Ковыряла

Глава 12 Кадровый вопрос

— Как это может быть? — поразился я. — Ведь Чёрный Туман был…

— Давно, да, — кивнул Никлай, довольно улыбаясь. — Но старина Креон умел мотивировать приглашённых специалистов. Например, долгой продуктивной жизнью, лишённой отвратительных минусов старения. Великий был человек. Мы с ним не очень хорошо расстались, но мне жаль, что его больше нет.

— Креоново семя, так вы внешник! — дошло до меня внезапно.

— Долго же ты думал! — засмеялся учитель. — В момент кризиса Верховный Владетель, поняв, что кадровых ресурсов города не хватает, нанял множество экспертов, благо, было чем заплатить. Мало кто откажется существенно продлить себе жизнь, даже если ради этого надо как следует поработать, так что желающих хватало, сложнее было отобрать тех, кто имеет реальные компетенции. Я имел. Работал в одной частной компании, занимающейся… скажем так, стимуляцией прогресса отсталых социумов. Отвечал как раз за механизмы экстренной социальной адаптации к ускоренным изменениям технологического базиса общества. Компания коммерческая, всё ради прибыли, фантазии минимум, развернуться было особо негде, ну и корпоративные интриги, опять же. Была там одна… Джулиана. Так и норовила подсидеть и занять моё место. Красивая тётка и специалист неплохой, но характер… В общем, когда на меня вышли хэдхантеры, я как раз подумывал о смене нанимателя. Предложение Креона было идеальным, как по вознаграждению, так и по условиям. Город, в силу своей изоляции от внешних воздействий, высокой локальной связности общества и гиперцентрализации управления, представлял собой идеальный полигон для экспериментов в области радикального социоконструирования. Был конкурс с защитой проектов, и мой «технокоммунизм» понравился Креону больше всех. Второе место заняла Каролина, она стала моим заместителем и помощницей. Подозреваю, как раз потому, что наши взгляды довольно сильно отличались, а Креон, как все абсолютисты, любил выстраивать системы кадровых противовесов.

— Вы всё это придумали? — уточнил я. — Ренд, Средку и так далее?

— Не совсем так. Ренд был технической необходимостью, Средка — экономической, их реализацией занимались профильные специалисты. Я же придумал устройство общества, в которое вписались все эти механизмы. Общество ренда, низов, верхов, Средки, кланов и крайма. Идеальный социум полной личной свободы и гарантированного дохода при сохранении управляемости и продуктивности. Не думаю, что где-то кому-то удалось реализовать эти принципы настолько полно. Меня настолько увлекла эта задача, что, когда она была полностью реализована и мои услуги перестали быть нужны, я решил остаться и наблюдать за динамикой модели. Креон честно расплатился, так что моя новая продолжительность жизни позволяет промониторить даже достаточно длительные исторические процессы. Я тебя, кажется, перегрузил информацией. Тебе надо это переварить, а мне надо идти к ученикам.

Нельзя сказать, что рассказанное меня как-то сильно шокировало. В конце концов, историю «Креон и призвание внешников» слышали все, она входит в обязательный интернатовский курс начальной школы. То, что Никлай из их числа, тоже догадаться было несложно, если бы мне в принципе пришла в голову идея думать в эту сторону. Просто мне и без того хватает, чем заморочиться. Внешник и внешник, подумаешь. Про них дофига всего брешут, но скорее всего, они не сильно отличаются от нас, просто жили не в городе и нахватались всякого. Ну а про все эти «устройства общества» я, честно сказать, почти ничего не понял, кроме того, что весь нынешний расклад вроде как придумал Никлай ещё при Чёрном Тумане. Да какая, нафиг, разница, кто его придумал? Он уже есть, я при нём родился и при нём помру, а значит, надо выкинуть из головы всю лишнюю хрень и думать, как разрулить текущие напряги.

— Ковыряла, а Ковыряла! — ну вот, ещё и эти.

В переулке возле школы меня поджидают ребята из Таришкиной корпы. Впереди — тот парень, который получил от меня токи. Эх, знать бы расклад, меньше бы дал. Ему бы и половины за глаза хватило. Погорячился, бывает.

— Чего надо? — спросил я неприветливо.

Шокер в кармане, но не похоже, что они полезут в драку. Не те выражения на рожах.

