Лебедевы. Начало пути

Глава 15

После посещения магической лавки наши пути с отцом и его бравым адъютантом разделились. Изучив заклинание Воздушный Кокон, я отправился обратно в сторону частной клиники, где целитель занимался излечением моего брата, а отец с подчиненным решили попытать счастья в резиденции генерал-губернатора Барятинского. Должно же у этого сановника проявляться хоть какое-то понимание момента: не может долго нормальный полк существовать на фактически четверть причитающегося ему содержания. А тут еще не так давно прислали приказ о реорганизации пехотных полков из трехбатальонного состава в четырехбатальонный.

Все же зря я вот так, толком не разобравшись, занес Целителя Ивана Тарасовича Шрамко в бездушные стяжатели. Мне об этом Пашка рассказал, когда я забрал его, улыбающегося во все свои тридцать два, живого и здорового. Оказывается, этот человек, заработав на более-менее обеспеченных господах, наподобие нас, толику денег, почти все их тратил на покупку маны, которую потом, практически бесплатно, расходовал на исцеление простого народа.

А еще Целитель Шрамко, узнав, что Пашка владеет заклинанием Малого исцеления, параллельно с процессом его исцеления, обучил моего брата дополнительному Малому Диагностическому заклинанию совершенно забесплатно. Мол в сочетании с Диагностическим и собственно заклинание Исцеления получается намного более эффективным и экономным по части расхода маны.

— Покажешь, как выдастся свободная минутка! — Обрадовался я этому новому для нашей семьи приобретению.

Отец со своим подчиненным заявились в снятый нами номер гостиницы, когда на улице за окном совсем уж начало смеркаться. Я еще, не разобравшись в их настроении, спросил:

— Ну, что, компенсировал вам князь Барятинский казенные задолженности?

Отец в ответ только пробурчал что-то невнятное, зато Сикорский сообщил преувеличенно бодрым тоном:

— Зато я там, в резиденции, смог забрать стопку самых свежих столичных газет! Всего две недели, как из-под пресса.

Так до самого момента нашего отъезда из Херсона хоть сколько-то более-менее внятного рассказа об общении полковника с губернатором и не прозвучало. Впрочем, сам этот отъезд случился уже буквально на следующий же день, после завтрака, так что, вполне возможно, подробности мы еще услышим. Плаванье из Черного моря в Азовское, оно до-олгое, о чем-то разговаривать все равно придется.

— Ура-ура, мы поплывем на настоящем пароходе! — Как маленький радовался этому факту Пашка. Я, признаться, тоже был доволен, только не пароходу, как таковому, а тому, что на этот раз нам удалось приобрести билеты на самый настоящий пассажирский корабль. Две двухместных каюты с вполне себе кроватями, настоящий повар на камбузе и никакой скученности.

Уже буквально через несколько часов путешествия неумеренные восторги моего брата сильно приутихли. А просто, работающая корабельная машина — это оказалось удовольствие из разряда так себе. Сильно на любителя. Наш корабль, шлепая плицами своих колес, с натугой выгребал против внезапно усилившегося встречного ветра, едкий дым, стелющийся над самой палубой, вызывал устойчивое першение в горле, а от вибрации паровой машины у меня лично внезапно разыгралась морская болезнь. Угу, вот под парусом, на пути сюда, ничего подобного даже близко не ощущалось, а теперь все съеденное мной во время завтрака на берегу разом попросилось назад. Но самым ужасным для меня оказалось осознание того факта, что, если только не переменится ветер, быть мне таким зеленым молодцом-огурцом еще минимум неделю (пароходы, несмотря на весь достигнутый технический прогресс, против ветра плавали лишь чуть-чуть быстрее самых распоследних парусников). И что самое незамечательное, имеющееся в нашем арсенале заклинание Малого Исцеления, даже дополненное Малым Диагностическим заклинанием, совершенно мне не помогало.

