Кольцо Кощея

Глава 20

Утро не принесло с собою ни малейших изменений. Войско противника продолжало располагаться на прежних рубежах, разве что немного увеличившись в размерах – по всей видимости за время нашего отдыха подошло подкрепление. Находящиеся вместе с нами на стенах солдаты из городского гарнизона и народного ополчения смотрели на плотное кольцо осады без ожидаемой обреченности. Это меня так заинтересовало, что решил немедленно провентилировать данный вопрос.

– А чего нам штаны пачкать? – пожал плечами бородатый мужичек в ответ, закидывающий в большой котел куски желтоватой смолы и заливающий ее тягучим маслом. – Не в первой от разных душегубцев отбиваться. Пару штурмов отобьем, месяц в осаде посидим, а там и врагам надоест время терять и жалование наемникам платить.

– А самим выйти в чистое поле и ворога грудью встретить? – влез наш боевой богатырь в разговор.

– Зачем? – удивился такой непонятливости мужик. – У нас сил для боя в поле нет – вмиг сомнут. А вот за стенами еще и с большими армиями справлялись. Небось не очень-то после вот такого купания вновь по лестницам будет желание карабкаться.

Наш собеседник похлопал ладонью по пузатому боку медного котла, закончив с его наполнением. После чего отряхнув руки от налипших комочков смолы, он присел на корточки и принялся засовать под котел пучки тонкой лучины, намереваясь заняться растопкой огня.

– В таком сидении нет воинской славы, – нахмурился Илья, положив руку на рукоятку булавы.

– А нам не слава нужна, – не оборачиваясь к парню, отрезал мужик, – а жизни наши и близких.

– А вот там что за штуки такие стоят? – решил я переменить разговор, уйдя со сколькой темы. – Вчера же их не было.

– Катапульты, баллисты и парочка требушетов, – распрямился мужик во весь рост, чтобы проследить за моим указывающим жестом. – Вот с ними будет жаркое дело. Никогда столько с собою осадный орудий не привозили, а эти еще и в одном месте разом собрали. Чую, что штурм будет на нашей стене. Сначала камнями попробуют зубцы разбить и башни продырявить, чтобы нашим бойцам от вражеских стрелков негде было укрываться, а потом и полезут. Ладно, вы идите по своим делам, а то только отвлекаете.

Получив такое наставление, я ухватил своих спутников за рукава и потянул за собою. В самом деле нечего было мешать людям заниматься своей работой. Нам и самим не мешало бы прояснить свою судьбу, а то сидеть месяц и ждать того момента, когда осада будет снята мне совсем не улыбается. К тому же может так статься, что и месяцем тут не обойдется.

Подобный вопрос надо было решать срочно и только у Коменданта. Последний отыскался на тренировочной площадке городской стражи и что-то вдумчиво объясняющий нескольким десяткам воинов в толстых кирасах и с короткими, но увесистыми боевыми топорами на поясах. При нашем приближении он замолчал и с вопросом посмотрел на меня.

– Утро доброе, – приветствовал я командующего небольшим гарнизоном крепости.

– Не такое уж оно и доброе, – поморщился человек. – Чего хочешь?

– Да покинуть ваш замок желаем, – не стал искать обходные пути, напрямик заявил я. – Не можем мы тут долго сидеть и ждать, когда осада будет снята. У нас каждый день и час на счету. Может быть, выпустите нас через тайную калиточку, а?

– А если вы попадете в руке врагов? – нахмурился Комендант. – Тогда наша тайная калиточка уже станет не такой уж и тайной.

– А вы нам глаза завяжите, – предложил я, но собеседник от такого предложения отказался.

– Не мешайте мне, – буркнул Комендант, возвращаясь к своим воинам. – Могу вас только с бойцами отправить, когда они громить катапульты пойдут. А там как сами справитесь – ускользнете от врагов, значит ваша взяла.

– Не, – помотал я головою, отказываясь от подобной перспективы, – для нас это неприемлемо.

Пришлось оставить Коменданта дальше инструктировать своих героев-диверсантов и дальше думать над проблемой, как бы покинуть эту крепость, ставшую для нас ловушкой.

