Копье Теней

Глава двенадцатая. БОГИ И КРЫСЫ

— Как дела, внучок?

Йорик Грунндрак, механик-кузнец, мастер Арсенала Вышнего города, вздрогнул. Чуть-чуть. Почти незаметно. Просто душа колыхнулась. Тут и самому крепкому духом не устоять, когда к тебе обращается бог.

— Хорошо, Создатель. Паразиты довольствуются сидением в собственном дерьме, такова их природа. Мы же довольствуемся их убийством — такова наша природа.

Механик стоял на самой вершине Бастиона Железных Быков, просчитывая будущий бой. Сектора обстрела соперничали в его голове с оценкой расхода материалов — он размышлял о насущной проблеме. Проблеме старой, но каждый раз требующей нового решения. Скавены хитры. Коварны. Но примитивны. Они бегут от силы — к слабости. Как вода в туннеле, они обладают способностью безошибочно находить самую слабую точку и устремляться туда. Так что задача — повернуть их силу против них же самих.

— Не похоже, чтобы вы многих убили, внучок.

— Ну, они едят своих мертвых, Создатель. Так что оценить размер вражеских потерь трудновато.

Позади него Грунгни тихо рассмеялся. Тихо, но этот смех все равно пробирал Йорика до костей. Обернувшись, он посмотрел на бога. Творец возвышался над ним, как не удалось бы ни одному смертному. Грунгни растянулся во все стороны восприятия Йорика — он не просто стоял за спиной, он был повсюду, в каждом мгновении, в каждой мысли. Как дым, заполняющий легкие.

— Парень? — спросил Йорик и наклонился, чтобы выбить трубку о каблук. Внизу генерал Синор выпустил «Старую Леди». Паровой танк прогрохотал по разбитой земле на четырех окованных железом колесах, оставляя за собой густой дымный след.

— Отправился по делам. По моим делам.

Йорик, кивнув, начал выскребать остатки табачной крошки из чаши трубки.

— Он еще молод, парень. Не только по нашим меркам, по человеческим тоже.

— Мы все были молоды — когда-то.

— Воистину так. — Чистка трубки успокаивала Йорика, особенно в такие моменты. Простой легкий ритуал. И руки заняты. — Мне пришлось сообщить, что это я отослал его. Его исчезновение могло тут кое-кому не понравиться.

— Не понравилось?

— Не знаю. Не думаю, что они вообще хоть что-то заметили, дураки.

Он смотрел вниз, на переплетенные линии окопов, на «Старую Леди», выстрелом из своей пушки уничтожившую шаткое деревянное строение вместе со скавенами внутри. Херцборг и другие оружейники были где-то внизу, делали собственные расчеты поближе к бою. Никто из них и не вспоминал о юном Волькере. А ведь у парня отличная голова, как он рассчитывал вероятности…

Внизу загрохотали другие пушки, выводя погребальную песнь разрушения, уродуя глубокими воронками и без того искалеченную землю. Бог и дуардин, оба — ревностные поклонники подобных жестоких мелодий, удовлетворенно кивнули.

— Хороший темп стрельбы у этих огнестрелов, — сказал Грунгни.

— Сам учил стрелков, — с долей гордости отозвался Йорик.

Грунгни хмыкнул.

— Ты всегда имел способности к разрушению, внучок.

— Почему ты так меня зовешь?

— Как? Внучок? — Грунгни нахмурился. — Потому что ты мой внук некоторым образом. Как и все вы, кроме потомков моих братьев и сестер. — Он подался ближе, окутав Йорика запахами кузни. Нож Йорика быстрее заскреб табачную камеру. — Сам ведь знаешь, механик. Что не так?

Йорик мотнул головой:

— Не о том речь.

Грунгни ничего не сказал. Йорик тоже молчал, собираясь с мыслями. Нелегкое это дело — задавать вопросы богу. Особенно этому богу.

