Лебедевы. Начало пути

Глава 12

Воспитывать вечером отец нас не стал, зато, поскольку в гимназию мы, с Пашкой, на следующий день не пошли, сделал это утром, после завтрака. И нет, вы не подумайте, никаких вожжей или ремня в качестве средства воспитания к нам применено не было, исключительно одно только словесное воздействие. Причем, ко мне и к Пашке по раздельности, для чего мы с братом оказались по очереди вызваны в отцовский небольшой и совсем не пафосный кабинет. Впрочем, лично мне, в тот момент, когда опытный взрослый мужчина, выслушав мою интерпретацию событий, весьма критически едко прошелся по отдельным моментам моих «героических» действий, оказалось совершенно не до кабинетной обстановки.

Сперва я еще даже попытался оправдываться:

— Не верю я полицейским после того случая, они запросто могли оказаться на содержании у греков, потому Афоню к нашим солдатам за помощью и отправил, — принялся я объяснять тот момент, когда остался со всей этой многочисленной и хорошо вооруженной бандой практически один на один.

— Не веришь полицейским, бежал бы к жандармам, в штаб местного отряда быстрого реагирования, в конце концов. Он же находится буквально на соседней улице от вашей гимназии. Какая вообще разница, ждешь ли ты прибытия отряда, отстреливаясь от лезущих со всех сторон башибузуков или делаешь заявление о похищении твоего брата непосредственно в штабе этого самого отряда? Ну, за исключением возможности в первом случае получить пулю или заклинание в лоб, конечно. Или ты всерьез опасался, что эти бойцы не сумеют догнать для проверки медленно катящиеся по дороге телеги?

— В тот момент подобное мне и в голову не пришло, — вынужден был признаться я.

— Второй момент, — продолжил мой разнос отец. — У вас в гимназии, помимо тебя с Пашкой, учится еще минимум восемь гимназистов из числа тех, кого ты обучаешь магии в этом твоем атлетическом клубе. Почему в тот момент, когда стало ясно, что Павел похищен, ты не обратился за помощью к ним? Насколько я понял из твоего рассказа, даже Афанасьев принял участие в этой твоей безрассудной эпопее исключительно по своему собственному почину. Просто представь, если вместо тебя одного по этой банде сразу бы отработало магией хотя бы полдюжины человек. Совсем ведь другая бы картина получилась.

— Неудобным показалось. А вдруг бы Пашка, в самом деле, просто с дамами легкого поведения, удалился на время. — Принялся я, пусть и запоздало, отыскивать мотивы своих вчерашних не совсем разумных поступков. — … И еще неловко было одалживаться. — Совсем тихо признался я, в первую очередь, самому себе.

Но отец и эти мои еле слышные слова вполне себе услыхал, после чего рассердился окончательно.

— Неловко одалживаться? А скажи мне, Сашка, с какой целью тогда ты вообще практически забесплатно обучаешь их очень даже недешевым заклинаниям? Нет, сын, если только ты по-прежнему желаешь стать офицером в армии, тебе нужно кардинально пересмотреть свои взгляды на взаимоотношения с зависящими от тебе людьми. Если ты столько времени и средств вкладываешь в этот свой отряд, то и командовать ими тоже должен, как настоящий командир, даже без малейшей тени сомнений….

Короче, получил я от рассерженного вчерашними треволнениями опытного мужчины по первое число. И очень многие отцовы слова заставили меня серьезно задуматься над своим поведением. Хм, очень серьезно! В моменте прямо-таки нестерпимо захотелось, чтобы все участники наших атлетических тренировок в моем зале поскорее там собрались. Не знаю, понравится им всем или нет, но появилось у меня парочка неожиданных предложений.

Наступил вечер, и наши гимназисты, возвратившиеся в Слободу после учебы, в очередной раз пришли в атлетический зал. И, кстати, не только они. Поздняя осень же, основные работы по хозяйству уже переделаны, заниматься особо нечем. Этот наш зал с недавних пор — все равно, что где-нибудь в столицах какой-нибудь клуб для благородных господ.

— Ребята, пожалуйста, прервитесь на минутку, — попросил я, когда увидел, что все мои потенциальные соратники оказались в сборе. — Вы сами видели, в каком состоянии вчера домой возвратился мой брат. Также и Система всех вас информировала об усложнении условий нашего будущего проживания. Те же вожаки животных, которым она пообещала даровать магию наравне с людьми, только чего стоят. А еще крымчаки и прочие людоловы. По всему выходит, что чтобы не погибнуть в ближайшее время поодиночке, всем нам необходимо объединяться в одну единую команду.