— Ты слыхал, Хутера нашли.

— Нет, мне пофиг.

— Со Средки упал, разбился в сопли.

— Как неосторожно. Смотреть надо, куда лезешь.

— Он связан был.

— Тем более. От меня-то чего надо?

— Ты не хочешь, ну… премом нашим стать? Вместо него?

— Нафига? — удивился я.

— Ну, ты крутой. У тебя токи есть. Тебя на низах знают.

— Нет, мне это нафига?

— А ты разве не хочешь премом быть? Мы для тебя будем делать всякое.

— Что именно?

— Ну… Тусоваться вместе.

— Вот ты… Как там тебя?

— Ирпень.

— Ты, Ирпень, что умеешь?

— Умею? В каком смысле?

— Ясно. Вопрос снимается. То есть для вас прем — тот, кто даёт вам токи, за то, что вы с ним тусуетесь?

— А как ещё? — искренне удивился парень. — Ну, мы для Хутера за жратвой в автомат бегали, дышку ему отдавали…

— Не швыркаю.

— А ещё у нас девчонки в корпе есть! Таришка-то твоя всё, а Лимаша, девчонка Хутера, не против, мы спрашивали. Она всякое умеет, Хутер рассказывал. А если не нравится, то есть другие. Токов им подкинешь чуток и того…

— Не интересует, — отмахнулся я.

— Ну хоть свет нам включи! — крикнул мне вслед Ирпень, но я даже не обернулся.

Уверен, они радовались, когда их прем Таришку продал, а некоторые и помогали вязать. Надеялись погулять на эти токи, но он бы их всё равно кинул. Говно, а не корпа. Впрочем, на низах почти все такие.

На этот раз клановым хватило ума не припереться к «Шлокоблоку» на мотах. Нехарактерно разумное поведение, я думал, они ещё долго будут понты колотить. То ли клановый прем им ума вставил, то ли сильно припёрло.

— Ковыряла, алё! — окликнул меня негромко Шкворень. — Подь сюды, перетереть надо. Да не ссы, я один сегодня.

— Чего? Вы уже нарисовались не сотрёшь…

— Да не лезь ты в залупу! Ну, тупанули мальца, чо такого-то? Со всеми бывает. Прем сказал, что мы дебилы тупорылые, велел извиниться и сказать, что больше не повторится. Так что я того, извиняюсь.

— Всё? Извинился? Я пошёл тогда.

— Ну что ты такой душный, Ковыряла? Мы же тебе норм токов предложили, клан с пустыми карманами останется реально! Да любой ломщик бы уже бегом бежал быстрее мота!

— Так чего вы не идёте к «любому ломщику»? Пусть бежит.

— Дык никто не знает, как это дельце провернуть, мы спрашивали, — признался Шкворень.

— А, так вы ещё и спрашивали…

— Да Креонова срань, Ковыряла, что тебе опять не так?

— Шкворень, я согласился вам помочь только потому, что никто не должен был связать это со мной. А теперь прикинь: вы «спрашивали», кто может это сделать, все вас послали, но запомнили. Теперь представим, что всё получилось. Поднимается кипиш, ищут виноватых, и кто-то тут же вспоминает: «Ха, а ведь клан Чёрных песков на днях искал, кто бы для них это сделал! Не иначе, нашёл».

— И чо? — пожал плечами Шкворень. — Пусть думают что хотят, мы-то уже давно в Пустошах, и что наше, то навсегда наше! Пусть лизнут Креоново очко, городские!

— Вы-то да. Но кто-нибудь непременно подумает: «И кто бы такой мог им помочь? А вот, кстати, не так давно они при всём параде, толпой на мотах подваливали к одному ломщику… Как там его? Ковыряла? А не он ли это был?» Вот о чём я толкую, дро. Меня с вами на раз теперь свяжут. В полисах не только тупые кибы с отключённой башкой, есть кому сложить два и два. Вы в Пустошах бухаете и радуетесь, а меня в это время тащат в штрафной ренд, а то и в разборку, смотря кому попадёшься. Оно мне надо? Никакие токи того не стоят.

— Ну да, тут мы мальца не додумали, — почесал башку Шкворень. — Но ты нас послал, а нам надо — аж зарез. Ну хочешь, больше токов дадим? Прем сказал, что готов подвинуться, докинуть из резервных.

