Костоправ. Книга 3

Глава 25

Весенний ветер трепал мои перья, пока я парил над Гилимом. Город расстилался подо мной мозаикой из черепичных крыш и извилистых улиц. Величественные статуи Безликих возвышались над столицей немыми стражами.

С высоты птичьего полёта Гилим выглядел иначе, и мне понадобилось время, чтобы отыскать цель — заброшенный квартал. Здесь время словно остановилось: те же обветшалые здания с провалившимися крышами, те же пустые глазницы окон. Наконец я различил знакомую улочку, зажатую между двумя полуразрушенными домами — мрачную и неприветливую.

В тупике притаился покосившийся барак, из дымохода которого вился тонкий дымок. Ставни были распахнуты настежь, приглашая весенний воздух в убогое жилище. Я сложил крылья, спланировал вниз и уже через несколько секунд достиг окна.

Внутри, за столом, сидел молодой человек, склонившийся над миской с какой-то похлёбкой. Я испытал облегчение — это был Сарзон. Он продолжал есть, не обращая на меня никакого внимания.

Я постучал клювом по рассохшемуся дереву оконной рамы. Звук получился глухой, но достаточно громкий. Сарзон оторвался от своей трапезы и недоуменно уставился на меня. Я впорхнул внутрь и, едва коснувшись пола, начал трансформироваться: перья втягивались в кожу, кости удлинялись и перестраивались, возвращая мне человеческий облик.

Сарзон вскрикнул и отшатнулся так резко, что упал назад, опрокинув табурет под собой. В мгновение ока он оказался на ногах, выхватив из-за пояса кинжал. Лезвие дрожало в его руке, нацеленное мне в грудь. Я поднял ладони в примирительном жесте:

— Тише, Сарзон, это я, Эйдан.

В тусклом свете, проникающем сквозь окно, я видел, как расширились его глаза, как дрогнули губы. Наконец он выдавил хриплым шёпотом:

— Во имя матери Ондоры…

— Опусти кинжал, — мягко произнёс я. — Здесь только мы.

— Я не ждал… Что вы… Как вообще?..

— Успокойся, Сарзон. Теперь мне под силу перевоплощение в животных.

— Господин?.. Господин Эйдан?

— Да.

Он продолжал сверлить меня недоверчивым взглядом:

— Вы мне сами говорили, что колдуны могут морок навести.

— А ты молодец, — с одобрением улыбнулся я и добавил: — Первый раз мы встретились в тот день, когда сюда пришла Азара. Я вылечил Миву и сходил с тобой на рынок. Помнишь?

Сарзон медленно опустил руку:

— Так… так это вы?

— Да, Сарзон.

— Думал, глаза обманывают…

— Это всё Нэйтаар, — сказал я. — Местным магам такое не под силу.

Он подошёл ближе и вгляделся в моё лицо:

— Правда вы…

— Рад тебя видеть.

— Ох! Что ж я!..

Он засуетился, схватился за какой-то мешок и вытащил потрёпанное, но чистое одеяло. Затем махнул рукой в сторону камина, где в закопчённом котелке что-то булькало:

— Вот, укутайтесь и присядьте у огня, господин Эйдан, а я пока найду для вас одежду.

— Не стоит, — остановил его я. — Одежда сейчас мне ни к чему.

— Ну раз так… — пробормотал он и, понизив голос, спросил: — Господин, вы сюда сами добрались? Э-э… По небу?

— По небу.

— Дела…

Я оглядел барак:

— Навевает воспоминания. Знал, что найду тебя здесь.

— А куда ещё деваться, господин Эйдан? — развёл он руками. — Тут, как-никак, своё жилище.

— И то верно, — согласился я. — Как у тебя дела?

— Справляюсь помаленьку, — слабо улыбнулся он. — Жду, когда всё закончится… Я и вестей-то не получаю, господин… Только шлю… Как там Мива? Малые?

— Всё хорошо, — ответил я. — И на поле боя дела идут неплохо. Мы уже заняли Карденские земли.

— О! — встрепенулся Сарзон. — Уже там?

— Да, — подтвердил я. — Думаю, скоро армия войдёт в Карнмейр.

— Даже так… — протянул он и спросил настороженно: — Господин Эйдан, а что вы здесь делаете?

— Хочу наведаться к Бьердам.

— Прямо к ним домой?

— Прямо к ним домой.

— Убить кого-то из них?

— Убить кого-то из них.

— Вы же прибыли один?

— Да.

— Господин Эйдан, а мы точно справимся?

— Не «мы», Сарзон, — улыбнулся я. — Ты в этом не участвуешь.

