Лебедевы. Начало пути (Андрей Коткин) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 17

Оказывается, как мало человеку нужно, чтобы от горделивого осознания собственного превосходства над окружающими перейти чуть ли не к чувству собственной неполноценности!

Причем, и повод-то, который и вызвал во мне такую вот кардинальную перемену чувств был как никогда радостным. Афоня внезапно в начале большой перемены похвастался:

— Саня, у меня, кажется, заклинание Направленного слуха улучшилось.

— В каком смысле? — Недопонял я.

— Ну, сам Направленный слух я могу использовать как и прежде, но еще вот, — он вытянул руку в сторону находящейся от него за пару саженей своей парты. Миг, и в этой руке вдруг возникла чернильница. Ага, а на его парте она, соответственно пропала.

— Это точно не телекинез? — Уточнил я, хотя и видел, что чернильница не перелетела, как это было бы при Телекинезе, а именно там исчезла и сразу же появилась в руке Афони. Мгновенно.

— Точно-точно. У меня и в списке изученных заклинаний оно появилось. Называется Пространственная Нора. Только вот маны жре-ет…. Два таких переноса — и я совершенно пустой. — И Афоня в знак подтверждения своих последних слов достал из школьной сумки полотняный мешочек с принесенным в нем из дома бутербродом, жадно в него вгрызся. — А еще оно пока действует только на расстоянии полусотни саженей, — дополнил описание неожиданно полученного заклинания мой товарищ, прожевав первый откушенный кусок.

И, как вы, наверное, уже догадались, мое чувство недовольства собой оказалось связано с тем, что это вот новое заклинание я так и не смог перенять. Слишком сложным и непривычным оно оказалось. Тут уж впору даже не о втором уровне его сложности говорить, а как бы не о полноценном третьем. При всем том, что Интеллектом я своего приятеля превосходил. О чем, о чем, а об Афониных единицах основных Характеристик я имел самое полное представление.

— Да не переживай ты так, командир, — утешил меня Афоня, когда я с выражением величайшей досады на лице через два или три дня окончательно отказался от бесплодных попыток выучить так и не дающееся мне заклинание. — Это же, наверное, одно из тех самых масштабируемых заклинаний, о которых сообщала Система. Вы с ребятами ведь тоже Направленный Слух выучили еще до объявленного Системой изменения. Значит, если будете почаще Направленным Слухом пользоваться, оно улучшится и у вас.

— А ты что, часто им пользуешься? — Уточнил я у Афони, уже внутренне согласившийся с этим новым незапланированным расходом маны.

— А чем еще на законе божьем или философии заниматься? Тоска же. А так я слушаю, чему там учат семиклассников. Какая-никакая, а все польза. — С самыми серьезными глазами ответил мне мой товарищ. Ну, да не признаваться же парню, что он по своему природному любопытству подслушивает все и вся. Ну, а иначе, откуда Афоня тогда заранее знает все обо всех окружающих.

Все же подслушивать разговоры гимназистов в соседних классах оказалось скучным ничуть не менее, чем учить закон божий. Зато по пути из Павловска домой мы теперь от какой-нибудь неожиданной засады защищены гораздо лучше. Я даже особый график дежурства среди своей дружины установил. Из всех передвигающихся по дороге наших приятелей кто-нибудь по этому графику обязательно прислушивается, что там происходит впереди. Авось и мы рано или поздно сможем заполучить в свой магический арсенал новое сложное, а при дальнейшем его развитии еще и необычайно полезное заклинание.

Ага, именно это нововведение и помогло нам узнать о возможных противниках, двигающихся нам навстречу, когда мы, с другими гимназистами, возвращались из Павловска обратно в Слободу.

— Слышу впереди топот копыт. Несколько всадников, в пределах десятка, — предупредил нас, с ребятами Васька Афиногенов, на долю которого в этот раз выпала обязанность при помощи магии исследовать местность впереди, когда мы очередным вечером возвращались всей нашей дружной толпой после обучения в гимназии.

Однако работает моя задумка!…Хотя о двигающихся нам навстречу всадниках я без того уже знал уже с самого нашего выхода из Павловска. А Прозрение Грядущего! Хоть это заклинание и кушает маны разом две трети от имеющегося у меня резерва, точное знание об ожидающих тебя по пути опасностях — дорогого стоит. Тем более, что вероятность этих самых опасностей в последнюю неделю заметно увеличилась. А просто на деревьях и кустарниках вокруг разом повылазили нежные весенние листочки, несмотря на свою малость, уже заметно ухудшая прямую видимость. Угу, вот-вот начнется самое раздолье для людоловов.

