прикроют мои друзья и будет просто больно, а не смертельно, при неудаче. Потому и особых волнений нет, да?

Да, Боже! Что мне еще сделать-то, чтобы понять свою мутацию?! Умереть?!

Вернемся к реальности. Мужик до сих пор держал меня на прицеле. Было невозможно сказать, что он собирается сделать. Но мы не могли так простоять целую вечность. И тут ход сделала Джин. Я видела, как уверенность во взгляде у мужика меняется на изумление, а потом на смятение, когда он выронил пистолет и поднял руки. Он изо всех сил пытался сделать обратное, однако никак не мог. Кто-то невидимый заставлял его силой, заламывал руки и садил на колени.

Его кореша также наблюдали за странным действием главаря и переглянулись, будто спрашивая у себя: «что за фигня вообще происходит?». Следом в дело вступили Питер со Скоттом, не дав тем очухаться и решиться на более активные действия. Темноту ночи рассеял алый луч Скотта, ослепив всех, а нескольких несчастных смел с пути и раскидал по земле. А Питер оперативно скрутил оставшихся своей паутиной на тех же местах, где они сидели. Все произошло быстро, как в наших тренировках.

А я так и не проверила себя. Трясущегося мужика на коленях передо мной я с короткого разбега ударила ногой в грудь и резко отошла назад, чтобы он не смог быстро ответить на удар. Этого не требовалось, тот тут же сложился пополам, кряхтя, лежал на земле и больше не поднимался. Это было для меня весьма удивительно. Он не был таким хлюпиком. И с одного удара редко падают, особенно если ударил тот, кто заметно легче тебя. Я же не грозный какой-то там боец или спортсмен.

Хм… Это и есть мой признак мутации? Или нет?

— Да! Так его, с одного пинка! Хорош, сестренка! Правда техника удара хромает, — орал, словно мой тренер, Ленни над ухом. Но я его едва слушала, погруженная в свои ощущения.

Это… Неужели это оно? Я осмотрела свою ладонь, пытаясь прочувствовать этот миг. Клянусь, я услышала звук колокола. Определенно — это не нормально. Нужно будет удостовериться!

Между тем продолжилась потасовка с остальными. И яркий луч с характерным звуком не могли не услышать все соседи. Как оказалось, внутри дома находилось еще несколько их приятелей. Те даже открыли стрельбу, но их потуги быстро прервала Джин, наслав в дом мощную телекинетическую волну, от чего здание чуть не развалилось на глазах. Все стекла разбились вдребезги, ставни на окнах вылетели, обшивка сползла местами до каркаса дома. А о мелких вещах и говорить не стоит. Выглядело так, будто дом стал жертвой небольшого урагана.

Хм… После такого точно подтянутся полицейские и прочие службы. Надо было уходить.

— Все целы?

— Кажется…

— Уходим!

Бежали мы до тачки без оглядки. И когда выехали на достаточно далекое расстояние, наконец, успокоились. Судя по всему, у моих друзей до сих пор бил адреналин. Джин справа от меня непрерывно качала одной ногой, остро вглядываясь в зеркало заднего вида на предмет погони.

— У них были пушки! Пушки! — повторял про себя Питер.

А он то чего так удивился?

— Питер, ты что, не сталкивался с вооруженными бандитами?

— Сталкивался, но поодиночке!

— Хм. Но хорошо же прошло?

— Нам просто повезло, — как всегда Скотт был весьма конструктивен.

— Постойте… Слышите? — навострила уши Джин.

— Это полиция?! — раздались сирены где-то спереди, а затем появился свет проблесковых маячков.

— Нет, блин, природоохрана, — ответила я, слегка убавив скорость.

— Это точно полиция!

— Боже… Нас схватят…

— Хм. Шустро они среагировали. А ещё чето говорят, что полиция плохо работает.

— А чего ты ожидала, Наокси?!