Хех, и все-таки в любом самом неприятном и мучительном состоянии есть хотя бы одна замечательная сторона — рано или поздно, оно заканчивается. Именно так и произошло со мной, на вторую ночь нашего плавания, когда вследствие внезапно переменившегося ветра наш капитан наконец решил поберечь остатки угля, и свой дальнейший путь преодолевать при помощи парусов. Ну, а конкретно в моем случае этот замечательный факт еще и преумножился небольшой милостью от Системы.

Вы только представьте мое состояние поутру, когда я очнулся из сонного забытья, по большей мере представлявшегося мне каким-то нескончаемым неоформленным кошмаром, а меня совсем уже и не мутит, да перед глазами еще и дополнительное извещение повисло: Выносливость +1.

— О, человек-лягушка, кажется, ты вновь очеловечиваешься, уже даже и не зеленый почти! — Приветствовал мое возвращение в мир живых проснувшийся от создаваемого мной шума Пашка, когда я, с мокрой физиономией, возвратился после умывания обратно в каюту. — Через полчаса в ресторане уже будет накрыт наш завтрак.

Я прислушался к себе и неожиданно ощутил едва ли не волчий голод. Ну, значит, мои дела совсем пошли на поправку.

Перед походом в ресторан мы заглянули в каюту напротив, позвали с собой отца с его адъютантом. Они оба совершенно искренне обрадовались моему внезапному выздоровлению.

А вот после завтрака, глядя на улыбающегося мне отца, я и рискнул снова задать вопрос, касающийся его встречи в качестве командира полка с Херсонским генерал-губернатором.

— Да что губернатор? — Моментально помрачнел отец, но все-таки решил ответить на неприятный ему вопрос. — Барятинский в открытую мне сказал, что денег из Санкт-Петербурга поступает мало, а нас всех, желающих эти самые деньги с него получить, наоборот, предостаточно. Предложил взять пример с Вятского пехотного, где его командир, полковник Аристов, за сопровождение грузов его солдатами в открытую берет с хозяев этих грузов деньги.

— А, может, это неплохая все же идея? С тех же греков, промышляющих контрабандой, грех эти самые деньги не взять, — всунулся со своим мнением Пашка, за что немедленно получил нагоняй от отца.

— Не ожидал я от тебя такого сын! Ты вообще думай, что говоришь! Это что же я, боевой офицер, должен брать поборы и с крестьянина, вполне возможно, везущего на базар последнее, чтобы его семья не умерла с голода?

Хех! Только еще поссориться не хватало! Видать, крепко у отца это предложение сановника заело. А что, если….

— С крестьян брать последнее — это, конечно, неправильно, — начал плести я свои словесные кружева. — Не знаю, рассказывал ли вам Павел о целителе, вылечившем ему руку и восстановившем сломанные зубы. Этот целитель, Шрамко его фамилия, берет очень неплохие деньги с тех, кто может ему заплатить, а зато простых людей лечит совершенно забесплатно, и даже тратит на ману, необходимую для их исцеления, часть денег, заработанных на богатых пациентах. Таким образом получается, и людям он делает хорошо, и никто за исцеление совсем уж последнее не отдает.

Кажется, заставил я полковника над моими словами задуматься. Сидит, молчит, глаза к потолку возвел. Теперь главное не передавить.

— Господин поручик, — обратился я к присутствовавшему тут же Сикорскому. — Вы говорили, что смогли получить в резиденции губернатора свежую прессу.

— Точно, получил, — немедленно подхватился адъютант, как и мы понявший важность перемены темы. — И «Петербургский вестник» получил, и «Русский инвалид» и даже «Современник».

— А не могли бы вы, Штефан Владиславович, поделиться ею со мной на время.

Отца размышлениями загрузил, у поручика прессой разжился, теперь бы еще у Пашки изученное им заклинание перенять. Глядишь, так и дорога до дома покажется намного короче.

