— Un dalach mian agar, Unamar-Razi’im…
Покрытый татуировками темный эльф расхаживал из стороны в сторону перед державшим вырванное им сердце парнем и с широкой ухмылкой на лице рассказывал Мизару что-то…
Что-то.
Дроу говорил на своем родном языке, которого бывший рыбак не знал совершенно. Причем делал темноухий так быстро, что понять, чего именно хочет от него безумец — молодой фаролец не мог при всем желании.
А в том, что этот кровожадный красноглазый был психом, причем полным — сомневаться не приходилось. Одного взгляда на выражение его лица было достаточно, чтобы понять: разум здесь не появлялся очень давно и вряд ли когда-то посетит голову этого темного эльфа…
Ну а еще этот дроу прямо на глазах у Мизара за пару мгновений жестоко расправился с парой тюремщиков, которые за несколько секунд до этого уважительно ему кланялись. И хотя молодой наемник сам уже прикидывал, как бы половчее прикопать эту парочку поклонников одной красноглазой мегеры — то, как темный эльф голой рукой пробил кольчугу и вытащил сердце из груди своего сородича, произвело на бывшего рыбака неизгладимое впечатление. Ровно, как и удар лбом, превративший половину черепа одного из стражников в кровавые ошметки.
Поэтому он не стал спорить с настолько сильным темноухим, когда тот кинул ему еще подергивающееся сердце и стал молча ждать, пока до безумца дойдет, что язык подземного народа человек с поверхности скорее всего не поймет.
О сражении с подобным бойцом фаролец даже не думал: тут нужен был кто-то уровня Даракаса, а может даже и выше — все-таки темноволосый эльф ни разу не демонстрировал в поединках со своим наемником какую-то невероятную мощь. Тысячелетний опыт, ловкость кошки и огромную скорость — да, но в плане грубой силы даже сам Мизар был чуть-чуть его сильнее.(Особенно если учесть, что одна из рук бывшего рыбака была позаимствована у создания Бездны)
— Ха… Ты что-то подозрительно притих, Убийца. — Татуированный воин широко оскалился и перешел на наречие фарольского королевства. — Думаешь и дальше продолжать изображать из себя невинную овечку? Ладно, так уж и быть — сейчас я тебе немного подыграю и говорить мы будем на языке смертных. И вот, что я хотел бы тебе сказать… — Темный эльф неожиданно остановился и в один шаг оказавшись рядом с парнем рявкнул прямо ему в лицо. — Разим, объясни мне, какого демона это было⁈
— Разим? Я не…
Молодой наемник попытался было объяснить безумному дроу, что тот обознался и принял его за другого человека, но темный эльф его не слушал и начал метаться по камере, словно разъярённый зверь по сдерживающей его клетке.
— Семьсот лет назад победа была почти у нас в руках! Если бы тогда все прошло как надо — то Фирлик бы непременно пал, и тогда лишь старый дурак в золотом венце мог помешать нашим планам! — Взбудораженный дроу подскочил к напрягшемуся парню и ткнул его пальцем в грудь. — Ты ведь помнишь⁈ Помнишь, как все тогда удачно сложилось⁈ Главные силы Великого Леса сцепились с людьми в Западном Крае и Красный Клинок со своим Копьем завяз в схватках с рыцарями из первых Тысяч! Столица лесных эльфов осталась совершенно без защиты, а большая часть границы королевства смертных оголилась, когда охранявшие её Тысячи начали перебрасывать через Серебряную реку! Повелители Мертвых из Южных Пустошей согласились в обмен на часть земель Фарола вывести против смертных свои легионы! Даже племена варваров, обитающие на вершинах этих гор, уже готовились пустить свои клинки в дело! Но вдруг… — Красноглазый безумец сделал крайне удивленное выражение лица и развел свои руки широко в стороны. — В один момент ты внезапно исчезаешь и все наши планы разом начинают катиться в Бездну… Смертные заключают с нашими лесными собратьями союз, а после Фарол собирает все свои силы в единый кулак и отбрасывает нежить назад в пустыню. Горцы начинают биться друг с другом, власть Великого Князя укрепляется и все моментально становятся счастливы, а некого Разима Убийцу в дуэльном поединке убивает сам генерал Фирлик…
Темный эльф сокрушенно покачал головой и перевел мрачный взгляд на Мизара.
