Ковыряла

Глава 24 Нагнуть город

Клан возмущённо шумит, и в этот момент в освещённый круг входит Каролина. Её и без того экзотичная внешность подчёркнута тем, что она в какой-то броне. Нечто вроде безовского экзоскелета, который защищает от повреждений и дополнительно усиливает, только более лёгкий и тонкий, сидящий по фигуре, визуально выделяя грудь. Что за штука? Никогда о такой не слышал. Где она её взяла? Зачем напялила?

— Выслушайте меня, свободные люди клана Чёрных Песков! — сказала она неожиданно громко. — Всё, что рассказал Скриптор, правда, и вы это знаете. Всегда знали, но гнали от себя эти мысли. И сейчас пошумите, поругаетесь — и забудете. Разве не так?

Невнятный гневный шум в ответ, но никто не кричит «нет», не обвиняет её во лжи.

— Я скажу вслух то, что вам не понравится. Скажу то, что боитесь сказать вы: город держит вас за яйца.

— А ты кто такая, чтобы нам тут предъявы выкатывать? — недовольно спросил Дербан.

— Меня зовут Каролина, я внешница, и я знаю, как вам помочь!

— А с каких, Креоном драных резонов, тебе помогать клану?

— Город настолько прогнил, что вся надежда только на вас! На свободных людей, которых не охолостили дышкой и не купили Средкой! Настоящих крутых парней, которые могут что-то изменить!

А вот это заявление клановым уже нравится. Хотя, как по мне, она их просто разводит. Вот и Дербан, я смотрю, выглядит скептически. Не покупается на дешёвые комплименты.

— Глотку драть все горазды, — качает головой прем. — Нам дофига чего не нравится в городе, но он даёт нам жратву, воду и электричество. Залупимся — обрежет, и нам кабзда. Мы, конечно, гоним бенз, растим картофан и ягоду, но этого слишком мало, чтобы прожить даже одному клану, а у остальных и того нет!

— Да, — ничуть не смутилась Каролина, — город поставил кланы в такие условия, что вы вынуждены терпеть любую несправедливость. Но всё изменилось со смертью Креона. Верховный, при всех его недостатках, заботился о городе и давал дышать кланам, а что сейчас? Город обрушил закупочную цену на вторичное железо!

— Если бы только цены, — признал Дербан, — они вообще перестали брать! На Окраину хоть не выезжай, девать потом некуда. Что-то из бытовухи выкупают по мелочи муниципалы, но это слёзы. А где нам токи брать?

Я вспомнил об остановленных фабриках и их заваленных продукцией складах, про которые говорил тот молодой пром, Ередим. Неудивительно, что они перестали покупать сырьё, что с ним делать-то?

— Вот видите? — подхватила Каролина. — Калидия решила задушить кланы! Она забирает ваших детей, чтобы делать из их голов брейнкластеры, и больше не позволяет вам забирать взамен детей из интеров! Эта неписаная, но важнейшая договорённость порушена! Что будет с кланами без пополнения? Через поколение вас просто не станет!

— И кто тогда будет привозить в город железо? — спросил Дербан.

— Калидии плевать, — заявила женщина, — она продалась Второму Городу!

— Это разве не байка?

— Второй город существует, Скриптор вам скажет.

— Это так, — подтвердил тот, — наш город убрал всю информацию о нём из сети, но об этом написано во множестве старых книг.

— Это они приказали Калидии убить Креона! — сказала, понизив голос, Каролина. — Она полностью во власти тамошних безумцев, который погубили свой город и хотят уничтожить наш! Она регулярно отправляет им дань!

— Да ладно, — не поверил прем, — даже если верить байкам про Второй город, никакая машина туда не доедет. Слишком далеко, заряда не хватит.

— У неё есть специальная большая леталка! Не верите? Я готова доказать! Через несколько дней она полетит над пустошами, как раз над вашим сектором! Предлагаю сбить её, чтобы не досталась врагу!

— Видел как-то леталку в городе, — покачал головой Дербан. — Из дробана её не ссадишь.

