Королевский наместник

Глава 10

«А происхождение его остается по сей день загадкой. Хотя детство и всю молодость рос он в Самуре, но говорит он странно, слишком чисто и непонятно для простого искателя приключений. Злые языки говорят, что в прошлом году имел он связь с замужней женщиной, так что, когда семью ейную аванки порешили, забрал он её дочку, единственную выжившую из семьи и пристроил в таверну к местной жительнице Марте, а затем взял к себе.»

Дэнри Теннир дописал строчку и вздрогнул. Почудился ему в оконном проеме своего кабинета строгий лик наместника и злое: «ах ты щучий сын, коррупционер не люстрированный, так ты еще и шпион вдобавок! Расстрелять из крепостного арбалета!»

Он торопливо дописал: «слухи эти ничем не обоснованы, моей источник сообщает, что она простая служанка в его доме». А потом, противореча себе же и, озираясь после каждой запятой, добавил: «однако, не далее, чем день назад, в ратушу пришли Мойнас Лулир, владелец городских бань Самура и семья Ноккурет, которых наместник спас от барона Недлира-младшего. Семейство выкупило городские термы за сто сорок золотых, причем одну пятую пая записало на Рису Саитану.»

Дэнри Теннир дописал эти жутко секретные сведения и подумал, что ничего не понимает.

Зачем скрывать, что владеешь паем городских терм? Зачем какое-то подставное лицо? Если только…

«По моему разумению, наместник избегает слухов о своей заинтересованности и личном участии в городском бизнесе из желания хорошо смотреться перед принцессой и выглядеть более героически, чем есть на самом деле. Поскольку её высочество весьма равнодушны к золоту и прельщаются только великими свершениями и высокими таинствами магии. Об отношениях наместника и принцессы судить не могу, но её высочество лично посещали сегодня городскую ратушу, вместе с Каей Аисаки, Рисой Саитаной и дочкой Камии Тайлид, тоже спасенной от барона. Последнюю зовут Верлита, ей всего пять лет, говорят наместник лично инициировал её в маги земли с помощью тайного средства, именуемого «попкорень». На Камию Тайлид сегодня в ратуше была оформлена компания «Дом высокой моды Самура».

Последнее, что могу отметить. Когда её высочество прибыли в Самур вчера, они остановились в доме наместника, как самом лучшем доме города. Вечером во дворе горел костер и слышались песни, прославляющие синие глаза. Слышался звонкий девичий смех, звуки…», — здесь рука Дэнри Теннира дрогнула, ну напишет он «сочных поцелуев», как скоро ему язык раскаленными клещами вырвут? В том, что вырвут он не сомневался. Просто так принцессы к понравившимся парням не приезжают, а понравившиеся им парни, в свою очередь, быстро исчезают с жизненного пути всяких коронованных девчуль.

«…и крики «За короля!». — дописал он твердо.

Аиша Подавляющая отбивает Нашествие Водных Муэрто на округ Самура королевства Шайн. Благое деяние повышает преданность жителей королевства.

«Источник из охраны принцессы в таверне, подвыпив, шептался с сослуживцами, — продолжил он без капли сомнений, недавно обуревавших его, — что были слышны звуки поцелуев, но утверждать чьи они, решительно невозможно. Но будь на то воля принцессы, ежели этот наместник вдруг обидит её, мы тогда его в бараний рог скрутим всеми жителями города. Не извольте сомневаться.

Засим остаюсь верным слугой престола, всей душой преданным королевству и его величеству Шайреду Четвертому.»

***

Шилнагаил Молниеносный с отвращением разминал руку. Пропущенный удар довольно неприятно задел руку. Пусть и в кольчужной перчатке, но было ощутимо больно, хотя лекарь сразу залечил травму.

Болезненнее всего было признать, что форму он растерял.

Пусть спецудары шли всё так же сильно, никуда не делись владение мечом и парирование, отвод, блок щитом. Но мышление и реакция отзывались хуже, чем было полгода назад, когда в первый раз он пропустил утреннюю тренировку. Мышцы не устали, но отзывались несколько удивленно, словно раздумывали: а тебе точно этого нужно, хозяин?