— Ходят слухи. Пока далекие и смутные. Кое-кто в Азирхейме ошибочно принял твое отсутствие за бегство, а молчаливость — за предательство. Говорят, ты изменил великой цели Зигмара, и их недоверие уже доползло до нас.

— А Зигмар?

— Безмолвствует.

Грунгни кивнул.

— Неудивительно. Он вообще немногословен. Зачем объяснять, когда можно показать наглядно? Его вечная ошибка — в том, что он всегда ждет, что другие поднимутся навстречу ему, вместо того чтобы самому опуститься до их уровня.

— Как поступаешь ты? — Йорик выковырял из трубки последнюю присохшую крупицу. — Мы настолько ниже тебя, Создатель?

Грунгни улыбнулся.

— Ну конечно, внучок. Я опускаюсь, как и положено старшему, до уровня своих детей. Как иначе они поймут, если с ними не говорить прямо, без всяких уловок? Этому я научился у Гримнира, он всегда говорил начистоту. — Грунгни вздохнул, и струя сорвавшегося с его губ дыма присоединилась к клубящемуся над головой бога облаку. — Мне бы хотелось… — Он умолк, охваченный печалью.

Йорик понимал. Богам умирать не положено. А когда уходит семья — ох, как же это тяжело. Он принялся набивать трубку мхом и черным листом. Печаль бога — как протечка в своде туннеля. Тут капает и на праведных, и на неправедных. Но Создатель — не единственный, терявший кого-то. Нет среди дуардинов такого, кто не знал бы потери и горя. Йорик тоже пел погребальные песни своим родным, братьям и друзьям.

Сейчас внизу много кто умирает. Жертвует собственной кровью, чтобы выиграть время. Вернуть землю, отданную за столь высокую цену. Сегодня это крысаки. Завтра будут орруки или какой-нибудь мелкий вождь, которому нашептали что-то Темные Боги. Они будут идти и идти, пока не падет последняя стена и не опустится последнее знамя. Такова их природа.

— А ваша природа — строить, — пробормотал Грунгни, пронзив своим словами тени сомнений Йорика. — Я это знаю, поскольку и сам такой. Заделывать трещины, выправлять фундамент, чего бы это ни стоило. Вот и Зигмар такой же. Поэтому я и принес ему мою вторую присягу, поклявшись вести его войну как свою собственную.

Йорик кивнул.

— Так написано, так и должно быть. А если так, то оно должно быть выполнено хорошо. Иначе дуардины не могут. В любом случае дела должны делаться, и делаться хорошо. — Он взглянул на бога. Грунгни и один мог бы завершить сражение внизу. Одним взмахом молота он мог бы расплющить скавенов, вышвырнуть их с поля. Но боги дуардинов — не то, что боги людей: они не делают за своих детей то, что их дети могут сами. — Только стоит ли?

Грунгни разглядывал поле боя внизу, и огонь в его глазах мерцал в унисон со взрывами, сотрясающими разоренную землю. Каждый вдох наполнял ноздри Йорика запахами пороха и горящего дерева, как будто внизу полыхало то же самое пламя, что бежало по венам бога.

— Цену определяет лишь время, — сказал наконец Грунгни. — Со временем те, кто погиб здесь, возможно, станут героями еще не рожденных поколений. А может, будут забыты. Покажет лишь время.

— А твоя работа, Создатель? Она тоже во власти времени?

— Моя в первую очередь. — Грунгни изучал свои покрытые шрамами ладони. Пальцы его сжались в массивные кулаки, каждый размером с пушечное ядро и каждый — вдвое смертоноснее такого ядра. — Этими самыми руками я могу создать инструменты, с помощью которых мы защитим все это, или сделать величайшую глупость и присоединиться к моему брату в бесчестье забвения. — Он умолк, рассмеялся. — Эти слова не предназначались для ваших ушей.

Йорик моргнул. Грунгни махнул рукой.