— Разим, я всегда верил, что такой лютой сволочи, как ты, хватит ума не отвечать на вызов этого дуболома и потому даже не пытался тебя искать, думая, что все это часть очередного хитрого плана. Но раз уж ты оказался здесь… — Безумец вопросительно посмотрел на слегка пришибленного от таких откровений парня. — Не потрудишься объяснить, почему ты тогда решил сделать ноги?
Глубоко вздохнув, молодой фаролец мысленно досчитал до десятка и немного успокоившись, примирительно поднял руки.
— Слушай, темноухий… Не знаю, что у вас там с этим Разимом были за дела, но меня зовут Мизар и…
Резкий удар в лицо прервал речь парня и потерявший сознание наемник отправился в ласковые объятья спасительной темноты.
Роскошь, с которой были обустроены покои матриарха Дома Ходящих Тенью могла поразить многих аристократов: Мебель из дорогих пород дерева, доставленных прямиком из Великого Леса. Вытканные из золотой парчи гобелены, покрывающие каменные стены и изображающие картины минувших дней, на которых темные эльфы повергали своих врагов и приносили их в жертву темным богам. Золотые крепления, внутри которых были магические кристаллы, излучающие мягкое алое свечение.
Обстановка в личной спальне Азиль стоила столько, что на эту сумму можно было купить где-то треть Бирка со всеми потрохами, но правительница подземного народа уже давно привыкла к подобному богатству и совершенно не обращала на него внимания, считая эту роскошь естественным положением вещей.
И сейчас её волновал куда более важный вопрос.
— Интересно, этот смертный любит большие?
Полностью обнаженная темная эльфийка стояла напротив большого зеркала и придирчиво изучала свое отражение. Высокая грудь, узкая талия, широкие бедра… Большинство мужчин её народа назвали бы Азиль женщиной несравненной красоты, но в данный момент её волновало мнение не своих сородичей, а одного конкретного смертного, который в данный момент обживался в одной из камер.
У совсем еще юного мальчишки, которого матриарх Дома Ходящих Тенью однажды повстречала в Западном Крае, оказалась на удивление хорошая память, раз он смог запомнить имя единственный раз увиденной темной эльфийки и не забыть его за прошедшие годы.
И столь же отвратный слух, раз это самое имя было укороченным, из-за чего Азиль и пришлось приказать страже отправить наглеца в темницу: узнав в сидящей на троне женщине знакомую особу, молодой фароец не придумал ничего умнее, чем заявить об этом при всей аристократии их союза. Дабы не уронить репутацию своего Дома, красноглазая чародейка сделала вид, что не понимает, о чем говорит смертный и отправила его в тюрьму, попутно приказав страже не пускать никого к новому заключенному.
Человек был нужен ей живым и желательно целым, ведь она планировала сделать его своим любовником.
И нет, дело здесь было не во внезапно вспыхнувшей страсти или любви с первого взгляда, о которой так любят слагать песни бродячие менестрели. За тысячелетия правления сердце Азиль очерствело настолько, что женщина и сама не знала, способна ли она теперь полюбить… Тем более такого страшного смертного, которого идущий через лицо шрам делал своего обладателя похожим на отброса из темной подворотни.