– А почему мы не можем пойти вместе со всеми? – обратился ко мне Илья, когда мы отошли на порядочное расстояние от Коменданта. – Ты у нас бессмертный, я – богатырь и боя не испугаюсь. Марьюшку за спинами оставим на Топтыгине. Вот так и прорвемся под шумок.

– Не хочу рисковать, – вздохнул я, чертя носком сапога на пыльной земле хаотические рисунки. – От случайной стрелы никто не застрахован, а ты с Марьюшкой совсем не бессмертен.

Несколько минут мы молчали, перебирая в мыслях возможные способы спасения, но ничего подходящего не обнаруживалось. А на земле, подчиняясь сумбуру в голове, понемногу стал прорисоваться грубоватый и неказистый эскиз танка.

– Что это за зверь? – полюбопытствовал Илья, у которого как и у меня в голове было пусто насчет нужных идей.

– Танк, – просветил я богатыря и грустно вздохнул. – Этот аппарат нам бы сейчас пригодился для прорыва. Он для того и предназначен.

– Не знаю на счет твоего танка, – бросила быстрый взгляд на рисунок и совсем не впечатлившись им Марьюшка, – а вот избушка на курьих ножках, что у бабушки имеется, нам бы очень помогла. Ни одна лошадь за ней не угонится.

– Зато трясет в ней, как шарики в погремушке, – проворчал я и резко замолчал, пытаясь ухватить за хвост мысль, что забрезжила на границе сознания. Если приделать куриные ноги к тому домику, где мы ночевали, то выйдет аналогичная бабкиной конструкция. Даже массивнее и габаритнее. М-да, вот только где отыскать такие окорочка? Жаль у Яги никогда не интересовался техническим процессом изготовления ее личной жилплощади. Или вместо ног приделать туда…

– Стоим и ждем меня тут, – быстро произнес я спутникам и бегом помчался обратно к Коменданту, но через пару шагов замер и поменял команду. – Нет, идите до того дома, где мы ночевали и ждите меня там.

Удивленные и вопросительные взгляды товарищей я проигнорировал, не собираясь терять время на лишние объяснения. Одна надежда на то, что Комендант поверит в тот бред, что я собираюсь ему преподнести под планом спасения. Глава гарнизона обнаружился на прежнем месте, но был уже готов распустить солдат и уйти сам. Мои сбивчивые объяснения и просьбы он выслушал с каменным выражением на лице, не выдав ни тени сомнения в моем психическом здоровье.

– Мастеровых с материалом я пришлю, – спокойно он произнес к концу беседы. – Только платить придется вам за всю работу. Деньги есть?

– Найдутся, – тяжко вздохнул я, мысленно подсчитывая остатки монет в кармане плаща.

– Тогда жду окончания работ и демонстрации эксперимента, – проговорил Комендант. – Если все будет, как я только что услышал, тогда и поменяю план. Только советую поторопиться.

– Потороплюсь, – согласился я, – больше ничего и не остается. Хотя там все больше работы для мастеров, а мне только пару секунд и потребуется.

Комендант пожал плечами и скорчил гримасу очень занятого человека, мол, отвяжись ты от меня, иди пользу приноси. Пришлось откланяться и пойти к месту ночлега. А там уже стали собираться городские мастера. Как и когда успел сообщить о моей просьбе Комендант, я и примерно представить не мог, но сделал он это оперативно. Правда, я и шел не сильно торопясь, прикидывая по пути будущий процесс производства. К моменту моего прихода возле спутников крутился коренастый мужичок в коротком кафтане и с плотницким топором за поясом.

– Кощей, – едва я успел оказаться поблизости, взмолился Илья, – объясни ты этому настыре, что не звал я его и помощь мне его тоже не нужна.

– Комендант сказал обратиться к человеку в доспехах, – мрачно заявил мужик с топором. – Если это ошибка или в моих услугах никто не нуждается, то я ухожу…

– Стоп, стоп, – протянул я руки вперед, останавливая говорившего, – это мне нужна помощь. Вы плотник?

– Я старший в плотничьей артели, – важно заявил мужик, машинально проведя ладонью по отполированному от частого употребления топорищу. – Мои работники вон там ждут, когда сговоримся о цене.

– Вообще-то, – сварливо заявил я, – это все пойдет на пользу городу. Если все получится, то сможем прорвать осаду и потрепать противника. По меньшей мере, уничтожить его осадные орудия.

