Кровавое Золото

Глава 11 Плата за свободу

— Раз… Два… Три… Четыре…

Покрытый черными татуировками гном мерил шагами свою камеру.

Семь шагов в ширину и пять в длину. Размеры его узилища были уже давно известны глубиннику и они совершенно точно с тех пор не изменились, но цель у чернобородого бойца была не в том, чтобы узнать точную площадь своей темницы. Гном просто пытался убить таким образом время. Размеренное и неспешное занятие, чтобы не забивать голову лишними мыслями…

Молодой парень, который за короткое время их знакомства уже успел несколько раз сильно удивить бородатого воина и на которого тот возлагал некоторые надежды, бесследно исчез: после того как психованный дроу из Дома Кровавой Поступи вырубил и куда-то утащил суетливого фарольца, Грятос больше его ни разу не видел, а новые тюремщики, пришедшие на смену убитым, оказались не особо разговорчивыми. В тот единственный раз, когда глубинный гном попытался вызнать у них что-то про своего молодого нанимателя, они рыкнули что-то невразумительное и покрытый татуировками бородач решил их больше не беспокоить.

Тем более что наглядный пример работы местных палачей был у него прямо перед глазами…

— Ну что, тварь, на сегодня твои мучения окончены! Можешь отдохнуть… — Слегка ржавая решетка громко лязгнула и несколько темных эльфов закинули в камеру окровавленного рыжеволосого громилу. Рухнув на холодный пол, избитый остроухий привычно заполз на свою лежанку и свернувшись на ней калачиком, тихо засопел. Тело Теона дрожало и тряслось от лихорадки — после того, как в казематы заявилась изувеченная темная эльфийка и со словами " С ним не получилось, так хоть тебя-то я достану!" уволокла куда-то остроухого верзилу, его истязания не прекращались ни на сутки. Каждый день в тюрьму приходили прислужники этой садистки и уводили рыжеволосого эльфа в пыточную, и каждый день он возвращался назад в более худшем состоянии.

И Грятос возблагодарил всех существующих Темных Богов, что он повстречался с этой странной парочкой лишь после того, как они выкрали именной клинок красноглазой мегеры, потому что в ином случае он вполне мог разделить участь своего соседа по камере и близко познакомиться с местными мастерами дел заплечных. Сейчас-то разъярённая девица не обратило на него внимания, но вот если бы он участвовал в том нападении…

Неожиданно дверь в тюремные казематы с грохотом распахнулась, и охранники начали переговариваться с кем-то на наречии темных эльфов.

— Господин Илариль… — В голосе тюремщиков слышалось неприкрытое лизоблюдство и почтение. — Что привело вас в это отвратное место?

— Пленные, которых схватил патрульный отряд Кровавой Поступи. Они все еще здесь? — Из камеры Грятоса нельзя было увидеть вошедшего, но судя по голосу, это был кто-то из темных эльфов — лишь у них речь была с легким рычаще-шипящим акцентом, подделать который мало кто мог даже при знании языка красноглазых.

— Да, но… Госпожа Азиль приказала нам усилить охрану камер и тщательнее следить за заключенными, а госпожа Инариль уже заявила свои права на этих пленных и приказала никого к ним не подпускать. Простите, но… — Голос стражника слегка подрагивал. Судя по всему, он одновременно боялся и тех, кто отдал ему эти приказы и того дроу, что сейчас перед ним стоял, но определиться, кого больше — не мог.

— Боец, ты ведь знаешь кто я, верно? Как думаешь, чем для тебя может закончиться это пререкание? — И «гость» прекрасно это понимал, раз начал в открытую «давить своим авторитетом».

— Прошу прощения, господин, но ваша сестра находиться немного выше в иерархии нашего Дома и её приказы имеют больший вес, чем ваши. Я не могу отдать вам пленных…

— А если я скажу, что мой приказ подкрепляется поручением матриарха, это заставит тебя изменить свое мнение? — После этих слов тюремщик поперхнулся воздухом и судорожно закашлялся — спорить с главой в любом Доме темных эльфов было чистой воды самоубийством.

— Х-хорошо! Если сама госпожа Азиль приказывает — я подчиняюсь… — Сразу же пошел на попятную невезучий тюремщик, который в этот момент наверняка представлял, что с ним сделает скорая на расправу наследница, после того как узнает о случившемся. — Следуйте за мной.