А в придачу к зелени вот вам еще одно изменение последних месяцев: отдельной солдатской охраны у нас больше не было. В принципе, формально она и назначалась-то вовсе не для конкретно охраны гимназистов, а для обеспечения безопасности жителей Слободы, желающих торговать на базаре Павловска продуктами своего труда. Уже к середине зимы эти произведенные товары в основной массе оказались проданы, а тут еще и оголодавшие стаи морозных волков, да всякие кабаны, то тут, то там выносящие магией стены крестьянских домов и сараев в поисках хранящейся там пищи…. В связи с активизацией магических животных, возникла острая потребность в увеличении на самых опасных участках количества патрулей. Хех, а тут целое свободное отделение, ежедневно мающееся дурью в попытках охранять реальных боевых магов, обладающих, по сравнению с ним, гораздо большей боевой мощью.

Хотя встречные всадники никакой опасности для нас не несли, предупреждение Васьки Афиногенова я игнорировать, разумеется, не стал. Хорошая же тренировка на будущее. Ну, и о своем особом прозревающем будущее заклинании я решил не распространяться. Так что мои спутники мигом рассеялись по окрестным кустам, беря дорогу вместе со всеми, кто по ней передвигается под прицел. И нет, особой тревоги никто не испытывал, все же дорога между Слободой и Павловском — это едва ли не центр нашего вполне себе защищенного района. Но безопасность — это ж такая штука, что тут уж лучше перебдеть, чем после кусать себе локти.

— Отбой тревоге! — Послышались голоса от расположившихся в укрытиях впереди ребят. И почти тут же я, как и в недавнем видении, тоже увидел двигающийся по дороге небольшой отряд, во главе которого на игреневом иноходце по кличке Алмаз гарцевал наш отец.

Как хорошо, что я вас по пути повстречал, — обрадовался нашему появлению на дороге отец. — Он спрыгнул со своего жеребца на землю и отвел нас, с братом, немного в сторону.

— Что-то случилось? — Немедленно забеспокоился мой брат.

— Случилось, Павел, случилось. — Голос отца звучал глухо и безрадостно. — С утра, только вы ушли в свою гимназию, к нам прибыл гонец с посланием от генерал-губернатора. Татары атакуют. Десятки их шаек одновременно перешли перешеек. В приказе Барятинского приказ срочно выдвигаться со всеми имеющимися наличными силами в сторону Большого Токмака на соединение с двадцать шестым, Таврическим, чтобы силами полученной бригады перекрыть проход вглубь наших земель.

— Так татары же, обычно, не уходят далеко от побережья, они же пленников, в основном, сплавляют на османские корабли, — высказал общеизвестную истину Пашка. — Как можно уводить отсюда все имеющиеся силы?

— Я не могу совсем отказаться исполнять приказ генерал-губернатора, — нахмурился отец, после чего добавил, словно оправдываясь, — но я поведу с собой не весь полк, а только первый и второй батальоны и некоторые вспомогательные подразделения, в лице саперов и лазарета. Остальные наши роты останутся нести патрульную службу здесь. А чтобы сеть патрулей не ослабла совсем уж критически, прямо сейчас мы едем в Павловск, договариваться с размещенными там охранными подразделениями о некотором перераспределении зон нашего контроля.

Отец с двумя батальонами отбыл с территории военного городка уже через пару дней, до этого как следует подготовившись. В придачу к третьему и еще не до конца развернутому, согласно новым штатам, четвертому батальону, для несения караульной службы непосредственно в окрестностях Слободы, он еще дополнительно временно вернул в строй две сотни местных отставников. Ну, Слобода же, собственно, и возникла, как место для поселения отставленных со службы солдат и даже офицеров, у которых на прежнем месте их жительства не осталось никого из родни.

Помог ли призыв отставников, или сказалось перераспределение зон контроля со служивыми, расквартированными в самом Павловске, но месяц, последовавший за отбытием самых наших боеспособных батальонов, оказался самым тихим и спокойным за весь последний год как минимум: нападений людоловов за это время так и не случилось, а магическое зверье с появлением новой зеленой растительности практически оставило человеческие поселения в покое, разбежавшись по балкам и лесам для брачных игрищ и воспроизведения потомства.