– Вот сначала заплати, а потом помогай, – проговорил мне бригадир. – А то так всегда: сначала сделай один раз на пользу городу, потом другой, а затем и вовсе привыкнут к такой безвозмездности. Нет уж, господин хороший, плати денежку.

– Жлоб ты, – тоскливо заявил я, доставая из кармана плаща остатки серебра, – и нет в тебе доброты к ближнему своему. Столько хватит?

Бригадир вдумчиво посмотрел на небольшую горку монет на моей ладони, потом требовательно протянул свою руку ко мне. Со вздохом, вырвавшимся у меня совершенно непроизвольно, я высыпал серебро на его лопатообразную ладонь, положив сверху пустой и потому абсолютно ненужный мешочек. С полминуты бригадир вдумчиво слюнявил каждую монетку, беззвучно шевеля губами, потом поднял голову и произнес:

– Ну-у, не королевская плата, но смотря что за эти деньги пожелаешь сделать…

– А вот смотри, – потянул я его рукав к избе. – Вот тут, тут и тут надо пропустить под нижними венцами и хорошенько закрепить толстые оси с небольшими колесами. Вот только сделать их так, чтобы вынесли вес дома и смогли спокойно крутиться. Чего?

Бригадир уставился на меня с таким детским и наивным удивлением, что я невольно покраснел. Ну вот, теперь еще и за психа меня примут в этом городе.

– Кх, кх, – отвел от меня свой взгляд мужик, попутно прокашлявшись, – а это зачем?

– Нужно, твердо заявил я. – Очень нужно для дела.

– Так-с, – почесал себе затылок бригадир, едва не уронив серебро. Тихо ругнувшись, он ссыпал его обратно в мешочек и убрал тот за пазуху.

– Что? – поинтересовался я, в глубине души обиженный реакцией собеседника.

– Как срочно нужно тебе эти…эта… колеса в общем? – спросил бригадир, что-то прикидывая про себя.

– Чем раньше, тем лучше, – заявил я. – К вечеру самый крайний срок.

– У-у, – протянул тот, – господин хороший, тут работы на несколько часов. Это же не для телеге ладить колеса с осями, тут подольше потребуется.

– Сколько!?

– Три, а может и четыре.

Услышанное меня выбило из колеи настолько резко, что я пару минут стоял и беззвучно хлопал губами. Все это время рядом стоял бригадир и с интересом смотрел за моей мимикой. А я был готов волосы рвать – уж очень успел сжиться с идеей поставить избушку на колеса. Лавры предков, что по суше на ладьях ходили, мне не давали покоя.

– Так что решил-то? – поторопил меня бригадир.

– Погоди, – хмуро буркнул я, принявшись методом вычесывания шевелюры на затылке активировать мысленную активность. – А поставить полозья потолще и закрепить их под избушкой сколько потребует времени?

– Полозья? – едва не выпал в осадок и не скопировал мое недавнее состояние бригадир. Мои идеи одна другой мудрее (скажем так) приводили мысли в его голове в сумбур.

– Угу, полозья. Два больших под всей избушкой по фронтону и одно поменьше и подвижное под порогом.

– Лучше колеса попробуем сбить, а то таких длинных и толстых бревен нет: все на городские метательные машины пошли, – осторожно заявил бригадир и отодвинулся от меня на несколько шагов на всякий случай. Видимо решил, что с такими предложениями нормальный человек носиться по городу, досаждать Коменданту и платить за это деньги не будет. И держаться, поэтому надо подальше – а ну как подобное состояние заразно?

– Сразу бы так, а то ломался…Тогда приступайте немедленно, – произнес я. – Если будут вопросы, то обращайтесь – помогу чем смогу.

– Уж как-нибудь без чужих подсказок разберемся, – тихо-тихо, под нос буркнул мастер. – Если эти подсказки такие же безумные, как и сами идеи, то без них обойдемся.