— Не твоих, внучок. Вон их. — Он показал на стайку воронов, сидящих неподалеку на краю Бастиона. Шагнул к ним, и птицы хрипло закаркали, словно предостерегая. Смотреть на улыбку Грунгни без ужаса было невозможно. — А где остальные девяносто пять? Улетели, чтобы провернуть какую-нибудь пакость, несомненно. — Он вскинул руку, словно собираясь дотянуться до птиц. Вспугнутые вороны взмыли в небо.

Грунгни последовал за ними — не пошевелившись. Он просто вырос — как столб дыма, вырвавшийся из трубы. Бог тянулся и рос, пока ему не удалось схватить птицу, которая летела медленнее и отстала от прочих. Ворон взвизгнул почти человеческим голосом, перья на нем вспыхнули и осыпались пеплом с бьющейся тушки. Грунгни поднес бледное, вопящее существо к глазам, огромным и горячим, как далекие солнца, и хмыкнул. Громоподобный звук на миг заглушил грохот битвы.

— Ну и любопытная ты штучка. Как вода перетекаешь по собственной прихоти из одной формы в другую.

Грунгни уменьшился, и бледная, все еще кричащая тварь уменьшилась вместе с ним. Йорик наблюдал молча. Пускай Грунгни и был его предком, при этом он оставался богом, с божественными причудами и божественным — ох и крутым — нравом. Не зря в кланах Обездоленных говорили: «Не попасть бы между Создателем и его наковальней».

— И, как и с водой, из тебя можно выпарить все лишнее, оставив только необходимое. — Грунгни, обретший прежние размеры, прижал руки вместе с тем, что они держали к груди. Йорик заметил что-то маленькое, вроде птенца или костяного огрызка, и поспешно отвел глаза. — Хитро, но грубовато. Артистизма у него, у Зодчего, не занимать, а вот мастерства маловато. Удивляюсь только, кто его так назвал…

Он положил поскуливающее существо в карман фартука и отряхнул руки.

— Враги жизни наступают быстро, внучок. У нас один источник сведений и стремление одно. Надеюсь, этот твой Волькер действительно парень способный.

Йорик закончил набивать трубку.

— Если бы нет, я его не порекомендовал. — Он покосился на бога. — И ты не увидел бы его лицо в огне.

Грунгни хохотнул, а Йорик поежился. Смех бога громыхал как молот, бьющий по раскаленному металлу.

— Нет. Нет, не увидел бы, верно. — Взгляд бога, возвратившийся к битве, был горяч, как драконий огонь. — Там, внизу. Демон. Маленький, но я чую его отсюда. Интересно, что ему нужно? — Он похлопал по карману фартука. — Полагаю, мы это еще увидим.

Йорик собрался разжечь трубку. Грунгни щелкнул пальцами, и в чашу прыгнула искра. Йорик медленно затянулся, удивленный. Грунгни кивнул.

— Да. Увидим, и очень скоро.

Кретч Варпклык, Великий Верховный Когтемастер Клана Пасти, обвел взглядом опустошение и со вздохом откинулся на подушки своего паланкина. Еще дюжина когтебанд разорвана в клочья. Еще горстка когтелидеров истреблена. Последняя атака его войск отбита, бойцы бежали в беспорядке, а окопы по-прежнему заняты людь-типами.

Крах. Слово, которым людь-типы называют полный провал. Хорошее слово, считал Варпклык. Людь-твари делают много хороших вещей. А скавены делают их лучше. Но не в этот момент. В этот раз они подошли ниже. Но недостаточно близко. Всегда недостаточно.

Варпклык посмотрел на Бастион, сморщил нос и сплюнул. Воздух пах порохом и кровью. По знаку дряхлого полководца паланкин развернулся, рабы-носильщики кряхтели и постанывали от напряжения. С каменным выражением морды Варпклык оглядел подчиненных:

— Везет-везет вам, — прорычал он. — Везет, что у меня есть план действий в непредвиденных обстоятельствах, да-да.