— Два кило.

— Фига? Ты головой не бился, Ковыряла?

— Два кило, сразу по факту. Никаких «потом» и никаких «частями». Получили — расплатились. Полкило авансом.

— Слышь, клан с голой жопой останется вообще! Совесть имей!

— А если я откажусь? Клана вообще не станет, так?

— Дофига лишнего знаешь, однако.

— Я интик, нам можно. Так что лучше, клан без токов или токи без клана?

— Креоновы мудя… Ладно, ща према наберу.

— Скажи сразу, что мне кроме токов нужно будет кое-что ещё.

— Да ну нафиг, Ковыряла! Нельзя же так!

— Ещё как можно. Во-первых, вы делаете всё строго так, как я скажу, никакой сраной инициативы.

— Ну что ты сразу…

— Не обсуждается! Во-вторых, мне нужен доступ на Окраину.

— Так там, вроде, стены нет, заходи, кто хочешь…

— Шкворень, не втирай мне. Прекрасно знаешь, что низовому там мигом башку оторвут. Поэтому мне нужен доступ от лица вашего клана, с сопровождением.

— Только на наш сектор! За остальных мы не ответим.

— Сойдёт. Звони прему.

К счастью, в кланах не все такие долбни, как Шкворень. Прем сразу вдуплил расклад и торговаться не пытался. Да, я заломил цену, но варианта «походить по рынку, поторговаться» у них нет. Их уже все послали, и деваться некуда. И я бы послал, потому что опасно дичайше. Но тогда Таришка пойдёт на «мясо».

— Неужто токи принёс? — спросил Марим.

— Ещё полкило.

— Пока все не соберёшь, не отпустим девку. Вершок уже напоминал о себе, кидок его не обрадует.

— Я понимаю. Просто подтверждаю, что не сольюсь. И хочу ещё раз увидеться.

— Что, неужели девка настолько хороша? — засмеялся Марим. — Ну ладно вершок, у них денег до Креоновой задницы, но чтобы низовой ломщик столько токов отвалил? Может, самому попробовать?

— Урою, — пообещал я серьёзно.

— Ой, как страшно! — рассмеялся краймовый. — Ладно, ладно, шучу. Меня это говно не заводит, я больше по мапам. Пошли, отведу тебя к девке. За полкило не жалко, можешь ей даже вдуть по-быстрому, ребята отвернутся. Правда, не обещаю, что не будут подсматривать… Ну, всем же интересно, чего там такого на два килотока, не поперёк же?

— А нельзя вершку какую-нибудь другую девку подсунуть? — спросил я по дороге. — Может, он не заметит разницы?

— Обычно «мясоедам» боль-мень поровну, кого дербанить, — пояснил Марим. — Орут-то все одинаково, а рожу и прочее они обычно в первую очередь в негодность приводят. Лупят почём зря, кровь, сопли…. Штырит их с этого как с наркоты, нормальному не понять. Так что насчёт внешности как правило особых претензий нет. Ну, разве что некоторых конкретно прёт по рыженьким, но кого по ним не прёт? Рыжие в «мясо» редко попадают, их вообще мало, так что ценник сразу на десять умножаем. Особенно за безвозвратную порчу товара, с этим у нас вообще строго: поломал — плати! А то не напасёшься так-то… Это я к чему? Да. Бывают исключения, которым вот прям конкретную девку вынь да положь. И пофиг, сколько это стоит. Почему? Да кто ж их, извращуг, поймёт? Может, похожа на кого из ихних. Вершковую-то бабу он тронуть не может, у них свои там понятия в башнях, ну вот и высматривает на Средке похожую. Будет твоей подружке соски прижигать, а воображать, что той. Вершки все долбанутые. Видал бы ты, что они вытворяют! Вот, например…

