Командировка Дерена

Глава 21. Анка Тьсимьен

Столица экзотианской Асконы — Акра

Увидев Тима, веселящегося в компании Дерена и наследницы, Анка не нашел в себе сил идти в свою комнату.

Нет, он повернул, конечно, к усадьбе, и какое-то время шёл следом за Дереном и остальными, потом остановился на крыльце.

Тим и Сайко, перешучиваясь, прошли на террасу, где накрывали столы к завтраку.

Анка посмотрел им вслед так, что если бы взглядом можно было зажечь огонь, заполыхала бы вся усадьба.

Но ещё больше, чем отомстить, ему хотелось узнать, о чём будут говорить Дерен и Линнервальд. И он безнадёжно и медленно поплёлся по коридору в сторону спальни леди Антарайн вслед за быстро шагающим наставником.

У Анки не было возможности подслушать разговор. Он дошёл до разветвления коридоров — центральный вел к спальне, боковой — к комнатам слуг, и стал разглядывать двери в апартаменты леди. Понимал — наставник и регенты говорят сейчас и о нём. Но что они говорят?

Как регент отнёсся к истории с дуэлью? Что он скажет Дерену? «Молодец, продолжай дальше», или всё-таки настучит по башке?

Анке хотелось, чтобы регент если не наказал как-нибудь Дерена, то хотя бы призвал к порядку. Но «кодекс аристократа», который он взялся листать на коммуникаторе, таких надежд не давал.

Формально Дерен поступил правильно. Несовершеннолетних он имел право разогнать, как мальчишек. Но как было с этим смириться?

И вдруг Анка увидел, как регент Дома Аметиста Эльген Линнервальд и Дерен вышли и направились в застеклённый холл в глубине центрального коридора.

Сердце забухало, заглушая их шаги. Анка обратился в слух, ругая себя теперь, что не подошёл ещё ближе.

Дерен и Линнервальд заспорили, и парня прижало к стене волной наката, но потом всё успокоилось. И голоса стало неплохо слышно, потому что никто из спорщиков и не собирался шептать.

Анка слушал и морщился: приятного в разговоре не было ничего.

Но и уйти было выше его сил: пусть правда будет любая, лишь бы уже знать, чего он стоит для сильных этого мира?

Ещё вчера Анке казалось, что раз он — брат эрцога, то весь мир у него в левом кармане. А потом появился Дерен, на лице у которого было написано, что и Анка, и все его приятели — хуже мусора под ногами.

Так же он с ними и поступил. Не снизошёл до дуэли — срезал прут и разогнал, как пятилетних.

И они разбежались. А Тим — вообще продался со страху этому наглому гаду.

А ведь Тим казался Анке получше многих. Он его приближал, как умел. И вот...

Брат правильно говорит: нельзя завести друзей среди плебеев. Не потому что они плохие, а просто потому что плебеи. Это неравенство изначального рода. Его не повернёшь, не подвинешь.

Тим просто мыслит иначе. Он приценивается и выбирает себе хозяев. И Дерен в этом раскладе выглядит круче Анки, карьера которого ещё не определена.

Неравенство в мире аристократов — страшная штука. Нужно очень хорошо разбираться в генеалогии, экономике, политике, чтобы понимать, кто кому ровня.

Нет информации — и ты проиграл.

Кто знал, что этот Дерен не только по способностям, но ещё и по крови имеет права наследника Дома Аметиста?

Вон Линнервальд как принёсся... Даже не оповестил о своём визите леди Антарайн.

По разговору было уже понятно, что на обиды Анки ему было плевать. Слов он не выбирал.

«Они не стоят усилий, — сказал Линнервальд про Анку и других мальчишек, приехавших в усадьбу на каникулы. — Если кто-то из них сумеет чего-то добиться, мы поймём это в своё время, но не сейчас. Я видел сегодня младшего брата эрцога Хьюго и ещё полдесятка юных. Пока это просто дети».

Анка сглотнул. Его чуть физически не стошнило от этих слов.

«Просто дети». Вот как с детьми с ними сегодня и обошёлся наставник Сайко. Так, что запястья до сих пор саднило, и было больно касаться рёбер.

Надо было уйти тихонечко. До Анки только сейчас дошло, что стоять рядом с регентом, вроде Линнервальда, ему пока просто опасно.

Энергия бурлила вокруг спорящих истников, отдаваясь в сознании Анки то ужасом, то болью, то разочарованием.

У него уже кружилась голова, и ныло под ложечкой. Регент и наставник не просто общались, они плевались темнотой и ужасной мучительной тяжестью.

«...Десятки никому не нужных наследников шляются из Дома в Дом. Зачем?» — выхватывал он колючие фразы.

А потом Дерен сказал про «мышление крысы», и Анка покрылся гусиной кожей, вспомнив недавние слова брата: «Пора переходить от щенячьего мышления к государственному».

Да, Хьюго явно имел в виду то же самое, просто был осторожнее в выражениях.

Мышление крысы... Жизнь только ради удовлетворения своих прихотей... Значит, так они о нём думают?

Анка не выдержал пытки словами, и тенью метнулся в боковое ответвление коридора.