— Я привезла оружие, которым её можно достать. Покажу, как им пользоваться, это просто. Нужна только пара отважных ребят, которые доедут на мотах в нужную точку и выстрелят.

— И что это нам даст?

— Калидия больше не будет нужна Второму городу, а без поддержки оттуда она ничего не стоит. Вы сможете нагнуть город! Потребовать своё! Забрать то, что вам по праву причитается! Я помогу вам в этом! Видите броню на мне? Это один из первых образцов, но скоро таких будет много, и вы их получите! В таком костюме любой клановый сможет потягаться в силе с рендовым полисом и даже с безом!

— Вряд ли пацанам пойдут стальные сиськи, — хмыкнул Дербан.

Клановые заржали.

— Это женская модель, но есть и мужские…

— Да поняли мы, поняли, — отмахнулся он. — Ты, девка, прям так о кланах заботишься, что аж дым из стальной жопы. В этой штуке посрать-то хоть можно, или терпишь, пока говно из ушей не закапает? Поёшь красиво, но когда я слышу про бесплатный бордель, то сразу понимаю, что трахать буду не я, а меня. Такое железо стоит море токов, и если кто-то готов нам его отвалить, то спросит за него так, что не расплатишься. Неплохо провели вечер, народ, развлеклись, байки послушали, а теперь давайте расходиться. Вон, мазют уже в бочке догорел, луна встала, завтра новый день, дел дофига.

Дербан встал и пошёл в центр лагеря, за ним, переговариваясь, разбрелись остальные.

— Не повелись, — сказал Скриптор тихо.

— Чёртов прем, — ответила Карлина. — Они уже были у меня в кармане, а он всё испортил.

Я сижу за ржавым кузовом разобранной машины, меня им не видно.

— Я говорил, что он умный. Ты зря считаешь всех клановых тупыми дикарями.

— Исключение, подтверждающее правило. Я решу эту проблему.

Как ни странно, Козя пришла спать ко мне, в выделенный нам модуль-контейнер.

— Можно? — спросила она расстроенно.

— Конечно, — удивился я. — А что ты не у родителей?

— Выпроводили, представляешь? Чего-то они затевают этой ночью, а я мешаю. Прикинь, маму при любом упоминании тебя аж перекашивает! Я сказала, что мы просто друзья, что ты обо мне заботился, айдишку вон помог сделать, но, мне кажется, стало только хуже. Не знаю почему.

— Может, она типа ревнует? Что я как бы вместо неё о тебе позаботился, когда она забила?

— Не знаю, Тиган, — Козя рухнула на кровать, закинула руки за голову и уставилась в потолок. — Вот вроде нашла маму, как хотела. И даже папу нашла, двойной бонус. Но мне лучше не стало почему-то.

— Козявка, я ничего тебе не посоветую. У меня-то никаких родителей отродясь не было, — я прилёг рядом, девчонка придвинулась, коснулась плечом.

— Понимаешь, — сказала Козя мрачно, — я думала, что с мамой что-то случилось. Что она где-то заперта или типа того. Что она по мне скучает, переживает, только и думает, как я там, рвётся ко мне. А оказалось, что ей просто насрать. Она, конечно, теперь рассказывает, что не могла меня взять с собой, потому что опасно, её разыскивают, и что собиралась меня забрать, но всё время что-то мешало… Но я не верю. Она и не вспоминала, мне кажется. Они с отцом обсуждали всякое, а я подслушивала. Так вот, у неё, оказывается, был какой-то план, связанный с детьми, помнишь, я тебе про «детский сад», рассказывала? А потом мама разочаровалась в плане, и я стала не нужна. Знаешь, как обидно, когда не нужна собственной матери?

— Нет, — честно сказал я. — Не знаю. Я-то отродясь никому не нужен был. Разве что Таришке, да и той за токи.