В воздухе раздался топот множества ног — помимо высокопоставленного гостя и охранника казематов, в тюрьме явно был кто-то еще и когда, спустя несколько мгновений, Грятос увидел этого «кого-то», он расхохотался в голос.

— Чего ржешь, как конь? Неужели тебе тут все мозги отбить успели?

По ту сторону решетки, в компании стражника и какого-то здоровенного одноглазого дроу стоял Мизар собственной персоной!

И выглядел он куда лучше, чем когда его в бессознательном состоянии вытаскивали из камеры: молодой фаролец успел помыться, побриться налысо и переодеться — вместо рванья, в котором его уволакивали, на парне теперь были шаровары из черной ткани, жилетка из такого же материала и сапоги с окованной железом подошвой. Правда, без потерь тоже не обошлось и теперь левый глаз молодого наемника прикрывала плотная повязка, делающая его похожим на сильнурского пирата.

— Что б меня каменная тля сожрала… — Глубинный гном обрадованно хлопнул по коленям. — Парень, если ты сейчас скажешь: «Я пришел вытащить вас отсюда» — то я остаток своей жизни на тебя бесплатно работать буду!

— В таком случае добро пожаловать на вечную каторгу в моем отряде. — Криво усмехнувшись, парень развел руками в стороны. — Потому что именно это я и собираюсь сделать… — И повернувшись к тюремщику, повелительно махнул рукой. — Что стоишь⁈ Открывай давай!

Стражник презрительно фыркнул, но не сдвинулся с места и лишь когда увидел подтверждающий кивок со стороны одноглазого дроу — он соизволил достать связку ключей и открыть ведущую в камеру дверь.

— На выход с чистой совестью! — Грубо отпихнув стражника в сторону и показав ему демонической рукой неприличный жест, Мизар вошел в камеру и заметив сопящего на лежанке рыжеволосого эльфа, спросил у глубинного гнома. — А с нашим остроухим что стряслось? Опять поспать решил?

— Скорее, познал все гостеприимство темных эльфов… — Осторожно ответил Грятос с опаской поглядывая на красноглазых. — А точнее одной вашей недавней знакомой…

— Инариль никогда не умела сдерживать свои садистские наклонности. — Подойдя к изувеченному Теону, одноглазый дроу бегло осмотрел его раны и повернувшись к молодому фарольцу, добавил. — Палачи моей сестры хорошо поработали над твоим бойцом — теперь без помощи целителя он вряд ли поднимется на ноги.

— Сможешь такого обеспечить? — Деловито поинтересовался у него наемник.

— Смертный, по-твоему я похож на монаха Церкви Света, готового безвозмездно помогать всем подряд? — Недовольно скривившись ответил ему темный эльф на фарольском наречии, едва заметно покосившись в сторону тюремщика, который непонимающе хлопал глазами и судя по всему, не знал родного языка Мизара. Что в принципе, было ожидаемо — несмотря на долгий срок жизни, большая часть красноглазых редко покидала подземелья и лишь единицы из их народа встречали сородичей шебутного парня. — Целители у нашего народа встречаются нечасто и дерут они за свои услуги очень много. А я и так почти сорю своим влиянием, вытаскивая твоих дружков из-за решетки и не намерен платить за их лечение из собственного кармана…

Тяжело вздохнув, молодой наемник потянулся за пазуху и вытащив оттуда небольшой, но приятно звякнувший мешочек, вопросительно посмотрел на здоровенного дроу своим единственным глазом.

— Ну что, маскирующаяся под темного эльфа жаба… Насколько ты хочешь прохудить мои запасы на этот раз?

— На три сотни золотых кругляшей. — Видя, как резко начинает меняться покрытое шрамами лицо фарольца, дроу устало потер виски и ткнув пальцем в Мизара, обреченно сказал. — Только не начинай снова ныть о том, что я крохобор…

— А кто заставил меня заплатить за эти вещи⁈ — С недовольным видом молодой наемник указал на свою одежду. — Я бы лучше в своем старом походил, чем потратил четыре сотни золотых на эти тряпки!