Шил сжал зубы. Даже сегодня, решив начать новый этап в своей жизни, утром тренировку он проспал. Пришел после обеда, размялся с капитаном стражи, с сержантом, устроил бой с обоими, но результатом остался недоволен. Двадцатый уровень он взял в свои двадцать лет и это несмотря на то, что убивать монстриков стал не в четыре как сестра, а на два года позже. Несмотря на то, что массовых умений на урон у воинов нет. Из-за чего монотонно колупая какого-нибудь грута или тунситуна, монстра с повышенной живучестью и резистами к магическому урону (кроме огня), но с уязвимостью к режуще-колющему оружию, принц люто завидовал своей сестре.

Почему он не волшебник?

Как-то он задал этот вопрос отцу, получив в ответ жестокую отповедь.

— Ты мне эту ересь больше не неси, не волшебник он, — разозлился Шайред, — ты хоть раз в бою настоящем бывал? Там этих волшебников пачками укладывают. Локтем случайно заденешь — и нет мага. Все они стекляшки, что блестят только под защитой. И ты эту защиту должен предоставить! Вот твоя миссия: дать выжить своим магам. Смекаешь?

Принц сделал вид понятливого и исполнительного бойца, но обида затаилась. Почему вся слава вечно этим чудикам в мантиях? Большинство сказаний про них, баллады о них, возвышаться легче им, а если про парня в доспехах и с мечом хорошее напишут — только на заборе. Типа «эта надпись не портит забор, а ты — да» и рисунок человека с кастрюлькой на голове и щитом.

Хорошо, форму он восстановит, как ему возвышаться? Какой пример ему показывать своей сестре? Она уже с титулом от Создателей, завоевала территории, просто сбежав из дворца, за пару дней приключений на какой-то глухой окраине королевства. Где чертова справедливость?

Он полгода сидел в Кургане гноллов, после двадцатого уровня, убивая этих тупых упырей и хоть бы один признак близкого возвышения. Нет, всё тоже гнетущее чувство большого пути к двадцать первому. Да хоть бы знак какой судьба подала: принц был согласен на сон с Риас Гремори, жаркой Создательницей, известный по сказаниям и картиной неизвестного живописца в королевской галерее искусств, в главной роли. Подростком, Шил часто, фантазировал на картину розоволосой красавицы.

Но в Кургане ему снилось одно и тоже: как очередной псоглавец оборачивается Великим Вожаком гноллов, и когда принц с огромным трудом убивает его — из его трупа появляется Лорд Гноллов. Дальше во сне шел такой дикий, кровавый треш с расчлененкой его отряда цепом Лорда, что Шил, выдержал неделю и понял: двадцатый его предел. После спешного возвращения, жизнь его раскрасилась вкусом вина, вечеринками и горячими объятиями знатных красавиц. Но за бокалом вина, охотой и дичью, за ночами страсти, увеселительными поездками, оставаясь наедине, он чувствовал в своем сердце холодную пустоту.

Аиша Подавляющая отбивает Нашествие Водных Муэрто на округ Самура королевства Шайн. Благое деяние повышает преданность жителей королевства.

Шилнагаил вздрогнул. Капитан и сержант королевской стражи победно вскинули руки с радостным кличем. Рука мгновенно прошла, эмоции, сразу взятые под контроль, замерзли вместе с натянутой улыбкой. Но было то, над чем он не был властен.

Холодная пустота в его душе замещалась злобой.

***

— Иногда самое красивое зрелище в театре, — изрекла Найзирия Роштийская, — это его пожар. Согласны со мной граф?

Шайред Четвертый, сидевший во главе стола совсем даже не по-королевски хрюкнул. Обожал он свою жену вот такой: надменной, холодной, гордой. Одним предложением, убивавшей всякоежелание сопротивляться, оспаривать сказанное, подвергать сомнению.