— Да, конечно, — вздохнула Козя. — Ты прав. Я, наверное, зря сопли распустила. Просто… Так надеялась… Эх…

Девчонка упёрлась мне в плечо носом и тихо заплакала. Я осторожно высвободил руку, обнял её, притянул к себе, сказал смущённо:

— Ну ладно, что ты прям. Не реви. Обойдётся как-нибудь. Вот увидит мама, какая ты хорошая девочка, и поймёт, что ошибалась. Будет тебя любить и гордиться, как ненормальная.

— Врёшь, — мрачно сказала Козя. — Ты так не думаешь.

— А вот и не угадала. Ты правда умная, упёртая и вообще норм. Настоящая дро.

— И пролезаю в трубы?

— Слышала, да?

— Ага. Вот отец удивился, наверное!

— Да уж, представляю, — хмыкнул я. — Как он тебе?

— Не поняла пока. Мне нравится идея, что у меня есть отец, но, мне кажется, мы оба не знаем, что с этим делать.

— Я думаю, если вас оставить вдвоём, без матери, вы бы подружились. Он не такой… как она, — я пропустил пару пришедших в голову определений, потому что Каролина, какая она там ни есть, всё-таки Козина мама. Девчонке вряд ли было бы приятно услышать, что я про эту тётку думаю.

— Да, он вроде бы добрый, — согласилась Козябозя. — И в маму влюблён, вот она им и крутит как хочет. Никлай говорил, что мама была его начальницей, и папа до сих пор её слушается. Ещё ему правда нравятся кланы, это ведь он их придумал. Типа там, где он вырос, тоже были кланы и пустыня, вот и сделал улучшенную версию. А вот маме они просто зачем-то нужны… Слушай, Тиган…

— Что?

— Клановые же не швыркают дышку?

— Ну, не то чтобы совсем, — удивился вопросу я. — Те, которые в город мотаются, иногда употребляют, я видел. Если курево кончилось или с похмела. Но, конечно, не так как в низах. А чего ты вдруг вспомнила?

— У мамы в машине до Креоновой задницы дышки. Я видела, как она давала её клановым. Причём так, чтобы другие не видели. А когда заметила, что я смотрю, рассердилась и отправила спать сюда. «Вали, — сказала, — к своему говнючью позорному!» — Козя хихикнула и шмыгнула носом. — А ведь я и сама позорное говнючьё, до неё просто не дошло ещё.

— А может, дошло, и поэтому она так бесится, — предположил я. — Но это она зря. Я же больше не интик, а клановый техн.

— Я тоже в школу не вернусь, наверное, — сказала задумчиво Козя. — Не сейчас.

— А чего так?

— Хочу остаться с родителями. Они не против в целом. Отец так точно. Мама… Не знаю. Не уверена. Но я ведь только-только её нашла! Не могу же просто вернуться в город и жить дальше, как будто этого не случилось! — девчонка опять захлюпала носом.

— Не реви, — сказал я. — Всё будет норм. Сегодня криво вышло, ну так сюрприз же. Никто не ждал, что вы встретитесь. Завтра и ты поймёшь, чего тебе хочется, и родители твои тоже. Спи давай, утром разберёмся.

Утром нас разбудили крики и шум, прогремела пара выстрелов. Мы с Козей выскочили наружу и увидели, как по проезду тащат двух избитых в кровь клановых. Здоровенных, с силовой имплухой, но растерянных и не сопротивляющихся. Их волокли под руки, награждая пинками, под вопли «Према убили! Грыч и Хлебало грохнули према!»

— Что происходит? — спросил я Козю.

— Не знаю, — ответила она. — Но вряд ли что-то хорошее.

Когда через пару часов суета улеглась, мы узнали, что под утро двое клановых ввалились в модуль к прему и принялись его убивать. Голыми руками, что при наличии силового сета само по себе оружие. Дербан мужик неслабый, отбивался как мог, но Грыч и Хлебало были не в себе, силища пёрла так, словно у них сеты денерфнулись. В общем, забили према насмерть, хотя и сами огребли. На шум прибежали соседи, еле-еле скрутили их толпой. Хотели сразу грохнуть, но Дербана, сестра према, запретила. Послушались её не сразу, пришлось стрелять в воздух, но своего добилась, убийц заперли.