— Не забывай, смертный, что сейчас ты в некотором роде часть моей свиты. А я не могу позволить себе появляться на публике в компании какого-то оборванца. — С усмешкой хмыкнул одноглазый воитель, видя недовольное пыхтение скупого фарольца. — И чем ты недоволен? Одна жилетка из кожи молодого Змея Тагонаха считай почти даром досталась — в ином случае ты бы её и за тысячу монет купить не смог! А с моей помощью ты заплатил всего несколько сотен…

— Если бы ты не угрожал запереть меня в комнате до прибытия той грудастой дамочки, то я бы этой проклятый жилет вообще покупать не стал! Ни за тысячу, ни даже за медяк! — Продолжал сокрушаться по потраченным монетам молодой фаролец. — Ты же сын целого матриарха Ходящих Тенью — так чего трясешь с меня золото за каждый чих⁈ Аристократ, называется!

При этих словах глубинный гном, наблюдающий за их перепалкой, от удивления поперхнулся и начал судорожно кашлять в кулак.

Про Илариля, сына правительницы Дома Ходящих Тенью, он слышал множество самых разных баек и слухов, но вот видеть вживую самую настоящую легенду подземного мира Грятосу еще не приходилось.

После войны подземных и наземных эльфов его имя, ровно как и имя Даракаса, стало греметь так громко, что даже среди живущих в глубине земных недр коротышек про эту парочку знали и…

Подобное знакомство не слишком-то радовало черноволосого бородача, который был неплохо подкован в политике подземных народов.

Да, сын матриарха был знаменит и должен был обладать большим влиянием среди их пленителей, но: Во первых — наследником этот дроу не был, а значит дружба с ним(Или её изображение) также означала вражду с доброй половиной аристократии Ходящих Тенью. А во-вторых…

— Не надо преувеличивать… Я просто помог тебе разменять самоцветы на золото, причем по довольно хорошему курсу.

Он был той еще хитрозадой сволочью, как и большая часть аристократии темных эльфов.

— И взял целую сотню монет в качестве платы! — Возмущенное пыхтение Мизара стало в несколько раз громче.

— Я же говорю — по довольно хорошему курсу. — Илариль флегматично пожал плечами. — В обычной ситуации с тебя взяли бы втрое больше. И ты должен быть благодарен, что я вообще вернул тебе твои пожитки, а не оставил их себе в качестве трофея.

— Тогда бы все эти траты легли уже на твои плечи. — Парировал Мизар, подбрасывая в ладони звякающий мешочек. — И платить за все пришлось бы все равно тебе, но ладно… — Он бросил кошелек ловко поймавшему его темному эльфу — Вот твои шестьсот монет.

— Смертный, я же просил у тебя вдвое меньше? Зачем столько?

— Сейчас сам все поймешь… — Парень успокаивающе поднял ладони, а затем резко поднял ногу и с размаху опустил её на сапог стоящего рядом тюремщика.

Охраняющий подземные казематы дроу взвыл дурным голосом — обувь молодого наемника была подкована стальными подошвами, а вот у него были самые обычные сапоги, пусть и из добротной ткани.

Но прежде, чем одноглазый темный эльф успел что-либо сделать, Мизар схватил вопящего от боли красноглазого за грудки и трижды хорошенько приложился своим лбом в его переносицу, сломав стражнику нос и перепачкав лицо в потекшей из носа дроу крови.

— Человек… — Слегка задумчиво глядя на эту картину спросил у него Илариль. — Ты что творишь?

— Секунду. — Жестом попросив одноглазого громилу подождать, Мизар повернулся к рухнувшему на пол камеры тюремщику и несколько раз от души пнул его по ребрам. — Вот теперь мы квиты, падаль темноухая!

Вытерев лицо от крови стражника, фаролец обернулся к спокойно смотрящему на избиение Иларилю и с довольным оскалом пояснил.

— Когда парочка его дружков тащила меня в соседнюю камеру, этот урод не отказал себе в удовольствии несколько раз познакомить свой сапог с моей задницей. А у меня память на лица хорошая, я его морду запомнил и вот, возвращаю должок. Раз уж тех двух я смогу достать разве что на том свете, так хоть с этим поквитаюсь…

Тяжело вздохнув, одноглазый дроу неодобрительно посмотрел на молодого наемника.

— Ты же меньше часа назад мне клялся, что не будешь пытаться убить кого-то из моего Дома без веской на то причины… Неужели у тебя настолько короткая память?