Спокойным вышел этот месяц и у меня лично. Ставшие уже привычными тренировки только лишь Выносливость +1 принесли, да еще я смог, наконец, как следует отработать начертание на клочках салфеток из горного льна имеющихся у меня в наличии двух огненных заклинаний. Правда маны на эти эксперименты перевел… ужас, как много. А по-другому и не получалось никак. Пока не влил в начерченные каракули толики маны, они именно что каракули и есть. И обратно ее из начерченного заклинания уже не извлечь, только использовать по назначению. Зато неожиданно эти клочки негорючей ткани вполне себе товаром оказались. Активировать-то тот же Розжиг огня уже и совсем даже не владеющий никакими заклинаниями в состоянии. Причем, даже не один раз: до полного исчерпания вложенного магического заряда тот же очаг получалось и двадцать раз развести, и даже больше.

* * *

— Сашка, ты просто не представляешь, какая нежная у нее кожа! — Заливался восторгом идущий рядом со мной в гимназию Пашка. — А как она целуется! Обо всем на свете в этот момент забываешь.

Ну, да, Пашка и раньше на каждую встречную юбку на своем пути заглядывался, а тут и вовсе встреча с тоже по своему увлеченной этим делом девицей разом все его мозги выдула. Только и может, что рассказывать на радость всей нашей компании о своей последней вечерней романтической прогулке.

…В принципе, и мне самому очень даже занимательно было об всех этих потаенных делах послушать из, так сказать, первоисточника, если бы не одно маленькое, но очень обидчивое «но». А сестренка! Вряд ли Наташке понравятся рассказы о подобных прогулках при луне, а что они до нее дойдут, я почти что и не сомневаюсь. Вряд ли Катька Халус, младшая сестра одного из старших гимназистов, Филимона, отчего-то сегодня в нашем походе в школу отсутствующего, будет молчать о своем романтическом свидании с самим сынком их главного командира.

Впрочем, что-то предъявлять нашему доморощенному дон Жуану лично я уж точно не стану. Во-первых, мала еще Наташка, чтобы иметь право всерьез выражать какие-либо притязания на взрослого парня, а во-вторых, я отчего-то уверен, что таких вот податливых девиц в самые ближайшие времена на Пашкином пути возникнет еще не одна, и даже не две. Слишком уж у нас Пашка влюбчивый до женского пола. Опять же и Катька эта отнюдь не является в моем понимании эталоном грации и красоты. Только и преимуществ, что умеет временами буквально магнетически призывно улыбаться.

Так под разговоры о прекрасном до гимназии всей гурьбой и дотопали. И никакие волки с людоловами нас не потревожили. Говорю же, самый спокойный месяц выдался.

— Александр! Нам нужно срочно переговорить! — Встретил меня прямо на пороге нашей школы Георгиос Попандопуло.

Признаться, очень он меня этим своим заявлением удивил. Хотя формально этот наш одноклассник после той кровопролитной стычки с греческими контрабандистами и входил в нашу компанию, на деле так и держался особняком. Никогда от него лишнего слова не услышишь.

— Ну… пошли вон хоть в сторону дровяного сарая, — согласился я с заявленным требованием, махнув рукой в сторону пристыкованного к краю здания гимназии серого дощатого сооружения.

— Вам, с братом и прочими друзьями, нужно срочно покинуть Павловск. Возможно уже в эти самые минуты, посланные Георгади аскеры подходят к гимназии, чтобы вас всех тут перебить.

— Какие Георгади, мы же их всех перебили? — Не удержался я от просто-таки напрашивающегося вопроса.

— Вы перебили только мужчин из младшей ветви этого рода, находившейся в Павловске, и то не всех. Два старших брата Гектора все это время служили в Самсуне. Кровная месть у нас, конечно, не культивируется, как у тех же кавказских горцев, но при случае за убийство ближайших родичей все стараются отомстить.

— Спасибо, конечно, за предупреждение, но я не думаю, что всего двое османов представляют для нас такую уж большую опасность, чтобы всем нам, поджав хвост, пришлось в срочном порядке улепетывать домой. — Попытался я сформулировать свои мысли, стараясь не обидеть очевидно неплохо ко мне расположенного грека. — Признаться, я вообще сомневаюсь, что они вдруг вот так, среди белого дня отважатся предпринимать в рассейском городе какие-либо действия.

— В рассейском городе? — Внезапно вскричал Попандопуло. — Так вот! В самые ближайшие часы он перестанет быть рассейским! Когда я сегодня утром случайно подслушал эти сведения, наемники Георгади уже собирались выдвигаться к зданию полицмейстера и к резиденции градоначальника.

— Сколько их там может быть? Тут же одних только охранных частей, не считая полицейских с жандармами, не меньше двух полноценных рот наберется, да и думаю, многие простые горожане, случись нападение на Павловск, тоже в стороне не останутся, — продолжал я спорить, не желая соглашаться с предсказанной моим одноклассником надвигающейся на город катастрофой.