— Хочет выяснить, что случилось, — пояснил мне Шкворень. — Грыч и Хлебало ребята дурковатые, но против према ничего не имели. Все вообще без понятия, с чего вдруг такая байда. Дербана теперь, по всем понятиям, временный прем, ей кровь из носу надо понимать, что в клане за фигня.

— А сами эти двое что говорят? — спросил я.

— А ничего. Вырубились и валяются.

— Мне показалось, что, когда их тащили, они не втыкали, что происходит.

— Вот и я так думаю, — согласился Шкворень. — Срань какая-то. Я ребят знаю, если бы они на Дербана были в залупе, то орали бы на весь лагерь. Прийти ночью и молча грохнуть ну вообще не про них.

Весь день клан бурлил, никто ничего не делал, все обсуждали случившееся. Отчего-то самой главной версией стало, что убийцы связаны с городом. Они, мол, как раз на днях мотались на Средку, и там их подкупили городские, потому что в городе ненавидят кланы. Типа прем Дербан с его картофаном и самогонным бензом, мог обеспечить клану настоящую свободу, реально нагнуть город, вот его и грохнули. Поэтому надо за него отомстить, вломить городским как следует, чтобы знали!

К вечерней сходке народ уже накручен так, что дальше некуда, и Дербану, которая призывает всех не спешить и разобраться, практически не слушают. Клановые орут: «Нагнём город!» Они размахивают дробовиками, а многие уже с обеда поминают убитого према, поэтому страсти кипят. Только-только новоиспечённая временная премша добилась относительной тишины, как прибежал клановый с вестью, что Грыч и Хлебало сдохли. Кто-то влез в запертый модуль и вбил им большую отвёртку в глазницу. Сначала одному, потом другому, у которого в глазу она так и осталась.

— Это точно городские! — завопил кто-то. — Чтобы Грыч и Хлебало не смогли их сдать!

— Откуда тут городские, в Пустошах-то? — громко спросил Шкворень.

— Да вон, интик, например! — кричат в ответ.

— Точно, он же техн, мог дверь ломануть!

— И отвёртки у технов есть!

Мне стало очень-очень неуютно, Козя испуганно вцепилась мне в локоть и закричала, что была со мной весь день, но её никто не слушает.

К счастью, Дербана меня отстояла, но только потому, что для большинства клановых мелкий городской интик воспринимается фигурой настолько ничтожной, что на роль хладнокровного убийцы никак не тянет. Не вписываюсь в образ. Меня не оставляет неприятное ощущение, что сходкой кто-то умело дирижирует, а громкие реплики вбрасывают всё время одни и те же люди при поддержке нескольких сплочённых голосистых групп. Когда Козя в меня вцепилась и принялась изо всех силёнок защищать, рискуя влететь под раздачу, эти мутные ребята сразу заорали: «Да ну нафиг, это же интик, говнючьё позорное! Стопудово городские кого-то из наших подкупили!»

Увы, Дербана не отстояла себя. Под громкие выкрики всё тех же активных парней: «Нафиг бабу из премов! Хотите быть как Синие?» её прокатили, не утвердив даже как временную. Премом стал один из голосистых, потому что за него громче всех орали.

Сходка закончилась скандированием «Наг-нём го-род! Наг-нём го-род!».

— Валить тебе надо, — сказал Шкворень, подойдя после собрания. — Дербана велела отвезти, я всё равно в город собирался.

— Она ведь уже не прем? — спросил я растерянно.

— Оно так, — кивнул клановый, — но за Гвоздя, нового према, орали самые никчёмные придурки, да и сам он тот ещё мудила. Понять не могу, как так вышло, что его выбрали! Все же знают, какое он чмо! Так что я бы на твоём месте Дербану послушал, она хоть и баба, но умная. Они с покойным премом вместе кланом рулили, жаль, что её прокатили, теперь один Креон знает, что с кланом будет. Так что, поедешь?

— Меня в городе корпа грохнет, — сказал я мрачно.

