Красавица, чудовище и волшебник без лицензии

Глава 17. Внезапное спасение от кошачьих когтей и вынужденное признание мэтра Абревиля

Несмотря на истошный визг кошек, светлячки, рассевшись на окрестных деревьях, и не подумали улетать. Напротив — их становилось все больше, как будто неведомая сила приказала им в срочном порядке прибыть на поляну, где сплелись в единый клубок кошачьи тела. Воздух наполнялся зеленоватым свечением, и за считанные секунды, пока продолжалась безобразная свалка, сюда слетелись, казалось, все светлячки мира.

Внезапно кошки бросились врассыпную, словно их окатили холодной водой. Джуп теперь хорошо видела их: безусловно, то были животные, но в то же время в их телах было что-то человекообразное — чересчур длинные лапы, чересчур развитые когтистые пальцы, крупные ушастые головы с плоскими мордами… Казалось, если они встанут на задние лапы, то станут похожими на уродливых злых карликов. Тряся лапами и отплевываясь, они пятились от своей жертвы, как будто она оказалась чрезвычайно противной на вкус.

А неизвестное лесное существо с трудом поднималось на ноги, кутаясь в изодранный когтями плащ. И даже в призрачном неярком свете было видно, как кровь из его ран брызгами падает на землю.

— Какая дерзость! — у него едва доставало сил говорить, но в голосе все равно слышалась надменность и властность. — Напасть на меня в моих владениях? Неужто моя мачеха осмелилась отдать вам такой преступный приказ, дрянные твари? Или вы не узнали меня?!

Кошки-охотницы, еще немного попятившись, зашипели вразнобой, и в шипении этом слышались испуг и растерянность.

— Подлые рабы! Вы не имели права даже одной своей грязной лапой ступать на мои земли! — вскричал неизвестный, теперь уж горделиво выпрямившись во весь свой невеликий рост. — Пусть мой надел и мал, пусть я проиграл, но закон охраняет мое право на эти земли, и запрещает появляться здесь слугам моей гнусной мачехи! Вон! Вон! Если вы напали на меня самовольно, то ваша госпожа сама выдернет вам когти и выбьет зубы за такое самоуправство! О, я так и думал! Даже в эти черные времена она не решилась бы отдать столь бесчестный приказ! Вы пришли сюда без ее ведома, наглые лизоблюды…

— Кто это? — прошептала Джуп, жадно слушая речь незнакомца. — Он говорит, что кошки служат его мачехе! А вы говорили, что их послала ваша молочайная дама…

— Потому что его мачеха и есть дама Эсфер! Неужто так сложно догадаться?! — рявкнул Мимулус, но в его злости присутствовала столь значительная доля беспомощности, что Джуп не обиделась, хотя и мало что поняла.

Кошки, тем временем, растерянно скребли землю лапами, фыркали и переглядывались. Их сгорбленные фигуры с поджатыми хвостами выглядели жалко и отталкивающе. Они явно не знали, как поступить: бежать или повторно атаковать.

— Если вы убьете меня, — отрывисто промолвил незнакомец, — то за это преступление понесете самое страшное наказание. Быть может, мы с мачехой и не дружны; быть может, она и желает мне смерти, но она не смеет преступить законы Росендальского Уложения и впасть в бесчестье. Тех рабов, что запятнают ее имя преступлением, ждет мучительная смерть! Но вам повезло, я не опущусь до того, чтобы жаловаться на пару жалких укусов. Убирайтесь!

Кошачья стая слушала его внимательно, и при слове «смерть» зашипела так дружно, что становилось понятно: сказана чистая правда. А еще спустя мгновение припавшие к земле хищницы бросились врассыпную, не пытаясь скрыть того, как сильно напуганы и как сожалеют о том, что попали в такую дурную историю.