Причина крылась в левой руке одержимого, а точнее — в прошлом её владельце. Древней чародейке было достаточно одного взгляда, чтобы распознать в покрытой черной чешуей конечности работу Фириараль. И Азиль не понадобилось много времени, чтобы догадаться, зачем живущий на окраине Великого Леса демонолог решил вдруг пришить настолько редкую вещь обычному смертному…
Фаролец даже без учета своего приобретения был невероятно живучим и легко мог перенести операцию по пересадке кусочка демона — жизненная энергия в этом парне буквально кипела и лучшего кандидата для имплантации частицы твари из Бездны было просто не найти. Посмотрев на него в тронном зале с помощью Аурного Зрения, матриарх Дома Ходящих Тенью увидела, что процесс сращивания энергетики потусторонней твари с душой человека был почти завершен и это значило, что…
«- Надеюсь, что этот все получиться решить полюбовно…» — Проведя ладонью по груди, женщина удовлетворенно кивнула и начала неспешно облачаться в один из своих открытых нарядов. — " Давить на владельца частицы демонического создания — худшая идея, среди всех возможных, особенно если ты хочешь что-то от него получить. Сидящим внутри тварям только дай повод для захвата тела своего носителя, а с разумом жители Бездны не дружили с момента своего существования."
Теперь полукровка мог выдержать ночь страсти с магом, уровня матриарха Дома Ходящих Тенью и Азиль не сомневалась, что именно с этой целью «рогатая сучка» потратила такую редкую вещь, как кусочек Демонического Охотника на обычного человека.
Фириараль не слишком уступала в магической силе красноглазой колдунье, а значит — с личной жизнью у неё должны были быть те же самые проблемы, что и у Азиль, ведь после Войны Порядка мужчины-архимаги стали встречаться реже, чем суккуб-девственница.
И хотя по поводу демонолога среди остальных колдуний ходили слухи, что тварей из Бездны та призывает не только в качестве бойцов… Темная эльфийка в них не слишком верила.
А точнее — знала слишком много и понимала, что это пустые россказни.
Как и матриарх Дома Ходящих Тенью — Фириараль успела застать конец Войны Порядка, воспитывалась в тех же самых условиях и присущее Азиль чувство собственного достоинства этой рогатой чародейке было тоже не чуждо.
Да и якшаться подобным образом с призванными из Бездны монстрами было по меркам эльфов древности огромным позором…
В общем, Азиль решила воспользоваться буквально упавшей ей в руки возможностью и присвоить себе результат работы рогатой колдуньи, попутно избавившись от вынужденного целибата с помощью носителя демона, который из-за слияния с потусторонней тварью мог пропустить через свое тело колоссальные потоки магической силы и там, где другого человека давно бы порвало от переизбытка энергии, этот фаролец теперь бы даже не почесался. Для частицы Демонического Охотника любая энергия была лишь пищей, а голод создания Бездны был воистину неутолимым…
" — Осталось придумать, как наладить контакт с этим смертным. Сомневаюсь, что он согласиться быть кем-то вроде постельной игрушки — частица Повелителя Пустошей уже должна была начать влиять на рассудок своего носителя, а значит гордыня у фарольца должна цвести и пахнуть на пару с агрессивностью. А дело у меня довольно деликатное и сделать все надо предельно аккуратно. Хм…"
На самом деле древняя чародейка впервые за последние несколько тысячелетий не знала, что ей делать. Дела любовные были для матриарха Дома Ходящих Тенью не самым типичным занятием, скорее наоборот: из-за того, что ночь с ней гарантированно убивала любого, кто имел резерв меньше, чем у архимага — Азиль мало волновали подробности взаимоотношений между любовниками и подобные вещи были для красноглазой чародейки тайной, окутанной мраком.
Нет, некоторые вещи, характерные для общества темных эльфов, древняя колдунья знала прекрасно, но Азиль сильно сомневалась, что в соблазнении смертного из Фарола ей помогут знания о том, сколько у дроу её положения должно быть фаворитов или как мотивировать придворных с помощью одних лишь намеков и игры слов.
" — Хм… Вроде бы Илариль пару лет назад говорил мне, что женщины смертных рас крайне падки на дорогие украшения… Может, стоит воспользоваться той побрякушкой, что человек подарил мне при первой встрече?"
