Костоправ. Книга 3

Глава 20

Я обнажил меч, и сталь тускло блеснула в свете утреннего солнца. Теперь с небес обрушивался не только огонь — между пылающими шарами со свистом неслись ледяные копья, превращая поле боя в хаос стихий. Осколки льда разлетелись веером, вонзаясь в ближайших солдат.

— Прячьтесь! — заорал я.

Прижавшись к стене ближайшей постройки, я укрылся под козырьком крыши. Оикхелдская пехота, судя по доносящимся крикам, уже хлынула на берег.

— Будем сражаться в городе! — раздался голос командира. — Назад пути нет!

Первый враг, прорвавшийся ко мне, держал в руках копьё. Я парировал его удар, шагнул вперёд и снёс ему голову одним резким движением.

— Держим строй! — крикнул я, перекрывая шум битвы. — Не дайте им обойти со стороны!

Охрана Вайнора действовала как единый организм: прикрывала друг друга, менялась позициями, не оставляя брешей в обороне. Сам же Вайнор старался биться наравне с остальными. Приглядывая за ним краем глаза, я невольно отметил, что он растерял всю ту грацию, которую демонстрировал в моём саду — его движения стали скованными.

Битва нарастала подобно грозовому раскату. Сначала редкие стычки, потом — сплошная мясорубка. Враг теснил нас вглубь города. Мы отступали организованно, превращая узкие проходы в смертельные ловушки. Внезапные вылазки островитян из переулков, град стрел с крыш — всё это тоже замедляло продвижение врага.

Небо вдруг расколола ослепительная вспышка. Молния ударила прямо в нашу группу, и меня отбросило куда-то назад. В ушах зазвенело, перед глазами заплясали разноцветные пятна. Тело пронзила острая, обжигающая боль, мышцы свело судорогой.

Я с трудом поднялся на колени, а затем, пошатываясь, на ноги. Звон в ушах постепенно сменился какофонией криков и лязга стали. Защитный знак Ульм, выжженный на спине, спас меня от верной смерти и в этот раз.

Магия обрушивалась с небес без разбора — огненные шары, ледяные копья и молнии били не только по нашим, но и по оикхелдцам, которым не повезло оказаться на линии удара. Люди метались в панике, падали, давили друг друга. Вопли боли смешивались с грохотом взрывов.

Я окинул взглядом поле битвы и понял, что Вайнор исчез. Рядом лежало несколько погибших воинов из нашего отряда, их тела дымились от магического огня.

— Вайнор! — закричал я что было сил, но мой голос утонул в шуме битвы.

Небо снова озарили ослепительные вспышки, и на сей раз я успел нырнуть за обломки разрушенного здания. Магия продолжала безумствовать в воздухе, словно живая, разя всех без разбора. По звукам выстрелов я понял, что мы по-прежнему пытались достать эволисков, но с таким количеством стрельцов, да ещё и в узких улицах сделать это было тяжело.

Холодная волна страха прокатилась по спине. Я не мог оставить Вайнора одного.

«Соберись и найди его», — мелькнула в голове единственная мысль.

Когда магический шторм стих, я выскочил на улицу и подхватил с земли чей-то обронённый меч. Рядом надрывно стонал раненый — совсем молодой боец с оторванной по локоть рукой. Я опустился рядом и, коснувшись его, направил целительную силу в рану. Мышцы и кости начали срастаться, плоть затягивалась на глазах. Боец потрясённо моргнул, и я резко поднял его на ноги:

— Бери оружие и в бой!

— Д-да, господин!

Вместе мы влились в ближайший отряд уцелевших вотрийцев. Вокруг замаячили ряды оикхелдской пехоты — целый лес копий и мечей, жаждущих нашей крови. Я ринулся в бой, позволяя силе Нэйтаара течь сквозь меня. Мышцы налились неукротимой мощью, движения стали стремительными и точными. Мой клинок рассекал кожаные доспехи словно бумагу. Оикхелдцы падали один за другим, и их место занимали всё новые и новые воины.

— Вайнор! — закричал я. — Вайнор!

Внутри нарастала паника. Где искать? Как найти? Куда бежать в этом хитросплетении улиц?

И вдруг — озарение. Я же знал способ. Если стать частью потока, частью реки… Но получится ли? Прямо посреди битвы?

