Королева Квинтэссенции

— 41-

Я теребила обертку от сэндвича, который приготовил для меня Атлас, когда мы все растянулись на траве. Солнечные лучи заливали нас, когда мы заканчивали обедать на заднем дворике. Мы целый час рассказывали обо всем, что произошло во время утренней тренировки. Аарон был не единственным, у кого обнаружилась новая способность. Один из сотрудников вырастил дерево из ничего. А девочка, у которой была слабая связь с воздухом, научилась летать. Не просто прыгать со зданий и приземляться, как любил делать Феникс, а по-настоящему парить в облаках.

Кай улыбнулся мне, откидываясь на спину.

— Может, ты тоже подаришь нам дополнительные навыки?

Я закатила глаза.

— Вы, ребята, и так здесь самые могущественные элементали. Этого недостаточно?

У него дрогнули губы.

— Я думаю о сексуальной магии…

Я поперхнулась напитком.

Он постучал пальцем по губам.

— На самом деле, думаю, это у меня уже есть.

Феникс бросил в него картофельными чипсами.

— Ты безнадежен.

Атлас посмотрел на меня с нежностью.

— Удивительно, что ты сделала для этих людей, Аура. Ты видела Рен сегодня?

Я покачала головой.

— Она стала совсем другим человеком, — сказал Ривен. — Дело не только в новых способностях. Это открытие придало ей уверенности.

Атлас кивнул.

— Это полностью изменило ее представление о себе.

Тепло разлилось в моей груди.

— Не могу придумать ничего лучше этого.

Ривен положил руку мне на бедро.

— Я был неправ. Ты должна использовать этот дар при каждом удобном случае.

У меня обожгло горло.

— Нам всем станет лучше от этого.

Я разорвала салфетку. В голове проносился миллион разных мыслей, но одна из них преобладала над всеми остальными.

— Что происходит в твоем большом мозгу? — спросил Кай.

— Я хочу увидеться с Керри.

Парни замерли.

— Прости, я правильно услышал, как ты только что сказала, что хочешь встретиться с предательницей, которая пыталась тебя убить, — прорычал Феникс.

— На самом деле она и не пыталась. Там был нерешенный спор.

— Отлично. Она продала тебя моему злому брату. Могло быть и хуже.

Я почувствовала, как потрескивает внутренняя сторона моей щеки.

— Мне нужно с ней поговорить. Помогать всем этим людям, которых бороли так же, как Керри? Не могу не думать о том, как сильно я подвела ее.

— Ты не подводила ее, — сказал Атлас. — Ты не проявила к ней ничего, кроме доброты.

Я покачала головой.

— Я была не очень хорошей подругой. Я не поддержала ее так, как должна была. Если бы я это сделала, она бы не поддалась на уловки Эйдена.

Феникс пристально посмотрел на меня.

— Если я не могу взять на себя ответственность за действия моего брата, то и ты не можешь.

— Я не беру на себя ответственность за них, я просто говорю, что была очень сосредоточена на себе в прошлом месяце. Я подвела подругу.

Ривен сжал мое бедро.

— У всех нас бывают такие моменты. Мы все совершаем ошибки. Но это не оправдывает того, что она сделала.

У меня перехватило дыхание, боль от предательства Керри вспыхнула с новой силой.

— Знаю, но я все равно хочу с ней поговорить.

Кай отодвинул стул от стола.

— Тогда мы пойдем вместе.

— Сейчас? — пискнула я.

— Откладывая это, ты будешь только нервничать еще больше. — Кай протянул мне руку.

Он был прав. Лучше просто сорвать пластырь. Я вложила свою руку в его и встала.

— Мы все пойдем, — решил Атлас.

— Я все же хочу поговорить с ней наедине.

Члены королевской семьи только напугают Керри.

Феникс стиснул зубы.

— Держись подальше от камеры.

Я выдохнула, но кивнула.

— Пошли.

В подземелье было так же темно и сыро, как я и помнила. Свет исходил только от канделябров, расположенных вдоль каменных стен. Я сглотнула, когда спустилась по последней ступеньке.

Четверо охранников, стоявших внизу, кивнули мне, уже получив известие о моем прибытии через наушники.

Я оглянулась на Феникса, который сжимал челюсти. Он коротко кивнул мне.

— Мы подождем здесь.

Кай поцеловал меня в лоб.

— Поторопись, Щеночек.

Ривен кивнул, а Атлас ободряюще улыбнулся мне. Но от меня не ускользнуло беспокойство в их глазах.

Я заставила себя отвернуться от уюта и безопасности, которые обеспечивали ребята. Осматривая окружающие камеры, я заметила фигуру, скорчившуюся на койке. У меня сжалось сердце, но я направилась к камере.

Мои шаги эхом отдавались в похожем на пещеру помещении. Керри не подняла глаз. Она сидела на койке, накинув на плечи одеяло, волосы падали ей на лицо. Рыжие кудри были спутаны и в беспорядке.

Я остановилась перед ее камерой. Она по-прежнему не поднимала взгляда. Я прочистила горло. По-прежнему ничего.

— Керри? — позвала я.

Все ее тело дернулось от моего голоса. Она медленно подняла голову. И выражение ее лица можно было описать только одним словом. Загнанная.

Я с трудом сглотнула, внезапно поняв, что понятия не имею, что сказать. Я хотела спросить, как у нее дела, но ответ был ясен и без слов. Я также не могла начать с пустой болтовни. Поэтому я сказала чистую правду.

— Прости.

Керри несколько раз моргнула, словно пытаясь прояснить зрение.

— Ты извиняешься? — прохрипела она.

Я сцепила пальцы рук перед собой, сжимая их вместе.

— Меня не было рядом с тобой, когда я была тебе нужна. Я была так сосредоточена на том, что происходило со мной, что не замечала, что тебе больно. Прости, что я не была лучшим другом.

На ее лице отразился шок, а затем на глаза навернулись слезы.

— Я уже не знаю, что из этого правда.

Полное отчаяние в голосе Керри разбило что-то глубоко в моей груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Он сказал, что тебе было все равно. Что ты бросила меня в ту же секунду, как появились королевские особы.

Я вздрогнула и поняла, что Эйден привел убедительный аргумент в пользу этого.

— Мне было не все равно, Керри. И до сих пор не все равно. Но я была поглощена всем, что происходило в моей жизни.

По ее щекам потекли слезы.

— Я любила его. С ним я не чувствовала себя такой одинокой.

Боже, мне захотелось заключить ее в объятия и крепко прижать к себе.

— Я знаю, что так и было.

— Но он был нехорошим, да?

В голосе Керри прозвучала детская уязвимость. Та, от которого трещины в моей груди становились все глубже.

— Он мог быть плохим, но все равно был добр к тебе. — Это была единственная доброта, которую я могла ей оказать, понимание, сопереживание. Но если бы Эйден стоял сейчас передо мной? Я бы снова прикончила его за то, как он исказил ее сознание.