Пока дошли до того склада, где держат Таришку, Марим успел меня посвятить в такие подробности «мясного» бизнеса, что чуть не вывернуло. Грохнуть его хотелось неимоверно, но это бы ничем никому не помогло. Пока есть вершки, готовые платить, вместо одного Марима встанет другой, и только. Один плюс, этот рассказ укрепил во мне решимость выкупить девчонку, несмотря на абсурдную цену. Так-то я понимаю, что мы друг другу постольку-поскольку: я ей давал токи, она грела мне койку и украшала интерьер. Замену найти несложно, да хоть вон девку покойного Хутера прикормить, она только рада будет. Фигурка чуть похуже, но тоже ничего. Да мало ли симпотных девчонок на низах? Помаши токами, отбою не будет. Даже рыжую найти можно, почему нет? Если бы Таришка просто меня бортанула и ушла, я бы, наверное, даже почти не расстроился. Дело житейское. Но как представлю, что с ней будут вытворять всё то, о чём мне Марим рассказывал… Нет, не могу. Да, хочется сжечь бордель, грохнуть всю их корпу, и взорвать нафиг вершковые башни, но реально я могу только попробовать выкупить Таришку. Этим и займусь.

— Мне страшно, Тиган! — сказала она. — Даже дышка не вставляет, так страшно!

Так-то Таришка девчонка не ссыкливая, отвязная и весёлая, но сейчас вцепилась в меня и рыдает.

— Я бы, наверное, со Средки скинулась, лишь бы не в «мясо»! Но тут окна заделаны.

— Не надо скидываться, я тебя вытащу.

— Правда вытащишь, Тиган?

— Слово. Уже завтра будешь свободна.

— Я верю тебе… Наверное. Но мне всё равно очень страшно!

«Ты мне нужна сегодня ночью».

«Какое-то неприличное предложение. Тиган, это ты?» — написала в ответ Козя.

«А кто ещё может писать тебе на левый комм? Надеюсь, ты не раздаёшь его поинт своим многочисленным поклонникам?»

«Кому? А, издеваешься, понятно. Нет, никому».

«Вот и умничка».

«Что нужно сделать?»

«То же, что в прошлый раз. Кое-куда залезть, кое-что открыть».

«Вентиляция?»

«Ты догадалась!»

«То, что я тощая и мелкая, моё единственное достоинство?»

«Ещё у тебя глаза красивые».

«Правда? Или опять издеваешься?»

«Честное слово».

«Пойду пыриться в зеркало и моргать».

«Лучше поспи, а то уснёшь в вентканале и разбудишь храпом весь… разбудишь, в общем».

«Я не храплю!!!»

«Откуда тебе знать? Ты же одна спишь. Когда храпишь, себя не слышишь».

«Ладно, попробую заснуть. Но вряд ли получится, я теперь вся на нервах!»

Я тоже не образец душевного спокойствия сегодня, откровения Марима и тихая истерика Таришки выбили меня из колеи. Если нынешнее устройство города и правда придумал Никлай, то ему стоило подумать получше. Уснуть мне это не помешало. Ночью понадобится свежая голова, ловкие руки и весь возможный запас удачи.

Сообщения в комме Козя не читает, так что пришлось подняться на этаж, открыть дверь (ей стоит получше изучить устройство дверных замков), зайти и обнаружить девчонку в кровати. Спящая выглядит совсем ребёнком, которому место в интере. Не будь такой страшненькой, это можно было бы использовать, но с чёрной физиономией и причёской из плетёных червей Козявка с контингентом никак не сольётся.

— Просыпайся!

— Ах! Ой! Как? Ты…

— Включи звук на комме. Я не смог до тебя достучаться.

— Уф, я всё-таки уснула, значит.

— И довольно крепко.

— Ну и как?

— Что?

— Я храплю?

— При мне ты этого не делала.

— То-то же! А как ты вошёл?.. Ну да, туплю. Ты же ломщик, — Козябозя широко зевнула, показав ровные и очень белые зубы.

— Вот кофе, — подал я ей стакан.

— Ох, спасибо! Мне не помешает.

— И конфеты.

— Ух ты, средочные! Ты меня балуешь!

— Только не увлекайся.

— Почему?

— Растолстеешь и застрянешь в вентканале.

— Ну да, ну да, и меня сожрут пегли. Слышала уже. Не смешно.

— Зато вкусно. Перед откормленной конфетами девчонкой никакая пегля не устоит.

— Тьфу на тебя. Ты со мной как с маленькой! А я просто худая и рост небольшой.

— Разве не это называется «маленькая»?