«Хватит думать, — одёрнул я сам себя. — Сейчас или никогда».

Продолжая сражаться, я попытался отсечь лишние мысли. Посреди кровавого хаоса я искал внутреннюю тишину, безмолвную точку опоры. Вместо того, чтобы черпать силу Нэйтаара, я пытался погрузиться в него, стать неотъемлемой частью.

Постепенно окружающие звуки начали меркнуть, уступая место спокойной сосредоточенности. Я чувствовал, как поток обволакивает меня. Люди, здания, поле боя — всё обратилось в туманные тени на краю восприятия. С каждым ударом сердца я всё глубже проникал в поток. Границы между мной и энергией таяли, размывались.

И вдруг словно невидимый рубильник щёлкнул в моём сознании, открывая шлюзы чего-то невообразимого. Реальность вокруг взорвалась новыми красками и ощущениями. Это случилось так резко, что у меня перехватило дыхание. Так легко?

Я был не просто телом с мечом, а живой частицей могущественного Нэйтаара, его пульсом. Нелепость происходящего захлестнула меня: моё физическое тело продолжало яростно сражаться, рубя врагов, а сознание парило где-то в невесомости, купаясь в океане первозданной энергии.

Хотелось кричать от восторга, но мысль о Вайноре быстро отрезвила меня. В памяти всплыло нужное воспоминание Сар’кханис. Одним усилием воли я обострил обоняние до невероятных пределов. Меня захлестнула волна запахов: кровь, пот, горящее дерево, дым, порох, раскалённый металл. И в этом бурлящем котле ароматов я безошибочно различил запах Вайнора, хотя прежде никогда не замечал его.

Я развернулся вправо и, перепрыгнув через своих солдат, врезался в строй оикхелдцев. Мой клинок превратился в серебристую молнию, разящую без промаха. Враги падали, не успевая даже вскрикнуть. Я мчался по лабиринту улиц, следуя за неуловимым шлейфом. Поворот, ещё поворот — и вот знакомый отряд, отчаянно отбивающийся от наседающих врагов. В центре схватки сражался Вайнор.

«Живой», — выдохнул я.

Издав громогласный боевой клич, я привлёк к себе внимание и ворвался в самую гущу битвы.

— Эйдан! — заметил он меня.

Мы сомкнули ряды. К нам присоединились уцелевшие островитяне и подоспевшие на помощь вотрийские пехотинцы. Охрана Вайнора, воодушевлённая нашим появлением, ринулась в бой с удвоенной яростью.

— Тесни их!

— Бей гадов!

Я уклонился от удара копья, перехватил древко и, выдернув его из рук врага, тут же пронзил им другого. Удар локтем отбросил следующего, и хруст сломанной шеи потонул в грохоте битвы. Всё слилось в безумную круговерть боя.

Внезапно небо озарилось зловещим светом — это была очередная магическая атака.

— В укрытие! — выкрикнул я, заметив массивную дверь ближайшего здания.

Мы бросились внутрь, едва успев избежать объятия огненного шара. Бойцы из личной охраны Вайнора стремглав выстроились вокруг нас, подняв щиты над головами на случай обрушения крыши.

— Вайнор, как ты? — громко спросил я.

— Не слышу тебя! — прокричал он и показал на уши.

Лишь сейчас я заметил струйки крови, стекающие из его ушей. Должно быть, взрывная волна повредила барабанные перепонки. Я коснулся его висков, направляя целительную энергию. Он вздрогнул, услышав очередной взрыв магического снаряда, а затем облегчённо выдохнул:

— Спасибо.

— Есть ещё раны?

— Я цел, — ответил он и глянул в открытые ставни: — Они стянули сюда очень много магов… Их предупредил кто-то из круга Лампара?

— Не знаю, — сказал я и добавил: — Если не разберёмся с ними, не выберемся.

— Есть идеи? — спросил Вайнор, рефлекторно пригнувшись, когда за окном ударила молния. — Может, попробовать собрать всех стрельцов на какой-нибудь возвышенности?

Я приблизился к окну и взглянул наверх. Всё, что сейчас требовалось — это оказаться на небе. Левитация не была мне доступна, однако…

«Когда сольёшься с энергией, поймёшь, насколько податливым может быть тело», — вспомнились слова Сар’кханис.

