Королевский наместник

Глава 6

Зрелище задорно горящего Джиро с надлежащим звуковым сопровождением, оказало соответствующее впечатление на молодую поросль авантюристов. Риса с Верлитой сразу как-то притихли, посуровели, поняли, что бесшабашность — пролог печального финала.

На самом деле, больше выглядело серьезно, Джиро отделался легким испугом. Ну погорел секунды три, пока его Аиша не затушила, так горел под хилом. Здоровья не убывало, а неприятные ощущения оставляют только действенные зарубки на память. Типа, геройствовать по приказу. А то почувствовал он в себе силушку богатырскую, вырос он из детской пижамы.

— Джиро, ты зачем щит после крика опустил?

— Посмотреть сколько импов оглушил, — пролепетал он.

— Все мои ученики будут жить долго и счастливо, — заявил я, — и умрут от старости. Ты прямо сильно решил срезать этот путь. Запомни, жить надо долго и так, чтобы тебя помнили даже враги.

Он потупился. Груз вины давил сильнее меня, но эй, я сам не ожидал такого фортеля от Джиро. Все же в гильдию авантюристов он посещал вечерами и когда был свободен от службы, Кая его натаскивала. Должны быть зачатки знаний или рефлексов.

— Хорошо, — принял решение я, — надо с тобой защиту отработать побольше. Килтилу я донесу. Продолжаем возвышение!

И мы принялись с удвоенной силой импоцидить местность.

Хотя кому я вру? Взяв Рису и Верлиту, удобно развалившись на камне, который до меня использовали как импровизированный лежак монстрики, поставив загоревшего, безбрового Джиро на стреме, два с половиной часа я травил байки из конспектов по истории Шайна, незаметно получив четырнадцатый, на который и внимания особого не обратил. Риса взяла одиннадцатый, ей выпала левитация, Верлита стала девятой с забавным умением «Сила Земли». На определенном участке маг земли этим умением увеличивает гравитацию. Казалось бы, ну и что? А представьте вы, внезапно, не восемьдесят килограмм весите, а сто шестьдесят — плющить вас начнет похлеще наркомана в передозе.

Пусть не туннелирование, на которое я надеялся, но очень полезное умение. Были еще навыки, но я был увлечен рассказом, глянул мельком, со всеми умениями еще разберемся и проточим на отдыхе, основательно подойдя к делу.

Работницы годы исправно пахали, Джирина спина выражала слезливое раскаяние, мелкие завороженно внимали мне — приключения, разделенные с друзьями, становятся вдвойне ценнее.

— Овир Теодорин был лодочником на реке Лайн. — начал я последнюю байку. — Как вы все знаете, наша великая река Шайна Трит, у столицы распадается на несколько меньших: Эрайн, что идет по землям Самура, Гирайн и Лайн — последняя огибает Тритикам с севера.

— Так вот, Овир был лодочником на реке Лайн. Скопил немалое состояние, перевозя людей туда-сюда, присваивая потерянные пассажирами вещи, ссужая деньги под проценты, подбирая под себя все речные перевозки на Лайне, добившись создания речной гильдии. И был этот тип закоренелым скрягой.

— Когда я так говорю, следует понимать, что слова бессильны описать его настоящую сущность! — Я развел руками. — Даже всего мира, не хватило бы удовлетворить его жадность.

— Когда город запросил список лодок для отчетности, он писал его при свете пламени свечи его соседей, подкравшись к окошку их дома, на подобии бумаги из отбитой собственноручно коре из идоги. Вот настолько он был долбанутый. Крысы и мыши обходили его дом стороной, на хлебные крошки он приманивал птиц в собственноручно изготовленные ловушки и рыбачил на Лайне. Воришка, однажды решивший поживиться его деньгами, выполз из его дома без ног и без одежды. Овир Теодорин снял с бедолаги одежду, затем заставил его вычистить свинарник, а из его ног приготовил ботвинью на крови для своих хрюшек. Далеко он не уполз, Овир, отвлекшийся на кормежку, выбежал за ним и уволок страдальца обратно. После этого случая его соседи долго еще избегали покупать свинину на рынке. А на его доме написали охрой: жадность отняла его у нас раньше, чем смерть.

Я отпил из фляжки водички с соком.

— Но что случается с жадной гусеницей в яблоке? — коварно спросил я своих малолетних слушателей.