— О! А это интересно! Смотри, что тут «Петербургский вестник» пишет! — Это уже Пашка отвлекал меня от вдумчивого изучения показанного им заклинания, протягивая заинтересовавшую его газету.

Пришлось с магией малость притормозить. Во-первых, плыть нам еще несколько дней, все равно, рано или поздно, я это заклинание освою, а во-вторых, мне и самому пора было сделать перерыв в учебе. Заклинание, конечно, не сказать, что сложное, но с довольно непривычной структурой, одним лихим кавалерийским наскоком его не взять.

— Что тут у нас? — Взял я в руки протянутый мне печатный листок. — Его императорское высочество, Александр Николаевич, преподнес фрейлине своей сестры, Марии Николаевны, Ольге Калиновской, по случаю ее именин артефакт изменения облика, приобретенный царской семьей в прошлом году у известного голландского мастера-артефактора Якоба ван Мейера за сорок тысяч золотых дукатов.…Хм, а если перевести дукаты на наши рубли, то это сколько получится?

— Два дуката — примерно пять наших рублей. Значит, всего сто тысяч золотом, даже чуть больше, там на самом деле, пять рублей с копейками выходит. — Перевел мне Пашка указанную в газете сумму и тут же возмутился: — постой, я тебе вовсе не эту заметку хотел показать, там про волков, наподобие наших, парализующих своим воем путников написано. Что они даже на окраины столицы уже заходят.

— Сто тысяч золотых рублей на именины своей любовнице, — не слушая особо Пашкины слова, принялся рассуждать я. — А вся задолженность казны перед отцовым полком составляет чуть больше восьми тысяч рублей серебром. Не удивительно, что у них на армию теперь денег не хватает!

— Сашка, ты совсем дурак, вслух такие слова произносить! — Накинулся на меня мой осмотрительный братец. — Заклинания усиления слуха ведь имеются не у одного лишь тебя. И сам подставишься и отца такими речами очень сильно подведешь.

— Все-все, молчу, — раскаялся я и тут же перевел разговор: — так что ты там о волках говорил?..

М-да, маловато поручик Сикорский смог раздобыть газет. Все их мы прочитали до самой последней строчки еще задолго до прибытия нашего судна в Павловск. И Пашкино целительское заклинание я тоже изучил. Оно ж всего лишь первого уровня, хоть и с некоторыми замороченными особенностями, недолго сопротивлялось. А вот Воздушный Кокон своим спутникам я преподавал куда дольше. И то у Сикорского не получилось его освоить. Интеллекта не хватило. Он, как и отец когда-то, все свои усилия прилагал, чтобы развить исключительно физические Характеристики. «М» — это не только «магия», это еще и просто «мучительно дорого». Считал, что магия ему не по карману.

— До свидания, господа, будем рады снова увидеть вас на своем судне, — рассыпался учтивыми словами первый помощник капитана судна, провожая нас на берег.

— Боже упаси! — Негромко пробормотал на это Пашка. Его восторги по поводу человеческого прогресса в этом путешествии изрядно поумерились.

В принципе, хоть и промолчал, но я был полностью с ним в этом вопросе солидарен. Достаточно сказать, что тот же самый путь, в обратном направлении, на пароходе мы прошли чуть ли не в полтора раза медленнее, чем туда на паруснике. Да еще и дымом надышались, не говоря уж о моей морской болезни.

Но, так или иначе, домой мы возвратились. С завтрашнего дня, здравствуй родная гимназия, встречай своих блудных учеников.

— Лебедевы! Какая приятная неожиданность! — Немного ерническим тоном объявил Казимир Степанович Рцеульский, наш классный наставник, — уж не чаяли вас здесь увидеть.

— Мы предоставляли господину директору прошение на предоставление нам отпуска на поправку здоровья, — немедленно откликнулся на этот пассаж Пашка, перебивая нестройные смешки со стороны части наших одноклассников.