Сейчас, пребывая в единении с Нэйтааром, я в полной мере постиг глубину этих слов. Метаморфоза больше не казалась чем-то недостижимым. Я знал наверняка: подобно скульптору, творящему шедевр из мягкой глины, я мог изменять свою плоть, используя лишь силу намерения.

— Эйдан?

— Ждите здесь, — коротко бросил я.

— Что? — опешил Вайнор. — Что ты собрался делать?

Я закрыл глаза, воскрешая в памяти образы Сар’кханис. Я вспомнил то ощущение, когда энергия струится по венам, делая плоть податливой, как воск. Сосредоточившись, я представил маленького, юркого стрижа. Представил его обтекаемое тело, идеально приспособленное для стремительного полёта, острые крылья и раздвоенный хвост. Я позволил этому образу заполнить всё моё существо.

Мгновение спустя реальность поплыла перед глазами. Моя плоть начала трансформироваться: кости истончались и видоизменялись, мышцы и сухожилия переплетались в новом порядке.

Мир вокруг преобразился. Зрение обрело небывалую остроту; слух настолько обострился, что я отчётливо уловил копошение мышей в углу. Инстинкты птицы слились воедино с моим разумом, подсказывая, как управлять новым телом. Я расправил крылья, чувствуя, как сквозняк струится меж перьев.

Без колебаний я оттолкнулся от пола и взмыл в небо. Высота нарастала с каждой секундой — сначала десятки, затем сотни метров. Мой взор выхватил силуэт ближайшего эволиска, и я устремился к нему.

Приземлившись точно за спиной мага, я за пару ударов сердца вернул человеческий облик. И лишь когда ветер холодным потоком омыл обнажённую кожу, я осознал, что стою на эволиске совершенно нагой. Одежда, не поддавшаяся перевоплощению, осталась далеко внизу.

Но раздумывать об этом не было времени. Я прыгнул вперёд и схватил мага со спины. Резкий рывок — и его шея хрустнула в моих руках. Отбросив бездыханное тело, я пробежал по хребту эволиска и обрушил сокрушительный удар на голову наездника. Кулак врезался в череп, дробя кости.

Эволиск продолжал лететь как ни в чём не бывало. Мой взгляд зацепился за его доспехи. Судя по толщине металла и магическим символам, оикхелдцы многократно усилили защиту животного. Хоть они и не разобрались в ружьях, выводы сделали правильные.

Каким-то звериным чутьём я почувствовал, что ко мне приближаются сзади, и, обернувшись, встретился взглядом с изумлённым вражеским колдуном, летящем на другом эволиске. Он быстро пришёл в себя и направил на меня руку. В тот же миг я перевоплотился в стрижа и нырнул вниз, уворачиваясь от огненного потока. Сделав несколько запутывающих стремительных кругов, я взлетел ввысь, а затем спикировал на него, трансформируясь прямо в воздухе.

Я обрушился на мага всей тяжестью своего тела, прижав его к седлу, и нанёс два сокрушительных удара. Маг обмяк, как тряпичная кукла. Наездник, заметив моё появление, дёрнул поводья, и эволиск закрутился волчком. Я вцепился в ремни, на которых болталось безжизненное тело мага. Когда зверь выровнялся, я метнулся вперёд змеиным броском. Наездник обернулся, вскидывая руки в запоздалой попытке защититься, но это не помогло — ударом ноги я сломал его предплечья и пробил ему грудную клетку.

Теперь меня заметили и остальные маги. Воздух наполнился свистом рассекаемого ветра, когда в мою сторону устремились огненные шары. Я метался меж эволисками, словно неуловимая тень, раз за разом перевоплощаясь в стремительного стрижа и вновь обретая человеческий облик. Полёт, прыжок, трансформация, удар — и очередной враг погибал.

Маги, осознав всю тщетность попыток убить меня, в отчаянии призвали на помощь ветер. Яростные порывы швыряли меня из стороны в сторону, но я быстро приноровился и нашёл бреши в их обороне.