— Да, ваше величество, — жалко пролепетал граф Сентента, — мудрость ваша, словно солнце озаряет всех подданных, вечное сияние королевской власти в нашем прекрасном государстве…

— Ты мне это брось, — стукнул Шайред кулаком по столу, — говори нормально. Знаешь я такого не люблю!

— Да, ваше величество, — испугался еще больше граф Сентента, — какой театр мне поджечь?

— А в чьем театре играл этот казненный Гортам Затарийский? — коварно спросила Найзария.

Королевская чета сидела в кабинете короля за столом, вкушая яства, а перед ними потел, краснел, извивался, бегал глазами, стоя навытяжку, главный королевский советник. А может уже бывший главный советник. Кто знает, что решила царственная парочка.

Граф Сентента упал на колени, стал тихонько биться о паркетный пол, завывая тоненько: «ни сном, ни духом не ведаю, ваши величества, нет на мне вины, не пригревал я этой гадюки у себя на сердце, сама влезла!»

Их величества сделали вид, что никакого графа-истерички в кабинете нет.

— Кормари в брусничном соусе чудо как хороши сегодня, — делилась Найзирия с мужем.

— Мэтр Дамиш превзошел самого себя, — соглашался с ней Шайред, — велю ему отсыпать десять золотых наградных сегодня же. Такого искусного повара нет во всех близлежащих королевствах.

— Разумно, мой дорогой властитель, — одобряла Найзирия, — хотя расходы эти непредусмотренные… опять же дочку скоро замуж выдавать.

Граф Сентента увидел в этом свой шанс.

— Ваши величества! — чуть более сильным голосом, решился он обратить на себя внимание, — позвольте помочь вашему верноподданному советнику с расходами на свадьбу!

Их величества оторвались от свинины в остром соусе и синхронно посмотрели на провинившегося.

«Демоны подземного мира», — подумал с отчаянием граф, — «придется расставаться с самым дорогим активом, иначе меня не поймут. Но жизнь дороже.»

— Я прошу вас, мои дорогие величества принять в подарок соляные копи Бахняры, вместе с одноименной деревней, как подарок на свадьбу принцессы, — с мученическим видом, выжал из себя граф Сентента.

Подарок был королевским, соляные копи выдавали около тысячи золотых дохода в год. Найзирия спрятала улыбку за бокалом вина. Вот Шайред скрыть довольство не смог. Осклабился, поиграл серебряной вилкой.

— Сукин ты сын, Сентента, — отметил он небрежно, — но шайнский сукин сын. Мы уже думали тебя Аише выдать, а ты знаешь, как она тебя недолюбливает. Говорит, вид у тебя паучий и улыбка подлая, — хохотнул Шайред, — больше так не ошибайся. Смерть Гортама покажется тебе милостью. Сам же скульптуру Текена Кладдена выносил вместе с начальником тайной стражи. Забыл про тот случай?

История исчезновения Текена Кладдена, искусного живописца из северных королевства, скрытого педофила и мастера кисти давно превратилась в миф. Кто-то видел его проезжающим роштийскую заставу, кто в южнокаталийском Блайтербурге: факт состоял в том, что мэтр портретов исчез. И только пять человек знали, что случилось на самом деле. Король, королева, королевский советник, начальник тайной стражи и капитан охраны. За Аишу поручиться было сложно. Не исключено, что принцесса давным-давно забыла тот случай.

Но граф помнил. Мэтр портретов, собравшийся порисовать принцессу ребенком, оставшийся с ней наедине, через пять минут взвыл с такой силой, что через три секунды в детской спальне принцессы была вся семья и причастные лица. Схватывающееся инеем, лицо Текена графу Сентенте врезалось кошмаром навсегда.