Добежал до перехода в другое крыло здания. Пронёсся до отведённых ему комнат и стал с остервенением выкидывать из второй спальни вещи Тима.

«Мышление крысы!»

Для Дерена, Линнервальда и им подобных — он просто крыса!

Анка вытащил вещи Тима в коридор. Содрал даже простыни с постели и комком свалил у дверей.

Потом силы покинули его. Парень повалился на постель и уснул бы, если бы не боль от ссадин и обида.

Ну, разве так можно? Выходит, до совершеннолетия он и не человек вовсе? Расходный материал? Крыса...

Анка никогда не видел крыс, но видел голубей. Этих птиц тоже называли иногда крылатыми крысами. Шумные, грязные переносчики болезней, они заполоняли города, если не прививать, не регулировать численность.

И если не отстреливать лишних.

Вот и подростки — такие же крысы на площадях Великих Домов. Толкутся бессмысленно, едят и гадят...

Теперь было понятно, почему Хьюго не послал младшего брата в такую же тусовку аристократической молодёжи на линкор эрцога Локьё.

Туда брали не всех. Хьюго побоялся, что истники посмотрят на Анку и сразу выпишут приговор — бездарен. Пусть лучше «крыска» поболтается, пока ей не исполнится сорок два... А там...

Взрослому проще сказать, что он ни на что не годен.

«Извини, брат, — скажет потом Хьюго. — Но ты же знаешь, что умения истников не наследуются. Природа поленилась с тобой. Ты просто крыса».

Анка всё-таки задремал и проспал до обеда.

Часть мучительных мыслей забылась. Горничная убрала от дверей вещи, мусор и разбросанное бельё.

Он немного успокоился, умылся, переоделся и вышел к обеду. И остолбенел.

Тим, Снежка и другие девочки сидели за одним столом, а рыжие Дистали — за другим.

Их компания раскололась пополам. Часть ребят встала на сторону Анки, а часть решила, что Дерен хоть и улетит через два месяца, сейчас-то будет поинтересней...

Предатели проклятые!

Анка прошёл мимо террасы, не слушая Румо, который заметил его и начал что-то орать, сел в катер и улетел в город. Уж лучше поесть там, чем смотреть на всё это отвратительное двуличие.

Брат был прав: надо вернуться домой и заняться учёбой. Но как вернуться проигравшим? Ведь теперь это на всю жизнь: его выгнали как мальчишку.

Анка потёр подсохшую ссадину на запястье. Из возможностей отомстить была только одна — пожаловаться брату. Только кто ж знал, что Дерен знает старый дуэльный кодекс и делал всё правильно?

Ну вот кому нужна такая правильность, которую нельзя поменять? Перегнуть в ту сторону, которая выгодна сильным?

Кодекс старый. Время его ушло, теперь нужен другой...

Размышляя, Анка приземлился на крыше кафе-свечки. Высоченного здания в центре Акры, очень приметного и дорогого. Ему сегодня больше не хотелось видеть ни одной условно плебейской рожи.

Он съехал вниз по магнитной дорожке, обвивающей здание.

Город был почти пуст — жара разогнала прохожих. В его белизне то тут, то там вспыхивали и опадали фонтаны.

Анка успокоился — красота всегда успокаивает, почувствовал голод. Всё-таки бежать с Асконы из-за одного Дерена было глупостью. Нужно собраться, найти союзников и прижать этой гадине длинный хвост. Выяснить, в чём он слаб, и ударить туда.

Спустившись до середины свечки, Анка направился в одну из «капель» — плавающих хрустальных залов-шаров. Там было забавно и достаточно дорого, чтобы посидеть в тишине.

Он рассчитал правильно: в уютном каплевидном зале было всего четыре столика, и только за одним пил йилан одинокий посетитель. Рыжий.

Анка присмотрелся и узнал Ирика Дисталя, дальнего родственника леди Антарайн, ещё довольно молодого, но уже достигшего истинного совершеннолетия не очень богатого аристократа из Дома Оникса.

Ирик был разодет, как на праздник. Он тоже узнал Анку и сделал приветливый жест, приглашая за свой столик.

«А почему нет?» — подумал парень и подошёл.

— Абэ юной надежде своего Дома! — на полном серьёзе поприветствовал Анку Ирик Дисталь.

Это было ложью, но ложью лестной. Анка улыбнулся и сел рядом.

— Какая-то семейная дата? — спросил он, имея в виду новый костюм и украшающие причёску бриллианты.

Ирик Дисталь рассмеялся, показывая острые зубы.

— Только тебе! — сказал он доверительно, и заказал коктейли с колониальным ромом, которым славилась свечка. И добавил вполголоса, глядя Анке в глаза: — Я женюсь!

— Ну, наверное, это здорово, — растерялся тот и принял коктейль. Отказываться было невежливо.

— Ещё как здорово! — оскалился Ирик Дисталь. — Вскрылись новые торговые обстоятельства. Думаю, теперь леди Антарайн пойдёт на попятную!

Анка уже пригубил и теперь чуть не подавился коктейлем:

— Так ты хочешь жениться на леди Сайко?