— Точно! И грекам в гимназии тогда уж точно укорот дадим! — Подхватил высказанную мной идею Афоня. Ну, он вообще всегда впереди любого события несется.

— Точно! Правильно! — Подхватили это высказывание гимназисты. Но и прочие, кто не посещал гимназию, против моего предложения не сильно возражали.

— Тогда, чтобы в нашей ватаге все было честь по чести, нужно нам выбрать атамана, — озвучил я затаенное. Вот сейчас и проверим, насколько эта моя Харизма мне поможет.

И сразу же наступило молчание. Как в той присказке из одной сказки, когда больший хоронится за меньшего, а меньший стоит ни жив ни мертв. Ан, нет, вот и первое робкое предложение прозвучало:

— Предлагаю Лебедева в атаманы. Сашку. Все равно же мы все в его каретном сарае занимаемся.

Хех! В итоге, пусть и не без некоторой шероховатости, но получилось по задуманному. Шероховатость же заключалась в том, что один из самых старших парней, Филимон Халус, хоть и не стал сам набиваться в атаманы, но, цыкнув зубом, этак высокомерно произнес:

— А я не желаю никому тут подчиняться. И вообще я после окончания гимназии собираюсь поступать в университет, так что я в вашей карете пассажир временный.

Ну, что ж, как говорится, насильно мил не будешь. Но и еще не изученным этим охламоном заклинаниям я учить его теперь уж точно не стану!

На учебу, в гимназию, мы, с Пашкой, отправились в ближайший понедельник. К этому моменту у брата под воздействием многочисленный заклинаний Малого исцеления уже давно сошли все следы побоев на лице. Даже довольно глубокое рассечение на верхней губе полностью и без всякого следа затянулось. А вот что не поддалось действию заклинания, так это два наполовину сломанных передних зуба. Но отец по поводу этой Пашкиной боевой травмы высказался, что, мол, просто Малое исцеление, оно на то и малое, что способно излечить далеко не все повреждения. Пообещал на летних каникулах свозить Пашку в Николаев. Там, по слухам, обитает Целитель, у которого Исцеление продвинуто уже до среднего ранга, плюс имеется еще несколько других, более специализированных целительских заклинаний для разных случаев жизни.

Явного фурора наше появление в учебном заведении не произвело. Одноклассники как кучковались по своим каким-то делам, так и продолжили ими заниматься. Но все же парочку очень внимательных и настороженных взглядов в свой адрес я уловил. Разумеется, со стороны бывших подпевал Георгади. Как уже успел мне сообщить Афоня, больше Гектор учиться в нашем классе не будет. К ним домой, в ночь после моего героического противостояния, даже полицейские с жандармами заявлялись. Разыскивали взрослых мужчин из этой семьи. И никого не отыскали. Только женщины и малые дети. А сам глава семейства, купец второй гильдии, два его брата, и сын, учащийся нашей гимназии и наш одноклассник, словно растворились в воздухе.

Собственно, сам учебный день тоже протекал как обычно: уроки, перемены, общение внутри своих четко очерченных приятельствующих компаний. Никаких ретивых полицейских, которые бы желали меня, с Пашкой, допросить. Впрочем, скорее всего, этот вопрос уже вполне разрешился. Не зря отец за эти три дня несколько раз ездил в сторону Павловска.

А вот уже после того, как уроки закончились, и мы возвращались в сторону ожидавших нас солдат, Афоня вдруг передал мне предложение от одного из бывших Георгадиевских подпевал, Георгиоса Попандопуло по кличке Жор.

— Он хочет присоединиться к нам на тайных условиях. В качестве личного взноса обещает рассказать что-то важное из секретов семейства Георгади.

— Ну, если это окажется реально важным, думаю, подобный взнос можно будет зачесть, — кивнул я, чуть подумав, после чего уточнил: — хотя, признаться, не лежит у меня душа к такому вот перебежчику. Как говорится, предал раз, предаст и в будущем.