— Да может, и не грохнет, — успокоил Шкворень. — Заныкайся где-то, пересиди. А вот у нас такой накат на город пошёл, что тебе, городскому, может чисто за компанию прилететь.

— А что, техн, типа, клану уже не нужен?

— Техн всегда пригодится, — кивнул Шкворень, — но это Дербан понимал, ну и сестра его, а теперь власть, вишь ты, сменилась. Тут уже и на меня косо посматривают, мол «не много ли Шкворень на Средке трётся? А не купили ли его городские?» А за тебя сказать теперь вообще некому, грохнут и всё. Чисто по пьяни, хлоп — и мозги долой. За то, что городской, и потому что чужак, за чужака не спросят. Так-то дело твоё, но реально советую.

— Ладно, — нехотя согласился я. — На моте?

— Не, тут тебе повезло, — заржал Шкворень. — На машине еду. Отвезти кой-чего надо. Учти, вернусь сюда не скоро, а никто кроме меня тебя не возьмёт. С городскими типа зашквар кататься.

— Да еду, сказал же…

Козя решила остаться.

— Мама, папа… — отводя глаза сказала она. — Не могу сейчас уехать. Опять потеряю, как потом искать? Ко мне тут претензий нет, я формально в клане и вообще девчонка, девчонкам не предъявляют. Ты там береги себя, ладно?

— Конечно, — кивнул я. — Буду сидеть у Никлая, кота гладить, лекции слушать. Я у него, походу, один «внеклассник» остался, придётся терпеть. Он мне свою еду, я ему свои уши. Взаимовыгодно.

— Точно, — фыркнула Козя. — Ты, Тиган, главное не пропадай, ладно? Ты у меня один реальный дро, не хочу тебя потерять. Не думаю, что вся эта байда надолго, так что скоро увидимся, да?

— Конечно увидимся, Козябозя.

Мы обнялись и разбежались — девчонка к маме, а я к машине.

— Мне это «нагнём город» до Креоновых мудей, — кричит, перекрывая свист ветра и шум колёс Шкворень.

Машина летит по ночным пустошам на бешеной скорости, но он почти не смотрит на дорогу, держит руль одной рукой, второй жестикулирует, повернувшись ко мне.

— Я кручу клановые макли на Средке, — продолжает он. — Железо туда, всякое оттуда. Заказы беру на оборудование. Кому-то нужен мощный комп для левого подключения? Говно вопрос, ребята на Окраине найдут, снимут, завернут, привезут, только токи неси. Детали кондеев, экраны видеостен, лифтовые моторы, да хоть лифт целиком! У нас даже вершковые техны отовариваются, это быстрее и дешевле, чем у промов новое заказать. Да и качество у дотуманного железа выше, нынешнее уже не то, экономят на всём. И нафига мне город «нагибать»? Это же наш заработок! Ну да, сейчас есть затоварка, но по сырью, оно дешёвое, оптуха, на вес. Чота промы тормознули закупки, рынок переполнился, цены упали. Но по комплектухе спрос стабильный, потому что в городе постоянно всё ломается. Рассказывают, строили во время Тумана наскоряк, торопились поднять повыше, железо ставили абы какое, да и лет уже дофигища прошло, ресурс на последних крохах. Ты знаешь, ты же техн…

— Да, конечно, — кричу в ответ я.

— Так что тут цены держатся, нормально так поднимаем. То есть поднимали, — сердито махнул рукой Шкворень. — Теперь уже не знаю, как будет. Гвоздь тупо за драку, не торговать, а отнимать. Дебил! Ну чота отнимем, а дальше что? Нового-то взять негде! Всего день прошёл, а он уже все ту фигню, что Дербан понаделал, сворачивает. Типа «нафига нам эта автономия, нагнём город, всё за так иметь будем!» Только бенз ему нравится, велел по бутылкам разливать. Креон его знает, нафига, пить-то не годится, хотя некоторые долбни пробовали. Какое-то тупое говно новый прем затеял, не иначе.

Когда влетели на Средку, Шкворень спросил:

— Заскочишь в бар? Налью тебе на прощание.