На землю больше не падали ни огненные шары, ни молнии, ни ледяные копья — все силы были брошены на борьбу со мной. Кружа вокруг оставшихся эволисков, я начал улавливать обрывки фраз, слетавших с губ перепуганных врагов:

— Кто он такой⁈

— Это невозможно!

— Отходим!

— Отступаем!

Я никому не позволил скрыться, настигнув каждого. Лишённые наездников, эволиски постепенно покидали небо над полем боя. Убедившись, что избавился от всех магов, я нырнул вниз — туда, где кипел бой.

Конечно же, Вайнор не стал дожидаться меня в укрытии. Следуя за запахом, я нашёл его в самой гуще битвы. В пылу сражения лишь несколько солдат заметили, как я трансформировался в человеческую форму, и испуганно отпрыгнули.

— Оикхелдские маги убиты! — заголосил я во весь голос. — Врага никто не поддержит с воздуха! Вперёд!

Вотрийцы подхватили мой клич, передавая весть из уст в уста:

— Никаких магов!

— Нет магов!

— Вперёд!

Я видел всё больше островитян на улицах, видел их рвение и готовность сражаться за свою землю. Всё чаще в их руках мелькало настоящее оружие: мечи и длинные копья. Хоть Оикхелд и быстро среагировал на наш замысел, сразу стянуть на острова много солдат у него не получилось. Да, на берег высаживалась пехота, но основной силой были маги, которые перемещались на эволисках.

Вайнор оказался рядом со мной и, переводя дыхание, восхищённо воскликнул:

— Что это было⁈ Как ты!..

— Сила древних.

— Почему не рассказал сразу? — с ноткой обиды спросил он.

— Сам не знал, что способен на такое.

Он с сомнением приподнял бровь, и я махнул рукой:

— Не время для разговоров! Поддержим наших!

— Ты же совершенно гол! — заметил он, оглядев меня с ног до головы.

— Плевать! Вперёд!

Теперь бой шёл на наших условиях. Любая попытка противника закрепиться на каком-либо участке заканчивалась провалом. Мы брали их не только выучкой и боевым мастерством, но и просто численностью за счёт местных.

Оикхелдцы больше не пытались одолеть нас — они стремились прорваться обратно к кораблям, где их встречали свежие силы островитян. Осознавая неизбежность поражения, они начали бросать оружие, вымаливая милость. У этих людей не было ни мотивации, ни решимости — чужая земля не стоила их жизней.

Минута за минутой бои стихали. Мы методично прочёсывали улицы, заглядывая в каждый дом, в каждый переулок. Разоружённых врагов под конвоем отправляли на главную площадь. По пути я останавливался возле каждого раненого, будь то островитянин или вотриец, и исцелял их.

Тем временем жители начали потихоньку бороться с пожарами. Они составляли живые цепочки, передавая вёдра с водой, чтобы усмирить жадное пламя.

Солдаты, не дожидаясь чьего-либо приказа, отыскали для меня чистые штаны и просторные сапоги. Вскоре нашлась и простенькая куртка для обогрева — хотя жар Нэйтаара всё равно не дал бы мне замёрзнуть.

— Эйдан! — окликнули меня. — Эйдан!

Я узнал голос Лампара и, повернувшись, нашёл его глазами. Он бежал в мою сторону, весь покрытый кровью и сажей, но его лицо светилось радостью и облегчением.

— Кое-как тебя нашёл, — сказал он и воскликнул: — Мы победили!

— Не так легко, как ожидалось, — вздохнул я.

Лампар запоздало обратил внимание на Вайнора и поклонился:

— Принц Вайнор, благодарю за помощь.

— Лампар! — послышалось впереди.

Я вытянул шею и увидел стремительно шагающего к нам Брунаса в сопровождении солдат.

— Сколько раз мы обсуждали, что должны держаться рядом? — недовольно бросил он.

— Всё уже закончилось, дядя, — возразил Лампар.

— Ещё ничего не закончилось, — произнёс Брунас и, остановившись, поймал мой взгляд: — Господин Эйдан?..

— Давно не виделись, господин Брунас.

— Мракотворец, как и говорил Лампар… — Он вдруг хлопнул меня по плечу, а затем улыбнулся: — Рад, что вы в порядке.

— Благодарю, господин Брунас. Позвольте представить принца Вайнора — наследника престола Вотрийтана.

