Костоправ. Книга 3

Глава 18

Небо сегодня было чистым и безмятежным. Поднявшийся ветер разогнал облака, открыв взору лазурную высь, залитую ярким солнечным светом. Я неспешно прохаживался близ крыльца дворца, ожидая прибытия кареты. Два часа назад мне сообщили, что эволиск, на котором доставляли Лампара, приземлился в летучем дворе. Его не сразу отправили к королю — сначала надлежало предупредить всех участвующих в переговорах лиц. Как только все прибыли, за ним отправили Аварола.

Шум множества копыт донёсся до моего слуха ещё издалека. Вскоре за ворота дворца въехала карета вместе с конвоем. Она подкатила к крыльцу, и услужливые слуги распахнули дверцу. Первым выбрался Аварол, а вслед за ним показался Лампар.

Я едва узнал своего товарища. Он заметно вытянулся, возмужал, но лицо его осунулось, словно высеченное резкими тенями. Грубый шрам, рассекающий правую щеку, исказил некогда мягкие черты; вместо правой кисти виднелся лишь аккуратно подшитый рукав, красноречиво свидетельствующий о пережитых испытаниях.

Я медленно спустился по широким ступеням, и наши взгляды встретились. Он нахмурился, вглядываясь в моё лицо, а затем его брови взметнулись вверх в изумлении:

— Эйдан? Это ты?

Мы двинулись навстречу друг другу. Удивление на лице Лампара сменилось радостью, но в его глазах читалась боль. Его голос дрогнул:

— Нам сказали, что ты погиб вместе со своим отцом…

— Мне удалось спастись, — произнёс я, а после короткой паузы тихо добавил: — Я слышал и о твоём отце.

Каждый из нас знал цену этой потери, ощущал её тяжесть на сердце. Я положил ладонь на его плечо, безмолвно передавая то, что не выразить словами — большего и не требовалось. Лампар опустил взгляд и коротко кивнул.

— Господа, прошу вас пройти внутрь, — вежливо прервал молчание Аварол.

Мы последовали за ним и вскоре оказались в комнате Малого совета. Остальные советники уже собрались и ожидали нашего появления. Аварол представил всех, и мы заняли свои места за столом. В ожидании короля Кельдар принялся расспрашивать Лампара о его путешествии и дороге, чтобы заполнить тишину.

Вскоре дверь отворилась, и в комнату вошёл Герт. Все присутствующие поднялись со своих мест и склонились в почтительном поклоне.

— Мой король, — обратился Аварол. — Позвольте представить: рыцарь Лампар, глава семьи Ульф.

— Благодарю за аудиенцию, король Герт, — произнёс Лампар. — Для меня честь быть принятым вами.

— Добро пожаловать в Вотрийтан, — кивнул Герт.

Он сел во главе стола, и Кельдар сразу перешёл к делу:

— Мы внимательно слушаем вас, господин Лампар.

— С чего бы начать…

— Говорите как есть.

Лампар тяжко вздохнул и произнёс:

— После того, как король Фридолин и его семья были убиты, на Рассветных островах начались волнения. Наш наместник, Ферг из Дома Бустгарг, как и его соратники, отказался принять новую власть. Мы хотели видеть на престоле законного короля. В начале прошлой осени господина Ферга убили… Как и моего отца…

— Ваш отец был главой гильдии мечников и правой рукой Ферга, — сказал Кельдар.

— Да, — подтвердил Лампар. — Их убили ночью, во сне, подло и бесчестно.

— Вы нашли виновных? — поинтересовался Талвир.

— Нет, — покачал головой Лампар. — Никаких следов… Но нам и не нужны были доказательства. Каждый понимал, по чьему приказу совершено это преступление.

— По приказу глав пяти великих Домов Оикхелда, — сказал Залрин.

— Да, — кивнул Лампар. — Не успели мы похоронить господина Ферга и моего отца, как из столицы прислали нового наместника… Мой дядя, рыцарь Брунас Ульф, поднял мятеж в тот же день.