— Лучше пожрал бы, — признался я. — Со всей этой фигней в столовку так и не попал, жрать хочу дичайше.

— Да, закажем тебе бутеров, без проблем. Криво с тобой вышло, вроде сами позвали и вроде сами выгнали. Извини.

— Да я понимаю, при таких-то раскладах…

— Ничего, не ссы, не так всё плохо. Сейчас народ должен быть в баре, я перетру с нормальными дро из других кланов, может, кому техн позарез нужен.

— Буду благодарен! — воспрял я. Сидеть у Никлая, в отключённую видеостенку пыриться — так себе расклад.

В мотобаре «Третье колесо» реально толпа народу. Ни разу столько не видел. Все поддатые (что неудивительно, время уже к утру), шумные и какие-то злые, что ли. Клановые мне всегда казались такими типа на расслабоне — выпить, пошуметь, погонять на мотах. Побарагозить — да, любят, но без жести, больше прикалываются и понты колотят. А сейчас прямо реально на каком-то напряге все. Спорят, ругаются, глядят недобро. То же ощущение, что было в клане. Как и не уезжал.

— Пожри, — заказал мне бутеров и газировки Шкворень, — я пробегусь по народу, поспрашиваю насчёт техна в клан.

Я сижу, стараюсь не отсвечивать, запихиваю в себя жратву. Неплохо тут кормят, никакого картофана и компота. За токи на Средке вообще можно норм пожрать. В клановой столовке не то.

Грохнул отлетевший стул, на стол упала широкая тень. Механ, клановый арбер.

— Пошли, Ковыряла, — стальная рука лежит у меня не плече. — Там тебя ждут.

И пальцем показал. Через окно вижу машину и возле неё силовики корпы и тот смотрящий, что мне за «мясо» предъявлял.

— Чот не хочется, — ответил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Да насрать, что там тебе хочется. За тебя реальные токи дают. Встал и пошёл. Дёрнешься — кости поломаю.

Рука сжимается у меня на плече. Больно!

— Механ, чо за нафиг? — Шкворень вернулся.

— Распродажа говнючья, — ответил тот спокойно. — Сливаем, пока есть кому.

— Это клановая территория! Сдавать не по понятиям!

— Он городской. Городские нам теперь никто. Нагнём город!

— Нагнём город! — подхватили несколько пьяных голосов рядом.

— Это мой дро, — сказал Шкворень твёрдо. — Я его пригласил.

— У тебе есть дро среди городских? — спросил Механ.

— Это бизнес, арбер. Ты тоже крутишь макли с городом. Или хочешь предъявить?

— Нет, — сдал назад Механ. — Не хочу. Не время нам промеж собой сраться. Не настолько за него много дают. Но с корпой разруливай сам!

— Пошли, — сказал мне сквозь зубы Шкворень и повёл, придерживая за локоть, на парковку. — Будем проходить мимо машины, запрыгивай внутрь. Понял?

Я кивнул.

Клановый вывел меня из бара и пошёл как бы в сторону краймовых, но так, чтобы машина, на которой мы приехали, оказалась по дороге.

Пикнул замок, двери открылись.

— Давай! — толкнул он меня внутрь.

Я торопливо запрыгнул в салон, а вот Шкворень не торопясь подошёл, показал корпе неприличный жест и сел с достоинством. Курящие на парковке клановые довольно заржали, и, когда краймовые двинулись к нам, как бы случайно встали на их пути. Те прикинули соотношение сил, вернулись к своей тачке и сели в неё.

— Наехать здесь они зассут, — сказал Шкворень. — Но сядут на хвост и не отпустят. Я с ними бодаться не нанимался, так что решай, куда тебе надо. Довезу, но дальше сам за себя.

Первый порыв был ехать к Никлаю, но почти сразу сообразил, что корпа просто припрётся туда за мной и вытащит за шиворот. Ещё и кота обидят, уроды.

— Не тормози, дро, — поторопил меня Шкворень.

— Поехали, — решился я. — Вон туда и направо. Тут недалеко.