Последний вздох, крик уже стынет на синих губах и жуткий страх смерти, в покрывающихся льдом, глазах несостоявшегося развратителя. Аиша с серьезным лицом: «я сказала ему не трогать меня, он не послушал». Принцессу быстро увела побледневшая Найзирия. А Шайред Четвертый плюнул на образовавшуюся скульптуру и сказал, что Текен еще легко отделался. Так что, когда принцесса ему потные руки приморозила на балу, граф вообразил, что пришел его конец и кричал как в последний раз.

— Всё помню, ваше величество, — схватился за сердце граф, — надеюсь теперь её высочество не будет сомневаться в моей преданности?

— Через пару лет беспорочной службы, вернемся к этому вопросу, — пообещал Шайред Четвертый, — это же Аиша, на неё не подавишь.

Аиша Подавляющая отбивает Нашествие Водных Муэрто на округ Самура королевства Шайн. Благое деяние повышает преданность жителей королевства.

— Она сама кого хочешь задавит, — ошеломленно закончил король и не сдержал эмоций, — вот засранка! Где она такие приключения только находит!

— Муэрто, — охнула Найзирия, — они же специализированные и социальные монстры. Да что она о себе вообразила!

Здесь королева спохватилась и подала знак рукой графу. Его можно было трактовать и как «проваливай» и «пока-пока», но зная Найзирию, можно было не сомневаться, что секунды промедления над попыткой расценить это как милость или наказание еще больнее отразятся на бюджете графа.

Уже уходя граф расслышал удивительное «Джерк Хилл определенно хорош, Аиша бы одна не справилась. В стае Муэрто от трехсот до пятисот особей с вожаком».

***

— Вроде неплохо, — почесал внушительное пузо Исхирос, — вот мне, с непривычки, такие буквы, трудно было отливать, зеркальный шрифт, понимаешь.

Раскрасневшийся Марий Паликан со священным трепетом внимал самурскому гению, окунув брусок с литерой в специальный раствор.

— А почему брусок с буквой такой длинный? — робко спросил он, — это же лишний расход материала.

— Потому, — сказал Исхирос, — что все эти буквы мы в специальную раму заложим. Ты же не думал, что мы литеры, вот так на обычном столе выложим, краской проведем, бумажулечку сверху шлепнем и готова страница?

Он посмотрел на Мария. Марий жалобно посмотрел в ответ.

— Так-то да, — признал Исхирос, — когда наместник пришел ко мне, рассказал, что и как надо делать, показал план, составы брусков, краски — да что там, даже специального приспособления для размазывания краски, что валиком печатным называется, схему станка, ящичков для шрифтов, наборную раму, тисочки для наборной рамы. Я тоже, в этот момент, вообще ничего не понял, кроме того, что их милость больно ударился головой. Потом посидел, подумал, прикинул — да он феномен! Это сработает! Книги можно будет печатать тысячами экземпляров, продавать в сто раз дешевле и всё равно озолотится. Потом Джерк сказал, что первая книга будет про Аишу, тут уж я все сомнения отбросил — Самур для принцессы всё сделает!

Исхирос потряс мускулистыми руками, как бы показывая, тот кто не всё сделает — познакомится с его ручищами в теплой и мегапаскальной атмосфере, как пошутил однажды наместник.

— А про что книга будет, — наивно спросил Марий, — про любовь, романтику у принцессы и наместника?

— Ха, — выразил свое отношение к сказанном Исхирос, — это будет суровый боевик, полный ужасов и трагедии, залитый до краёв болью монстров и наполненный кровищею. Но про любовь принцесса тоже выразится, — довольно признал он, — её высочество признается как обожает Самур и всех его жителей.

— Так что арбайтен, нубы! — использовал Исхирос заимствованное у наместника выражение, обращаясь к старательно греющим уши живописцу и часовщику. Последний рылся в механизме и прилаживал стрелки, а Адри Соред с кистью малевал циферблат.

— Как книга начинается, мастер, — умоляюще попросил Марий, — ну хоть самое начало, расскажи!