Взгляд Герта задержался на подвёрнутом рукаве Лампара, где ткань плотно облегала то, что осталось от руки. После небольшой паузы он спросил:

— Чего ты хочешь?

— Вашей помощи, король Герт.

— Будь конкретнее.

— Мы просим вашего содействия в освобождении Рассветных островов от гнёта Оикхелда, — чеканя слова, произнёс Лампар. — У господина Ферга остался молодой сын, Эрак. Он готов возглавить восстание и вернуть власть Дому Бустгарг.

— Рассветные острова не так далеко от материка, — заметил Герт. — Оикхелд может перебросить войска.

— Это не так просто, как кажется, — возразил Лампар. — Им не хватит кораблей, чтобы взять нас всех разом, если вы поможете выбить их войско. К тому же ваша армия давит на них со стороны Волноломных земель.

— Почему ты обратился к нам только сейчас?

— Признаюсь честно, король Герт, мы не верили в успех Вотрийтана, но теперь видим реальные шансы. Если они распылят силы, захват островов поможет вам зайти в Карденские земли. В любом случае, если мы преуспеем, это ослабит Оикхелд.

— Сколько сейчас их солдат на островах?

— Не больше двух тысяч. Почти все обычная пехота, немного лучников и пара боевых магов.

— Готов ли сын Ферга стать нашим вассалом? — уточнил Герт.

Лампар замялся:

— Мы надеялись на независимость…

— Вы просите слишком многого для вашего положения, — резко заметил Талвир.

— Мы готовы к долгосрочному и плотному сотрудничеству, — поспешно добавил Лампар. — Мы понимаем своё положение и готовы на уступки. Предоставим все возможные силы. Поймите правильно, король Герт, народ вряд ли одобрит полный переход под власть Вотрийтана. А вот если мы станем небольшим, но независимым государством, жители будут биться до конца. Сейчас нас разоружили, но у нас наберётся полторы тысячи подготовленных воинов. Ещё десять тысяч мужчин готовы взяться за оружие. Рассветные острова были одними из последних, кто присоединился к Оикхелду под угрозой уничтожения. Люди помнят историю.

Герт задумчиво потёр подбородок, обдумывая услышанное. В комнате повисло напряжённое молчание. Он посмотрел в окно, кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

— Мы обсудим твоё предложение. Ты получишь ответ завтра.

— Благодарю, король Герт.

— Господин Лампар, — обратился Кельдар. — Нам необходимо удостовериться в искренности ваших намерений.

— Уверяю вас, я предельно честен и…

Кельдар мягко остановил его жестом руки:

— Простите, но одних слов недостаточно. Вам придётся пройти допрос.

Лампар настороженно оглядел присутствующих. Я решил вмешаться, соблюдая официоз:

— Вам нужно будет выпить Гренетру, господин Лампар. Это особое зелье, которое погружает человека в состояние, при котором он способен говорить только правду. Мы лишь хотим убедиться, что за вашими словами не стоят иные цели. Это обычная мера предосторожности.

Лампар несколько мгновений пребывал в замешательстве, но затем с пониманием кивнул:

— На вашем месте я поступил бы так же.

— Хорошо, — подытожил Герт. — Аварол проводит тебя.

Аварол поднялся из-за стола, и Лампар, встав следом, отвесил глубокий поклон:

— Ещё раз благодарю за внимание к моей просьбе, король Герт.

Они вышли, и дверь за ними тихо закрылась.

— Мне нравится его предложение, — сказал Кельдар, выждав несколько секунд. — Мы уже заняли оборонительные позиции. Да и доклад Сарзона он подтвердил — там не больше двух тысяч солдат.

— Мы также можем выставить более выгодные для нас условия, — закивал Залрин. — Рассветные острова не так уж и богаты, но что-то полезное там найдётся.