— У него немного другая ситуация. Говорит, Георгади его отца, как и многих других в Павловске, фактически держали за горло. Требовали платить каждый месяц по десять рублей золотом только за то, чтобы дом с лавкой не спалили. Ну, и вот, еще поддержка их отпрыска в школе — тоже в обязательном порядке.

— Ладно, пусть подходит, раз сам этого хочет, — согласился я. — Но только, чтобы сообщенные им секреты и в самом деле оказались значимыми, а не то, что, к примеру, одна из старших сестричек Гектора целовалась на сеновале с каким-нибудь конюхом.

Поскольку мое формальное согласие на разговор оказалось получено, сам разговор с «Поповичем», так на русский манер переводилась фамилия Попандопуло, тоже надолго не отложился. Уже на следующий день, на большой перемене, к нам, с Пашкой, в сопровождении все того же Афони подошел черноволосый улыбчивый толстячок.

— Ну, рассказывай, Жор, что ты там из секретов Гектора собирался нам поведать? — На правах предполагаемого атамана обратился я к греку первым.

— Я могу рассказать не о Гекторе, а об одном из секретов Георгади в целом, — замотал головой этот тип. — Очень важном секрете.

— Ну, хорошо, рассказывай о секрете Георгади, — согласился я.

— Они… они — работорговцы. Захватывают в плен людей, у которых нет близких родственников, или которых случайно подкараулили на дороге, за пределами Павловска, и продают их османам.

— Ну-у, этот секрет я уже знаю, — протянул я разочаровано. — Сам совсем недавно поучаствовал в разгроме их каравана….

— Я могу указать тайную бухту, в которой Георгади передают на корабли османов захваченных ими людей, — во внезапной запальчивости перебил меня толстячок, который в этот момент вовсе даже не выглядел таким уж милым и безобидным. — Ты, Сандро, только пообещай, что сделаешь все возможное, чтобы эти нелюди, когда там соберутся, полностью получили все им причитающееся.

— Хорошо, обещаю, — кивнул я головой, про себя гадая, в чем же провинились работорговцы, что в глазах моего собеседника вдруг вспыхнула такая чистая, неприкрытая ненависть.

Ваша клятва зафиксирована. – Вдруг возникли перед моими глазами знакомые письмена. — В случае нарушения клятвы будут применены штрафные санкции: основная характеристика Дух будет полностью заблокирована. В случае полного выполнения условий клятвы, к вашему стандартному бонусу за это деяние будет применен коэффициент ×10.

Ой-ой-ой! Я, прочитав такое, чуть было не начал закрывать себе рот ладонью. Пообещал, называется. И, самое главное, из этого послания от Системы абсолютно не ясно, будет ли достаточным просто сообщить отцу расположение этой самой бухты. Хм, еще и обещание десятикратного увеличения бонуса от Системы. Кажется, Система очень прозрачно намекает, что разобраться с работорговцами должен именно я сам.

Все же пороть горячку не стал, взял, что называется, время для раздумий. Хотя о месторасположении тайной бухты работорговцев вопросил сразу.

— Версты четыре от города, если продвигаться по дороге вдоль побережья на восток. Там еще прямо возле спуска на берег будет очень характерная скала с двумя вершинами. — Раскрыл мне эту секретную тайну Жорик Попандопуло.

— А что тут думать, хочешь, не хочешь, надо впрягаться тебе самому, — подтвердил мои мысли Пашка, когда я рассказал ему про очень жесткие условия, выставленные Системой. — А мы, с ребятами, тебе в этом поможем. Нас же вон сколько! И все обучены хотя бы одному боевому заклинанию. Если удачно подобраться, да дружно ударить, так врагов, может статься, не останется вовсе.

— Так-то оно так, только мы ж в гимназию и прибываем и уезжаем под присмотром. Да и ребята могут не согласиться вот так, за здорово живешь, рисковать своей жизнью за меня.

— Зря ты так плохо о них думаешь, — попенял мне мой брат. — Но, если сомневаешься, давай, просто спросим у них вечером. А гимназию денек-другой запросто можно и вообще прогулять. К тому же, среди членов твоей дружины далеко не все гимназисты. Кто-нибудь из них может понаблюдать за бухтой, и не прогуливая никакой учебы.

Все же не зря Пашкин Класс, дарованный ему Системой, называется Оратор. Когда он, попросив у собравшихся в атлетическом зале минутку внимания, кратко и пафосно изложил им возникшие передо мной проблемы, ни один не отказался. Напротив, прямо тут же затеяли совет, как нам сообща справиться с этой поганью.