На его беду в мастерскую так не вовремя вошел подмастерье и доложил, что от лесорубов пришли две бочки сока пихты. Потому следующий час Исхирос работал вне мастерской, а пришибленные, открывшимся знаниями и рассказами гения о величайшей работе в мире, той самой, над которой они между прочим тоже трудятся, трое будущих великих мастеров Неста провели в тишине и усердной деятельности.

От вернувшегося через час Исхироса несло эфирным маслом и дымом.

— Краску печатную мастерил, — признался он в ответ на умоляющие и ждущие глаза, — вот вы думаете, узнали, что по вершкам, то сами смогёте книгу сделать? Да печатный станок — это фигня, любой кузнец смастерит, вот краску печатную из вас кто осилит? Там состав охренительно сложный, а без краски — этот станок, тьфу! Масло, канифоль, сажа нужная, а не просто печная, растеньице одно важное. Краска должна легко смываться с валика, — впал в поучительный раж Исхирос, — и, на минуточку, сам валик печатный по секретной технологии сделан! Это сколько открытий наместник сделал, пока придумывал всё!

Хотя сам Исхирос умом понимал, что ничего подобного наместник и не делал. Создатель какой во сне пришел и продиктовал Джерку рецепты. И не одну ночь приходил.

— Да мы про книгу, мастер, — загудели все они разом, умоляюще, — что печатать будем, как начинается она? Страсть как интересно!

— Хм, — опешил Исхирос, — так на листе прочитаете, да вам к тому же, наместник по экземпляру подарит с росписью от принцессы, за хорошую работу, куда торопитесь?

Но единодушный стон, вырвавшийся из груди трех мастеров, растрогал бы даже бесчувственного голема. Тайна манила своей разгадкой. Как, какой-то пацан-авантюрист впечатлил гения королевства? Такое вообще бывает? В чем разгадка секрета: быть может, она таится в начале этой книги?

— Ладно, чертяки, — сдался Исхирос, — что помню, могу рассказать и мерно загудел:

«Книга о потрясающей, гениальной и изумительной принцессе, равной коей нет во всем мире и именуемой гордо Аишей Выдающейся. Подвиг первый: растворение огненных великанов и спасение Самура. Глава первая: встреча с гением королевства.

Дева с горящими лазурью очами, вскричала неистово: Ты! Не! Пройдешь! За мной мирный Самур! Со словами этими, она обрушила град волн воды на чудовище, но не поддался ей великан огненный. Достал посох огненный, да как вжарил по ней метеоритом. Но не проста была сия дева, щелкнула пальчиками, взмахнула волшебной палочкой и упал метеорит в озеро гладкое.

Такой была моя первая встреча с её удивительным высочеством. Приготовься, о мудрый читатель, вкусить эту историю великого подвига.»

К сожалению для всех присутствующих, дальше первых строчек книги Исхирос поведать не смог.

Аиша Подавляющая отбивает Нашествие Водных Муэрто на округ Самура королевства Шайн. Благое деяние повышает преданность жителей королевства.

Кузнец побледнел, покраснел, надулся, выдохнул, засверкал глазами, вскричал бешено: «Арбайтен, нубы!» и убежал в соседнюю дверь.

Мастера переглянулись, посмотрели на не прикрывшуюся до конца дверь, потом на Мария.

Марий Паликан прикусил губу. Осторожно подкрался к двери, припал к щели, посмотрел недолго, охнул, оторвался и сказал им: «объяснить я не смогу, это надо видеть.»

Часовщик и живописец сорвались на цыпочках с места и, в мгновение ока, добрались до запретной щелочки.

В большом зале, под потоком света из артефакта, друг против друга стояли двое.

Маленькая, по сравнению с огромной глыбой камня, фигурка лохматого кузнеца, с долотом в руке и кистью во второй, бесстрашно нападала на неё. Брызгала кистью, смоченной в рядом стоящем ведре, прислушивалась к чему-то, хватала молоток, приставляла долото и наносила точный удар в цель. Слышался глухой стук, летели отщепы, а из глыбы камня рождалось прекрасное, строгое лицо. Лицо их принцессы.