— Да, здоровье — это, конечно, важно, — покивал головой этот вредный поляк. — Но обязанность получать знания в полном объеме, заявленном в учебной программе, этот отпуск для вас не отменял. Потому я буду поднимать вопрос о принятии у вас нашими преподавателями контрольных зачетов по всем пропущенным темам.

— Чего это Казимир на нас взъелся? — Поинтересовался я у приятелей из числа одноклассников, когда настала перемена.

— Может, встал не с той ноги? — Предположил Афоня и тут же поинтересовался: — ты лучше о новых заклинаниях расскажи. Удалось в Херсоне приобрести хоть что-нибудь стоящее?

— Целых два заклинания. Одно целительское, усиливающее эффект от нашего Малого Исцеления, а второе — сложное, второго уровня, защитное на основе магии воздуха. По уверениям приказчика из лавки, даже от пуль из штуцера защитить способно. И еще описание одного ритуала, прибавляющего лишнюю единицу в Интеллект. Но там для его проведения надо каждый раз копить ману в накопителях. Двадцать тысяч. Накопители для этого, кстати, тоже купили.

— Ритуал на интеллект — это хорошо, а то у меня только четырнадцать единиц. Боюсь, не получится пока выучить то защитное заклинание.

— Ну, вообще, двадцать единиц Интеллекта для изучения заклинаний второго уровня — это, в какой-то мере, условность, — врезался в наш разговор Пашка, озвучивая сведения, почерпнутые им в разговоре с приказчиком посещенной нами магической лавки. — Но, конечно, чем меньше у тебя Интеллект, тем дольше тебе придется учить сложное заклинание.

— Если соберем двадцать тысяч единиц маны, у кого-то из нас Интеллект может и прибавиться, — внес я конструктивное предложение со своей стороны, доставая на всеобщее обозрение красный прозрачный камушек. Второй такой же забрал с собой отец. Сказал, что предложит поделиться маной своим подчиненным.

И, кстати, да, это накопление маны грозит затянуться очень и очень надолго: мана, как оказалось, нужна и для ритуалов прибавки первичных Характеристик, и для самостоятельного прорыва на тех же Характеристиках барьера. О последнем мне отец сегодня утром поведал, когда забирал у меня для зарядки один из накопителей. Не хочется ему выкладывать триста целковых за каждую подобную процедуру, имея в семье пусть не слишком обученного, но все же целителя.

Хех! Задумка с заполнением накопителя при помощи ребят была хороша. Но я совершенно позабыл про изучение привезенных нами из Херсона заклинаний. На них же тоже мана требовалась. А, если учесть, что Интеллекта у наших дружинников для быстрого изучения заклинания второго уровня по большей части не доставало, то вся эта канитель затянулась надолго.

Но зато в один прекрасный момент, наконец-то, сработал мой навык Наставник, без всякого дополнительного ритуала добавивший мне лишнюю единичку Интеллекта: Интеллект +1. А если учесть, что, по договору с отцом, я еще и офицеров его полка должен был выучить этому заклинанию, у меня были все основания для уверенности, что эта вот прибавка отнюдь не последняя.

— Наконец-то мы разделались со всеми этими контрольными! Свобода! — Возгласил Пашка, выходя не пару со мной из класса, где по настоянию нашего классного наставника мы сдавали учебный материал за пропущенные нами дни. — А завтра у нас еще и первый полноценный выходной намечается! Надо бы это событие хоть как-то отметить.

— Есть идея! Мы можем отправиться на разведку. В прошлый раз, когда тебя раненого отправили обратно в поселок, мы с Афиногеновым, погнавшись за одним из морозных волков, смогли отыскать один очень даже занятный природный эффект. — Высказал я мысль, которую давно уже вынашивал. — Только для этого нужно будет набрать достаточную команду и еще успеть сделать на каждого участника специальные лыжи-снегоступы.…И еще этот поход может получиться достаточно опасным.