— Как же…

— Не беспокойся, — произнёс я. — Сосредоточься на своём задании.

— Вы уверены, господин Эйдан? У них хорошая охрана.

— Одному мне будет проще, поверь.

Он понимающе закивал и уточнил:

— Идёте сегодня?

— С наступлением темноты.

Когда последние лучи солнца растаяли за горизонтом, я превратился в стрижа. Взмыв в прохладный вечерний воздух, я отдался потокам ветра, позволяя нести меня над крышами старого города. С высоты не составило труда определить, где обитает самая влиятельная знать — район пылал, словно россыпь драгоценных камней на чёрном бархате. Витражные окна и шпили особняков отражали свет тысяч фонарей, создавая иллюзию вечного дня в этом царстве роскоши.

Поместье Бьердов возвышалось над остальными строениями подобно горе среди холмов. Спикировав во двор, я спрятался среди кустов. Несмотря на поздний час, поместье дышало жизнью: слуги сновали между хозяйственными постройками, погружённые в бесконечные дела. У главного входа застыли пятеро стражников в начищенных доспехах; ещё шестеро методично патрулировали периметр.

Я уловил краем глаза движение — почти неуловимую тень справа. Повернувшись, различил гибкий силуэт дымчатого кота, который, припав к земле, медленно приближался ко мне. Его светлые глаза хищно поблёскивали, выдавая намерения.

Не дожидаясь нападения, я перевоплотился: перья сменились густой шерстью, крылья обратились мощными лапами. Кот застыл, будто громом поражённый. Его зрачки расширились до предела, шерсть встала дыбом. Я выгнул спину дугой, распушил хвост и издал шипение с рычащими нотками. Он, очнувшись от оцепенения, ответил пронзительным визгом. Я сделал шаг вперёд, и этого хватило — дымчатый рванул прочь, развернувшись так стремительно, что когти взрыли землю.

Мысленно усмехнувшись, я двинулся дальше и обогнул особняк. У второго входа показались слуги с корзинами в руках. Я терпеливо выждал, пока они скроются в доме, и продолжил свой путь, держась в тени.

Посмотрев наверх, заметил приоткрытое окно на третьем этаже. Очередная трансформация прошла легко, словно смена одежды: чёрная кошачья шерсть истаяла, уступая место гладким перьям, и вот я уже снова парил в воздухе. Ловко проскользнув в щель, я оказался внутри.

Комнатушка встретила меня теснотой. Убранство соответствовало размерам: узкая койка, притиснутая к стене, парочка табуретов да щербатый комод.

«Комната прислуги», — мелькнула догадка.

Только им в этом роскошном доме могли отвести такой убогий угол. Подлетев к двери, я внимательно осмотрел её: слишком плотно закрыта. Пришлось принять человеческий облик и потянуть за ручку — дверь податливо открылась. Вновь обратившись птицей, я бесшумно полетел по коридору.

За пределами каморки особняк Бьердов выглядел так, как и положено: расписанные потолки терялись в вышине; стены украшали гобелены с геральдическими символами древнего рода; хрустальные люстры, похожие на застывшие водопады, заливали пространство мягким серебристым светом.

Я продвигался всё дальше, прислушиваясь к каждому звуку, и застыл посреди очередного зала, когда до меня донеслись голоса. Сосредоточившись, обострил слух — звуки стали отчётливее, словно говорившие находились рядом.

«Ганнер?»

Бесшумно скользнув к винтовой лестнице, я короткими перелётами добрался до площадки второго этажа. В просторном холле стояла стража, изящная женщина в тёмном платье и… Ганнер собственной персоной.

— Господин, прошу вас, — произнёс стражник. — Вам необходимо вернуться в комнату, пока мы всё не проверим.

— Я, по-твоему, дитя малое, за которым нужен присмотр⁈

— Господин, артефакт не срабатывает просто так, — стоял на своём стражник. — В доме был посторонний.

«Что? — удивился я. — Меня заметили?»

— Опять кто-то из болванов забыл нацепить дурацкий браслет! — рявкнул Ганнер. — Разбирайтесь с прислугой, а меня оставьте в покое!

— Мы должны убедиться, что вы находитесь в полной безопасности.

Ганнер медленно выдохнул и процедил сквозь зубы:

— Но ведь сейчас в доме никого нет?

— Артефакт сработал на короткий промежуток.

— Ты же понимаешь, что это какая-нибудь безмозглая кухарка сняла и надела браслет обратно?

— Господин, ваш отец дал чёткие…

— Да мне наплевать!