Сунув два пальца в рот, бригадир оглушительно свистнул, заставив меня от неожиданности присесть. В нашей избушке хлопнули ставни в ближайшем окошке, и оттуда высунулась вопросительная морда Топтыгина. Обозрев окрестности и убедившись в отсутствие неприятностей для нас и его лично, косолапый скрылся обратно. Но уже через десять минут испуганно вылетел на улицу, когда плотники сноровисто подсунули под нижние венцы ваги и под дружный счет приподняли одну сторону строения. Шокированный медведь, ощутив, как пол стал уходить из-под ног, меняясь местами со стенами, с ревом удивления скатился с порога и плюхнулся на спокойную и неподвижную землю. Его неожиданное появление остановило работу: плотники, столкнувшись нос к носу с огромным медведем, от неожиданности отпустили свои рычаги, заставив избушку плюхнуться обратно. Из щелей между бревен вылетела пыль, куски пакли и всяческого мусора. Только убедившись, что Топтыгин им не угрожает, работники принялись вновь за работу. Правда, пройдясь по ближайшим родным медведя и его хозяина.

Косолапый же, уверившись в безопасности для себя лично, больше не рискнул забираться в избушку, решив составить нам кампанию. Точнее не нам, а только одной Марьюшке. При этом у него было такое вопросительно-удивленое выражение морды, когда он подошел к девушке, что та догадливо кивнула в мою сторону, мол, все вопросы к старшему экспедиции, за его выходки она отвечать не собирается. Топтыгин только тяжко вздохнул, показывая, что давно уже не удивляется подобному. Я же постарался сделать лицо кирпичом и даже принялся насвистывать веселый мотивчик под нос, стараясь казаться беззаботным и уверенным, чего на самом деле мне сильно не хватало.

Чем скорее приближалось окончание работ, тем больше во мне становилось сомнений.

– Все, принимай работу, – окликнул меня бригадир, указывая на преобразившуюся избушку. – Все сделали, как и говорил. Колеса из моренного дуба поставили, век сносу не будет. И медью обили для прочности.

При этом он с трудом сдерживал смех, отчего его лицо перекашивалось то на левую, то на правую сторону.

Стараясь оттянуть тот момент, когда придется уже самому подключаться к своему проекту, я медленно обошел избушку. Работу плотники сделали огромную. Я молчу про поднятие немаленького строения обычными вагами из толстых бревен, тут гораздо труднее пришлось с изготовлением осей и их закреплении под нижние венцы.

– Так, – утерев испарину от ожидания Большого провала, – отходим подальше…на всякий случай.

– Это опасно? – насторожилась Марьюшка, хватая Топтыгина за холку и оттаскивая подальше.

– Ни капельки, – заверил я ее, честно улыбаясь ей в глаза. – Это так…на всякий случай.

'Угу, – говорили подозрительные глаза косолапого, – так я и поверил'.

Сделав вид, что меня мало интересует мнение всяких проходимцев, что сначала воруют чужую еду, а потом втираются в доверие и становятся на полное довольствие в отряд, я достал узелок с землей. Той самой землею, что мне дала Баба-Яга. Я инстинктивно задержал дыхание, когда высыпал сухую и черноватую землицу на ладонь. Припомнив смутные рекомендации бабки, я постарался ощутить силу в себе и земле и медленно стал сыпать последнюю на порог. Когда ладонь опустела, я коснулся бревенчатой стены избушки.

– Ну, – поторопила меня нервничающая Марьюшка, – что там?

– Пока ничего, – выдохнул я, с тоскою констатируя, что эксперимент не удался.

Вокруг, на некотором отдалении, дома собралось множество народа. Слух о том, что свалившиеся с неба чужаки разбрасываются серебром попусту, при этом требуя сделать безумную работу, разошелся со скоростью лесного пожара. При виде окружающих, что характерными движениями пальцев возле висков объясняют свое мнение обо мне соседям, я едва не заплакал от обиды.

– Кощей, – незаметно подошла ко мне девушка и взяла меня аккуратно за руку, – не убивайся ты так, и у меня не всякие чародейские опыты получались. А ты и вовсе лишился своей силы, так что…

Дальше Марьюшка не стала договаривать, но мне и так все было понятно.

'Факир был пьян и фокус не дался, – тоскливо подумал я. – Уж лучше, в самом деле, я был пьян, тогда все можно было списать на неадекватное состояние'.

И тут из печной трубы вырвался густой клуб дыма, потом другой и вся конструкция разом дернулась вперед, прокатившись пару метров. Открытые ставни и входная дверь с громким треском закрылись.

– Получилось, – сначала шепотом, а затем во весь голос закричал я, – Получилось!