— Давится косточками? — предположила Риса.

— Она становится толстой и неповоротливой, её птичка съедает! — выпалила Верлита.

Да в общем-то, даже проворной гусенице ловкость не поможет избежать клюва, но не буду расстраивать девочку, попытка подумать «как гусеница» сама по себе милая.

— Нет, — поднял я вверх указательный палец. — у эльфов на эту тему есть поговорка: жадная гусеница запутывается в выгрызенных проходах, вцепляется в свой зад и пожирает сама себя.

— Овир Теодорин придумал способ есть за счет соседей. Покойников всегда сжигают, но перед этим устраивают поминки, приносят еду и тепло вспоминают покойного. В один, прекрасный для соседей день, Теодорин умер. Обрадованные соседи нанесли еды и было устроили тризну рядом с трупом, как Овир ожил, сказал, что Создатели дали ему еще немного времени и набросился на принесенную соседями еду. Раз он так попировал за счет соседей, два. На третий раз соседи побежали к магу из гильдии авантюристов и поделились своими подозрениями, что вроде их знакомый умер, но втихомолку ворочается и глухо урчит. Недолго думая, прибывший к дому Овира маг огня, жахнул по «трупу» заклинанием фаербола. Когда «восставший» Овир, завывая кинулся к воде, волшебник перепугавшись выдал кольцо огня, так что выжгло всё: и дом, и свинарник, и разумеется, заклинание превратило Теодорина в пепел. На пепелище нашли солидный шмат расплавленного золота. Жену Овир выгнал, по его словам, «жрала много». Сыновья ушли от него сами. Так что всё накопленное золото досталось короне. И какой из этой истории следует вывод? — поучительно спросил я.

— Золото к Создателям не забрать? — предположила «спина Джиро», — надо жить полной жизнью.

— Выбирать соседей, — мудро решила Верлита.

— Стать королем! — схитрила Риса.

— Любить надо не золото, — возвестил я им прописную истину, — а «золотых» девчуль. Даже королям.

Подошедшие Кая и Аиша заулыбались, приняли выгодные позы. Аиша встала на носочки, визуально удлиняя свои красивые ножки. Кая набрала побольше воздуха.

— Ах, если б камни могли говорить, — притворно вздохнул я.

— Тогда что? — не сдержала любопытство Аиша.

— Мы бы оглохли от их воплей, — честно сказал им, — одни просились бы к вам в почки, другие, хотя бы за пазуху.

— Даже твой гранитный камушек? — намекнула Аиша.

— Температура плавления гранита снижается почти вдвое в присутствии воды, — нравоучительно просветил я венценосную невежду, беря её и руку Каи и прикладывая к своему сердцу, — нету там никакого камушка уже: пустое сердце бьется ровно, в штанах не дрогнет пистолет.

— Пистолет? — подняла бровь Кая, — как ты странно его называешь.

Аиша залилась румянцем и отдернула руку.

— Ой, всё, — чувствуя, что проигрываю эту дуэль, засуетился я, — вы там не устали, может вам плечи размять?

Они милостиво согласились. Риса разлила из большой фляги ипокрас — это вино, настоянное на пряностях и ценных травах с сахаром. Она вручила две большие кружки Кае и Аише, а Верлита поднесла бенто. Я пристроился сзади и принялся наминать плечи Кае. Волосы она хитрой заколкой подняла повыше, чтобы не мешались. Тело лисодевочки обдавало жаром, зажав в руках её плечи и пропустив волной усилие — от кончиков пальцев до ладони, я вызвал легкое подрагивание милых ушек.

— Хорошо, — мечтательно сказала Кая, щурясь на пещеру, — нам, кстати, камень Тафирима выпал.

— У меня скоро уровень, — поделилась Аиша, — слегка покалывающее ощущение приближающей силы.

Я глянул её табличку в своем окне: три процента до пятнадцатого. Глянул как у Каи — ба, да она уже взяла четырнадцатый и молчит.

— А че скрываем возвышение? — сварливо сказал ей, — боишься проставляться тортиком заставим?

— Ой, — спохватилась она, — даже не заметила, контролила монстров. Одного-второго упустишь, он уже стреляет в Аишу. Ура меня?

— Урааа, — покричали мы, а я сразу прокачал её «легкую поступь» и «обнаружение» на следующую ступень.