— Нет, это называется «мелкая». Тиган, я не ребёнок. Не надо со мной как с ребёнком. Я уже два года живу одна, я отвечаю за свою жизнь и могу принимать решения. Например, лезть для тебя в вентиляцию, хотя ужасно боюсь застрять. А ещё боюсь, что это крайм, и меня на нём прихватят, а у меня даже айдишки нет. Это же будет крайм, да?

— И ещё какой, — честно признался я. — Спереть дисплей из «консервы» просто мелкая шалость, а вот сегодня если спалят, то реально жопа.

— Такой крутой крайм?

— Крутейший. Как Верховной Калидии в лапшу насрать.

— Вау.

— Ещё полчаса как можно отказаться. Потом нет. Если зассала, то лучше скажи сейчас.

— Ссыкотно, — призналась Козя. — Но я с тобой. Отвернись, оденусь.

— Во что-нибудь, чего не жалко, — предупредил я, отворачиваясь. — Скорее всего, одежду потом придётся выкинуть.

На фоне неоновой подсветки модуля переодевающаяся девчонка отражается в сломанном экране видеостены, так что я подсматриваю. Не потому чтобы, а просто смотреть тут больше не на что. Худющая — страсть. Всё должно получиться.

— Готова, — сказала Козя. — Идём?

— У нас есть ещё минут двадцать. Давай покажу, как дверь правильно блокировать. А то у тебя штатная блокировка, смех и позор. Открывается в три секунды. Надо принудительно отключать привод стопора.

— И что, тогда даже ты открыть не сможешь?

— Ну, это уже перебор, — рассмеялся я. — Должен же кто-то проверять, не храпишь ли ты.

Клановым, похоже, действительно вставили изрядный пистон, потому что они сделали ровно так, как я сказал, а не как обычно. Никаких мотов в клановой подсветке, кожаных курток с эмблемами, музыки, воплей и прочих характерных приколов. Правда, дымящиеся самокрутки в зубах всё равно выдают обитателей Пустошей всем, у кого есть глаза и нос. Клановые не швыркают, а курят какую-то дрянь, которую растят сами. Говорят, по действию похоже на дышку, только воняет отвратительно. Ну хоть машину нашли неприметную и вместительную — большой микроавтобус. Судя по отсутствию агрессивной росписи, они его просто спёрли.

Клановых трое. Шкворень и ещё пара незнакомых.

— Привет, Ко…

Я ткнул его в пузо, несильно, но вразумляюще.

— Ты чо? — изумился клановый.

— Ну да, назови меня тут погромче, чтобы уж точно никто не сомневался потом.

— А, ну да, — почесал башку Шкворень, — тупанул опять. Прости. А это что за милипиздрявка?

— Ты как меня назвал? — засопела Козя.

— Не твоё дело, — оборвал я. — Машина пусть стоит здесь. Ты пойдёшь за нами и будешь ждать, где я покажу. Когда я их выведу, метнёшься за тачкой. Доступно?

— Ишь, раскомандовался! — пробурчал клановый, но спорить не стал.

Прошли, свернули, свернули ещё раз. Туман, редкий неон, темнота, много мусора, призрачное сияние Средки далеко вверху. Типичные низы. Камер тут нет, я проверил. То есть до того, как я проверил, были, а теперь нет. Их заменят, но не сразу, на низах кибы-техны работают неспешно, потому что всем насрать.

— Вон та дверь, видишь? — показал я Шкворню. — Через неё будем уходить. До тех пор стой и жди.

— Долго?

— Как получится. Мне, знаешь, там зависать тоже никакого интереса нет, но не всё от меня зависит.

— Как скажешь, — пожал плечами клановый и вытащил из кармана очередную самокрутку.

Говорить ему, чтобы не курил, бесполезно, всё равно будет, так что я даже заикаться не стал. И так всем будет ясно, что без кланов не обошлось. Кому ещё это нужно-то?

Мы с Козей, попетляв по переулкам, добрались до входа в заброшенный кондоминиум. Не «консерва», а именно «брошенка», то есть там никто не живёт, а всё ценное из оборудования открутили и растащили «разборны́е» типа Кери, чтобы оттащить на Барахолку и обменять там на всякое. В холле нагажено, засыпано мусором и дичайше воняет, но выше уже дышать можно.