А неизвестный, вздохнув с негромким и жалобным стоном, опустился на землю, видимо, полностью обессилев от ран. Казалось, до сей поры он держался на ногах только из гордости, подпитываемой негодованием, которое так и сквозило в каждом произнесенном им слове. Но даже столь исключительная надменность имеет свои пределы, и тело случайной жертвы кошек замерло в траве, щедро орошенной брызгами крови.

— Поверить не могу, — Джуп услышала потрясенный голос Мимулуса, прорезавший наступившую тишину как скрип несмазанного колеса. — Не может быть! Мы спасены! Не знаю, хватило ли тебе ума, Джуп, хоть что-то понять, но наши жизни висели на волоске — нам не удалось бы сбежать от этих тварей. И вдруг такой нежданный дар судьбы!..

— Да! — согласилась она взволнованно, поднимаясь на ноги, которые едва ей повиновались. — Этот человек… это существо прогнало кошек!

— Еще бы! — рассеянно согласился Мимулус, явно думая о чем-то своем, немало его тревожащем. — Убей они его — и дама Эсфер стала бы преступницей, да еще какой! Для правительницы благородных кровей это немыслимый позор. Приказать низким рабам в животном облике убить своего пасынка, не уступающего ей в знатности — низость и дурной вкус. Принц мог бы пожаловаться и на это нападение, но ведь это очередной удар по гордости, да и с мачехой он поклялся никогда больше не разговаривать…

— Так это и впрямь родич вашей молочайной дамы! — обрадованно воскликнула Джунипер. — Вот оно что! И он нам так вовремя помог! Просто чудо, что мы повстречались!

— Вовсе не чудо, а наоборот — зловредное действие проклятия, — проворчал мэтр Абревиль, который из-за неуместной, как ему казалось, радости Джуп, вновь начал говорить неохотно и медленно. — Но это не столь важно. Важно то, что мы живы и немедленно…

— …Немедленно поможем принцу! — с воодушевлением и решимостью произнесла Джуп, считая, что завершила вялую речь мэтра Абревиля именно так, как он и собирался, только гораздо быстрее. Более того, говоря это, она уже делала первый шаг по направлению к поляне, где лежало неподвижное тело.

— Что?! — поперхнулся Мимулус. — Разумеется, нет! Я собирался сказать, что мы немедленно уйдем и никогда никому не расскажем о том, что видели!

Джуп решила, что она ослышалась или неверно поняла своего спутника.

— Ты хочешь сказать, Мимму, — недоверчиво промолвила она, — что мы бросим тут этого несчастного? Ушам своим не верю. Он же ранен! И, возможно, умрет, если ему не помочь…

— Нам не следует к нему приближаться! — с неподдельным страхом воскликнул Мимулус. — Особенно — тебе, Джунипер. Просто поверь мне. Чем быстрее мы уйдем отсюда — тем лучше.

— Это подлость, — твердо сказала Джуп.

— Это самый разумный выбор из тех, что мы можем сделать, — мэтр Абревиль тоже пытался говорить с суровостью, но звучало это донельзя затравленно.

— Я думала, ты влип в это приключение, потому что борешься с несправедливостью! Мимму, ты говорил, что готов нарушить закон, лишь бы раскрыть преступление…

— И если мы начнем помогать… этому господину, то надежды восстановить справедливость не останется! — почти что выкрикнул Мимулус.

— Да почему же? — всплеснула руками Джуп, которая разве что на месте не пританцовывала — так ей хотелось броситься к жертве кошек и проверить, дышит ли бедняга.

— Ох, ты вынуждаешь меня сказать то, что лучше бы тебе не слышать, — бедный мэтр Абревиль тоже принялся приплясывать на месте, но от желания бежать со всех ног как можно дальше от места кошачьего преступления. — Почему ты не можешь просто мне поверить?

— Потому что еще недавно я выхаживала тебя, неблагодарный Мимму, — отчеканила Джуп. — И совершенно не ожидала, что после пережитого ты так легко оставишь раненого без помощи. Ведь ты тоже в свое время заболел из-за молочайной дамы, а там сейчас страдает твой собрат по несчастью!