Подойдя к столу, высеченному из цельного куска мрамора, женщина отодвинула верхний ящичек и достала из него зачарованную шкатулку с драгоценностями. Пусть у неё и была большая проблема с кавалерами (А точнее с их полным отсутствием), это не мешало темной эльфийке коллекционировать разные украшения.
Парой небрежных жестов сняв с ларца магическую защиту, Азиль подняла покрытую золотым узором крышку и стала аккуратно доставать из него дорогостоящие побрякушки, большую часть которых она позаимствовала из личных запасов бывшего командующего гномьей крепости — после пары дней непрерывных пыток бородач сдался и рассказал палачам, где он припрятал сундучок с самыми ценными вещами, из которых древняя чародейка моментально присвоила себе все ювелирные изделия подгорных мастеров.
Все-таки даже у родившейся еще до Раскола эльфийской расы чародейки могли быть небольшие слабости… Во всяком случае такова была официальная версия. На деле же стоимость этих, как выразился Йара’аз «бабских цацек» суммарно выходила примерно на треть от основной казны захваченной дроу цитадели, но про это никто, кроме самой женщины и пары верных лично ей палачей, разумеется, не знал.
Добравшись до дна шкатулки, темная эльфийка вытащила из неё нанизанную на нить ракушку и со все той же аккуратностью сложила остальные побрякушки обратно в ларец.
Подняв подаренное смертным украшение на уровень своих глаз, красноглазая колдунья слабо улыбнулась.
— А ведь мальчишка тогда не обманул… Дешевка, но найти такую раковину даже мне, правителю Великого Дома — будет непросто.
В свое время эта примитивная побрякушка оказалась довольно полезной: Благодаря тому, что матриарх Ходящих Тенью носила её несколько месяцев к ряду и старательно делала вид, что это самая обычная безделушка, которая просто пришлась ей по вкусу — несколько аристократов, что были не особо лояльны роду Азиль, закономерно заподозрили подвох и потратили много сил на выяснение того, что из себя представляет данный амулет. В результате их шпионов удалось легко выявить и устранить пару семейств темных эльфов, что собирались…
Нет, не свергнуть.
Азиль была главной боевой силой своего Дома и убивать её никто из Ходящих Тенью бы не стал, ведь это бы неизбежно ударило по могуществу всей их аристократии. Просто несколько заговорщиков планировали уменьшить влияние матриарха и выторговать своим родам чуть больше свободы. Само-собой, когда это все вскрылось — у этих доморощенных предателей появилось столько проблем, что их семейства быстро перестали быть частью аристократии красноглазого народа и на их место пришли новые, куда более лояльные дроу, еще больше укрепившие власть алоглазой чародейки над своим народом…
Внезапно в дверь личных покоев матриарха кто-то постучал.
— Войдите.
Повесив на пояс длинный клинок с узким лезвием, красноглазая колдунья повернулась лицом к двери — пусть хорошим фехтовальщиком Азиль никогда не была и тот же Даракас в поединке на мечах разделал бы её под орех секунд за пять, но после Войны Порядка у матриарха Дома Ходящих Тенью появилась привычка никогда не полагаться на одну лишь магию и покидая спальню она всегда брала с собой какое-нибудь оружие.
— Дражайшая мать… — Стучавшим оказался сын женщины, Илариль — войдя в комнату, одноглазый воин первым делом поклонился древней колдунье и только после этого начал говорить. — У нас появились проблемы с одним из наших союзников. Патриарх Йара’аз силой прорвался в тюремные казематы и нарушив приказ, забрал оттуда пленника, которого я недавно тебе доставил. Сейчас они оба находятся на территории, контролируемой бойцами Кровавой Поступи. В остальном эти кровожадные маньяки ведут себя как обычно, поэтому я не стал собирать наших воинов для атаки и… Что нам теперь делать?