— Фу, мерзость, — сказала тихо Козя. — Я думала, мой «восемнадцатый» дыра, но это уже прям дырка в заднице. Зачем нам сюда? Тут же ничего нет, всё скраймили.

Она заглянула в раскрытую дверь модуля и показала на пустые гнёзда в стенах там, где были видеостенка, кондей, переговорник, замок-сканер, водяной фильтр и прочее. Из дыр в стенах торчат провода, работает только часть неоновой подсветки, потому что её на низах как грязи и она ничего не стоит.

— Нам не сюда, нам на крышу. Пошли быстрей, а то у клановых терпения не дофига. Не хочу проверять, что им придёт в головы со скуки.

— А зачем тебе клановые?

— Это представители заказчика.

— Мы что-то скраймим для кланов?

— Угу. Что-то.

— А разве с ними вообще можно иметь дело? Рассказывают про них всякое…

— Брешут, в основном, — сказал я, открывая дверь лифтовой. — Кланы не без закидонов, но всё не так страшно. Договоры соблюдают, за работу платят щедро. Не парься, это не твоя проблема.

— Ну да, я просто должна пролезть в вентканал. Как дрессированная пегля. Угу.

— А ещё должна открыть дверь. Пеглю так не натаскаешь.

— Ну спасибо. Я всё-таки чем-то лучше пегли!

— Ну да, у тебя глаза красивые, я же говорил.

— Я смотрела. Глаза как глаза.

— Чёрные. Большие. Необычно. Так, готово, входим.

Несмотря на запертую дверь, оборудование лифтовой кто-то скраймил. Один мотор с редуктором стоит — он дофига весит, его просто так не вытащишь. Мы вылезли через окошко на крышу, дошли до её края.

— Нам туда, — я показал на кабельную ферму.

Узкая решетчатая конструкция крепится одним концом здесь, а другого в темноте и в тумане не видно. Этакий «путь в никуда над бездной». Под нами восемь этажей кондоминиума, впереди идущий под углом верх мостик, вовсе не предназначенный для хождения. Просто ажурная конструкция из тонких металлических труб, внутри которой идут короба для кабельных сборок.

— В смысле «туда»? — голос Кози дрогнул.

— Надо пройти по трубам вверх. Отсюда не видно, но там другая крыша, она-то нам и нужна. Ты что, не только тесноты, но и высоты боишься?

— Я не боюсь высоты! — дрожащим голосом сказала девчонка.

— Ну и прекрасно…

— Я боюсь упасть!

— Я тут уже лазил, правда, в другую сторону… Нормально, выдерживает, даже почти не качается. А ты вообще ничего не весишь, было б о чём говорить.

— А если я оступлюсь? Трубы тонкие!

— Схватишься за что-нибудь и обратно влезешь. На короба только не наступай, они пластиковые и гнутся.

— Ещё и гнутся?!!

— Только короба. Не наступай на них, и всё.

— Да, конечно! Всего лишь не наступать! Какая фигня…

— Козя.

— Что?

— Сливаться поздняк. Я уже подписал клановых, мы по уши в этом крайме. И без тебя я внутрь не влезу. Раньше пролезал, но теперь никак. Так что соберись и пошли. Смотри куда наступаешь, не смотри вниз…

— У меня ноги внизу! Как я могу смотреть, куда наступаю, но не смотреть вниз? — Козя ухитряется орать на меня шёпотом.

— Кончай истерику! Жопку в кулачок и пошла!

Девчонка осторожно поставила ногу на стык несущих труб, аккуратно перенесла на неё вес, побалансировала, поставила вторую, постояла, сделала шаг, ещё один… Конструкция скрипнула, качнулась, Козя, взвизгнув, упала на колени, вцепилась руками в арматуру и застыла, тихо попискивая от ужаса.

— Чего ты зависла? Выдержит тебя эта штука, не таких выдерживала! Вперёд, нам надо до полуночного обхода быть внутри!

— Я не могу! Я просто не могу!

— Не смотри вниз!

— Я вообще не смотрю! Я зажмурилась!

— Отпусти руки и встань.

— Не могу! Прости, Тиган, вот вообще не могу! Что хочешь делай!

— Что хочу, значит? Вот вообще всё?

— Эй, ты что задумал?

Я встал на ферму, примерился и отвесил Козе по тощей заднице изрядного пенделя.