— Так он первый начал! — Возмущенно ответил ему Мизар и вернувшись к своему обидчику, отвесил ему мощного пинка, от которого тот слабо застонал. — И этот уродец вообще-то еще живой, а я даже на целителя ему расщедрился, так что не надо обвинять меня в пустословии!

— Смертный, ты… — Устало потерев виски, сын матриарха вымученно выдохнул. — Очень проблемное создание. Впервые за последнюю пару тысячелетий, я хочу, чтобы моя мать как можно быстрее вернулась обратно…

Массивные ворота из мореного дуба, который покрывали металлические полосы с выгравированными на поверхности рунами вздрогнули от сильнейшего удара, а скрепляющие их цепи натянулись и заскрипели от натуги.

— Держать строй! Сомкнуть щиты! — Голос гномьего офицера пронесся вдоль ряда латников, что перегораживали коридор и сомкнув большие щиты, покрытые подавляющую магию Лунным Железом, готовились встречать врага. — Не дадим этим тварям прорваться вглубь наших земель!

Створки вновь сотряслись от мощнейшей атаки и следом за этим железная часть ворот начала медленно багроветь, а защитные колдовские узоры стали один за другим гаснуть. Жидкий металл с шипением потек по каменному полу, заставляя низкорослых бородачей отступить на шаг назад, а воздух наполнился легким запахом гари.

— Щиты выше! Выше, я сказал! — Надрывал свое горло гном-командир, пытаясь выстроить своих подчиненных в плотный порядок. — Когда шавки этой колдовской шлюхи сюда ворвутся, я хочу видеть настоящую стену хирда, а не это жалкое подобие! Наслаивайте щиты друг на друга, чтобы подавляющее чары поле было как можно плот…

Речь низкорослого офицера заглушил резко нарастающий гул из-за ворот и спустя пару мгновений их снесло взрывной волной, которая расшвыряла сомкнутый строй латников в стороны.

И не успели гномы прийти в себя, как из клубов поднятой взрывом пыли на них обрушилась самая настоящая лавина маленьких зеленокожих созданий. Волна вооруженных чем попало гоблинов захлестнула бородатых воинов и в подземном коридоре началась кровавая свалка: Гномы рубили визгливых тварей своими топорами, те в ответ пытались добраться до уязвимых мест латников и вонзить в них что-нибудь острое. Иногда это удавалось, и тогда погребенные под десятками тщедушных тел бородачи падали на камень, но чаще всего облаченные в полные доспехи воины просто расшвыривали зеленокожих в стороны и продолжали рубку.

Несмотря на свое численное превосходство, гоблины не могли прорвать оборону укрепившихся подгорных бойцов и гномы медленно, но верно, начали выдавливать своих врагов за выломанные ворота. Но видя, что их зеленокожие «союзники» не справляются, дроу пошли в атаку сами — примерно с десяток красноглазых воинов, с клинками в отведенных назад руках показались в проеме и спустя мгновение они оказались в гуще схватки, сея смерть как сталью, так и чарами. Исчезая во вспышках темного дыма, они появлялись в самых разных местах, наносили удар и исчезали, чтобы в следующий миг вспороть глотку очередному гному, или прожарить его искрящейся молнией.

Дом Ходящих Тенью делал основную ставку на таких вот полумечников-полумагов, которые компенсировали слабость в отдельно взятом направлении грамотной комбинацией своих способностей.

И хотя их было немного, гномий заслон таял с каждой секундой все быстрее, не выдерживая совместного натиска предельно опасных темных эльфов и слабых, но крайне многочисленных гоблинов, которые не столько убивали бородачей, сколько создавали им серьезные помехи, делая закованных в сталь латников легкой добычей для темноухих боевых магов.

Подгорные воины были обречены еще до начала этой схватки.

— Ничтожества…

Стоящая на вершине главной башни захваченного её отрядом форта, Азиль презрительным взглядом обвела горящие развалины, по которым сновали стайки гоблинов и редкие темные эльфы.

В данный момент матриарх Дома Ходящих Тенью испытывала легкое раздражение, которое было частично направлено на упрямых коротышек, а частично — на своих же подданых.

Отражение атаки гномов на одно из укреплений союза темных эльфов прошло настолько успешно, что большая часть наступающих на этом участке бородачей была перебита и уже дроу, пользуясь моментом, перешли в контрнаступление, осадив один из фортов подгорного народа.