— Нам не помешает поддержка, — согласился Талвир. — Только имеется проблема: скоро Клинкарак в открытую поддержит Оикхелд. Нельзя ослаблять границу в такое время.

— А резервы?

— Их мы трогать не будем, — сказал Талвир.

— Сколько мы можем выделить воинов? — поинтересовался я.

— В целом, у нас есть возможность отправить три тысячи солдат — при поддержке местных этого должно хватить, чтобы избежать серьёзных потерь. Выставим линию обороны, установим пушки… Нужно выяснить расположение войск на острове и тщательно обдумать план.

— Мой король, что скажете? — спросил Кельдар.

Я смотрел на задумчивого Герта и знал, что он уже принял предложение Лампара. Любой союз для нас сейчас был важен. К тому же это действительно хорошая возможность ослабить противника.

— Эйдан, — вдруг произнёс он.

— Да, мой король?

— Если допрос не выявит ничего подозрительного, исцели его.

— Будет исполнено.

— Завтра в полдень всем быть здесь, — добавил Герт. — Обсудим детали и начнём готовиться.

Допрос длился дольше, чем я ожидал. В лекарскую палату Лампара доставили к вечеру, когда закатное солнце уже окрашивало стены в медовые тона. Как мы и предполагали, он действительно искал помощи — допрос не выявил ни тени лжи или скрытых намерений. Хотя действие Гренетры постепенно ослабевало, Лампар всё ещё лежал неподвижно, уставившись в потолок остекленевшим взглядом и лишь изредка моргая.

Постепенно, минута за минутой, он начал оживать — медленно поворачивал голову, изучая окружающее пространство и задерживаясь на отдельных предметах. Когда его глаза остановились на мне, в них мелькнуло узнавание.

— Эйдан? — хрипло спросил он.

Я помог ему сесть и поднёс к губам кубок с водой. Он жадно сделал несколько больших глотков.

— Ты в лекарской палате, — сказал я. — Тебя недавно принесли сюда.

Сначала его движения были вялыми, заторможёнными, будто он пытался пробиться сквозь густой туман. Несколько раз Лампар глубоко вздохнул, прогоняя остатки дурмана.

— Помню только комнату допроса… а дальше — пустота, — растерянно произнёс он.

— Это нормально, — успокоил я. — Гренетра так и действует — стирает воспоминания о самом допросе.

— Хорошо, если так…

— Сними рубаху, — попросил я.

Лампар недоумённо посмотрел на меня:

— Зачем?

— Займёмся твоим исцелением.

— Прости?

— Твоя рука, — сказал я. — Покажи культю.

— Постой… Я знаю, что ты изучал всё это… Эйдан, рана давно затян…

— Сними рубаху, — мягко, но настойчиво перебил я.

Он помедлил, однако подчинился. Не теряя времени, я погрузился в поток Нэйтаара. Лампар тут же поднялся с койки, едва устояв на ногах:

— Что⁈ Ты!.. Мрако… мракотворец?

— Успокойся, Лампар.

— Но ты…

— Знаю, — прервал я его. — Дай мне закончить. Объясню всё позже.

Я молча направил целительскую энергию в его культю. Кисть восстанавливалась на глазах: кости, сухожилия, мышцы сплетались в единое целое, пальцы вытягивались один за другим, покрываясь новой, бледно-розовой кожей.

Лампар заворожённо переводил взгляд с меня на свою руку, затаив дыхание.

— Теперь займёмся шрамом на лице, — сказал я, но он внезапно встрепенулся и остановил меня:

— Н-нет!

— Что не так?

— Не надо! Этот… этот шрам — моя клятва, моё напоминание.

Я не стал допытывать его вопросами и с пониманием кивнул:

— Хорошо, не будем трогать.

— Как, Эйдан?.. Как ты это сделал?

— Сядь, Лампар.