На следующее утро в караване, следующем из нашей Слободы в сторону Павловска, добавилась еще одна телега. Это Антип Гагин, один из старших парней, занимавшихся вместе с нами в зале, и принятый в нашу дружину, уговорил своего родителя тоже разрешить ему поторговать продуктами с их подворья в городе, пока у жителей поселка вообще имеется такая оказия, как добираться туда под надежной охраной.

Согласно разработанного нами накануне плана, торговать он, правда, в этот день и не собирался, часть свиной туши ведь можно и просто сдать мясоторговцу, пусть и чуточку потеряв при этом в цене. Денежную потерю эту я обязался полностью возместить, а зато у нашей команды на весь день оказался даже не один, а целых два разведчика (с Антипом в качестве помощника еще и его младший брат, Васька, напросился).

И все же в самый последний момент этот уже сформированный план разведывательных действий я полностью пересмотрел. Как недавно мне сказал Пашка, денек-другой гимназию ведь можно и прогулять. Только вот уйти из общей толпы гимназистов, шагающих в сторону гимназии, мне удалось не сразу. А просто Пашка с Афоней чуть ли не в ультимативном порядке потребовали, чтобы и их я тоже взял с собой. Да и другие члены нашей команды поглядывали на меня очень уж неоднозначно. Еле-еле отговорился, что хочу для будущего понимания наших действий на местности просто провести короткую рекогносцировку. Я мол, только сбегаю по-быстрому туда, и тут же назад.

Так все, в сущности, и получилось, даже еще на последний урок успел возвратиться. Бонусом от Системы за эту пробежку по уже частично известной дороге стала послание: Выносливость +1.

Оказалось, что от того места, где я устраивал засаду, эта «тайная» бухта с двуглавой горой расположена не так уж и далеко. Но чужие люди там, на самом деле, не ходят. От дороги побережье в том месте отделяет неширокая, но крайне трудно проходимая полоса леса. Дождя в этот день не было, и свою гимназическую форму я умудрился вычучкать не так уж сильно.

С первого раза наша разведка, однако, никакого присутствия противника не выявила. Хорошо еще, что, невзирая на погоду, не слишком располагающую для прогулок по лесу, братья Гагины оказались не против и в последующие дни подежурить на берегу. Но, правда, и я, не чинясь, им выплатил в счет компенсации за сданную ими мясоторговцу свинину всю, причитающуюся за разницу в ценах, сумму.

И вот так давно ожидаемое событие случилось. В классное помещение, где наш класс самым прилежным образом учил древнегреческие глаголы, заглянула вихрастая голова Васьки Гагина, и он, отыскав глазами нас, с Пашкой, громко и внятно произнес:

— Началось.

Это мы с ним так условились, не говорить никаких лишних слов, чтобы тех же греков, занимающихся с нами в одном классе не насторожить. А то мало ли, может, у кого-нибудь из них кто-то из близких родственников тоже состоят в этой банде людоловов. Еще предупредят, чего доброго.

Хех! Как же все же хорошо, что я теперь не один! Не успели мы на ближайшей перемене собрать по классам всех наших и выйти из здания гимназии за ворота, а там уже старший Гагин со своей телегой подкатил.

И, кстати, я не зря в тот раз снова устроил свой забег за город. Пусть и со второго раза, но до меня дошло, что, когда дойдет до дела, нам, с ребятами, чтобы не портить наши форменки, понадобится сменная одежда… ну, и оружие, конечно, тоже. Потому в телеге нашего товарища в эти поездки в город, помимо шматов свинины, ездили еще и наши рабочие одежки, и еще целых три ружья: два наших, с Пашкой, трофейных, и еще одно Афиногенова. Его отец и сам охотничал, и вот, сына своего необходимым для охоты оружием снабдил тоже.

Переодевались за ближайшим поворотом, чтобы из окон гимназии было не видно. А потом, оставив телегу с нашей гимназической формой под ответственность Васьки Гагина, и прихватив приготовленное оружие, скорой рысью помчались по уже знакомому мне маршруту. Хоть перегрузка привезенных пленников и прочих товаров с телег на корабль — дело очень небыстрое, все же не хотелось бы по приходе увидеть османский парус, исчезающий на горизонте, в море. Ну, а еще больше не хотелось бы, чтобы греческие людоловы снова разбежались по лесу (о возможности того варианта, что они окажутся банально сильнее и подготовленней, ни я, ни мои спутники старались даже не думать).