От избытка чувств я подхватил за талию свою спутницу и поднял вверх, не обращая внимания на ее возмущенный, с ноткой восторженности, писк. Только через пару минут я поставил ее на землю, но тут же наградил ее поцелуем. Если что, если будут возмущения, то спишу на свое возбужденное состояние. Но ничего подобного не случилось. Девушка не стала меня отталкивать и награждать пощечинами. Пользуясь невысказанным разрешением, я постарался продлить этот миг, не отпуская Марьюшку из рук. Разрушил все богатырь, который осторожно подошел поближе и задал вопрос, прокричав почти в самое ухо:

– Кощей, а это что было?

С сожалением отпустив Марьюшку, которая тут же вспыхнула от смущения, я повернулся сначала к Илье, а потом к избушке.

– Что, что, – сердито буркнул я, – сейчас увидишь… Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а… просто повернись ко мне передом.

Выплюнув очередной клуб дыма, словно какой-то деревенский трактор, избушка развернулась в мою сторону и приглашающе открыла дверь. В этот момент я ощутил необыкновенный, просто какой-то детский восторг от совершенного чуда. В комнату я заскочил метеором, перепрыгнув через порог. Попутно отметил, что крошечная горка земли, что я высыпал под дверь, исчезла без следа. Видимо, попросту впиталась в дерево.

– Давайте сюда, – приглашающе махнул я рукою товарищам, – это безопасно. Почти что избушка Яги, только без курьих ножек.

Угу, нечто вроде печи Емели из старых сказок. Именно она, печка, значит, и натолкнула меня на идею этой самоходки. И без всякого 'щучьего веления – моего хотения' обошлось.

Следом за мною с небольшой опаской в приподнявшуюся избушку забралась Марьюшка, потом присоединился богатырь. А вот с Топтыгиным пришлось намучиться. Этот поедатель меда и малины стал уже серьезно раздражать своими закидонамии. Может, на коврик пустить или стену повесить? Мечты, мечты…Марьюшка мне никогда не простит такого.

Косолапый ни в какую не соглашался возвращаться на приглянувшееся место возле печки. Пришлось выбираться на улицу и тащить его за задние лапы. Сам медведь в это время ревел во все луженое горло и цеплялся передними лапами за землю, оставляя за собою глубокие борозды и потешая народ. Собравшиеся уже успели отойти от шока при виде ожившей (фигурально говоря) избушки и во всю веселились, показывая на меня и Топтыгина пальцами.

Дотащить я его дотащил, но дальше работа застопорилась. Бурый прохиндей распялился в небольшом дверном проходе в позе звезды, стойко игнорируя мои попытки затолкать его вовнутрь. Только ревел дуриком на одной ноте.

Даже с помощью Ильи не получалось 'пригласить' медведя, хоть тот и тянул косолапого паникера за загривок, когда я пихал его в пузо плечом. Увещевания девушки также пропали втуне. Помогла избушка, которая захлопнула дверь. Чтобы не прищемили лапы, Топтыгину пришлось отпустить косяк. В этот момент я в очередной раз толкнул его плечом, а богатырь потянул за шкирку. Вот таким комом мы и влетели в комнату. Мало того мне еще и дверью прилетело по спине, когда та закрылась.

Наше падение ознаменовалось грохотом лавки и стуком черепков, в которые превратились горшки и миски. Туда же вплелся рев Топтыгина и возмущенные крики девушки, которая пыталась навести порядок.

– Уф, – выдохнул я, когда все немного пришло в норму, – весело было, вот народ развлекся. Хоть деньги за зрелище бери.

– Да, – тоскливо посмотрел на царящий разгром богатырь и снял с головы чугунок, который единственный из всей посуды был из металла и потому уцелел, – деньги нам пригодились бы.

– Деньги – зло, – наставительно произнес я, решив умолчать о второй половине поговорки. Оттолкнув от себя недовольного медведя, который всем своим видом выказывал мнение об идеи создать самоходную избушку, я поднялся с пола и направился на выход.

– Ты куда? – поинтересовалась, с любопытством посмотрев на меня, Марьюшка.

– Коменданта найду, – развернулся я к ней лицом при ответе, чтобы не казаться невежливым. – Надо сообщить, что моя задумка получилась, и пусть он готовит ворота к вылазке.