— Да ведь это совсем разное!

— С чего бы?

— С того, что я пытаюсь доставить в Росендаль проклятие, чтобы там его исследовали и нашли следы недозволенной магии, — в сердцах закричал мэтр Мимулус, и, кажется, даже топнул ногой. — А то существо, которое ты хочешь спасти — наказано этим проклятием согласно решению суда присяжных! И я не знаю, что случится, если ты к нему прикоснешься — ведь внутри тебя сидит та же магия. Ты можешь погубить и его, и себя. После этого ничего не получится исправить! А если я доставлю проклятие в Росендаль и докажу, что дама Эсфер примешала к нему запрещенную магию, то решение суда могут отменить. И даму Эсфер накажут по закону за то, что она обманула присяжных, а затем… затем погубила тех, кто узнал о ее злодействе. Понимаешь? Я один сейчас знаю, что там, на суде, вместо того, чтобы вынести справедливый приговор, совершили преступление. Насмеялись над самой системой магического правосудия, которому я поклялся служить! Проклятие, сидящее внутри тебя — единственное доказательство этому!..

Джуп, за минуту получившая внезапно больше ответов на свои вопросы, чем за весь день, ошарашенно молчала.

— То есть, проклятие, которое сидит во мне, — наконец промолвила она, — было создано дамой Эсфер для того, чтобы наказать ее пасынка, который лежит сейчас там, истекая кровью?

— Совершенно верно, — устало согласился Мимулус.

— И ты участвовал в этом? — в голосе Джуп послышалось возмущение.

— Мой наставник был одним из присяжных, — покорно отвечал мэтр Абревиль. — Я сопровождал его в качестве ассистента.

— Да какая разница?! Твой суд присяжных разрешил молочайной даме проклясть бедного… — тут Джуп запнулась, поскольку сообразила, что не знает, уместно ли называть невиновным того, о ком она ничего не знает.

— Именно, — Мимулус правильно истолковал ее внезапное молчание. — Он был виновен и суд вынес справедливый приговор. Но дама Эсфер, получив право привести приговор в исполнение, воспользовалась этим и сделала проклятие гораздо более сильным и губительным, чем полагалось. А затем расправилась с теми, кто заподозрил неладное. Именно эту ошибку я собираюсь исправить, и ничего сверх того!

— Я поняла, — сказала Джуп, перед тем некоторое время помолчав, да так осуждающе, что сам воздух, казалось, начал звенеть от напряжения. — Ты хочешь доказать вину молочайной дамы. А спасать жизнь пострадавшему от ее козней ты не хочешь. С твоей точки зрения, справедливость восстановится, даже если жертва не доживет до момента истины.

Мимулус, поначалу было обрадовавшийся тому, что Джунипер так быстро и верно во всем разобралась, слушал ее речь с возрастающей тревогой. Все указывало на то, что, обдумав исходные условия задачи, она пришла к совсем иному выводу, нежели сам мэтр Абревиль.

— …Ну так вот, Мимму, — говорила тем временем Джуп. — Я считаю, что грош цена справедливости, если она не спасает жизни по-настоящему. Ты сам сказал, что приговор не был таким жестоким, как проклятие, сотворенное дамой Эсфер. Подсудимому не полагалось погибнуть ни от магии, ни от когтей мерзких кошек. Следовательно, справедливо будет ему помочь. И я это сделаю, даже если проклятию это не понравится.

И, более не слушая возражений Мимулуса, она ринулась наружу, про себя повторяя: «Лишь бы не было поздно!» — они потратили столько драгоценного времени на пустопорожнюю болтовню!..

Не иначе как отчаяние придало мэтру Абревилю сил — он в три прыжка ухитрился обогнать Джунипер и преградил ей путь.

— Я согласен, так и быть! — торопливо воскликнул он. — Мы попытаемся ему помочь! Но, во имя всех магических сил — не прикасайся к нему! Я… я сам осмотрю тело и скажу, насколько он пострадал.