По пути Антип Гагин попытался просветить нас, чего нам ожидать в конце нашего пути.

— Греки на десятке телег вдоль берега приехали. Мы не сразу их увидели, очевидно, имеется еще один выезд сквозь лес на пляж где-то с противоположной от Павловска стороны, — принялся рассказывать он. — Одиннадцать человек мужиков, включая их старшего, и дама. Все, кроме дамы, вооружены ружьями. Телеги они пока еще не разгружали, поэтому, что они там привезли, нам узнать не удалось. Разожгли костры, сами вокруг расселись, в сторону моря посматривают. Вскорости ждут корабля, очевидно. Но часового со стороны леса они все-таки поставили. Мы, с Васькой, из-за этого часового вдоль берега от них ушли, на дорогу уже потом выбрались.

За то время, пока наши разведчики мотались до Павловска и с нами обратно, обстановка в секретной бухте изменилась кардинально. А просто туда прибыла ожидаемая османская парусная посудина, с которой в сторону пляжа были отправлены сразу две гребные шлюпки. Или та, что небольшая, со всего одной единственной парой весел, по-правильному яликом называется?

К тому времени, когда мы, с друзьями подобрались к краю кустов, ограждающих пляж с правой стороны, эти шлюпки как раз подплывали к берегу. Соответственно, и людоловы, ожидавшие своих визави на берегу, тоже не сидели на месте, а практически в полном составе, ну, за исключением часовых, столпились у самой кромки воды.

— Далековато до них выходит, — сожалеюще протянул Пашка, очевидно рассчитывавший, как мы изначально и намеревались, все сражение с басурманами закончить одним, единственным магическим ударом. — Хорошо если лучи холода, смещаясь по конусу, уйдут чуть левее или правее, тогда все равно есть шанс, что кого-нибудь захватит, а если вверх или вниз?

— Чтобы приблизиться, придется атаковать в открытую, — сделал я вывод, прикинув вырисовывающиеся варианты. — Только необходимо еще будет сделать залп из ружей, чтобы лишить этих нехристей командования.

Вот вроде, много ли нужно времени, чтобы из дюжины человек выделить трех самых метких стрелков, тем более, что и личности этих стрелков всем отлично известны, но к тому времени, как эти стрелки, включая, разумеется Пашку, распределив между собой цели, залегли на позиции, османские шлюпки уже причалили к берегу.

На секунду в моей душе ворохнулось сомнение: а наши стрелки догадаются включить в число первоочередных целей еще и того турка, что с громкими приветственными выкриками выгрузился из причалившего ялика? По виду и поведению ведь явный командир. Подстрели такого и те восемь матросов, что приплыли вместе с ним, хоть на короткое время, но, почти наверняка, растеряются.

Меж тем, дела на песчаном берегу развивались стремительно: возчики, отложив оружие, принялись за руки-за ноги перетаскивать бессознательных пленников и еще какие-то узлы и ящики поближе к прибывшей большой шлюпке, главари, включая единственную женщину, скучковались вокруг османского командира, не то о чем-то споря, не то просто эмоционально обсуждая. Обороноспособность врагов временно снизилась почти до нулевой отметки.

— Пошли! — Скомандовал я своим соратникам. — Бежим вон до той торчащей из земли коряги, после чего начинаем стрелять заклинаниями. В первую очередь старайтесь выбивать тех, кто схватился за оружие, и помните, что Стрелы холода можно использовать только если рядом с целью нет ни одного пленника.

Системные характеристики Александра Лебедева на конец двенадцатой главы:

Класс Каллиграф-Начертатель.

Уровень 7.

Очки опыта\ до следующего уровня: 3882\6400

Основные характеристики:

Сила 9

Ловкость 12

Выносливость 11(+1)

Интеллект 16

Дух 8

Мана 80\80

Дополнительные характеристики:

Скрытность 2

Удача 2

Харизма 2

Меткость 2

Воля 1

Навыки:

Следопыт,

Наставник.

Магические конструкты:

Малое исцеление;

Светлячок;

Розжиг огня;

Создание воды;

Стрелы холода;

Воздушная стрела;

Огненный шар;

Телекинез;

Направленный слух.