Подчиненные переглянулись в замешательстве. План действий? В непредвиденных обстоятельствах? Варпклык облизнулся и запищал. От крысаков пахло волнением, и не зря. Подобные планы скавенов частенько включают чистку рядов. Военачальник подался вперед, стиснув когтистыми рукавицами подлокотники своего лежака.

— Я предвидел ваш провал, — прошипел он. — И спланировал-замыслил кое-что. — Он презрительно махнул лапой. — Мы бежим-отступим назад, да-да. Между нами и людь-типами будет огневой мешок. Укрепим эти развалины.

Его командиры с энтузиазмом закивали. Такой способ ведения войны им нравился больше. К тому же так они будут заняты и не вцепятся друг другу в глотку — до поры. В свое время Варпклык много чему научился. Большинство скавенских армий были побеждены не врагом, их развалили козни собственных командиров. Постоянные междоусобицы и укусы в спину ведут к нарушению дисциплины, и эта зараза распространяется как гниль, захватывая даже самых смирных рабов. А когда нет дисциплины, войско способно рассыпаться за одну ночь.

А если уж Варпклык что и умел, так это поддерживать дисциплину. Второй его жест отправил офицеров исполнять приказы. Варпклык заворочался, чтобы окинуть последним взглядом Бастион. Верхняя губа его задралась, обнажая зубы, хвост возбужденно хлестал подушки.

Говорили, что этот город завален прорицаниями. Такие вещи могли бы пригодиться Кланам Вредителей, а Клану Пасти в особенности. Но Варпклыку было куда важнее доказать собственное превосходство. На своем веку он отвечал на каждый вызов, и если и не выходил победителем, то по крайней мере оставался в живых. Но сейчас перед ним стояла самая сложная задача, самый главный вызов: и он собирался принять его, оскалившись — и с безопасного расстояния.

Он тихонько зафыркал, хихикая. Когда-то ничто не удержало бы его от того, чтобы самому возглавить атаку. Но сейчас он стар, а возраст приносит мудрость. Пусть вперед рвутся другие: он пожнет плоды их трудов. Это его право и привилегия.

Но пока нужно еще раз поговорить с Крушем. Проверить, где там его оружие. Он прошипел команду, и рабы, постанывая, потащили его прочь в безопасность норы по крутому туннелю, в поспешно вырытый лабиринт, служащий Варпклыку полевым штабом.

Пока паланкин трясся и покачивался, Варпклык обдумывал ситуацию. Круш обещал ему оружие невообразимой силы. Нечто, способное проломить стены Вышнего города, чтобы скавены могли заграбастать все его чудеса и пророчества. Пока Варпклык не видел ни носа, ни хвоста обещанного оружия. Однако он был уверен, что Круш выполнит свою часть сделки. Если же нет, Варпклык выдавит из него жизнь своими собственными лапами.

Приятной мысли помешал мускусный запах страха и нервный писк охраны. Заморгав, Варпклык присмотрелся ко входу в нору. Там лежали тела — трупы нескольких смертокрыс, все с увечьями разной степени тяжести. Остальные элитные бойцы сбились в кучку как можно дальше от входа, наставив оружие на то, что скрывалось внутри. Увидев паланкин, один из телохранителей залепетал объяснения, но Варпклык жестом заставил его замолчать.

Вздохнув, он отдал команду. Рабы присели на корточки, постаравшись опустить паланкин как можно плавнее. Варпклык сполз вниз, покрякивая и прислушиваясь к тревожному хрусту и скрипу суставов. В старости он слишком закостенел — много сидит, мало убивает. Потерев маслянистую поверхность варп-камня на своей морде, он прикинул варианты, решив, как всегда, хватать судьбу за то, что висит, — и кусать посильнее.

Престарелый скавен вошел в нору самостоятельно, в полном одиночестве. Смертокрысы возбужденно пищали, но следовать за ним не спешили. Да он и не ожидал. Варпклык шел медленно не от страха, а просто из-за отсутствия срочности.