Брунас задержал взгляд на Вайноре и почтительно поклонился:

— Рыцарь Брунас Ульф. Для нас большая честь сражаться с вами бок о бок.

— Благодарю, — приветливо кивнул Вайнор.

— Повезло, что маги отступили, — сказал Лампар. — Иначе бы ничего не вышло.

— Они не отступили, — заметил Вайнор. — Эйдан перебил их всех в одиночку.

Брунас недоумённо поднял брови и посмотрел на меня:

— Как, господин Эйдан?

— Долгая история.

Вдруг рядом раздалось:

— Господин Брунас! Господин Брунас! Мы нашли его!

Вокруг сразу поднялся гам. В чью-то сторону посыпались оскорбления и проклятия. Солдаты расступились, и на землю перед нами бросили мужчину — по виду явно благородного.

Брунас встал подле него, смачно сплюнул на землю и громко спросил:

— Где его нашли?

— В оикхелдской части у северных ворот, — ответил один из солдат. — Прятался там, как крыса.

Мужчина тем временем поднялся и гордо вскинул голову:

— Я сделал то, что велела совесть.

Лицо Брунаса исказилось от ярости:

— Совесть⁈ Ты называешь предательство совестью? Ты выдал наших братьев! Ты забыл, что они сделали с Астасом⁈ Забыл, что они сделали с Фергом⁈ Ублюдок, из-за тебя погибло столько славных воинов!

— Ферг вёл нас к гибели.

— Мы боролись за свободу! За право нашего народа самим решать судьбу!

— Мы присягали на верность Оикхелду, — возразил мужчина.

— Мы клялись в верности короне, а не этим мразям! Фридолин был убит, и ты знаешь, что это сделали они!

Мужчина шагнул вперёд:

— Я пытался спасти жизни! Думаешь, Оикхелд оставит нас в покое? Они сотрут всех в пыль, если мы не подчинимся. И никакой Вотрийтан тебе не поможет! Иногда нужно склонить голову, чтобы сохранить свой народ!

— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях, прислуживая подонкам, — процедил сквозь зубы Брунас.

— Ты так же слеп, как и твой брат.

Брунас молниеносно обнажил меч и точным движением пронзил сердце мужчины. Тело тотчас рухнуло на мостовую с застывшим выражением удивления на лице.

— Кто это был? — спросил я.

— До сегодняшнего дня он был моим другом, — с горечью ответил Брунас. — Ньярвен Орнхейм. Это он предупредил оикхелдцев.

— Как вы поняли?

— Ньярвен был в курсе всех наших планов, — произнёс Брунас. — Он единственный, кто не пришёл на точку сбора этой ночью. Я отправил к нему домой своих людей, а там оказались лишь слуги, которые видели, что он ускакал неизвестно куда. Когда я понял, что случилось, было уже поздно.

— По крайней мере, он не стал отнекиваться.

— Где сейчас Эрак? — поинтересовался Вайнор. — С ним всё хорошо?

— Да, принц Вайнор, — кивнул Брунас. — Господин Эрак сейчас у своего замка.

— Нам нужно поговорить с ним лично.

— Конечно, принц.

— Принц Вайнор! Господин Эйдан!

Я обернулся на крик и заметил мчащегося к нам солдата. Остановившись рядом, он, запыхаясь, выпалил:

— Я…я от господина Кахеса!

— Говори.

— Пришло послание из Волноломных земель! Войска Оикхелда и Клинкарака пришли в движение!

Я переглянулся с Вайнором, и он спросил:

— Отправишься туда?

— Закончу здесь и отправлюсь, — кивнул я и обратился к Брунасу: — Велите своим людям нести ко мне всех раненных.

— Как скажете, господин Эйдан.

— И пусть кто-нибудь проследит за эволисками, — добавил я. — Без наездников они не задерживаются в воздухе много времени — приземлятся где-нибудь поблизости. Эти животные нам пригодятся.

— Слышали? — оглядев своих солдат, зычно прикрикнул Брунас. — Исполнять!

— Раненных ко мне, — громко добавил я на вотрийском для своего войска. — Всех раненных ко мне!

— Тащите раненных к господину Эйдану! — подхватили командиры. — Раненных к господину Эйдану!

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение последних часов постепенно стихает.