— Спокойно. Вой сирен здесь — не редкость, — мои друзья аж забыли, как дышать, когда мы проехали мимо воющей колонны. — Ну вот, а вы боялись. Уже представляли себя в кандалах, да? Хе-хе. Так, зайдем перекусим? Я знаю отличное место с прекрасным видом.

В зеркале заднего вида, который в салоне, я увидела их красноречивые взгляды, мол, да, самое время чтобы поесть, почему бы и нет! Хе-хе.

Повсюду чувствовалось приближение хэллоуина. Круглосуточная кафешка за мостом, откуда открывался прекрасный вид на побережье Лонг-Айленда, даже в такое время суток пользовалась популярностью. Взяв по стаканчику напитков и фирменные хотдоги, мы приводили себя в порядок возле машины, наблюдая за ночным силуэтом города.

— Никогда бы не думал, что ночью жизнь такая же, как и днем.

— Ты видимо, ночью всегда спал, Скотт.

— Я еще возьму. Что-то я действительно проголодался. Вам взять? — спросил Питер.

— Не, я все, — отказалась я. Также и Джин.

— Я тоже. Возьму воду, — но вызвался Скотт. И парни временно удалились.

Поставив лицо под прохладный ветер, я обдумывала произошедшее за эти дни в школе Ксавье. Мутации… Проявления и признаки… То, что выходит за рамки нормального… Мои голоса… Мои страхи… Страхи… Дядя Фарук не спроста дал намек, который сегодня не оправдался. Хотя он всегда оказывался правым и мыслями я вернулась в детство, когда я особенно боялась странностей. Как я ни старалась забыть, я до сих пор помню свой детский кошмар. Дрожь. От одной только мысли, меня объял холодный пот и появился ком в горле.

Вроде бы ничего такого, но… Не все личности у меня приветливые и добрые.

«Демон с желтыми глазами», — мой детский страх. Изображение привидения над зданием на долю секунду вызвало куда больший страх чем то, что произошло час назад. На краю подсознания я услышала этот мерзкий смех и увидела лицо — опухшее, серое с неестественно желтыми глазами.

«Сестренка?! Ау?!», — услышав перепуганного Ленни, я вынырнула из воспоминаний.

— Наокси?

— Мм?

— Что с тобой?

— Ничего, Джин. Все в порядке. Ну, как тебе отвязная ночная жизнь молодежи?

— Лучше бы я сейчас спала.

— А-ха-ха-ха! Нашу Джин ничем не проймешь! Просто кремень, а не человек!

— Я, надеюсь, мы больше никуда не собираемся? — вернулись парни.

— Ну, я бы не была в этом столь уверенной. Ладно, шучу я, не вздыхайте так. Стойте! Давайте сфоткаемся! — достала я свой телефон.

— Ага, как доказательство нашего отсутствия в школе?

— Скотт, не ворчи. Давай, жмись ближе, ты не вмещаешься. Ага, вот так. И улыбайся, что ты как не родной? Вот так. Хе-хе, — вспышка и щелчок. — Вот теперь мы все повязаны.

— Это был твой ужасный план, да?

— Как же вы правы, мистер Паркер. Пора возвращаться.

Вернулись мы в школу к трем часам ночи. По мере приближения к территории школы, мои друзья напряглись пуще прежнего, будто не они недавно участвовали в перестрелке с бандитами. Наверняка они боялись, что вдруг профессор вернулся и уже обо всем узнал. Всякое могло случиться, он же телепат-экстрасенс. Однако нет. Вся школа мирно спала. Оставив машину в гараже, мы на некоторое время собрались в гостиной и просто обсуждали произошедшее. Только потом разбрелись по своим комнатам. А я… Я в первые за последние года не смогла сразу уснуть. Не очень хотелось увидеть кошмар детства. Зря вообще вспомнила. Блин, надеюсь это того стоило! И всё же, что это за чувство было тогда, перед пистолетом? На мутацию явно не похоже, простой адреналин.

Эх… Всё может оказаться так, что я и не мутант вовсе.