Теперь картина прояснилась: в поместье использовались охранные артефакты, реагирующие на тех, кто не носил специальные браслеты. Когда я принял человеческий облик в комнате прислуги, система мгновенно засекла чужака. В звериных и птичьих обликах я, видимо, оставался невидимым для магии, иначе тревога не утихла бы.

— Идите, — впервые заговорила женщина, обращаясь к страже. — Не нужно его провожать, он дойдёт сам.

Стражники не стали дожидаться очередной вспышки гнева и, отвесив поклоны, поспешно удалились.

— Чего ты здесь раскомандовалась? — недовольно спросил Ганнер. — Это мой дом, а не твой.

— Главой по-прежнему остаётся твой отец, — произнесла она. — Сделай то, о чём тебя просят.

— Я сижу здесь, как собака на привязи!

— У тебя есть всё необходимое. Ты должен слуш…

— Не смей мне указывать! — Его крик эхом отразился от стен. — Ты мне не мать!

Память услужливо подсказала: родная мать Ганнера покинула этот мир пятнадцать лет назад. Значит, эта женщина была всего лишь очередной избранницей Рогнера — последней в длинной веренице женщин, согревавших его постель. Я даже не знал её имени.

— Хорошо, — сказала она. — Я не посмею тебе указывать… Однако скоро твой отец вернётся, и отвечать перед ним будешь сам. Чтоб ты знал: он был очень зол, когда отправился к Верховному магу. Подумай о последствиях.

Она резко развернулась и зашагала прочь, не дав Ганнеру вставить ни слова.

— Сука, — прошипел он, когда её шаги стихли за углом. — Родишь ещё одного бесполезного ублюдка, и тебе найдут замену.

Слова Ганнера заставили меня задуматься о кое-чём важном: даже во время нашей первой встречи, на осеннем балу, Рогнер был без пары — видимо, уже тогда искал себе новую даму. Наверное, с момента смерти жены он успел заделать десяток бастардов… Будет ли кто-нибудь мстить за него? Сомнительно… Рогнер был слишком чистоплотен, чтобы подпускать их ближе положенного.

«Убивать незаконнорождённых нет смысла, — подумалось мне. — Они не имеют к деяниям Бьердов никакого отношения».

Ганнер зашагал через холл, чеканя шаг по мраморному полу. Я последовал за ним тенью, держась на безопасном расстоянии. Миновав длинную череду комнат, он свернул направо, где у дверей дежурили двое стражников.

— Прочь отсюда!

— Господин, позвольте… — начал было один из них, опешив.

— Вон отсюда! Оба! — рявкнул Ганнер. — Хватит торчать под моей дверью!

— Но приказ…

— Задержитесь ещё на секунду, и пожалеете, что появились на свет!

Стражники переглянулись и поспешно удалились. Ганнер распахнул массивную дверь, ворвался в комнату и с грохотом захлопнул её за собой.

Пришло время действовать. Я огляделся, перевоплотился в человека, резко распахнул дверь и ступил за порог.

— Кто разрешил входить без стука⁈ — гаркнул Ганнер.

Обернувшись, он увидел меня и затих. Стоило отдать ему должное — он быстро оценил ситуацию и выбросил руку вперёд, целясь прямо в меня. Я легко ушёл от маленького, но стремительно летящего огненного шара, который пролетел сквозь дверной проём и разбился о каменную стену в коридоре. Я сократил дистанцию между нами, и в тот же миг Ганнер выхватил кинжал. Он нанёс молниеносный удар, но сталь рассекла пустоту.

Я стиснул его горло и с силой впечатал в шкаф. Кинжал звякнул об пол. Ганнер судорожно выдохнул, будто из него разом вышибло весь воздух, и вскинул глаза — в них плескался первобытный ужас загнанного зверя.

— Ты!.. — просипел он, явно узнав меня.

Медленно, очень медленно я сжал пальцы. Ганнер отчаянно забился в моей хватке, царапая ногтями руку, молотя ногами воздух. Он попытался сотворить магию, но огонь лишь обжог мне кожу.

Я молча смотрел в его лицо, наблюдая, как жизнь постепенно угасает в помутневших глазах. Несколько долгих секунд, и Ганнер обмяк. Пульс исчез. Я сжал напоследок его шею, сломав позвонки, а затем разжал пальцы, позволив ему рухнуть к моим ногам безжизненной грудой.

Странно, но я не ощутил того триумфа, той радости возмездия, что переполняла меня после смерти Дэна. Сейчас была лишь холодная уверенность в правильности содеянного — словно вычеркнул ещё одно имя из списка должников.

— Вот и всё, Ганнер… Вот и всё…