— Теперь ты, твое высочество, — скрывая напускной грубостью легкое смущение, обратился к принцессе. Всё же королевская кровь, а тут сейчас как сожму эти тощие плечи, как бы не закричала от стра… или ха, или сти — кто её знает? Взвод, оставшийся на охране, у канатного моста нет-нет, да проявлял себя чьей-то головой раз в полчаса исправно чекая, как там у нас дела.

Вот она тут закричит, они же что-нибудь глупое удумают, а потом всех их убивать что-ли?

— Чур, не кричать, — честно предупредил я, — будет больно с непривычки!

— Я ходила босиком по наколдованному льду, сбегая в первый раз из дворца, — высокомерно бросила она, — да что ты знаешь о боли, Джерк Хилл?

«Главное на этом льду жизни не подскользнуться» — философски подумал я. Вслух пообещал ей придумать коньки и откатать с ней произвольную фигурную программу.

Потряся пальчиками, я возложил их Аише на правое плечо. Заколки у принцессы не было, потому я просто собрал её волосы и переложил налево. Разомну правое плечо двумя руками, сделаю тоже самое с левым плечом.

Беззащитная шейка принцессы покраснела. Аиша засопела, запыхтела, захотела что-то сказать, но мои пальцы уже вовсю наматывали ньютоны на её косточках.

«Не правда ли, какой парадокс?» — возник не вовремя чертов внутренний маньяк. Я чуть не застонал от досады, но всё же спросил: «где парадокс?»

«Когда невинность толкает на преступление» — сказал внутренний голос с довольной ухмылкой.

«Ты просто деконструируешь дружеские отношения» — неуверенно отбивался я, — «это чистая помощь, три часа убивания монстриков, как тренер я должен сделать всё для учениц!»

«Тренер! — захохотал внутренний демон, — поцелуй эту шейку, посмотри, что думает об этом она».

«Лять, почему во всех наших фентази, почти во всех, — поправился я, — всё очень просто, а у меня психодичь какая-то творится?»

«Титаны слова и магии потому что пишут, бесстрашные профессионалы глубоких отношений — лениво изрек он, — некогда им сложный, богатый, внутренний мир пациента разглядывать. Рецепт литкомпота очень прост: щедро раскидываешь по страницам красавиц в стиле барокко, а потом используешь. Голодный пёс верит в кость. Нарисуют этих костей, а потом обсасывают, гавкая на тех, кто покусился.» — и зашептал коварно. — «давай же, она маг воды, но волшебство начинается в её изящной шейке, припади губами к искусству».

«Боец, которым управляет страсть, всегда терпит поражение», — срезал я его. «Малышку на миллион» он тоже помнил, потому не сразу нашелся с ответом, а дальше стало не до него.

— Так норм? — жмякая в последний раз, левое принцесскино плечо, спросил я.

Ответа мы услышать не успели. Из-за поворота выбежал разведчик отряда, ушедшего в рейд, Верлита выронила бенто: кто-то умело пытался снять с него скальп и почти преуспел, выглядел он жутковато. Свисающий на правый глаз кусок кожи, обильно испятнанное кровью рубаха — ни накидки, ни оружия, рука не в свободном положении, а странно засунутая за пояс.

— Нашествие! — крикнул он, захлебнулся от недостатка воздуха, и упал прямо там у поворота.

Я сделал одновременно три вещи: хильнул бедолагу, оглушительно свистнул и вздернул перед носом Рисы руку жестом вверх.

Риса прекрасно поняла меня без лишних слов: она взлетела вверх, я, поменяв раскладку уже с рельсотроном смотрел на поворот, но пока было тихо. Джиро примостился слева с щитом. Он тоже взял девятый, и его блок щитом я на десяточку вкинул, впечатленный его зажигательными танцами.

Риса огибала гору слева, когда на тропинке показался бегущий первый взвод, с Ниром во главе.

— Километр на запад, водные Муэрто, примерная численность тысяча, — прокричала она срывающимся, от волнения, голосом.

Водные Муэрто — те еще мрази. Здоровые, гуманоидные ящеры со своей тактикой, разделением по специализации и главарем. То есть среди них есть отряды магов, милишников и лучников. При этом считаются монстрами, хотя мне кажется, они даже разумнее орков. Жили обычно рядом с водой и что они делают среди гор — непонятно. Разброс уровня у них колебался от двадцатого до двадцать пятого.