Вот только никого искать не пришлось. Слухи оказались настолько скоростными, что дошли до Коменданта едва ли не быстрее, чем я проверил работоспособность избушки. Старший крепости уже стоял неподалеку и с огромным интересом смотрел на попыхивающую дымком избушку.

– Так ты маг? – обратился ко мне Комендант, когда я подошел к нему и уже открыл рот собираясь начать разговор о вылазке.

– Кхм, – сбился я с мысли, но все же решил ответить в первую очередь на вопрос Коменданта. – Нет, не маг…точнее не очень сильный, так, несколько фокусов знаю…да, я тут решил поскорее покинуть город, можно это ускорить?

– Не маг? – приподнял брови собеседник и очень характерно посмотрел на мое творение. – Ну, ладно тогда. А насчет вылазки…хм, можно устроить, только надо подготовить ворота – завалены они.

– А проводника дадите? – попросил я. – А то совсем не ориентируюсь у вас в городе.

– Сам покажу, – улыбнулся Комендант и махнул мне рукою, приглашая следовать за собою. – Заодно и ускорю расчистку ворот. Давай за мною.

– Айн момент, – заторопился я обратно к избушке. Подбегая к своему транспортному средству, торопливо проговорил обязательную фразу (эх, надо же мне было в момент создания этого девайса думать о стандартных сказочных кодах активации, так сказать) и запрыгнул в комнату.

– Что теперь? – немедленно в два голоса накинулись на меня ми спутники.

– А теперь не спеша поедем, – ответил я и скороговоркой произнес следом. – Избушка, за Комендантом следуй.

И едва удержался на ногах, когда та резко тронулась с места. Позади послышался негромкий писк девушки – для нее движение оказалось неожиданным и на ногах устоять не получилось. Очень удачно подвернулся Топтыгин, на которого Марьюшка с размаху приземлилась. Не сказать, что тому подобное понравилось, но смерив взглядом богатыря в доспехе, что кувыркнулся рядом, и, скосив глаза на Марьюшку, косолапый признал, что могло быть и хуже.

Наша избушка к этому времени сумела взять ровный ход, а немалый вес помогал ей избегать потряхивания на кочках и ямках. Чуть хуже пришлось на мостовой – тяжелые колеса из крепкого дуба вдавливали камни в землю, а некоторые, наоборот, выворачивали за собою. М-да, чувствую, что еще не раз в ближайшие дни будут у нашей троицы краснеть уши и появляться икота, пока местные жители не наведут порядок за нами. А может, не будет ничего такого и проблемы осады быстро помогут все это позабыть.

Уже перед самыми воротами из-за угла, потревоженные шумом, вылетели полдюжины собак. Залившись брехливым лаем в первые секунды, они быстро замолчали, уставившись на нас округлившимися глазами. Видеть передвигающиеся дома им еще не приходилось, и подобное зрелище для них было шоком. А тут еще раздраженный Топтыгин окончательно вышел из себя при звуках лая. Высунув, в ближайшее окошко к дворовым сторожевым, голову он зло проревел.

Здоровенный медведь в окне сумасшедшего дома (а нормальный по мостовой ползать не будет) стал последней каплей, что перелила чашу через край. С воем и визгом, поджав хвосты, собаки рванули во все стороны. Довольный Топтыгин рыкнул им в след еще пару раз и вернулся обратно на свое место возле печки. Сняв часть негатива, он уже более спокойно смотрел на ситуацию – раз ничего нельзя сделать, то пора расслабляться и получать удовольствие. Тут же рядом пристроилась Марьюшка, которая выбирая между жесткой и неустойчивой лавкой и мягким и пушистым боком медведя, отдала предпочтение последнему. Впрочем, тот на это ни мало не обиделся, уже привыкнув к такому положению дел.

– Ищи в этом только плюсы, – подмигнул я бурому лежебоке, – ноги целее будут, топтать их не придется.

'Угу, – отвечали мне глаза косолапого, – вот только рядом с тобою можно головы лишиться при целых ногах. Причем не только в переносном смысле, но и в прямом. Или наоборот'.