И к глубокому сожалению самой Азиль, ей пришлось здесь ненадолго задержаться.

По плану матриарха, она должна была вернуться в перестраиваемую цитадель еще два дня назад, но гномы укрепили свой форт настолько хорошо, что маги её армии не смогли с наскоку пробиться внутрь и древней чародейке пришлось лично выжигать рунную защиту на главных воротах.

Это и было причиной недовольства темной эльфийки — решать подобные вопросы самостоятельно ей не нравилось от слова совсем и слабость своих подчиненных вызывала в матриархе глухое раздражение.

Но меньше получаса назад последний защитник гномьего форта пал и теперь можно было вернуться назад, к собственным детям (Которые, как надеялась женщина, еще не успели друг друга поубивать), подковерным интригам приближенных (Что являлись неотъемлемой частью красноглазой… Да и вообще любой, аристократии) и смертному одержимому (Который к этому моменту вполне мог удрать, учитывая, что тюремщик из Илара был довольно посредственный).

Чтобы убедиться в сохранности пленного, красноглазая особа коснулась висевшего на шее амулета дальнего виденья и попыталась связаться со своим сыном — после нескольких секунд перед ней появилось изображение Илариля.

— Госпожа Азиль? — По отдающему официозом тону древняя чародейка догадалась, что в данный момент её сын был в публичном месте и не мог поставить серьезную защиту от подслушивания, а потому и сама начала поддерживать некоторую формальность в их общении — несмотря на то, что отношения между матриархом и её отпрыском были неплохими (А для общества темных эльфов — так вообще прекрасными), в присутствии возможных свидетелей они общались довольно прохладно, чтобы не создавать лишних слухов по поводу смены будущего правителя Дома Ходящих Тенью. — Чем обязан вашему… Интересу?

— Я хочу узнать, как продвигается мое задание. — Женщина максимально прозрачно намекнула Иларилю на одержимого. — За время моего отсутствия были какие-то происшествия?

— Патриарх Дома Кровавой Поступи послал в качестве «извинительного дара» крайне паршивый жертвенный клинок, который я решил отдать человеку, а что до второго вопроса… — Одноглазый дроу неопределенно пожал плечами. — Можете взглянуть сами.

Передающая изображение иллюзия подернулась рябью и вместо лица сына женщина увидела решетчатый вольер Дома Пастырей Плоти, рядом с которым стоял глубинный гном, кто-то из Дома звероловов и её будущий любовник, сменивший грязные тряпки бездомного оборванца на вполне приличную одежду темных эльфов, которую носили красноглазые торговцы или младшие члены аристократических семей.

И в данный момент между этой троицей шел ожесточенный спор, в котором покрытый черными татуировками бородач выполнял роль переводчика между хитро усмехающимся дроу и активно жестикулирующим фарольцем.

— Грятос, будь добр — объясни этому черноухому скряге, что я хочу купить одного ездового крокодила… Только одного, а не весь этот проклятый выводок!

— Парень, насколько я понял, он за одного хуаза столько и просит. Причем даже не за самого большого.

— Тогда какого демона дерет с меня, как за целое стадо⁈

Изображение снова пошло рябью и сменилось на лицо одноглазого воителя.

— Примерно это и происходит пару последних дней. Фаролец попросил меня вытащить из-за решетки пару его друзей и с тех пор ведет себя относительно спокойно. Сбежать не пытается, планов побега, скорее всего, тоже не строит… Только одного стражника к лекарю отправил.

— Были вспышки демонической активности? — Деловито уточнила Азиль, мысленно пытаясь вспомнить, где она хранила запасные подавители для создания Бездны.

— Как ни странно — нет. Скорее вспышка злопамятности самого фарольца. — Покачав головой, усмехнулся Илариль. — Один из охранявших тюрьму бойцов позволил себе немного вольностей, ну а смертный это запомнил. Теперь от целителя этот дроу вылезет в лучшем случае через месяц — бил парень от души, а сила демона в нем подавлена не полностью. Но в остальном все идет как вы просили — минимум давления и побольше подкупа. Если ничего кардинально не изменится, то к вашему возвращению смертный будет предельно договороспособен.

— Прекрасно… Продолжай в том же духе. — Мысленно усмехнувшись темная эльфийка коснулась амулета на шее и разорвала связь. — «Мне нужно, чтобы будущие… Переговоры прошли успешно.»