Он медленно опустился на койку, не спуская с меня глаз, и я произнёс:

— Это всё энергия Мрака — если направить её в нужное русло, она способна исцелять любые увечья.

— Мракотворцы не могли…

— Я исключение из правил, я первый мракотворец-маг. Остальным такое не под силу.

Он устало потёр лицо, а затем, замерев, вдруг широко раскрыл глаза:

— Так вот как ты выжил! Мне сказали, что маги сожгли тебя у родового замка!

Я слабо улыбнулся:

— В том бою мне было не до исцеления.

Произнеся это, я оголил предплечье и показал магический символ, который когда-то нанёс Рони.

— Что это? — спросил Лампар, приглядевшись.

— Знак Имгли, — ответил я. — Второй такой же выжжен на груди. Благодаря этой защите огонь не убил меня сразу. Потом, когда жена вытащила меня, я привёл себя в порядок.

— Какая жена? Ты женат?

— Долгая история.

Он снова посмотрел на свою правую руку, несколько раз сжал кулак и, покачав головой, вздохнул:

— Столько всего случилось с нашей последней встречи… Столько всего изменилось.

— Пойдём поужинаем, — предложил я. — Заодно и поговорим.

Проговорили мы до глубокой ночи. Лампар, как и полагалось, остался во дворце, а я вернулся домой. Неудивительно, что этим утром я проспал дольше обычного. Открыв глаза, в первую очередь увидел Азару — она стояла у окна, задумчиво перебирая складки занавески.

— Доброе утро, — потянувшись, сказал я. — Давно проснулась?

— Я уже и забыла, как ты выглядишь при дневном свете.

Я поднялся с кровати, подошёл к ней со спины и приобнял:

— Дел невпроворот.

— Приближённые короля не должны столько работать.

— Времена не те.

Я наклонил голову, чтобы поцеловать её, и неожиданно снаружи раздались ржание и цокот копыт. Азара тихо вздохнула:

— Дай угадаю: только ты встал, и снова за тобой приехали из дворца?

— В полдень мне в любом случае нужно быть там, — сказал я. — Может, просто гости?

К сожалению, из спальни не было видно ворот, поэтому я ждал прихода слуг. Так оно и случилось — через полминуты в дверь постучали:

— Господин Эйдан!

— Говори.

— К вам прибыл принц Вайнор!

Азара обернулась и почему-то шёпотом спросила:

— Принц?

— Неожиданно… Я пока встречу его.

— Эйдан…

— Сходи к маме, милая, и распорядитесь, чтобы слуги приготовили достойный завтрак.

Натянув сапоги и набросив на себя рубаху с штанами, я торопливо спустился в холл и выбрался на улицу. Вайнор ждал меня у самого входа. В нескольких шагах от него расположилась охрана — дюжина молчаливых воинов.

— Эйдан, — улыбнулся он. — Не разбудил?

— Проснулся до твоего приезда, — сказал я. — Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Хотел увидеться с тобой до того, как ты отправишься на встречу с отцом.

— Зачем?

Вайнор похлопал по рукояти меча, что покоился в ножнах на его поясе, и огорошил меня:

— Проведём тренировочный поединок.

— Что? Сейчас?

— Если ты не против, конечно.

— Я, конечно, могу, но…

— Проверь меня, Эйдан, — посерьёзнев, произнёс он. — Я хочу, чтобы это сделал ты.

У меня закралось нехорошее предчувствие — Вайнор явно не просто так это затеял. Однако отказывать я не стал:

— Хорошо, устроим поединок.

— Спасибо, — кивнул он. — Я это ценю.

— Мне нужно пару минут.

Закончив с утренними делами, я предложил ему пройти в сад — там была свободная небольшая полянка, где я разминался по утрам. Один из воинов охраны выступил вперёд и протянул нам два тренировочных меча. Хоть лезвия были затуплены, они всё же оставались грозным оружием — неосторожный удар мог с лёгкостью раздробить кости. Впрочем, я знал, что в случае чего смогу исцелить любые переломы. Главное — не бить в голову и шею.