— … Ты хочешь, чтобы мы снова отправились в те места, где живут Морозные волки? — В интонации, с которой мне был задан этот вопрос я вполне отчетливо расслышал нотки страха. — Да от одного их воя мы сделаемся абсолютно беспомощными!

— И этот вопрос я уже тоже продумал, — принял я максимально горделивую позу, по типу, как наши живописцы вырисовывают Наполеона, собирающегося отдать своим войскам приказ о форсировании пограничной реки Неман. — Правильный ответ: нам нужно будет вставить в уши затычки, вырезанные из мягкого войлока. Неужели не слышал, каким образом спаслись от этого воя те охотники, на помощь которым мы спешили в прошлый раз?

— И все равно, как-то эта твоя разведка не выглядит разумным мероприятием, — уперся Пашка.

— Ты просто не представляешь, что мы там смогли обнаружить, — попытался заинтриговать я его и тут же поставил перед выбором: — так или иначе, я все равно завтра на эту разведку пойду. Нам осталось только решить, ты со мной или нет?

— С тобой, куда я денусь, — проворчал мой братец, сдаваясь на милость победителя.

Все же, при здравом размышлении, слишком большой отряд решили с собой не брать. Только с самыми хорошими показателями в магии. Ну, и еще, до кучи — самые преданные и неболтливые. Надо ли говорить, что таковых оказалось очень немного. На вечерней тренировке мы, с Пашкой, отозвали в сторонку лишь четверых. И, что характерно, хоть вопросы по части опасности предстоящего похода нам задавали, ни один из избранных даже и не подумал от этого предложения отказаться. А ведь я просто уверен, Афиногенов про наше открытие никому не рассказывал, так что выходит, верят мне.

На следующий день, почти сразу после заутрени (разве что по-быстрому перекусили еще во время сборов) мы, вшестером, выступили из нашей слободы по направлению к Андреевке. Хех, надо сказать из общего числа обитателей нашей слободы мы выделялись весьма заметно: меховые куртки, шапки-треухи, подвязанные под подбородком, снегоступы и ружья за спиной. И это при всем том, что мороз в нашей местности совсем ослабел, и наступила оттепель.

Несмотря на некоторые недоумевающие взгляды, разумеется, задерживать нас на выходе никто не стал. Хоть нынче и довольно опасно вот так, за пределами людских поселений, шляться, все же никакого особого запрета на ту же охоту никто не объявлял.

— Напрямик, по снегу пойдем, — чуть не криком, чтобы услышали сквозь уже вставленные ушные заглушки объявил Афиногенов, едва мы отошли по раскисшей снеговой каше дороги саженей тридцать. — И ближе, и ноги лишний раз не промочим.

Уже на подходе к холму с встроенной в его склон входом в самодельную пещерку мы вновь наткнулись на ожидаемые волчьи следы. Поеживаясь, в последний раз проверили плотность своих воткнутых в уши затычек.

Кажется, мареву портала удивились все, кроме нас с Афиногеновым. «Кажется» — потому что практически отрезанный от окружающих звуков я до сих пор не мог толком приспособиться. В полумраке пещерки выражения лиц видно плохо, а возможные издаваемые звуки гасили эти наши затычки, дополнительно помноженные еще на плотно прилегающие клапаны наших шапок.

На ту сторону я переходил вторым, сразу следом за Афиногеновым. И сразу же, сквозь все преграды, услышал глухой хлопок выстрела. «Не успели прибыть, а уже воюем», — промелькнула первая мысль, а уже в следующую секунду я приложил к плечу загодя снятое с плеча полностью снаряженное ружье, совместил целик мушки с недалекой тушей волка и плавно потянул за спусковой крючок. Меткость +1, — снова заслонила мне обзор своим сообщением Система.

Настоящего боя с магическими хищниками в этот раз не получилось. Поняв, что их главное оружие, парализующий вой, на этот раз почему-то не действует, серая стая, ни секунды не мешкая, бросилась наутек.