Решив не заострять внимание на чересчур умного медведя, я вернулся обратно к крошечному окошку сбоку в соседней стене, что располагалась рядом с дверью. Эх, надо было попросить мастеров вырезать что-то вроде бойницы в двери. Теперь же приходилось немного высовывать голову, чтобы видеть дорогу впереди.

– Стоп машина, – скомандовал я парой минут позже, когда впереди показались городские ворота. Возле них царила суета и толкотня – ополченцы и солдаты гарнизона с тихой перебранкой растаскивали завалы из бревен, камней и корзин с землею, что закрывали ворота. При этом они косились на нас с огромным интересом, отчего работа тормозилась. Подобное любопытство не прошло мимо коменданта, и несколько раз я со смущением поглядывал на Марьюшку, краснея за Коменданта. Точнее, за те витиеватые выражения, что не всегда можно услышать и от портовых матросов.

А через полчаса Комендант подошел к избушке и указал на расчищенный проход:

– Все готово, можешь выдвигаться – ворота уже открывают.

– Спасибо вам огромное, – из-за моего плеча выглянула Марьюшка и улыбнулась Коменданту, отчего у того сразу разгладилось лицо, – без вашей помощи ничего не получилось.

– Да ладно, – отмахнулся тот, – чего там. Совсем немного и помог, все больше сами справились…все, езжайте быстрее, а то ворота уже открыли.

Упрашивать дважды меня не было нужно, и уже через минуту мы перемахнули через мост, просевший и заскрипевший под нами.

– Ну, – посмотрев вперед на лагерь противника, проговорил я, – избушка, аллюр три креста. В атаку!

Из-под колес во все стороны брызнули клочья дерна и земли. Уже наученный первый раз, я цепко держался за оконный косяк. А вот Илюха подготовиться не успел и опять загремел своей амуницией по полу. Бросив быстрый взгляд за спину и убедившись, что с парнем все в порядке (в первую очередь, честно говоря, я смотрел Марьюшку, чтобы с той ничего не случилось) я вернулся к своим обязанностям вперед смотрящего.

Наша избушка успела за минуту набрать неплохой ход и теперь летела со скоростью километров под сорок, направляясь на позиции осадных орудий. Те триста-четыреста метров, что разделяли баллисты-катапульты от стен города, мы проскочили очень быстро. Плетеные толстые щиты, что защищали обслугу осадных машин от стрел обороняющихся, разлетелись во все стороны. А следом наступила очередь и самих устройств.

– Дави их, избушка, гусеницами дави, – в азарте кричал я. – Эх, всю жизнь мечтал о чем-то таком, вот только танкистом так и не смог стать. Это просто мысли вслух, потом поясню.

Последние слова были обращены моим спутникам, для которых вся моя фраза осталась за гранью понимания, если судить по их удивленным и вопросительным лицам. А секундами спустя под избушкой хрустнула первая баллиста. При этом у меня в душе что-то шевельнулось, нечто необъяснимое простыми словами. Наверное, похожее чувствовали мои деды, что сидели за рычагами 'тридцатьчетверок' когда их гусеницы подминали вражеские расчеты пушек вместе с орудием.

Обслуга осадных машин прыснула во все стороны, не собираясь грудью становиться на пути безумного дома, которому не сидится на месте, оставив свою матчасть беззащитной. Круша очередную баллисту, я с удовольствием жмурился, словно мартовский кот утром возле миски со сметаной. Это приключение было всем приключениям приключение!

Отвлекся от своих мыслей только перед огромной, метров восемь в высоту с длиннющим коромыслом, штукой. С одного края этого коромысла располагался большой противовес из корзины с крупными булыжниками, а на другом – толстая кожаная петля в полметра шириною. Именно за эту петлю и ухватился мелкий карлик, напомнивший мне свиту Тяпы. Гоблин вроде как… Хм, откуда он тут взялся, если его сородичи находятся с другой стороны города? Мне еще троллей не хватало повстречать.

Я только успел открыть рот, чтобы остановить избушку, так как опасался, что обломки этой машины могут повредить крышу, как наш бревенчатый танк влетел в нее (в машину с 'коромыслом' значит). Уже взведенный механизм соскочил со стопора и отправил гоблина куда-то в сторону города.

– Высоко пошел, Мюнхгаузен неумытый, – машинально прокомментировал я полет карлика, – быть хорошей погоде.