Вайнор сбросил дублет, оставшись в льняной рубахе, и принял боевую стойку. Мы встали друг напротив друга и скрестили клинки. Первые удары были неспешными, осторожными — мы прощупывали стиль и технику. Я позволил ему атаковать свободно, отмечая каждое его движение.

Постепенно темп нарастал. Звон стали становился всё громче, а мы двигались всё быстрее, кружа по поляне. Вайнор двигался уверенно, каждый выпад был точен и выверен — в его технике чувствовались долгие годы усердных тренировок. И всё же ему недоставало той искры, того огня в крови, что рождается лишь в настоящем бою, когда инстинкты обостряются до предела, а тело движется быстрее мысли. Вайнор был силён, но предсказуем — я знал, что он не сможет меня даже задеть.

Я резко сменил темп. Мой клинок запел, обрушивая на него серию молниеносных ударов. Я давал ему возможность ощутить моё давление, а затем на миг замедлялся и вновь ускорялся, не позволяя перевести дух. Секунда за секундой я повышал ставки, пока наконец резко не остановился, поняв, что увидел всё, что хотел.

Вайнор опустил меч, тяжело дыша. Внезапно он рассмеялся, искренне и открыто:

— Да! Вот… вот это бой! Ничего подобного в жизни не испытывал! Что скажешь?

— У тебя превосходная техника, — ответил я. — Твои движения отточены и эффективны. Не хватает разве что… свободы в действиях и способности импровизировать, когда того требует ситуация.

— Импровизации не хватает, значит?

— Через это проходят все, — произнёс я и добавил, чтобы закончить на хорошей ноте: — Твоя выдержка и стойкость достойны всяческих похвал.

Вайнор благодарно кивнул и спросил:

— Как думаешь, хватило бы моих навыков на поле боя?

— С избытком, — заверил я. — Лишь малая часть воинов может похвастаться подобным уровнем мастерства.

Вайнор вытер пот со лба и, воткнув меч в землю, сказал:

— Мы ведь собираемся атаковать Рассветные острова, верно?

— Ты уже знаешь?

— Отец поделился со мной, — ответил он и, выдержав паузу, добавил: — Эйдан, я не просто так попросил тебя оценить мои навыки.

— Только не говори мне…

— Побеседуй с отцом. Убеди его позволить мне отправиться с нашей армией. Он прислушивается к тебе.

Я покачал головой:

— Вайнор…

— Послушай. — Он подошёл ближе. — Когда-то у нас была традиция: если идёт война, принц должен проявить себя в битве, чтобы доказать право командовать армией, когда станет королём.

— «Была» традиция, Вайнор. Не обязательно подвергать себя опасности, чтобы быть хорошим правителем — твой отец тому пример.

— Ты повторяешь слова наставников.

— Там не учебный поединок, — произнёс я. — Одно неверное решение — и люди гибнут.

— Думаешь, я этого не понимаю? — В голосе Вайнора прозвучала горечь. — Именно поэтому я хочу увидеть всё собственными глазами. Хочу разделить с ними и боль утраты, и радость победы.

— Твой отец…

— Эйдан, я не хочу нарушать традиции, не хочу прятаться за стенами замка. И это никакое не геройство, ведь так велели наши предки! Пока сыновья благородных семей проливают кровь на полях сражений, я сижу здесь словно трус! Желание защищать то, что дорого, течёт в крови каждого воина, и королевская кровь — не исключение! Ответь мне честно, Эйдан, как бы ты поступил на моём месте? Что бы ты сказал своему отцу?

Это был удар ниже пояса. Вайнор прекрасно знал, что я, как никто другой, понимаю его чувства. Сколько раз я сам рвался в бой? Я смотрел на него и видел в глазах ту же решимость, что когда-то переполняла меня самого.

— Хорошо, — сдался я. — Давай поговорим с ним.