— Какие-то они неприятно умные, — объявил Пашка, которому сегодня не удалось даже выстрелить.

Несмотря на еще имеющуюся небольшую опасность, затычки из ушей все ребята, дружно, поспешили вынуть. Видать, не одному мне они мешали правильно воспринимать окружающую действительность. Впрочем, все же, после бегства волков, опасность попадания под их вой была действительно совсем незначительной. Кроме одинокой скалы и небольшого количества деревьев вокруг, дальше во все стороны простиралась совершенно ровная, заснеженная местность.

— Пойдем туда, — немного поколебавшись, я указал направление, в котором мы с вершины скалы в прошлый раз наблюдали край человеческого поселения, очень сильно напоминающего город.

И мы пошли. Предварительно нацепив на ноги прихваченные с собой снегоступы и взвалив на плечи пару срезанных тут же шестов с привязанными к ним тушами добытых нами волков. Насчет волков — это я такую идею подал. С одной стороны, магические же звери. Наверняка алхимики из каких-нибудь частей их тел получают ценные и отнюдь недешевые зелья. А с другой, компания совершенно незнакомых молодых людей с оружием на улицах города — это одно, а та же компания, несущая охотничью добычу — это совсем другое. Ни к чему нам здесь со стражами порядка пересекаться.

За то время, пока, уминая снег снегоступами, шли к намеченной линии горизонта, парни и свои полушубки застегнули, и шапки натянули поглубже: оттепелью по эту сторону портала даже и не пахло. Мороз, однако.

Первая встреча с местными жителями состоялась, когда я уже начинал размышлять, а правильно ли я задал направление? Пожилой, седобородый мужичонка правил передовыми санями одной рукой сжимая повод, а другой щупая лежащий в санях какой-то длинный предмет. Вилы? Впрочем, хозяин саней, едущих за ним и вовсе настороженно поводил в нашу сторону стволом ружья. Столь же недружелюбно выглядели и другие возчики, управлявшие санями этого не очень длинного каравана.

— Ох, ти, мать честная! Неужто настоящих морозных волков сподобились добыть! — Несказанно изумился мужичонка, рассмотрев, что за добычу мы с собой тащим.

И таки этим вот самым вопросом он разом унял большую часть снедавшей меня в последние минуты тревоги. По-русски разговаривает! И то сказать, церковь то с вроде как крестом я со скалы видел, но на таком отдалении, что и сказать с уверенностью, что это именно церковь, не получалось.

— Не сомневайся, дед, самые, что ни на есть, морозные, — заверил я его и тут же поинтересовался в свою очередь: — а вы часом не в город направляетесь? А то мы, с этой охотой, заплутали тут малость.

— По болотам плутать, барич, совсем неладно, не все они даже зимой промерзают. А едем мы, в самом деле, в город. Эвон, уже синеет, Санкт-Петербург, столица! Через полчаса, бог даст, и к Выборгской Заставе доберемся.

Системные характеристики Александра Лебедева на конец пятнадцатой главы:

Класс Каллиграф-Начертатель.

Уровень 9.

Очки опыта\ до следующего уровня: 12889\25600

Основные характеристики:

Сила 13

Ловкость 16

Выносливость 17(+1)

Интеллект 20(22) (+1)

Дух 20(21)

Мана 200\200

Дополнительные характеристики:

Скрытность 2

Удача 2

Харизма 3

Меткость 3(+1)

Воля 1

Навыки:

Следопыт;

Наставник;

Тактическое Мышление.

Магические конструкты:

Малое исцеление;

Малое диагностическое заклинание;

Светлячок;

Розжиг огня;

Создание воды;

Стрелы холода;

Телекинез;

Направленный слух;

Воздушная стрела;

Воздушный кокон;

Огненный шар.

Интеллект и Дух достигли первого барьера на этих Характеристиках.