— Они дорого стоили, — сказал он без злобы. — Много-много варп-пластинок.

— А мне-то что? — прорычало существо, поджидающее его.

Криверакс, Ходячее Бешенство, Боевая Тень, Крысолорд Несущий Войну, был здоровенным косматым ночным кошмаром, с мускулистыми конечностями, обернутыми зазубренными, помятыми железными пластинами. На доспехах демона темнели гибельные символы; его замысловато изогнутые рога, каждый побольше клановой крысы, царственно возвышались над громадной башкой. Спутанная грива, забрызганная кровью тысяч жертв, скрывала широкие плечи. И даже многое повидавший Варпклык почувствовал, как застучало его сердце в присутствии столь великолепного убийцы.

Криверакс глядел на него из самой густой тьмы норы. Крысолорд занимал почти все пространство за троном и над ним. Остроконечное копыто он поставил на сиденье, локтем уперся в колено; другая рука — когтистая лапа — толкала висячие клетки, полные крыс, заставляя грызунов беспокойно визжать и пищать. Между прочим, Варпклык заметил, что когти крысолорда мокры от крови. Этот демон убивал с той же легкостью, с какой смертный дышит.

Несмотря на кровь и смрад убийственной мании, сочащиеся из каждой поры пришельца, Варпклык остался спокоен. Он уже сталкивался со вспышками раздражения демона, и ничего, уцелел. Главное тут — не паниковать. Впрочем, это, конечно, легче сказать, чем сделать.

— Отчего ты решил даровать мне честь своего визита, о самый свирепый и могущественный? — спросил Варпклык, потупив взор. Демон, как и любой из их породы, ходит куда пожелает, ему не поперечишь. Крысолорды прогрызают реальность с той же легкостью, с какой крысоволк перегрызает кость, и шныряют среди владений-между-владениями сотнями. То, что Криверакс оказался здесь, указывает скорее на то, что монстр заскучал, чем на то, что он явился с какой- то конкретной целью.

— Трус, — коротко уронил Криверакс.

Варпклык, фыркнув, взглянул на гиганта:

— Нет. Хитрец. — Он похлопал себя по макушке. — Пробиться никак, надо ждать. Вот — ждем. — Он пожал плечами. — Просто.

— Ты назвал меня глупцом, полководец? — Теперь Криверакс рычал. Едкая слюна сочилась из пасти крысодемона, портя трон. Варпклык, проследив за белесой струйкой, поднял глаза.

— Нет, — сказал он.

— Да-да, назвал! — рявкнул демон. Он навис над троном, всадив когти в землю перед ним и набычив рогатую голову. В красных глазах полыхала ярость.

— Ты думаешь, я глупый-дурной, слепой-тупой. Но я всё вижу, полководец. Я чую, что ты прячешь, да-да. — На Варпклыка уставился обвиняющий коготь. Варпклык не шевельнулся. Шевелиться — это рисковать жизнью, а Варпклык жил слишком долго, чтобы умереть сейчас.

Иногда он задумывался, почему терпит внимание демона. Есть ведь способы избавляться от подобных тварей, если уж варп-пластинки не в счет. Да, крысолорды — любимцы Рогатой Крысы, ну и что? Он когда-то подумывал заключить демона в клинок или драгоценный камень, чтобы более эффективно использовать силу Криверакса, но так и не собрался. Иногда — сейчас, например, — он весьма об этом жалел.

Криверакс переполз через трон и угрожающе подался к старому воину.

Длинные рога демона задевали крысиные клетки, заставляя их раскачиваться.

— Думаешь, ты умнее меня, гнилозуб? Меня — величайшего бойца-воина века!

Варпклык отвел взгляд от этих адски ярких глаз, не в силах вынести их сияния.

— Нет-нет, великий. Это же низкая вещь. Неважная. Стратегия, да-да?