«Как и огненные великаны», — сказал внутренний голос. — «тебе не кажется, что-то их всех выживает с запада и заставляет двигаться на восток?»

Риса подлетела ближе, глаза странно сверкали. «Словно пытается не заплакать», — уточнил внутренний голос.

— Там второй взвод пытается на перешеек, ведущий к нам, подняться, — сказала она мне, — но они не успеют.

В моей голове примерно уже сложился расклад. Пускать племя Муэрто дальше нельзя. Они не рукожопы, пусть лапками, но мост наладить могут, здесь такие лианы растут в долине — слона выдержат. Это значит пару деревушек точно слопают пока помощь подойдет. В бою на открытой местности точно кто-нибудь из наших поляжет. А здесь шайнские Фермопилы, с поправкой на мои способности и остальных.

— За нами Самур и его жители, — сказал я, поворачиваясь к команде, — мы примем бой.

— Но её высочество в этом участвовать не будет, — решительно выразился Нир Грегорн.

И тотчас взлетел в водовороте вверх на шесть метров, корчась от боли.

— Воины, — звонко выдала Аиша, — я буду биться с вами в одном строю не потому что принцесса Шайна, не потому что маг четырнадцатого уровня, не потому что во мне нет страха или есть желание доказать вам какая я на самом деле. Всё просто: либо мы умрем вместе, либо убьем их всех. Сжатый кулак сильнее мощи всех пальцев! В любом случае нам не о чем будет жалеть!

— Джиро поймаешь кэпа? — вполголоса спросил я адъютанта, пока сраженные харизмой своей серебряноволосой принцессы, бойцы первого взвода орали неистово что-то хвалебное. Получив утвердительный кивок, я попросил Аишу отменить заклинание и сразу бросил хил в кэпа.

Джиро как-то странно его поймал — щитом, но вроде тот себе ничего не сломал.

— За мной, — бросил я, на бегу остальным.

Добежав до перешейка, я вынул из инвентаря, — надеюсь это было скрыто моей внушительной спиной, — раскладные сошки, сделанные еще в первый день наместничества, под заказ Исхиросом.

Прилаживая сошки в начале перешейка с нашей стороны, я краем глаз видел, как второй взвод в начале насыпи отбивается от передового дозора монстров, как падает первый боец с края, его сразу пытаются утащить за спину сомкнутого строя, ощетинившегося щитами, но не получается и павшему втыкает копье в спину монстр, хватают, тащат и прямо в нескольких метрах от сражающегося взвода, рвут на части.

Кто-то увидевший это рядом со мной — блюет, все же воины королевской стражи не авантюристы. Повидали всякого говна, но как жрут товарища на твоих глазах немного не из этой оперы. Только надеюсь, мелкие не видели этого. Оборачиваюсь, Риса — бледная как полотно, но держится. Верлита стоит за мной, её глаза накрыла рука Каи. Аисаки не показывает внешних эмоций, но, по ощущениям, разъярена и готова к бою. Аиша невозмутима, постукивает магпалочкой, по своему кожаному полусапожку. Джиро сосредоточен, страха нет.

— Двое с щитами перекрывают перешеек, еще двое приготовьтесь сменить раненого или павшего товарища. Верлита, на десять метров вперед готовишь «силу земли». Маги выбирают цели сами. — командую я и выпускаю импульс.

Болванка летит, в мгновение преодолевает путь до сражающих, и взрывается там ошметками тел, горящих частиц земли, пыли и камней. Второй взвод накрывает ударной волной на излете, кто-то из них падает, но быстро встает.

— Риса, колебание воздуха! Она послушно исполняет, и я громко ору оставшимся в живых: «быстрее к нам, черепахи позорные, кто последний — тот проставляется остальным в таверне!»

Они ковыляют изо всех сил, сзади накатывает волна основной части монстров и трудно понять: успеют ли они или бухать придется за счет лута с монстров. Я выпускаю вторую болванку в орду Муэрто. Она собирает обильную жатву, но на миг остановившаяся масса лишь исступлённо взвывает, и этот яростный рёв эхом проносится в горах, заставляя дрогнуть сердца.

Битва за перевал началась.