— Ты так ничего и не понял! — Скривился Георгиос, словно раскусил какой-то очень кислый фрукт. — Если судить по существу, а не по форме, так Павловск уже давно принадлежит семейству Георгади. Охранный отряд еще вчера уведен по какой-то надуманной причине далеко за город, многие полицейские получают от этого семейства второе, гораздо более щедрое жалованье. Ты всерьез думаешь, что захват этого города станет для довольно многочисленного отряда наемников такой уж большой проблемой? Время идет, если не хочешь проститься с жизнью, не медли.

И все же я по-прежнему не был склонен вот так вот, сразу, соглашаться с предложенным мне Попандопуло порядком действий. Ведь с самого отбытия нашего отца к перешейку Крымского полуострова в нашей местности реально не случилось ни одного хоть сколь-нибудь значимого происшествия. Опять же и предстоящая нам вторым уроком годовая итоговая контрольная работа по математике в какой-то мере сказывалась….

Выстрел где-то совсем неподалеку от нашей гимназии прозвучал неожиданно. И признаюсь, этот услышанный мной громкий звук немало прочистил мне мозги. Последующие несколько столь же громких хлопков я слушал уже, взбегая по лестнице на второй этаж. Вот тоже последствие моего, в сущности минутного промедления с решением: за то время, пока я перепирался с Георгиосом, наш небольшой сплоченный отряд выходцев из Слободы уже успел рассосаться по отдельным классам.

— Алярм! — Подал я строевую команду боевой тревоги, введенную в рассейских войсках указом еще отца нынешнего императора, влетая в наше классное помещение следом за Казимиром Степановичем, преподавателем, с которым у нашего класса через несколько минут и должен был состояться первый урок. Тот аж подпрыгнул от неожиданности.

— Лебедев! Ты чего так орешь? — Закономерно возмутился наш классный наставник, но я уже не обращая на него никакого внимания, жестом руки указал Пашке с Афоней в сторону выхода.

— Рюкзаки!.. — Вынужден был я дополнить голосом свой жестовый приказ, заметив, что парни подорвались к выходу одни, без своих вещей.

— Урок сейчас начнется! — Услышали мы сказанные нам в спину слова преподавателя, но, разумеется, проигнорировали их. В конце концов, даже без всяких моих разъяснений, у парней тоже имелись уши, выстрелы, по-прежнему хлопающие по городу то тут, то там, явно не походили на элементы праздничного салюта.

Еще минут пять, если не все десять, пришлось потратить на то, чтобы вновь собрать всех слобожан, включая самых мелких, первоклассников, после чего взволнованной, но молчаливой гурьбой мы направились в сторону выхода. И остановились, словно на стену налетели.

— Икиси бурада, дигерлери аркамда! — Послышались от входной двери команды на чужом языке и следом последовало дополнение на русском: — Митрофанов, остаешься здесь с аскерами. Без разрешения меня или эфенди Исмаэли никого не выпускать. Помни, за каждого захваченного гимназиста наши османские друзья обещали заплатить серебром.

Как же нам повезло, что мы к этому моменту всей нашей командой так и пребывали за поворотом коридора. Я принялся лихорадочно озираться в поисках путей к отступлению. Хэх! И в сторону черного хода уже не пройти. От парадного крыльца коридор до черного хода весь чуть ли не насквозь просматривается. Однако, чувствую, даже используя боевую магию, выйти в сложившейся ситуации из гимназии для нас окажется довольно проблематично. Судя по топоту сапог, их там как бы не больше десятка привалило. В узком коридоре нас зажать, блокировав всяческое продвижение, для вооруженных ружьями аскеров — задача не из сложных. А у нас к тому же еще чуть ли не дюжина малышни на прицепе.

Выход из создавшейся критической ситуации отыскал Афоня. Я еще примерялся, как бы мне сподручнее выскакивать из своего коридора для атаки этих разбойников в лоб, чтобы не сразу свою пулю схлопотать, а он, не подавая голоса, потянул меня за рукав вглубь коридора.

Я и не знал о таких вот Афониных способностях: замок, повешенный по случаю начала теплого сезона на каморке истопника только щелкнул под воздействием отысканной им где-то тонкой железной спицы.

— Проходите. Живее! — Зашипел на нас наш приятель, все же нарушив установившееся молчание.

Подталкивая в спины друг друга мы поспешили поскорее исполнить этот приказ: по коридору, приближаясь уже топотали сапоги захватчиков.