Криверакс раздраженно фыркнул:

— Стратегия? — Слово, вылетевшее из его пасти, прозвучало как ругательство. Варпклык задрал голову, глядя на нависшую над ним громадину.

— Да-да, о могучий. Стратегия. Неизбежная суета, о самый свирепый из всех скавенов. — Варпклык махнул лапой. — Побочная суета, да?

— Побочная, — неуверенно пробурчал Криверакс. Варпклык поощряюще закивал.

— Пока не прибудет оружие, да-да.

Оружие Круша. Оружие, которое положит конец осаде и сделает Варпклыка хозяином самого большого норного лабиринта по эту сторону Гнильгорода.

— Да-с-с-с-с. — Глаза Криверакса сузились. — У Круша должно быть оружие. Он сказал, оно будет. Он бы не солгал мне, нет-нет. Не Круш.

Теперь настал черед Варпклыка засомневаться. Что-то в тоне демона ему не понравилось, будто они говорили о двух совершенно разных вещах. Его бы не удивило, если Криверакс замыслил предательство — это вполне в его характере. И он знал, что Криверакс общается с Крушем. Демон выступал в роли покровителя изменника — почти как сам Варпклык. Возможно, им даже удастся сохранить Круша в живых до зимы. Варпклык, конечно, сомневался, но сомнения свои держал при себе. Но что, если Круш предал одного патрона ради другого? Возможно. Не выходит за рамки допустимого. Но какова наглость, а?

— И когда он доставит его сюда? — осторожно спросил Варпклык. Если оружие готово, оно потребуется ему — чем раньше, тем лучше.

— Сюда? Да-да, он должен доставить его сюда, чтобы я мог бить-рубить людь-типов! — Криверакс встал на дыбы, пробив в потолке дыры рогами. Крысы в клетках завопили — глаза крысолорда пульсировали омерзительным жаром. — Где Круш, каменная морда? Почему он не здесь-сейчас?

— Наверное, об этом стоит спросить его, о самый Ужасающий губитель, — пробормотал Варпклык. — Тогда он поторопится-подсуетится быстро-быстро, да-да. — Память у демона короткая, да и терпение ей под стать. Это создание полезно на поле боя, оно — символ милости Рогатой Крысы, но в остальных случаях — угроза. Тем не менее за годы их знакомства Варпклык научился искусству убеждения, разворачивая не слишком острую проницательность демона в нужную сторону, чтобы самому иметь возможность беспрепятственно выполнять повседневные делишки.

Коли Круш что-то задумал, то, если натравить на него Криверакса, изменник может сорваться с катушек. Демон — не ловкий интриган. Криверакс — берсеркер. Не глупый, нет-нет. Но мыслит он только прямолинейно: захотел — схватил. Возможно, Круш понадеялся, что им будет легче манипулировать — без влияния Варпклыка. Что ж, надо вывести его из этого заблуждения, и поскорее.

— Почему бы тебе не поговорить с ним, Великий Разрушитель? — Варпклык указал на крыс в клетках. — Уверен, Круш жаждет услышать тебя, да-да.

Криверакс уставился на клетки.

— Еще устройство? — Он стукнул по одной, всполошив ее обитателей. — Зачем он делает так много?

Сейчас демона окружала атмосфера раздражения. Раздражения простого существа, столкнувшегося с чем-то невероятно сложным.

— Позволишь ли мне показать тебе, как это работает, о самый прозорливый стратег?

— Я не глуп! — рявкнул Криверакс. — Сам смогу. — Он махнул лапой. — Оставь меня.

Варпклык повиновался — и не без облегчения, хотя неуважение демона и покоробило его. Кривераксу потребуется какое-то время, чтобы разобраться, как работает дальновизг, и это займет его. А занятый демон — это демон, который не вмешивается. Варпклык с довольным видом потер лапы.

Вскоре он получит оружие. А потом и город.