Участь невезучего создания меня обеспокоила лишь немного – не хотелось быть виновным в чем-то трагичном. Хотя, гоблины хуже тараканов, фиг с ними что сделается. И этот точно уцелеет. Приземлиться куда-нибудь в фонтан или на стог стена. Вот только что потом ему придется вытерпеть от возмущенных горожан, умолчу.

Мои опасения насчет повреждений не оправдались: то ли неизвестные мастера были настоящими умельцами и сделали крепчайший дом, то и моя магия помогла укрепить все строение в целом. По крайней мере, ничего крыше не было, когда на нее сверху приземлилось то самое коромысло, которое отправило гоблина в гости к жителям города.

– Вы мне еще за Сталинград ответите, – радостно прокричал я в приоткрытое окошко, когда последняя баллиста разлетелась под колесами избушки. И в ту же секунду пара стрел ударила в ставни, едва не задев мою голову. Очнувшиеся от шока солдаты в лагере принялись обстреливать нас из луков. Стук тяжелых наконечников по стенам и крыши сильно напоминал дождевую капель в сильный ливень, но был несоизмеримее опаснее. Если эти Робин Гуды догадаются поджечь стрелы, то ой-ей-ей…

– Избушка, избушка, – не смог справиться с охватившим меня азартом и не думая об опасности, прокричал я, – полный вперед на лагерь, покажем им кузькину мать.

Обалдевшие лучники не поверили своим глазам, когда в их сторону направился сумасшедший дом, каким должна была им казаться наша избушка. Очередной шквал стрел обрушился на строение и не принес ни малейшего результата. А в следующий миг сами стрелки стали напоминать зайцев, что разбегаются во все стороны по полю перед трактором с косилкой. Наклоненные и заостренные колья, которые должны были уберечь население лагеря от стремительной атаки кавалерии, спичками хрустнули, освобождая нам проход.

Больше желающих оказать нам сопротивление не оказалось, все разумное население лагеря чесали во все лопатки подальше от нас. Да и не только разумное – по пути попалась длиннющая коновязь с десятками огромных лошадей. Тех вид несущейся избушки, сметающей своим весом палатки, привел в ужас, от чего толстые кожаные поводья показались гнилыми веревочками, по крайней мере, порвались они с легкостью.

Наш рейд по лагерю, десятки перепуганных скакунов, что носились среди защитников и мешали тем организовать достойный отпор, заодно руша уцелевшие палатки, до которых мы просто не успели добраться, создали огромный беспорядок. Хоть цитируй слова великого классика, что написал поэму о ледовой битве.

У меня на душе была настолько легко и весело, что комментарии так и срывались языка.

– Не так страшен русский танк, как его необученный экипаж, – довольно сообщил я в окошко ближайшему солдату противника, который пытался притвориться веником, лишь бы не привлечь к себе наше внимание. С моими словами он если и был согласен, то сообщать не стал, с диким криком подорвавшись с земли и дернув от избушки подальше.

Зато на его месте нарисовался тип на огромном скакуне с ног до головы закованный (оба – конь и его хозяин) в доспехи и с большим топором в руках. Этим топором он и стал рубить по бревнам избушки. Правда, результат был так себе – удавалось только крошечные щепки скалывать, но лиха беда начала. Немного удивился, что конь совсем не боится нашего дома, но списал на то, что он такой же ушибленный на голову, как и его хозяин.

– Да отвяжись ты, – крикнул я этому фанатику сражений и подкрепил свои слова броском чугунка. Бзиньц, послышалось при соприкосновении металла кухонной утвари и ведрообразного шлема противника. Бламц, вторили им доспехи, когда их хозяин кувыркнулся из седла.

– Пора нам сваливать отсюда, – проговорил я, наблюдая, как сбоку в нашу сторону бежит еще один кадр в кольчуге, в таком же шлеме-ведре, что был у его коллеги, с двуручным мечом в руках и…голам ниже пояса. Наверное, решил, что пока полностью оденется, то веселье закончиться и лавры 'победителя драконов' достанутся другому. М-да, эти парни, по ходу дела рыцари, совсем страха не знают. Хотя, что тут удивительного, если из года в год сшибаться с такими же отмороженными в турнирах и постоянно получать по голове?

– Избушка, – отдал я команду, – полный вперед. Мы победили.