— Это их хоть на немного задержит! — Афиногенов, впихнувший в крохотную комнатушку последнего первоклашку, задвинул на захлопнувшейся за нашими спинами двери деревянный засов.

Хм, заметили издаваемый нами шум или нет? Я отыскал взглядом одну из самых крупных щелей, во множестве имеющихся на старой, рассохшейся двери и приник к ней взглядом. Кажись, пронесло. Появившаяся спустя пару минут в обозреваемой части коридора группа разбойников вела себя вполне спокойно, просто шагала в сторону имеющейся в той стороне здания второй, дополнительной лестницы. Кстати, довольно колоритная группа. Трудно было бы отыскать еще где-то полицейского десятника, шагающего плечом к плечу с парочкой смуглых усачей, наряженных в татарские халаты.

— Вроде, в саду пока никого нет, — шепотом объявил выглянувший в узкое окошко Афоня, и тут же принялся пытаться распахнуть рассохшиеся промазанные осыпающейся олифой створки.

Не знаю, заинтересовались ли закрытой изнутри дверью захватчики, мы вылезли из окошка наружу раньше, чем со стороны коридора послышались хоть какие-то дополнительные звуки. Последних первоклашек я принимал из рук Афиногенова с земли. Васька, как и в прошлый раз, при входе в каморку истопника, покинул помещение последним.

Несмотря на по-прежнему грозящую нам опасность, даже дышать, казалось стало много легче. Посаженный с задней стороны здания старый сливовый сад в самой поре своего цветения ощущался небольшим кусочком рая. Белые цветы, пробивающаяся зелень молодых листьев, сверкающие драгоценностями в лучах восходящего солнца капельки росы на этих листьях, мерный гул от кружащихся над цветами насекомых. Ну, какая в раю может быть опасность?

— Ходу, ребята, ходу. Сейчас мы видны из окон, выходящих в сад, как на ладони! — Нарушил эту идиллию толстокожий Пашка. Пришлось возвращаться из райских кущ в нашу вовсе не райскую действительность.

Гимназия пропала с наших глаз как по мановению ока: территория, засаженная сливами, была достаточно протяженной.

Преодолев сад, мы достигли ограды, разделяющей территорию гимназии с садами и надворными постройками соседних с гимназией домохозяйств.

— Будем через заборы лазить. Тут уж точно шанс нарваться на разбойников будет самым минимальным, по сравнению с уличным, — принял решение я, скептически оглядывая приданных нашей команде малышей. Как-то еще выйдет у них перебраться через довольно-таки немаленькую чугунную ограду на ту сторону.

Хм, зря опасался. Мелкие — они же легкие. Оказалось достаточным чуть их подсадить, чтобы все перво- и второклашки, подобно мелким зверенышам, мигом перебрались на ту сторону. Ну, и мы, кто постарше, тоже с этим не замедлили.

— Ах вы Анчутки, ироды! По чужим садам шастаете! — Чуть было от неожиданности не запустил в непонятно откуда возникшую сбоку от нас вопящую краснолицую бабу Огненным шаром, настолько неожиданно она там нарисовалась.

— Тикаем, пацаны! — Завопил Афоня, кидаясь от источника этих воплей вперед, в сторону очередного забора, благо, по сравнению с гимназической монументальной оградой тот был совсем невысоким, даже самые мелкие первоклашки его без труда перемахнули.

— А еще гимназисты, называется! Вот я ужо завтра схожу, пожалуюсь вашему директору! — Несся нам во след пронзительный голос хозяйки сада. — Как вас только земля носит, таких разбойников!

— Странная все же тетка, в городе из ружей вовсю пуляют, а она, как ни в чем ни бывало, капусту поливает, — прокомментировал это наше небольшое приключение все тот же Афоня, когда мы, махом удалившись от источника воплей на два или три огорода, остановились на минуточку, чтобы перевести дух. — А уж как орет-то! У меня даже в ушах зазвенело.

— Зато конец света в нашей Рассее-матушке никогда не наступит, немного по-святотатски пошутил мой брат. — Вострубит ангел, созывая души смертных на страшный суд, а она его иродом и Анчуткой обзовет, да и продолжит эту свою капусту поливать.

И все немного облегченно рассмеялись.

Системные характеристики Александра Лебедева на конец семнадцатой главы:

Класс Каллиграф-Начертатель.

Уровень 9.

Очки опыта\ до следующего уровня: 24157\25600

Основные характеристики:

Сила 13

Ловкость 16

Выносливость 18(+1)

Интеллект 24

Дух 22

Мана 220\220